Железнодорожный транспорт в Афганистане

Железнодорожный транспорт в Афганистане — один из видов транспорта в Афганистане, имеющий по состоянию на 2012 год пока ещё небольшое транспортное значение.

Основными проблемами строительства железных дорог в Афганистане являются сложный горный рельеф страны и неопределённость с шириной колеи. Все граничащие с Афганистаном страны имеют различную ширину колеи: в Иране это 1435 мм, в странах Средней Азии — 1520 мм, в Пакистане и Индии — преимущественно 1676 мм. Вопрос выбора колеи особенно важен и связан с выбором направления экономической и транспортной интеграции страны.

История

Строительство железнодорожных линий в стране планировалось ещё с конца XIX века, однако, из-за политического давления Российской и Британской империи, других политических и военных конфликтов строительство так и не было осуществлено.

Впервые проект железной дороги в Афганистане был предложен ещё предпринимателями и инженерами Британской империи. После того, как в 1879 году королева Виктория приняла титул Императрицы Индии, британцы принялись строить железную дорогу на Кандагар. К 1885 году эту дорогу достроили и пустили далее, до Кветты, но дальше эмир Абдур-Рахман, правивший Афганистаном, отказал британцам в проведении железной дороги, посчитав её потенциальным маршрутом вторжения.

В конце 1960-х годов крупный афганский предприниматель Гулам Сарвар Нашер обратился к правительству СССР с просьбой проложить железную дорогу Кундуз — Ширхан-Бандар на реке Пяндж. Несмотря на то, что бизнесмен соглашался оплатить все расходы, советская сторона отказала.

В 1982 году была построена железнодорожная линия протяжённостью 5,5 км между городом Кушка (пограничный город на юге СССР) и афганским городом Торагунди, ширина колеи — 1520 мм..

В 1985 году был построен железнодорожный мост протяжённостью 816 метров через Амударью в районе города Термез. Этот мост получил название Мост Дружбы, в 1989 году через этот мост были выведены из Афганистана последние воинские части.

После разгрома талибов в 2001 году вновь появился интерес к железнодорожному строительству. В 2008 году Ираном была достроена железная дорога Хаф (Иран) — Герат (Афганистан). Её строительствона 100 % финансировала иранская сторона. Планировалось получение дивидендов за провоз грузов из Герата и западных провинций Афганистана на региональный и мировой рынки.

В мае 2007 года президент Таджикистана Эмомали Рахмон предложил строительство транзитной магистрали в Иран по маршруту Колхозабад — Нижний Пяндж (Таджикистан) — Кундуз — Мазари-Шариф — Герат (Афганистан) — Мешхед (Иран). Дело в том, что Узбекские железные дороги всячески задерживали при перевозках грузы из Таджикистана, а стране требовался выход на мировой рынок.

В 2010 году началось строительство железнодорожной линии между Узбекистаном и афганским городом Мазари-Шариф. Идею её строительства ещё в конце 2008 года предложила Германия. Грант в сумме 165 миллионов долларов США для строительства железнодорожной линии «Хайратон — Мазари-Шариф» выделил Афганистану АБР. По предложению президента АБР без проведения международного тендера ГАЖК «Узбекистон темир йуллари» был выбран в качестве генерального подрядчика, а ОАО «Боштранслоиха» в качестве генерального проектировщика. Общая протяженность железной дороги «Хайратон — Мазари-Шариф» составляет 75 километров. Линия оборудована устройствами сигнализации, телекоммуникаций и электроснабжения в соответствии с техническими стандартами и требованиями, применяемыми в Узбекистане. В рамках проекта было предусмотрено строительство двух станций и двух разъездов, контейнерного двора на станции Мазари-Шариф, а также осуществление модернизации действующей станции Хайратон. Строительство дороги было завершено в ноябре 2010 года, однако первый поезд по ней прошёл только 21 декабря 2011 года. Дорога передана во временное управление компании «Узбекистон темир йуллари».

Перспективы

Строительство новых железных дорог в северной части Афганистана откроет дополнительные перспективы стыковки в Афганистане дорог сразу трех систем: бывшей советской (1520 мм), иранской (1435 мм) и пакистанской (1676 мм). Уже понятно, что железные дороги в северном Афганистане будут включены в систему железных дорог 1520 мм.

На южном направлении (Герат — Кандагар — Джелалабад с возможным выходом в Кабул), железные дороги скорее всего будут строиться иранскими компаниями с шириной колеи 1435 мм. Потребуется две стыковые станции: одна на станции Герат (стык колеи 1435 и 1520 мм), вторая — пограничная станция на афгано-пакистанской границе (стык колеи 1435 и 1676 мм). Стык европейской и индийской колеи (1435 и 1676 мм) может быть на станции Торхам западнее Пешавара, на станции Чаман северо-западнее Кветты, или на станции Захедан в Иране, где уже есть стык колеи 1435 и 1676 мм. Существует вероятность, что строить будет Пакистан, и тогда колея 1676 мм пройдет по южному Афганистану до Герата. В этом случае Герат превратится в крупнейший в мире стыковочный железнодорожный узел, в котором будут обслуживаться вагоны и локомотивы трёх разных размеров колеи.

Таким образом, Афганистан становится стыковым узлом сразу трех железнодорожных систем: европейско-ближневосточной, бывшей советской и индо-пакистанской.

Планируется строительство линии от туркменской станции Достлуг до афганского города Акина.

Весной 2013 года достигнута договоренность о строительстве железной дороги Туркменистан-Афганистан-Таджикистан в обход Узбекистана с юга. Туркменистан уже завершил проектные работы по сооружению участка 85 км по своей территории Атамурат (Керки) — Имамназар (пограничный пункт на Аму-Дарье). Афганистан разрабатывает ТЭО железнодорожной линии Имамназар — Акина по своей территории. Таджикистан предложил Афганистану 4 варианта маршрута для участка железной дороги между двумя странами, отдавая приоритет кратчайшему маршруту Айвадж — Калдар — Хайратон. Курьёз заключается в том, что середину этой рокады по территории Афганистана Хайратон — Мазари-Шариф и далее до Акины построил Узбекистан.

Отрывок, характеризующий Железнодорожный транспорт в Афганистане

С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал:
«Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l'etat de ses troupes dans les differents corps d'annee que j'ai ete a meme d'observer depuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presque debandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion du quart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolement dans differentes directions et pour leur compte, dans l'esperance de trouver des subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ils regardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jours on a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes. Dans cet etat de choses, l'interet du service de Votre Majeste exige, quelles que soient ses vues ulterieures qu'on rallie l'armee a Smolensk en commencant a la debarrasser des non combattans, tels que hommes demontes et des bagages inutiles et du materiel de l'artillerie qui n'est plus en proportion avec les forces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sont necessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoup sont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat de choses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l'on n'y prete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9 November, a 30 verstes de Smolensk».
[Долгом поставляю донести вашему величеству о состоянии корпусов, осмотренных мною на марше в последние три дня. Они почти в совершенном разброде. Только четвертая часть солдат остается при знаменах, прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание и избавиться от службы. Все думают только о Смоленске, где надеются отдохнуть. В последние дни много солдат побросали патроны и ружья. Какие бы ни были ваши дальнейшие намерения, но польза службы вашего величества требует собрать корпуса в Смоленске и отделить от них спешенных кавалеристов, безоружных, лишние обозы и часть артиллерии, ибо она теперь не в соразмерности с числом войск. Необходимо продовольствие и несколько дней покоя; солдаты изнурены голодом и усталостью; в последние дни многие умерли на дороге и на биваках. Такое бедственное положение беспрестанно усиливается и заставляет опасаться, что, если не будут приняты быстрые меры для предотвращения зла, мы скоро не будем иметь войска в своей власти в случае сражения. 9 ноября, в 30 верстах от Смоленка.]
Ввалившись в Смоленск, представлявшийся им обетованной землей, французы убивали друг друга за провиант, ограбили свои же магазины и, когда все было разграблено, побежали дальше.
Все шли, сами не зная, куда и зачем они идут. Еще менее других знал это гений Наполеона, так как никто ему не приказывал. Но все таки он и его окружающие соблюдали свои давнишние привычки: писались приказы, письма, рапорты, ordre du jour [распорядок дня]; называли друг друга:
«Sire, Mon Cousin, Prince d'Ekmuhl, roi de Naples» [Ваше величество, брат мой, принц Экмюльский, король Неаполитанский.] и т.д. Но приказы и рапорты были только на бумаге, ничто по ним не исполнялось, потому что не могло исполняться, и, несмотря на именование друг друга величествами, высочествами и двоюродными братьями, все они чувствовали, что они жалкие и гадкие люди, наделавшие много зла, за которое теперь приходилось расплачиваться. И, несмотря на то, что они притворялись, будто заботятся об армии, они думали только каждый о себе и о том, как бы поскорее уйти и спастись.


Действия русского и французского войск во время обратной кампании от Москвы и до Немана подобны игре в жмурки, когда двум играющим завязывают глаза и один изредка звонит колокольчиком, чтобы уведомить о себе ловящего. Сначала тот, кого ловят, звонит, не боясь неприятеля, но когда ему приходится плохо, он, стараясь неслышно идти, убегает от своего врага и часто, думая убежать, идет прямо к нему в руки.
Сначала наполеоновские войска еще давали о себе знать – это было в первый период движения по Калужской дороге, но потом, выбравшись на Смоленскую дорогу, они побежали, прижимая рукой язычок колокольчика, и часто, думая, что они уходят, набегали прямо на русских.
При быстроте бега французов и за ними русских и вследствие того изнурения лошадей, главное средство приблизительного узнавания положения, в котором находится неприятель, – разъезды кавалерии, – не существовало. Кроме того, вследствие частых и быстрых перемен положений обеих армий, сведения, какие и были, не могли поспевать вовремя. Если второго числа приходило известие о том, что армия неприятеля была там то первого числа, то третьего числа, когда можно было предпринять что нибудь, уже армия эта сделала два перехода и находилась совсем в другом положении.
Одна армия бежала, другая догоняла. От Смоленска французам предстояло много различных дорог; и, казалось бы, тут, простояв четыре дня, французы могли бы узнать, где неприятель, сообразить что нибудь выгодное и предпринять что нибудь новое. Но после четырехдневной остановки толпы их опять побежали не вправо, не влево, но, без всяких маневров и соображений, по старой, худшей дороге, на Красное и Оршу – по пробитому следу.
Ожидая врага сзади, а не спереди, французы бежали, растянувшись и разделившись друг от друга на двадцать четыре часа расстояния. Впереди всех бежал император, потом короли, потом герцоги. Русская армия, думая, что Наполеон возьмет вправо за Днепр, что было одно разумно, подалась тоже вправо и вышла на большую дорогу к Красному. И тут, как в игре в жмурки, французы наткнулись на наш авангард. Неожиданно увидав врага, французы смешались, приостановились от неожиданности испуга, но потом опять побежали, бросая своих сзади следовавших товарищей. Тут, как сквозь строй русских войск, проходили три дня, одна за одной, отдельные части французов, сначала вице короля, потом Даву, потом Нея. Все они побросали друг друга, побросали все свои тяжести, артиллерию, половину народа и убегали, только по ночам справа полукругами обходя русских.
Ней, шедший последним (потому что, несмотря на несчастное их положение или именно вследствие его, им хотелось побить тот пол, который ушиб их, он занялся нзрыванием никому не мешавших стен Смоленска), – шедший последним, Ней, с своим десятитысячным корпусом, прибежал в Оршу к Наполеону только с тысячью человеками, побросав и всех людей, и все пушки и ночью, украдучись, пробравшись лесом через Днепр.