Густав (ландграф Гессен-Гомбурга)

Густав Адольф Фридрих Гессен-Гомбургский Gustav Adolf Friedrich von Hessen-Homburg
ландграф Гессен-Гомбургский
15 декабря 1846 — 8 сентября 1848
Предшественник:	Филипп Гессен-Гомбургский
Преемник:	Фердинанд Гессен-Гомбургский
Рождение:	17 февраля 1781(1781-02-17) Гомбург
Смерть:	8 сентября 1848(1848-09-08) (67 лет) Гомбург
Род:	Гессенский дом
Отец:	Фридрих V Гессен-Гомбургский
Мать:	Каролина Гессен-Дармштадтская
Супруга:	Луиза Ангальт-Дессауская
Дети:	Каролина Елизавета Луиза Фридерика Фридрих
Награды:

Густав Адольф Фридрих Гессен-Гомбургский (нем. Gustav Adolf Friedrich von Hessen-Homburg; 17 февраля 1781, Гомбург — 8 сентября 1848, там же) — ландграф Гессен-Гомбургский в 1846—1848 годах, австрийский генерал.

Биография

Густав — четвёртый сын ландграфа Фридриха V и его супруги Каролины Гессен-Дармштадтской, дочери ландграфа Людвига IX Гессен-Дармштадтского и Генриетты Каролины Пфальц-Цвейбрюккенской, «великой ландграфини».

В 1787 году крёстный Густава, король Швеции Густав III возвёл его в звание лейтенанта гвардии. В 17 лет Густав поступил на шведскую службу. Добрые отношения Гессен-Гомбурга с шведским королевским домом сложились ещё при Фридрихе II. После убийства короля Густав попросил об отставке и вернулся в Гомбург.

Брат Густава Фридрих VI находился на службе в австрийской армии, и Густав последовал его примеру. Он сражался в Бадене, Вюртемберге и Нижней Австрии и в 1801 году получил звание майора. В 1805 году его перевели в шеволежеры. Под командованием эрцгерцога Карла он отличился под Кальдьеро и 1 декабря 1805 года получил звание подполковника. После службы в венгерском гарнизоне и перевода в гогенцоллернские кирасиры последовало следующее повышение в полковники и должность командира кирасирского полка эрцгерцога Фердинанда. Густав сражался под Асперном и при Ваграме. «Прекрасный Густав», как и его братья, был достойным сыном Гессен-Гомбурга и сражался до безрассудства храбро и тоже был награждён военным орденом Марии Терезии.

Когда Наполеон пошёл с походом на Россию, Густав состоял в австрийском деташементе на правом фланге. Он получил тяжёлое ранение и на долгое время вышел из строя. В 1813 году в звании генерал-майора Густав был назначен на службу к гессен-гомбургским гусарам своего брата Фридриха в Богемии. В Освободительных войнах Густав участвовал в Битве народов под Лейпцигом и в военном походе против Франции во время Ста дней Наполеона. После Второго Парижского мира Густав был назначен бригадиром в Трансильвании, в 1826 году получил звание фельдмаршал-лейтенанта и уволился со службы в 1827 году.

Поскольку Филипп служил губернатором союзной крепости Майнц, Густав в отставке взял на себя управление родным ландграфством. Сын Густава, наследный принц Фридрих, прозванный «надеждой Гомбурга», студент в Бонне, умер до отца от гриппа, не достигнув даже 18 лет. Фридрих, которому наследовал в ландграфстве Фердинанд, похоронен в усыпальнице Гомбургского дворца.

Потомки

12 февраля 1818 года в Дессау принц Густав женился на своей племяннице Луизе Фридерике Ангальт-Дессауской, дочери его сестры Амалии. Луиза страдала глухотой, что стало причиной для добровольной изоляции четы. Брат Густава Филипп вступил в морганатический брак, что могло также послужить основанием для сословно соответствующего брака.

У Густава и Луизы родилось трое детей:

• Каролина (1819—1872), замужем за Генрихом XX Рёйсс-Грейцским (1794—1859)
• Елизавета Луиза Фридерика (1825—1864)
• Фридрих Людвиг Генрих Густав (1830—1848)

Литература

• Karl Schwartz, Landgraf Friedrich V. von Hessen-Homburg und seine Familie. Aus Archivalien und Familienpapieren, Rudolstadt 1878

Отрывок, характеризующий Густав (ландграф Гессен-Гомбурга)

Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.



Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
В исторических сочинениях о 1812 м годе авторы французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны заманивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в которых действительно находятся намеки на этот образ действий. Но все эти намеки на предвидение того, что случилось, как со стороны французов так и со стороны русских выставляются теперь только потому, что событие оправдало их. Ежели бы событие не совершилось, то намеки эти были бы забыты, как забыты теперь тысячи и миллионы противоположных намеков и предположений, бывших в ходу тогда, но оказавшихся несправедливыми и потому забытых. Об исходе каждого совершающегося события всегда бывает так много предположений, что, чем бы оно ни кончилось, всегда найдутся люди, которые скажут: «Я тогда еще сказал, что это так будет», забывая совсем, что в числе бесчисленных предположений были делаемы и совершенно противоположные.