Далай-лама о Дзогчене. Учения Пути великого совершенства
| Далай-лама о Дзогчене. Учения Пути великого совершенства | |
| Dzogchen: The Heart Essence of the Great Perfection | |
 Обложка второго издания книги (2004) | |
| Жанр: | |
|---|---|
| Автор: | |
| Язык оригинала: | |
| Дата первой публикации: | |
«Далай-лама о Дзогчене. Учения Пути великого совершенства» (англ. Dzogchen: The Heart Essence of the Great Perfection) или «Учения о Дзогчен» — книга, написанная в 2001 году на основе лекций по учению Дзогчен, данных Далай-ламы XIV в 1982—1989 годах[1] в Париже, Лондоне, Хельсинки и Сан-Хосе.
Переводчиками на лекциях были Тубтен Джинпа и Ричард Баррон. Редактор книги и автор введений к лекциям — Патрик Гэффни (Patrick Gaffney). Автор предисловия к книге — Согьял Ринпоче.
Содержание книги
Книга состоит из четырёх частей:
- Часть первая. Основа, Путь и Плод (Париж, 1982)
- Часть вторая. Три Наставления Проникающие в Суть (Лондон, 1984)
- Часть третья. Дзогчен и Учение Будды (Хельсинки, 1988)
- Часть четвёртая. Вершина Всех Колесниц (Сан-Хосе, 1989)
В качестве приложения в книге приводится лекция Ньёшула Кхенпо Джамьянга Дордже[2] «Дар миру» (1989, Сан-Хосе, Калифорния), и лекция Далай-ламы XIV «Сострадание — сердце просветления» (1989, Санта-Круз, Калифорния).
Описание книги
В 1980-е годы Далай-лама XIV посвятил поездкам по странам мира, передавая буддийское учение и распространяя свою философию ненасилия. В 1982—1989 годах он дал ряд лекций по Дзогчен, которые составили основу книги Далай-лама о Дзогчене.
В книге также описываются события, сопровождавшие лекции Далай-ламы и передачу им посвящения в Дзогчен.
Первое учение Далай-лама дал в Париже в Пагоде де Винсен в 1982 году по просьбе Согьяла Ринпоче основателя фонда Ригпа.
Далай-лама рассказал о сути посвящений, объяснил смысл и дал краткую характеристику Основы, Пути и Плода в учении Дзогчен. Его Святейшество объяснил и особо подчеркнул важность прямого введения в состояние изначального знания — чистого осознания ригпа (тиб. rigs pa). Он предложил рассматривать чистое видение с двух точек зрения: как мимолетное переживание, полученное в результате медитативного опыта ньям (тиб. nyams) и как чистое видение, которое может быть получено мастером во время предачи учения от божества в чистом измерении, что существенно отличается от медитативных переживаний. Цикл учений Сангва Гьялчен был получен Пятым Далай-ламой в измерениях чистой мудрости.
Далай-лама дал передачу садханы ума, известную в Тибете как Тукдуп Янгньинг Кунду (тиб. thugs sgrub yang snying kun dus) Единство всех изначальных сущностей из цикла учений Сангва Гьялчен.
В этой части книги Далай-лама говорит о роли компетентного мастера при прямом введении в ригпа. Прямое введение в ригпа — прямое ознакомление с нашей истинной природой, применяемое в учении Дзогчен, может быть успешным только тогда, когда поток благословения учителя соединяется с потоком ума ученика. Учение Дзогчен предполагает необходимость наставлений от опытного учителя. Поэтому наравне с Буддой, Дхармой и Сангхой принимается прибежище в Гуру. Гуру не отделим ни от одного из проявлений Трёх Драгоценностей, хотя существует особенная ценность в особом почитании учителя.
Далай-лама объяснил, что ученик, нашедший компетентного учителя, должен проверить его поведение и учение. Ученик должен выбрать учителя, используя четыре опоры:
Не опирайтесь на личность, опирайтесь на учения. Слушая учение, не стоит опираться на слова, но на смысл, лежащий за ними.
Рассматривая смысл, не полагайтесь лишь на условное значение, но ищите окончательный смысл.
Рассматривая окончательный смысл, не полагайтесь на обычное сознание, но опирайтесь на мудрость осознания.[3]
Издания книги
- На английском языке
- Dalai Lama XIV, Thupten Jinpa, Richard Barron. [books.google.ru/books?id=4HqLxJRN6MUC&printsec=frontcover#v=onepage&q&f=false Dzogchen: The Heart Essence of the Great Perfection]. — Snow Lion Publications, 2004 (second edition). — 271 с. — ISBN 9781559392198.
- На русском языке
- Далай-лама о Дзогчене. Учения Пути великого совершенства. — М.: Цасум Линг & Институт Общегуманитарных Исследований, 2002. — 272 с. — ISBN 5882300142.
- Далай-лама XIV. Учения о Дзогчен. — М.: Открытый мир, 2007. — 384 с. — (Самадхи). — 3000 экз. — ISBN 978-5-9743-0069-1.
Напишите отзыв о статье "Далай-лама о Дзогчене. Учения Пути великого совершенства"
Примечания
- ↑ [www.amazon.com/Dzogchen-Heart-Essence-Great-Perfection/dp/155939157X Editorial Review] // Publishers Weekly, 2001 (англ.)
- ↑ Ньошул Кхенпо Ринпоче. Автобиография. [dharmabooks.net/books/dharma_t/101280.phtml Естественное Великое Совершенство. Учения Дзогчена и Ваджрные песни]
- ↑ Далай-лама о Дзогчене. Учения Пути великого совершенства. — М: Цасум Линг & Институт Общегуманитарных Исследований, 2002. — С. 36. — 272 с. — ISBN 5882300142.
Ссылки
- [www.snowlionpub.com/samples/DZDL_Ch1.pdf Первая часть книги Далай-лама о Дзогчене] (англ.)
- [www.snowlionpub.com/html/product_4980.html Dzogchen: The Heart Essence of the Great Perfection] на сайте издательства Snow Lion Publications
| |||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Далай-лама о Дзогчене. Учения Пути великого совершенства
13 го июля павлоградцам в первый раз пришлось быть в серьезном деле.12 го июля в ночь, накануне дела, была сильная буря с дождем и грозой. Лето 1812 года вообще было замечательно бурями.
Павлоградские два эскадрона стояли биваками, среди выбитого дотла скотом и лошадьми, уже выколосившегося ржаного поля. Дождь лил ливмя, и Ростов с покровительствуемым им молодым офицером Ильиным сидел под огороженным на скорую руку шалашиком. Офицер их полка, с длинными усами, продолжавшимися от щек, ездивший в штаб и застигнутый дождем, зашел к Ростову.
– Я, граф, из штаба. Слышали подвиг Раевского? – И офицер рассказал подробности Салтановского сражения, слышанные им в штабе.
Ростов, пожимаясь шеей, за которую затекала вода, курил трубку и слушал невнимательно, изредка поглядывая на молодого офицера Ильина, который жался около него. Офицер этот, шестнадцатилетний мальчик, недавно поступивший в полк, был теперь в отношении к Николаю тем, чем был Николай в отношении к Денисову семь лет тому назад. Ильин старался во всем подражать Ростову и, как женщина, был влюблен в него.
Офицер с двойными усами, Здржинский, рассказывал напыщенно о том, как Салтановская плотина была Фермопилами русских, как на этой плотине был совершен генералом Раевским поступок, достойный древности. Здржинский рассказывал поступок Раевского, который вывел на плотину своих двух сыновей под страшный огонь и с ними рядом пошел в атаку. Ростов слушал рассказ и не только ничего не говорил в подтверждение восторга Здржинского, но, напротив, имел вид человека, который стыдился того, что ему рассказывают, хотя и не намерен возражать. Ростов после Аустерлицкой и 1807 года кампаний знал по своему собственному опыту, что, рассказывая военные происшествия, всегда врут, как и сам он врал, рассказывая; во вторых, он имел настолько опытности, что знал, как все происходит на войне совсем не так, как мы можем воображать и рассказывать. И потому ему не нравился рассказ Здржинского, не нравился и сам Здржинский, который, с своими усами от щек, по своей привычке низко нагибался над лицом того, кому он рассказывал, и теснил его в тесном шалаше. Ростов молча смотрел на него. «Во первых, на плотине, которую атаковали, должна была быть, верно, такая путаница и теснота, что ежели Раевский и вывел своих сыновей, то это ни на кого не могло подействовать, кроме как человек на десять, которые были около самого его, – думал Ростов, – остальные и не могли видеть, как и с кем шел Раевский по плотине. Но и те, которые видели это, не могли очень воодушевиться, потому что что им было за дело до нежных родительских чувств Раевского, когда тут дело шло о собственной шкуре? Потом оттого, что возьмут или не возьмут Салтановскую плотину, не зависела судьба отечества, как нам описывают это про Фермопилы. И стало быть, зачем же было приносить такую жертву? И потом, зачем тут, на войне, мешать своих детей? Я бы не только Петю брата не повел бы, даже и Ильина, даже этого чужого мне, но доброго мальчика, постарался бы поставить куда нибудь под защиту», – продолжал думать Ростов, слушая Здржинского. Но он не сказал своих мыслей: он и на это уже имел опыт. Он знал, что этот рассказ содействовал к прославлению нашего оружия, и потому надо было делать вид, что не сомневаешься в нем. Так он и делал.
– Однако мочи нет, – сказал Ильин, замечавший, что Ростову не нравится разговор Здржинского. – И чулки, и рубашка, и под меня подтекло. Пойду искать приюта. Кажется, дождик полегче. – Ильин вышел, и Здржинский уехал.
Через пять минут Ильин, шлепая по грязи, прибежал к шалашу.
– Ура! Ростов, идем скорее. Нашел! Вот тут шагов двести корчма, уж туда забрались наши. Хоть посушимся, и Марья Генриховна там.
Марья Генриховна была жена полкового доктора, молодая, хорошенькая немка, на которой доктор женился в Польше. Доктор, или оттого, что не имел средств, или оттого, что не хотел первое время женитьбы разлучаться с молодой женой, возил ее везде за собой при гусарском полку, и ревность доктора сделалась обычным предметом шуток между гусарскими офицерами.
Ростов накинул плащ, кликнул за собой Лаврушку с вещами и пошел с Ильиным, где раскатываясь по грязи, где прямо шлепая под утихавшим дождем, в темноте вечера, изредка нарушаемой далекими молниями.
– Ростов, ты где?
– Здесь. Какова молния! – переговаривались они.
В покинутой корчме, перед которою стояла кибиточка доктора, уже было человек пять офицеров. Марья Генриховна, полная белокурая немочка в кофточке и ночном чепчике, сидела в переднем углу на широкой лавке. Муж ее, доктор, спал позади ее. Ростов с Ильиным, встреченные веселыми восклицаниями и хохотом, вошли в комнату.
– И! да у вас какое веселье, – смеясь, сказал Ростов.
– А вы что зеваете?
– Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите.
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
