Герб Экваториальной Гвинеи
| Герб Республики Экваториальная Гвинея | |
|
| |
| Детали | |
|---|---|
| Утверждён | |
Герб Республики Экваториальная Гвинея был принят 12 октября 1968 года при провозглашении независимости страны от Испании.
В серебряном щите изображено зеленое хлопковое дерево (бомбакс), над щитом по дуге окружности расположены шесть золотых шестиконечных звёзд, символизирующих составляющие территорию страны её континентальную часть (Рио-Муни) и 5 островов (Биоко, Аннобон, Кориско, Большой Элобей и Малый Элобей). Под щитом на серебряной ленте написан чёрными буквами девиз республики «UNIDAD PAZ Y JUSTICIA» (Единство, мир и справедливость)[1]
Содержание
Символика
 |
Этот раздел статьи ещё не написан. Согласно замыслу одного из участников Википедии, на этом месте должен располагаться специальный раздел.
Вы можете помочь проекту, написав этот раздел. |
История герба
|
Герб португальских территорий Гвинейского залива
| |||
|
Герб испанской колонии Рио-Муни
|
Напишите отзыв о статье "Герб Экваториальной Гвинеи"
Примечания
- ↑ [www.republicofequatorialguinea.net/About/?PageID=19 The Flag of Equatorial Guinea] (англ.). The official website of the Republic of Equatorial Guinea. Проверено 11 января 2009. [www.webcitation.org/65RpvHwnf Архивировано из первоисточника 14 февраля 2012].
См. также
| ||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||
|
Это заготовка статьи об Экваториальной Гвинее. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Это заготовка статьи о гербе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Герб Экваториальной Гвинеи
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
