Гордон, Майкл

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Гордон.
Майкл Гордон
Michael Gordon
Имя при рождении:

Irving Kunin Gordon

Место рождения:

Балтимор
штат Мериленд
США

Место смерти:

Лос-Анджелес
штат Калифорния
США

Профессия:

Кинорежиссёр

Карьера:

1940-1970

IMDb:

0330456

Майкл Гордон (англ. Michael Gordon, имя при рождении — Irving Kunin Gordon) (6 сентября 1909 года — 29 апреля 1993 года) — американский кинорежиссёр, более всего известный своими фильмами 1940-50-х годов.

Лучшие картины Гордона отличала «техническая компетентность и безошибочная, умная постановочная работа»[1]. Гордон начинал с низкобюджетных криминальных триллеров, а «в конце 1940-х и в начале 1950-х годов создал несколько запоминающихся фильмов нуар, таких как „Паутина“ (1947), „Акт убийства“ (1948) „Женщина играет в азартные игры“ (1949) и „Женщина в бегах“ (1950)[1], а также качественных драм, в особенности, „Сирано де Бержерак“ (1950)»[2].

В 1950-е годы Гордон был внесён в голливудский чёрный список[2], в результате его голливудская карьера распалась на два этапа: до 1951 года, когда он ставил добротные драмы и фильмы нуар, и начиная с 1959 года, когда он ставил преимущественно популярные развлекательные комедии.

За работы в фильмах Гордона трое актёров выдвигались на премию Оскар: Хосе Феррер получил эту награду за главную роль в фильме «Сирано де Бержерак» (1950), а за работу в фильме «Интимный разговор» (1959) исполнительница главной роли Дорис Дэй и исполнительница роли второго плана Тельма Риттер были удостоены номинаций[2].





Ранние годы жизни

Гордон родился 6 сентября 1909 года в Балтиморе, штат Мериленд, в еврейской семье среднего класса[3]. Он получил образование в Университете Джонса Хопкинса и в Йельском университете[4][2]. В 1930-е годы Гордон посещал Драматическую школу Йельского университета вместе с будущим знаменитым кинорежиссёром Элией Казаном[2].

В 1935-40 годах Гордон работал актёром и режиссёром в прогрессивном нью-йоркском театре Group Theatre[4][1], в котором работали такие признанные в будущем мастера, как Казан, актёры Джон Гарфилд и Ли Джей Кобб, драматург Клиффорд Одетс[5].

Работа в кино: 1940—1951 годы

В 1940 году Гордон ушёл в кино, где начинал работать в качестве второго режиссёра на студии «Коламбиа», а затем стал монтажёром[2][1][4]. Свой первый полнометражный фильм он поставил в 1942 году[2].

Первыми фильмами Гордона были второстепенные картины категории В[1], лучшей среди которых была криминальная драма «Одна опасная ночь» (1943) из серии про сыщика по прозвищу Одинокий волк (роль которого исполнял Уоррен Уильям)[6]

К концу 1940-х годов «Гордон перешёл на студию „Юнивёрсал“, где поднялся до фильмов категории А»[4], «добившись успеха с серией плотных мелодрам и картин экшна»[1]. Умный фильм нуар «Паутина» (1947) отличался сильным сюжетом[1] и качественной актёрской игрой Эллы Рейнс, Эдмонда О’Брайена, Уильяма Бендикса и Винсента Прайса. В нуаровой драме «Акт убийства» (1948) добропорядочный судья (Фредерик Марч) поставлен в ситуацию, когда для облегчения страданий своей смертельно больной жены, у него остаётся только одно средство — убить её. Драма «За лесами» (1948) была достаточно удачным приквелом успешного фильма Уильяма Уайлера «Лисички» (1941). Поставленный по пьесе Лилиан Хеллман, фильм рассказывал о лицемерии и безжалостности, царящей в семье богатых землевладельцев из южных штатов, главные роли в картине сыграли Фредерик Марч, Дэн Дьюриа, Эдмонд О’Брайен и Энн Блит. Нуар «Женщина играет в азартные игры» (1949) предоставил возможность Барбаре Стэнвик проявить своё актёрское мастерство, демонстрируя различные грани эмоционального состояния игроманки[1]. Фильм нуар «Женщина в бегах» (1950) был достаточно удачной вариацией на тему «женщина в опасности» с Айдой Лупино в главной роли[1]. Производственный нуар «Я могу достать это вам по оптовой цене» (1951) предоставил возможность Сьюзен Хейворд сыграть роль безжалостной предпринимательницы в сфере модной одежды[1]. Вестерн «Тайна озера каторжников» (1951) с участием Гленна Форда и Джин Тирни стал редким набегом Гордона на территорию этого жанра.

«Наивысшим достижением Гордона на первом этапе его голливудской карьеры стала постановка фильма „Сирано де Бержерак“ (1950)»[4], по комедии Эдмона Ростана, за исполнение главной роли в котором актёр Хосе Феррер завоевал Оскар.

Чёрный список Голливуда: 1951—1959 годы

«Карьера Гордона прервалась в период антикоммунистической истерии 1950-х годов, которую возглавлял сенатор Джозеф Маккарти. Из-за того, что в молодости Гордон был связан с несколькими левыми организациями, он был обвинён в коммунистических пристрастиях»[2]. «В течение года после триумфа с фильмом „Сирано де Бержерак“ Гордон не мог получить работу. Так как он отказался назвать перед Комиссией по расследованию антиамериканской деятельности имена своих знакомых, поддерживающих коммунистические идеи, он был внесён в чёрный список Голливуда»[4]. В итоге, "в течение восьми лет Гордон поставил только один фильм в Австралии «Куда бы она не пошла»[4], а затем вернулся в США, поставив на Бродвее в 1952-56 годах свыше десяти спектаклей[2][7].

Работа в кино: 1959—1970 годы

«Гордон смог вернуться в кино только в конце десятилетия»[1], когда его «пригласил обратно в Голливуд продюсер студии „Юнивёрсал“ Росс Хантер», который хотел, чтобы он поставил «легковесный сексуальный фарс» «Интимный разговор» (1959) с участием Дорис Дэй и Рока Хадсона[4]. Картина стала хитом, некоторые критики считают её одной из его самых популярных и памятных работ режиссёра[1], а также лучшим фильмом Дэй[2].

«После этого фильма Гордон снова стал получать работу, однако на этот раз вместо плотных, жёстких и суровых драм, которые принесли ему известность, он сделал поворот на 180 градусов и стал работать над глянцевыми, крупнобюджетными мейнстримовыми комедиями»[2], создавая вымученные и вторичные имитации «Интимного разговора», такие как «Мальчики отправляются гулять» (1962) с Ким Новак и Джеймсом Гарнером, «Я вернулась, дорогой» (1963) с Дорис Дэй и Джеймсом Гарнером и «Очень необычная услуга» (1965) с Роком Хадсоном[1].

В 1960 году Гордон поставил свой последний криминальный триллер «Портрет в чёрных тонах» с участием Ланы Тёрнер и Энтони Куинна, а в 1966 году — комедийный вестерн «Техас за рекой» (1966) с участием Дина Мартина и Алена Делона.

После завершения своего последнего фильма, религиозной комедии «Как я люблю тебя?» (1970) Гордон перешёл на работу на кафедру театрального искусства Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе[4][1].

Личная жизнь

Гордон является дедом по материнской линии актёра Джозефа Гордона-Левитта[2].

Майкл Гордон умер 29 апреля 1993 года в Лос-Анджелесе.

Фильмография

Напишите отзыв о статье "Гордон, Майкл"

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 Turner Classic Movies. www.tcm.com/tcmdb/person/74023%7C111514/Michael-Gordon/
  2. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 IMDB. Mini Biography. www.imdb.com/name/nm0330456/bio?ref_=nm_ov_bio_sm
  3. ↑ Davis, Ronald L. Just making movies: company directors on the studio system. Univ. Press of Mississippi. 2005. p. 104. ISBN 1-57806-691-3
  4. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Hal Erickson. Biography. www.allmovie.com/artist/michael-gordon-p92113
  5. ↑ Pinewoodlake. www.pinewoodlake.org/
  6. ↑ IMDB. www.imdb.com/filmosearch?explore=title_type&role=nm0330456&ref_=filmo_ref_typ&sort=user_rating,desc&mode=advanced&page=1&title_type=movie
  7. ↑ IBDB. ibdb.com/person.php?id=14930

Ссылки

  • [www.imdb.com/name/nm0330456 Майкл Гордон] на сайте IMDB
  • [www.allmovie.com/artist/michael-gordon-p92113 Майкл Гордон] на сайте Allmovie
  • [www.tcm.com/tcmdb/person/74023%7C111514/Michael-Gordon/ Майкл Гордон] на сайте Turner Classic Movies

Отрывок, характеризующий Гордон, Майкл

– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.
Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
– Для чего вы пришли сюда? – спросил вошедший, по шороху, сделанному Пьером, обращаясь в его сторону. – Для чего вы, неверующий в истины света и не видящий света, для чего вы пришли сюда, чего хотите вы от нас? Премудрости, добродетели, просвещения?
В ту минуту как дверь отворилась и вошел неизвестный человек, Пьер испытал чувство страха и благоговения, подобное тому, которое он в детстве испытывал на исповеди: он почувствовал себя с глазу на глаз с совершенно чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. Пьер с захватывающим дыханье биением сердца подвинулся к ритору (так назывался в масонстве брат, приготовляющий ищущего к вступлению в братство). Пьер, подойдя ближе, узнал в риторе знакомого человека, Смольянинова, но ему оскорбительно было думать, что вошедший был знакомый человек: вошедший был только брат и добродетельный наставник. Пьер долго не мог выговорить слова, так что ритор должен был повторить свой вопрос.
– Да, я… я… хочу обновления, – с трудом выговорил Пьер.
– Хорошо, – сказал Смольянинов, и тотчас же продолжал: – Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш святой орден поможет вам в достижении вашей цели?… – сказал ритор спокойно и быстро.
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Гордон,_Майкл&oldid=80133978»