Годоним

Годо́ним или одо́ним (от др.-греч. όδος «улица, дорога» + ὄνομα «имя, название») — вид урбанонима — топоним для обозначения названий улиц, в том числе проспектов, бульваров, аллей, набережных, проездов, переулков, линий (один из типов улиц), шоссе (в черте города), тупиков. Широко используются в почтовых адресах для кодификации и нахождения объекта, расположенного в наземном пространстве. Годонимия — совокупность годонимов — «составная часть исторического и лингвистического портрета города». Отдельным предметом для изучения и описания являются: агоронимы (площади) и городские хоронимы (значительные по размерам части городской инфраструктуры: кварталы, районы, микрорайоны, парки и т. д.).

Термин разработан и представлен в «Словаре русской ономастической терминологии» Н. В. Подольской в 1978 году.

Оформлениe годонимов

Большинство годонимов в русском языке имеют двучленную номинацию: одной составляющей является номенклатурное слово, которое пишется со строчной буквы, а второй — атрибутивный компонент годонима, который, как правило, следует за номенклатурным и пишется с заглавной буквы, например улица Пречистенка.

Примеры годонимов

В настоящее время в Википедии создано более 10 тысяч страниц с описанием улиц.

• Арбат,
• улица Большая Ордынка
• Московский проспект в Харькове,
• Проезд Апакова,
• Бульвар Энтузиастов,
• Бунинская аллея,
• Котельническая набережная,
• переулок Александра Невского в Москве,
• переулок Сретенский тупик,
• Кадетская и 1-я линии Васильевского острова,
• Ланское шоссе,
• Вознесенский спуск,
• улица Крымский Вал в Москве,
• улица Городской вал в Ярославле,
• Бабушкин взвоз — специфическое название улицы.

См. также

• Городская инфраструктура
• Агороним
• Хороним городской
• Морфогодоним

Литература

• Шаяхметов Р. А. Годонимия как репрезентация малого культового объекта (на примере Сибая) // Уральский регион Республики Башкортостан: человек, природа, общество: материалы региональной научно-практической конференции (16 ноября 2012 г.), г. Сибай. В 2-х частях. Ч. I. — Сибай: Издательство ГУП РБ «СГТ», 2012. — 398 с. C.379-382.

Отрывок, характеризующий Годоним

– Ну, теперь за здоровье красивых женщин, – сказал Долохов, и с серьезным выражением, но с улыбающимся в углах ртом, с бокалом обратился к Пьеру.
– За здоровье красивых женщин, Петруша, и их любовников, – сказал он.
Пьер, опустив глаза, пил из своего бокала, не глядя на Долохова и не отвечая ему. Лакей, раздававший кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю. Он хотел взять его, но Долохов перегнулся, выхватил листок из его руки и стал читать. Пьер взглянул на Долохова, зрачки его опустились: что то страшное и безобразное, мутившее его во всё время обеда, поднялось и овладело им. Он нагнулся всем тучным телом через стол: – Не смейте брать! – крикнул он.
Услыхав этот крик и увидав, к кому он относился, Несвицкий и сосед с правой стороны испуганно и поспешно обратились к Безухову.
– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»