1741 год
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.
В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
(перенаправлено с «1741»)
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 11 апреля 2012 года. |
| Годы |
|---|
| 1737 · 1738 · 1739 · 1740 — 1741 — 1742 · 1743 · 1744 · 1745 |
| Десятилетия |
| 1720-е · 1730-е — 1740-е — 1750-е · 1760-е |
| Века |
| XVII век — XVIII век — XIX век |
| Григорианский календарь | 1741 MDCCXLI |
| Юлианский календарь | 1740—1741 (с 12 января) |
| Юлианский календарь с византийской эрой |
7249—7250 (с 12 сентября) |
| От основания Рима | 2493—2494 (с 2 мая) |
| Еврейский календарь |
5501—5502 ה'תק"א — ה'תק"ב |
| Исламский календарь | 1153—1155 |
| Древнеармянский календарь | 4233—4234 (с 11 августа) |
| Армянский церковный календарь | 1190 ԹՎ ՌՃՂ
|
| Китайский календарь | 4437—4438 庚申 — 辛酉 белая обезьяна — белый петух |
| Эфиопский календарь | 1733 — 1734 |
| Древнеиндийский календарь | |
| - Викрам-самват | 1797—1798 |
| - Шака самват | 1663—1664 |
| - Кали-юга | 4842—4843 |
| Иранский календарь | 1119—1120 |
| Буддийский календарь | 2284 |
| Японское летосчисление | 1-й год Кампо |
1741 (тысяча семьсот сорок первый) год по григорианскому календарю — невисокосный год, начинающийся в воскресенье. Это 1741 год нашей эры, 741 год 2 тысячелетия, 41 год XVIII века, 1 год 5-го десятилетия XVIII века, 2 год 1740-х годов.
Содержание
События
- 10 апреля — Битва при Мольвице — победа прусской армии над австрийской[1].
- Австрийская армия, используя венгерскую конницу, перешла в контрнаступление. Неудачи прусской армии.
- 25 февраля — Издана Папская булла, запрещавшая духовным лицам всякую торговую деятельность.
- 14 марта — учреждён Бургтеатр — придворный театр в венском Хофбурге.
- 18 мая — в Нимфенбургском дворце заключён первый антиавстрийский союзный договор между Францией, Баварией и Испанией[2].
- 28 мая — в Нимфенбурге заключён второй антиавстрийский союзный договор между Францией, Баварией и Испанией[2].
- 5 июня — в Бреславле заключён направленный против Австрии союзный договор между Францией и Пруссией[2].
- 31 июля — баварская армия вторглась в Верхнюю Австрию[2].
- 9 октября — король Пруссии Фридрих II получив согласие Марии-Терезии на аннексию Нижней Силезии заключил с Австрией перемирие в Клейн-Шнеллендорфе[2].
- 26 ноября — войска Франции, Баварии и Саксонии взяли Прагу[2].
- 6 декабря — Государственный переворот в России, в результате которого Иоанн Антонович отстранён от власти, а императрицей становится Елизавета Петровна, дочь Петра I.
- 19 декабря — Королём Чехии провозглашён курфюрст баварский Карл Альбрехт[2].
- 26 декабря — король Пруссии Фридрих II после обещания Карла Альбрехта передать Пруссии графство Глац и Верхнюю Силезию разорвал заключённое с Австрией перемирие в Клейн-Шнеллендорфе и возобновил военные действия[2].
Без точных дат
- Продолжилась Война за австрийское наследство (1741—1748).
- Началась Русско-шведская война (1741-1743)
- Март — май — Осада Картахены — осада британскими войсками и флотом испанского города Картахена де Индиас в ходе Войны за ухо Дженкинса.
- Страшный голод в Ирландии.
- Издан закон об освобождении земель венгерских феодалов навечно от налогообложения.
- Народное восстание в Омане и изгнание иранцев. Руководитель восстания маскатский купец Ахмед ибн Саид провозглашён наследственным имамом Омана. Его столицами были Растак и Маскат.
- Шах Ирана Надир-шах и его войско в горах Дагестана ведёт борьбу с местными племенами.
- Возобновление наступления джунгарских феодалов на земли Среднего и Младшего жузов, джунгары захватили районы по среднему течению реки Сырдарья.
- В Японии издан закон, сурово наказывавший старост и их заместителей в деревнях, где происходили восстания.
- Построены русские парусные линейные корабли Счастие, Святой Пётр, Благополучие.
- Указом императрицы Елизаветы Петровны буддизм был признан в Российской империи официально[3].
Наука
Музыка
Родились
- См. также: Категория:Родившиеся в 1741 году
- 7 февраля — Иоганн Генрих Фюссли — швейцарский и английский живописец, график, историк.
- 9 февраля — Андре Эрнест Модест Гретри — французский композитор, бельгиец по происхождению.
- 19 февраля — Иоганн Готлиб Штефани — австрийский драматург, либреттист, актёр.
- 13 марта — Иосиф II Австрийский — король Германии, император Священной Римской империи.
- 20 марта — Жан-Антуан Гудон — французский скульптор, мастер психологического портрета.
- 6 апреля — Себастьян-Рош Никола де Шамфор — французский писатель, мыслитель, моралист.
- 14 апреля — Император Момодзоно — 116-й правитель в истории Японии.
- 9 мая — Джованни Паизиелло — итальянский оперный композитор, работавший в России.
- 23 мая — Андреа Лукези — итальянский композитор и органист-виртуоз.
- 24 июня — Александр Адам — шотландский учитель и археолог.
- 23 августа — Жан-Франсуа де Лаперуз — французский мореплаватель, офицер военно-морского флота.
- 18 октября — Пьер Амбруаз Франсуа Шодерло де Лакло — французский генерал и писатель.
- 30 октября — Ангелика Кауфман, швейцарская художница (род. 1741).
- 15 ноября — Иоганн Каспар Лафатер — швейцарский писатель, богослов и поэт.
Без точных дат
- Иоганн Готфрид Вильгельм Пальшау, немецкий и датский композитор, пианист, клавесинист и педагог (ум. 1815).
Скончались
- См. также: Категория:Умершие в 1741 году
- 8 января — Варлаам (Леницкий) — архиепископ.
- 17 марта — Жан Батист Руссо — французский поэт.
- 28 июля — Антонио Вивальди — итальянский композитор, скрипач, педагог, дирижёр.
- 10 октября — Людовик Делиль де ла Кроер — французский астроном, профессор, академик Петербургской Академии наук.
- 4 декабря — Иоганн Амман — врач и ботаник, член Лондонского королевского общества.
- 14 декабря — Шарль Роллен — французский историк и педагог.
- 19 декабря — Витус Беринг — российский мореплаватель.
См. также
Напишите отзыв о статье "1741 год"
Примечания
| Календарь на 1741 год | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Январь
|
Февраль
|
Март
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Апрель
|
Май
|
Июнь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Июль
|
Август
|
Сентябрь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Октябрь
|
Ноябрь
|
Декабрь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий 1741 год
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.
В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
