Города Экваториальной Гвинеи
Города Экваториальной Гвинеи (фр. Villes de Guinée équatoriale) — список наиболее крупных населённых пунктов Экваториальной Гвинеи. По данным интернет-сайта World Gazeteer, в Экваториальной Гвинее есть 30 городов с численностью более 800 человек[1].
Список городов Экваториальной Гвинеи
Города Экваториальной Гвинеи[1] | |||||
Номер п/п | Город | Население | Провинция | ||
Перепись 1994 | Перепись 2001 | Оценка 2010 | |||
1. | Бата | 50 023 | 132 235 | 230 469 | Литорал |
2. | Малабо | 60 065 | 132 440 | 179 273 | Северный Биоко |
3. | Эбебьин | 8 075 | 19 515 | 33 523 | Ке-Нтем |
4. | Аконибе | н/д | 8 795 | 14 969 | Веле-Нзас |
5. | Анисок | н/д | 7 586 | 14 620 | Веле-Нзас |
6. | Эвинайонг | н/д | 7 997 | 9 012 | Центро-Сур |
7. | Луба | н/д | 9 011 | 7 889 | Южный Биоко |
8. | Монгомо | н/д | 5 791 | 7 089 | Веле-Нзас |
9. | Менгомейен | н/д | 5 294 | 6 881 | Веле-Нзас |
10. | Микомесенг | н/д | 5 327 | 6 432 | Ке-Нтем |
11. | Ниефанг | н/д | 4 292 | 5 649 | Центро-Сур |
12. | Кого | н/д | 3 952 | 5 579 | Литорал |
13. | Нсок | н/д | 3 929 | 5 473 | Ке-Нтем |
14. | Ребола | н/д | 5 445 | 5 347 | Северный Биоко |
15. | Мбини | н/д | 3 421 | 4 829 | Литорал |
16. | Биджабиджан | н/д | 5 167 | 4 802 | Ке-Нтем |
17. | Нсорк | н/д | 3 355 | 4 361 | Веле-Нзас |
18. | Айене | н/д | 3 099 | 4 028 | Веле-Нзас |
19. | Палеа | н/д | 5 008 | 3 690 | Аннобон |
20. | Нкими | н/д | 3 217 | 3 460 | Центро-Сур |
21. | Мачинда | н/д | 2 440 | 3 445 | Литорал |
22. | Кориско | н/д | 2 140 | 3 021 | Литорал |
23. | Акуренам | н/д | 2 748 | 2 686 | Центро-Сур |
24. | Бикурга | н/д | 2 251 | 2 421 | Центро-Сур |
25. | Бани | н/д | 2 363 | 2 320 | Северный Биоко |
26. | Нсанг | н/д | 2 194 | 2 039 | Ке-Нтем |
27. | Битика | н/д | 1 233 | 1 741 | Литорал |
28. | Нкуэ | н/д | 1 740 | 1 617 | Ке-Нтем |
29. | Рио-Кампо | н/д | 931 | 1 314 | Литорал |
30. | Риаба | н/д | 1 086 | 820 | Южный Биоко |
Напишите отзыв о статье "Города Экваториальной Гвинеи"
Примечания
Ссылки
- На Викискладе есть медиафайлы по теме Города Экваториальной Гвинеи
|
|
Отрывок, характеризующий Города Экваториальной Гвинеи
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.
Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.