Гусиноозёрский (Тамчинский) дацан
| Монастырь | |
 Церемония Цам в Гусиноозёрском дацане (1890-е годы) | |
| Страна | Россия |
| Местоположение |  Бурятия, село Гусиное озеро |
| Конфессия | гелуг (БТСР) |
| Тип | дацан |
| Основатель | Ахалдаев, Лубсан-Жимба |
| Дата основания | 1741 |
| Основные даты: закрыт 1938 — восстановлен 1990
| |
| Здания: Цогчен-дуган | |
| Настоятель | шэрээтэ Солбон Аюшеев |
| Состояние | действующий |
Гусиноозёрский даца́н «Даши́ Ганда́н Даржали́нг» (также Тамчи́нский, ранее Хамби́нский, Хулунно́рский) — буддийский монастырский комплекс (дацан); расположен в селе Гусиное Озеро Селенгинского района Бурятии.
С 1809 по 1938 год — резиденция Пандито Хамбо-лам. Памятник истории и архитектуры. Относится к Буддийской традиционной сангхе России, традиция гелугпа. Хранитель дацана — Балдан Лхамо.
Содержание
История
Дацан основан в 1741 году ламой Лубсан-Жимбой Ахалдаевым на правом берегу реки Темник в местности Ундэр-Шихой. Изначально представлял собой войлочную юрту. Немногим позднее был перенесён на юго-западный берег Гусиного озера к подножию горы Цогто Хонгор, в местность Тамча.
Место под строительство дацана указал основатель первого бурятского дацана на территории Российской империи, ширээтэ-лама Цонгольского дацана «Балдан Брэйбун», будущий 1-й Пандито Хамбо-лама Дамба-Даржа Заяев.
В 1750 году Тамчинский дацан, одним из первых бурятских дацанов, обрёл деревянное здание.
В 1783 году Гусиноозёрский дацан (и ещё 4 дацана по левому берегу Селенги) отделился от Цонгольского дацана, и в период правления III Пандито Хамбо-ламы Лубсан-Жимбы Ахалдаева становится де-факто его резиденцией. С 1809 года де-юре здесь находилась резиденция высших буддийских иерархов — Пандито Хамбо-лам.
В 1848 году в комплекс дацана входило 17 храмов. В 1858—1870 годах бурятское духовенство, заручившись поддержкой администрации Восточной Сибири, отстроило главный храм дацана (Цогчен-дуган) из камня[2]. .
В 1861 году при монастыре открылась религиозно-философская школа Цанид для подготовки духовных кадров, в значительной степени соответствовавшая образовательным стандартам, принятым в Тибете и Монголии того времени, что, по мнению специалистов, сняло проблему острой зависимости бурятских лам и мирян от наставлений со стороны зарубежных Учителей Дхармы[3]. В Забайкалье появились собственные буддийские учёные высокого класса.
Тамчинский дацан, оставался религиозным центром Бурятии вплоть до 1930-х годов, когда началась масштабная антирелигиозная кампания Советской власти. Постановлением Президиума ЦИК Бурят-Монгольской АССР № 4 от 13 января 1938 года дацан был закрыт. В первые годы после закрытия в зданиях дацана размещалась тюрьма для политических заключённых. В 1941 году в дацане открылся филиал антирелигиозного музея[4].
В 1957 году постановлением Правительства Бурятской АССР Гусиноозёрский дацан объявлен историко-архитектурным памятником. В 1973 году Дэважин-дуган Тамчинского дацана был перевезён в Этнографический музей народов Забайкалья в Улан-Удэ, став одним из экспонатов вновь открывшегося музея. В марте 1973 года дуган Аюши дацана был подарен правительством Бурятской АССР Новосибирскому музею Сибирского отделения АН СССР.
В сентябре 1989 года в фундаменте одного из разрушенных зданий дацана был обнаружен расколотый на 6 частей Оленный камень, датируемый поздним бронзовым и началом железного века. Для реставрации памятника были приглашены специалисты ленинградского Эрмитажа. 15 августа 1990 года состоялось установление Оленного камня перед входом в Цогчен-дуган, предположительно на прежнем месте.
В 1990 году дацан передан Центральному духовному управлению буддистов СССР, началось возрождение монастырской жизни. В июле 1991 года дацан посетил Далай-лама XIV. Из Новосибирска был возвращён дуган Аюши. 1 ноября 1996 года состоялось освящение нового здания дугана Аюши.
Цам
Буддийская мистерия Цам проводилась в монастыре до конца 1920-х годов[5]. Фрагменты одного из последних Цамов в Тамчинском дацане были запечатлены в 1928 году во время съёмок художественного фильма В. И. Пудовкина «Потомок Чингисхана».
Реликвии
На территории Тамчинского дацана, перед входом в Цогчен-дуган, находится легендарный археологический памятник оленный камень Алтан-Сэргэ («Золотая коновязь»), которому, по определению археологов, 3—5 тысяч лет.
Дорога к дацану
В апреле 2013 года Президент России Владимир Путин посетил Иволгинский дацан и после встречи с Пандито Хамбо-ламой Дамбой Аюшеевым дал распоряжение правительству России оказать помощь Буддийской традиционной сангхе России в реализации ряда проектов. Среди них был проект строительства асфальтированной автодороги до Тамчинского дацана[6].
Строительство автодороги было включено в федеральную целевую программу «Экономическое и социальное развитие Дальнего Востока и Байкальского региона» и началось 1 июня 2015 года. Протяженность дороги от трассы Р440 Гусиноозерск — Закаменск до Тамчинского дацана составляет 17 километров. 13 ноября 2015 года состоялось открытие автодороги[7].
Напишите отзыв о статье "Гусиноозёрский (Тамчинский) дацан"
Примечания
- ↑ Монголизированное тибетское название.
- ↑ [www.imbtarchive.ru/index.php?topic=1&id=1 Гусиноозёрский дацан (сайт ИМБТ СО РАН)]
- ↑ Ламаизм в Бурятии XVIII — начала XX в. Новосибирск: Наука, 1983
- ↑ Новый филиал антирелигиозного музея // Бурят-Монгольская Правда, № 11 (7244), 14 января 1941 года, стр. 3
- ↑ [pressa.irk.ru/number1/2004/17/002001.html Пётр Санжиев. Добро и зло сразятся в Бурятии // «Номер один», 28 апреля 2004 года]
- ↑ [bgtrk.ru/news/detail.php?ID=28294/ Президентская дорога до Тамчинского дацана]
- ↑ [www.newbur.ru/news/22739/ В Селенгинском районе построили новую дорогу]
Ссылки
- [akuaku.ru/dostoprimechatelnosti/gusinooziorskii-tamchinskii-datsan Гусиноозёрский (Тамчинский) дацан] на сайте AkuAku.ru
- [www.selengatour.ru/Tamcha/istoria1.php Тамчинский дацан: история]
- [www.admselenga.ru/pasport/dostprim/datsan.php Гусиноозёрский дацан на официальном сайте администрации Селенгинского района Бурятии]
Отрывок, характеризующий Гусиноозёрский (Тамчинский) дацан
Утро было теплое и серое. Княжна Марья остановилась на крыльце, не переставая ужасаться перед своей душевной мерзостью и стараясь привести в порядок свои мысли, прежде чем войти к нему.Доктор сошел с лестницы и подошел к ней.
– Ему получше нынче, – сказал доктор. – Я вас искал. Можно кое что понять из того, что он говорит, голова посвежее. Пойдемте. Он зовет вас…
Сердце княжны Марьи так сильно забилось при этом известии, что она, побледнев, прислонилась к двери, чтобы не упасть. Увидать его, говорить с ним, подпасть под его взгляд теперь, когда вся душа княжны Марьи была переполнена этих страшных преступных искушений, – было мучительно радостно и ужасно.
– Пойдемте, – сказал доктор.
Княжна Марья вошла к отцу и подошла к кровати. Он лежал высоко на спине, с своими маленькими, костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками ручками на одеяле, с уставленным прямо левым глазом и с скосившимся правым глазом, с неподвижными бровями и губами. Он весь был такой худенький, маленький и жалкий. Лицо его, казалось, ссохлось или растаяло, измельчало чертами. Княжна Марья подошла и поцеловала его руку. Левая рука сжала ее руку так, что видно было, что он уже давно ждал ее. Он задергал ее руку, и брови и губы его сердито зашевелились.
Она испуганно глядела на него, стараясь угадать, чего он хотел от нее. Когда она, переменя положение, подвинулась, так что левый глаз видел ее лицо, он успокоился, на несколько секунд не спуская с нее глаза. Потом губы и язык его зашевелились, послышались звуки, и он стал говорить, робко и умоляюще глядя на нее, видимо, боясь, что она не поймет его.
Княжна Марья, напрягая все силы внимания, смотрела на него. Комический труд, с которым он ворочал языком, заставлял княжну Марью опускать глаза и с трудом подавлять поднимавшиеся в ее горле рыдания. Он сказал что то, по нескольку раз повторяя свои слова. Княжна Марья не могла понять их; но она старалась угадать то, что он говорил, и повторяла вопросительно сказанные им слона.
– Гага – бои… бои… – повторил он несколько раз. Никак нельзя было понять этих слов. Доктор думал, что он угадал, и, повторяя его слова, спросил: княжна боится? Он отрицательно покачал головой и опять повторил то же…
– Душа, душа болит, – разгадала и сказала княжна Марья. Он утвердительно замычал, взял ее руку и стал прижимать ее к различным местам своей груди, как будто отыскивая настоящее для нее место.
– Все мысли! об тебе… мысли, – потом выговорил он гораздо лучше и понятнее, чем прежде, теперь, когда он был уверен, что его понимают. Княжна Марья прижалась головой к его руке, стараясь скрыть свои рыдания и слезы.
Он рукой двигал по ее волосам.
– Я тебя звал всю ночь… – выговорил он.
– Ежели бы я знала… – сквозь слезы сказала она. – Я боялась войти.
Он пожал ее руку.
– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
