Израильские железные дороги
Поделись знанием:
К:Компании, основанные в 2003 году
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.
Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!
В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu'on a pu avoir envers vous, pensez que c'est votre pere… peut etre a l'agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n'oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.
Не прошло и двух минут, как князь Василий, в своем кафтане с тремя звездами, величественно, высоко неся голову, вошел в комнату. Он казался похудевшим с утра; глаза его были больше обыкновенного, когда он оглянул комнату и увидал Пьера. Он подошел к нему, взял руку (чего он прежде никогда не делал) и потянул ее книзу, как будто он хотел испытать, крепко ли она держится.
– Courage, courage, mon ami. Il a demande a vous voir. C'est bien… [Не унывать, не унывать, мой друг. Он пожелал вас видеть. Это хорошо…] – и он хотел итти.
Но Пьер почел нужным спросить:
– Как здоровье…
Он замялся, не зная, прилично ли назвать умирающего графом; назвать же отцом ему было совестно.
– Il a eu encore un coup, il y a une demi heure. Еще был удар. Courage, mon аmi… [Полчаса назад у него был еще удар. Не унывать, мой друг…]
Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала:
(перенаправлено с «Железнодорожный транспорт в Израиле»)
| חברת רכבת ישראל בע"מ "Israel Railways Ltd." خطوط السكك الحديدية الإسرائيلية | |
 | |
| Тип | |
|---|---|
| Основание | |
| Расположение |
|
| Ключевые фигуры |
Боаз Цафрир (президент) |
| Отрасль |
Железнодорожный транспорт |
| Чистая прибыль | |
| Число сотрудников |
3 084 чел. (2015 год)[2] |
| Материнская компания | |
| Сайт |
[www.rail.co.il/HE l.co.il/HE] (иврит) |
Изра́ильские желе́зные доро́ги (ивр. רכבת ישראל, Раке́вет Исраэ́ль) — компания-оператор, осуществляющая пассажирское и грузовое железнодорожное сообщение на территории Израиля. Движение поездов, в том числе пассажирских, осуществляется круглосуточно[3], за исключением 26 часов в Шаббат и религиозные праздники.
Начиная с 2003 года, «Ракевет Исраэль» является 100 % государственной компанией, под непосредственным руководством министра транспорта.
Железнодорожная сеть имеет протяженность около 750 км, на ней действует 54 пассажирские станции. Помимо действующих и строящихся участков железнодорожной сети имеются протяжённые заброшенные и неиспользуемые участки. Используется стандартная колея 1435 мм. Действующие линии пролегают через густонаселенные прибрежные, северные, центральные и некоторые южные районы страны. На линиях используются как одноэтажные, так и двухэтажные вагоны, приводимые в движение тепловозами, а также дизель-поезда. Железная дорога не электрифицирована.
Центром системы является Тель-Авив, с железнодорожного вокзала и трех остановочных пунктов в котором можно ехать в любом направлении. Депо расположены в городах Хайфа, Лод, Беэр-Шева и Димона. Главные строящиеся участки: техническая станция Наан - Кармиэль, Хайфа-Восточная - Бейт-Шеан, развилка Кфар-Даниэль - Иерусалим-ХаУма. В отличие от автомобильного транспорта, на израильских железных дорогах организовано левостороннее движение.
Содержание
Линии
Пассажирские линии
- Нагария — Хайфа — Тель-Авив — Аэропорт Бен-Гурион — Модиин Мерказ (междугородный)
- Нагария — Хайфа — Тель-Авив — Беэр-Шева Мерказ (междугородный)
- Хайфа — Тель-Авив — Беэр-Шева Мерказ (междугородный)
- Герцелия — Тель-Авив — Бейт-Шемеш - Иерусалим Мальха (междугородный)
- Хайфа — Акко (пригородный)
- Биньямина — Нетания — Тель-Авив — Реховот — Ашдод — Ашкелон (пригородный)
- Нетания — Тель-Авив — Ха-Ришоним (Ришон ле-Цион) (пригородный)
- Од ха-Шарон — Тель-Авив — Ришон ле-Цион Моше Даян — Ашдод — Ашкелон — Сдерот — Нетивот — Офаким — Беэр-Шева Мерказ (имеет статус, как ни странно, пригородного)
- Беэр-Шева Цафон — Димона (пригородный)
С 1.01.2016 с введением новой тарифной системы на общественном транспорте в Израиле классификация пассажирских поездов в этой стране на «междугородные» и «пригородные» фактически была упразднена - по сути все пассажирские поезда в Израиле теперь тарифно считаются как пригородные. Тем не менее, по выходу летнего расписания на 2016 год «де-юре» классификация пассажирских поездов на «междугородные» и «пригородные» «воскресла»...
| Направление | Частота поездов в будний день |
|---|---|
| Ашкелон — Тель-Авив | 57 |
| Биньямина — Тель-Авив | 133 |
| Од Ха-Шарон — Тель-Авив | 80 |
| Нагария/Хайфа — Тель-Авив | 89 |
| Хайфа — Кирьят-Моцкин (только пригородные) | 28 |
| Нетивот — Тель-Авив | 80 |
| Бейт-Шемеш — Иерусалим Малха | 30 |
| Беэр-Шева — Тель-Авив | 48 (в том числе 14 экспрессов) |
| Беэр-Шева Цафон — Димона | 8 |
Грузовые перевозки
Грузовые поезда являются одним из важных средств транспортировки сыпучих грузов — полезных ископаемых в пустыне Негев и вдоль Мёртвого моря. Также существуют контейнерные перевозки.
Статистика перевозок
По пассажирским маршрутам проходит около 448 поездов в день, с примерно 4 млн пассажиров в месяц[4].
В последние 10 лет пассажирские и грузовые перевозки возросли в 6 раз, за последний год перевозки выросли на 7 %. Самыми загруженными направлениями в 2010 году являлись Хайфа — Тель-Авив и Ашкелон — Тель-Авив.
| год | пассажирские перевозки (млн. чел.) |
грузовые перевозки (млн. т) |
|---|---|---|
| 1950 | 1.5 | |
| 1960 | 4.4 | |
| 1970 | 4.1 | |
| 1980 | 3.3 | |
| 1990 | 2.5 | 7 |
| 1996 | 5.5 | |
| 1997 | 5.6 | |
| 1998 | 6.4 | |
| 1999 | 8.8 | |
| 2000 | 12.7 | 10 |
| 2001 | 15.1 | |
| 2002 | 17.5 | |
| 2003 | 19.8 | |
| 2004 | 22.9 | 8 |
| 2005 | 26.8 | 7.5 |
| 2006 | 28.4 | |
| 2007 | 31.8 | |
| 2008 | 35.1 | |
| 2009 | 35.9 | 5.7 |
| 2010 | 35.8 | 7.0 |
| 2011 | 35.9 | 6.2 |
| 2012 | 40.3[4] | |
| 2013 | 45.2[4] | |
| 2014 | 48.4[4] |
История
- Jerusalem Train Station 1892.jpg
Первый поезд на вокзале в Иерусалиме в 1892 году
- Modi'in train station 02256.JPG
Вокзал в Модиине
Начало железным дорогам на территории Израиля положили британские и турецкие власти в периоды управления территорией. Были проложены ветки из Яффо в Хайфу и Иерусалим.
- 1892 — открыта линия в Иерусалим
- 1915 — Открытие турецкой военной линии железной дороги из Афулы в Беэр-Шеву и Синайскую пустыню.
- 1948 — Война за независимость. Прекращение международного железнодорожного сообщения с Египтом, Ливаном и Сирией.
- 1950 — Торжественное открытие регулярного пассажирского сообщения между Хайфой, Тель-Авивом, и Иерусалимом после Войны за Независимость. (Путь занимает 4 часа)
- 1954 — Открытие станции Тель-Авив Мерказ
- 1965 — Открытие линии Беэр-Шева — Димона для грузовых поездов.
- 1991 — Открыта линия до Реховота. Заказаны новые дизельные локомотивы.
- 1992 — Составы IC3 — Diesel вышли на линии.
- 1996 — Открыта станция Тель-Авив ха-Шалом.
- 1997 — В Испании было закуплено 37 пассажирских вагонов.
- 1998 — Закрыта на реконструкцию ветка на Иерусалим. Прибыл 21 новый тепловоз из Испании.
- сентябрь 2003 — открыт после реконструкции участок до Бейт-Шемеша.
- октябрь 2004 — открыт участок Тель-Авив — Аэропорт Бен-Гурион
- апрель 2005 — открыты участки Бейт-Шемеш — Иерусалим Малха и Ашдод-ад-Халом — Ашкелон
- 17 декабря 2005 — открыт участок Беэр-Шева Цафон — Димона
- 2 сентября 2006 — открыт участок до Кфар-Сабы
- 9 июля 2007 — Железнодорожная станция «Хайфа Мерказ» («Хайфа-Центральная») переименована в «Хайфа Мерказ-ха-Шмона» («Хайфа, Центр Восьми»), в память о восьми работниках депо, погибших во время ливанского обстрела Хайфы в 2006 году.
- сентябрь 2007 — открыт участок Тель-Авив — Паатей Модиин
- 1 апреля 2008 — открыт участок Паатей Модиин — Модиин Мерказ
- 25 сентября 2011 — открыт участок линии Тель-Авив ха-Хагана — Ришон Лецион Моше Даян
- 25 февраля 2012 — открыта станция Явне Маарав («Западная») на линии, связывающей Од-ха-Шарон с Тель-Авивом, Бат-Ямом, Холоном и Ришон-ле-Ционом.
- 24 декабря 2013 — открыта станция Сдерот
- 15 февраля 2015 — открыта станция Нетивот
- 19 сентября 2015 — открыта линия Нетивот — Беэр-Шева
- 1 января 2016 — открыта станция Офаким
- 12 января 2016 — открыт пешеходный мост, соединяющий станцию Беэр-Шева Север Университет с центром хай-тек «Гав Ям» («Обратная сторона моря»).
- 16 октября 2016 — открыта линия Хайфа — Бейт-Шеан
Планы развития
В последние годы «Ракевет Исраэль» интенсивно развивается.
В 2007 году были выделены 300 млн шекелей ($71,5 млн.) на строительство линии в Эйлат. На текущий момент недостроенным является участок 200 км при стоимости примерно $1 млн за километр пути.
В планах компании также строительство электрифицированных участков до новой железнодорожной станции (ХаУма) в Иерусалиме, значительная часть которого будет проложена в протяженных (20 км) тоннелях, и до Кармиэля, а также электрификация существующих участков Герцелия - Тель-Авив - Аэропорт Бен-Гурион (с техническим ответвлением от Аэропорта Бен-Гурион-Технической по пути примыкания на линию Рош-ХаАин - Лод и далее на Лод для соединения с депо Лод) - развилка Кфар-Даниэль (далее по новой линии на Иерусалим-ХаУма) и Хайфа (от станции Хоф-ХаКармель) - техническая станция Нааман (далее по ветке на Кармиэль). Электрификация намечена на переменном токе 25000 В 50 Гц. Обращаться (на электротяге) на этих двух электрифицированных участках будут двухэтажные составы с (предстоит закупка) электровозами Bombardier TRAXX P160 AC3). Что будет дальше, пока в стадии принятия решений - вообще говоря, строились планы по электрификации всех существующих и планируемых на появление в ближайшие годы участков с пассажирским движением, за исключением «линии долин» - ветки Хайфа-Восточная - Бейт-Шеан, ветки техническая станция Наан - Иерусалим-Мальха, участка Беэр-Шева-Северная/Университет - Димона (при продолжении на Эйлат электрификация, разумеется, планировалась) и участка Ашкелон - примыкание Гораль на подходе (со стороны Лода) к Беэр-Шеве-Северной/Университету (впоследствии планировалось электрифицировать и этот участок) - но в реальности известно только, что, помимо дооборудования (с закупкой дополнительных уже оборудованных вагонов) двухэтажных составов под электровозную тягу и закупки электровозов, намечается объявить тендер на двухэтажные электропоезда. Обращаться таковые предполагаются абсолютно вперемешку с уже к тому моменту курсирующими двухэтажными поездами на электровозной тяге. Перевод же грузового движения на электровозную тягу принципиально не планируется.
Завершённые проекты
- Укладка второго пути между станциями Лод — Беэр-Шева (проект «В Беэр-Шеву за 50 минут»). Начало строительства: 2004 год, проект введён в действие 14 июля 2012 года. Общая длина участка укладки второго пути 87 километров, железнодорожное полотно полностью обновлено, в отдельных местах осуществлено спрямление трассы, построено 19 мостов. Также будет открыта новая пассажирская остановка на станции Кфар-Менахем[5] и модернизирована платформа Рамле[6]. С 1 сентября 2012 года путь следования ночных поездов (Нагария — Хайфа — Тель-Авив — Аэропорт имени Бен Гуриона) продлён до Лода, Кирьят-Гата и Беэр-Шевы (сегодня опять только до аэропорта Бен-Гурион).
- Усовершенствование системы управления поездами в Тель-Авиве. Проект введён в действие в июле 2012 года.
- Укладка второго пути на линии Тель-Авив — Од ха-Шарон.
- Новая соединительная линия Явне Маарав (Западная) — Ашдод.
- Введено в эксплуатацию железнодорожное депо рядом со станцией Беэр-Шева-Северная/Университет.
- Укладка второго пути между станциями Кирьят-Моцкин — Нагария. Начало строительства: 2004 год, окончание строительства: III квартал 2013 года.
- Линия Ашкелон — Беэр-Шева. Начало строительства: 2006 год, окончание строительства: 2016 год. Включает новые станции Сдерот (пассажирский остановочный пункт и техническая станция - пущены 24.12.2013 года), Нетивот (пущена 15.02.2015 года) и Офаким (пущена 01.01.2016 года).
Проекты, выполняемые в настоящее время
- Скоростная линия Тель-Авив — Иерусалим. Начало строительства: 2005 год, окончание строительства: 2017 год. Это государственный проект, который включает двухпутную линию протяжённостью 57 километров, проходящую через аэропорт им. Бен-Гуриона и заканчивающуюся на западе Иерусалима, наземный вестибюль нового подземного вокзала ХаУма сооружается аккурат напротив «еврейского» (существует также «арабская» автостанция в Восточном Иерусалиме возле Шхемских ворот Старого города) центрального автовокзала. Частично линия проходит на глубине 80 метров под землёй[7].
- Новая линия, соединяющая Од ха-Шарон и магистральную линию Тель-Авив — Хайфа. Начало строительства: 2005 год, окончание строительства: 2017 год[8]. Включает 2 новые платформы в городе Раанана, а так же третий и четвёртый пути на участке Тель-Авив / Университет — Герцлия.
- Железная дорога Хайфа-Восточная — Бейт-Шеан. Включает новые станции Кфар Йехошуа, Кфар Барух, Афула и Бейт-Шеан. Начало строительства: 2011 год, окончание строительства: 2017 год[8].
- Железная дорога Нааман — Кармиэль. Включает новые станции Ахиуд и Кармиэль. Начало строительства: 2011 год, окончание строительства: 2017 год[8].
- Новая платформа в промзоне Кирьят Сапир города Нетания, на линии Тель-Авив — Хайфа.
Проекты на перспективу
- Новая пассажирская остановка на станции Зихрон-Яаков на линии Тель-Авив — Хайфа.
- Укладка второго пути на участке Реховот — Явне — Ашдод.
- Четвёртый путь в Тель-Авиве, на участке Аялон.
- «Восточный путь». Начинается в Лоде и до Хадеры. В дальнейшем — соединение в Афуле с железнодорожным путём на Бейт-Шеан.
- Железная дорога до Эйлата.
- Электрификация ряда железнодорожных участков на пассажирское сообщение.
Оплата проезда
Для проезда используются картонные билеты с магнитной полосой. Билет приобретается от пункта отправления до пункта назначения, вне зависимости от необходимости пересадок. Контроль производится автоматическими поворотными турникетами на входе и выходе.
Большинство билетов одноразовые, либо туда-и-обратно. Приобрести билет можно в кассе, либо в специальных автоматах на станциях, оплатив его двумя способами:
- расчёт только кредитной карточкой и солдатским удостоверением;
- расчёт наличными, кредитной карточкой и солдатским удостоверением, табло с кнопками всех станций.
На каждой станции, за исключением центральных, обычно есть только по одному автомату возле каждого входа, и касса.
Виды билетов
- Билет в один конец;
- Билет туда-и-обратно;
- Недельный билет;
- 12 билетов по цене 10-ти;
- Билет со скидкой для студентов;
- Билет со скидкой для пенсионеров;
- Солдатский билет (бесплатный);
- Билет сквозного перехода через станцию Тель-Авив Савидор (бесплатный);
- Билет туда и обратно, объединённый с однодневным проездным билетом — «Тель-Авив-Яффо» автобусной компании «Дан»;
- Месячный билет «Дан-Ракевет».
Стоимость проезда обычно выше дублирующего автобусного маршрута. Солдаты пользуются проездом в поезде бесплатно (кроме воскресенья с 06:00 до 09:00 на участке севернее Тель-Авива), однако должны приобрести разовый солдатский билет (0,00 шекелей) в автомате.
Начиная с лета 2006 года появился совместный месячный проездной билет «Дан-Ракевет» для проезда в поезде на участках между Реховотом, Нетанией, Рош а-Аином и Тель-Авивом и автобусах компании «Дан» в «красной зоне». Этот билет предусматривает также свободный проезд на маршрутах «Дан», проходящих через железнодорожные станции в городах Рош ха-Аин и Петах-Тиква. Билет «Дан-Ракевет» является именным и продаётся только в кассах на железнодорожных станциях.
Начиная с сентября 2012 года можно вместо картонных билетов использовать магнитную карточку «Рав-Кав», пополнив в кассе или в автомате содержимое её памяти необходимым количеством электронных «билетов».
О компенсационных билетах
В случае опоздания поезда на 30 и более минут пассажир получает право на 1 бесплатную поездку между теми же пунктами назначения, а если опоздание на 1 час и более, — на 2 поездки. Для получения такого билета следует обратиться к начальнику станции назначения, предъявив билет на поездку с соответствующим опозданием (можно обратиться спустя несколько дней).
О билетах с резервированием места
Помимо обычного билета, пассажир может приобрести за дополнительную плату 5 шекелей билет с резервированием места в специальном вагоне, обычно это самый «северный» вагон поезда (ивр. «карон шамур»). Пассажиры без такого билета в этот вагон не допускаются. В этом вагоне от пассажиров требуют соблюдать тишину. Такая возможность имеется только на междугородных поездах. В воскресенье утром, в августе, а также в будние дни праздничного периода (ивр. «холь ха-моэд») такие билеты не продаются.
Алфавитный список станций
- Акко
- Атлит
- Ашдод — ад Халом
- Ашкелон
- Аэропорт имени Бен-Гуриона
- Бат-Ям — Йосефталь
- Бат-Ям — Коммемиют
- Беер-Шева — Мерказ («Центральная»)
- Беер-Шева — Цафон («Северная») Университет
- Беер-Яаков
- Бейт-Иегошуа
- Бейт-Шемеш
- Биньямина
- Бней-Брак
- Герцелия
- Димона
- Иерусалим — Малха
- Танахический (Библейский) зоопарк
- Кейсария — Пардес-Хана
- Кирьят-Гат
- Кирьят-Моцкин
- Кирьят-Хаим
- Кфар-Саба (Соколов)
- Кфар ХАБАД
- Леавим — Рахат
- Лев ха-Мифрац
- Лод
- Лод — Ганей-Авив
- Нагария
- Нетания
- Нетивот
- Паатей Модиин
- Перекресток Холон
- Модиин Мерказ («Центральная»)
- Од ха-Шарон
- Офаким
- Петах-Тиква — Кирьят-Арье
- Петах-Тиква — Сгула
- Рамле
- Реховот (им. А. Хадара)
- Ришон Лецион — Моше Даян
- Ришон Лецион — Ха-Ришоним
- Рош ха-Айн — Цафон («Северная»)
- Сдерот
- Тель-Авив — Мерказ («Савидор»)
- Тель-Авив — Университет
- Тель-Авив — ха-Шалом
- Тель-Авив — ха-Хагана
- Хадера — Маарав («Западная»)
- Хайфа — Хоф ха-Кармель (им. Шауля Разиэля)
- Хайфа — Бат-Галим
- Хайфа Мерказ — ха-Шмона («Центральная-Восемь»)
- Холон — Вольфсон
- Хуцот ха-Мифрац
- Явне — Мизрах («Восточная»)
- Явне — Маарав («Западная»)
Пассажирский подвижной состав
На железных дорогах Израиля преимущественно используются составы из двухэтажных вагонов «Бомбардье» (147 единиц), а также 48 систем[9] датских дизель-поездов IC3 производства ABB Scandia. Также эксплуатируются составы GEC Alsthom и низкопольные составы Viaggio Light немецкого концерна «Siemens» (те и другие обращается преимущественно на маршруте Модиин - Тель-Авив - Хайфа - Нагария). Тяга вагонных составов осуществляется 37 тепловозами Alstom JT42BW. C недавнего времени (2011 год) начали эксплуатироваться также новые грузопассажирские тепловозы [www.vossloh-rail-vehicles.com/en/products_1/locomotives/diesel_electric_locomotives_1/euro4000_1/euro4000_3.html Vossloh EURO 4000] и пассажирские тепловозы [www.vossloh-rail-vehicles.com/en/products_1/locomotives/diesel_electric_locomotives_1/euro3000_1/euro3000_3.html Vossloh EURO 3200].
Происшествия
Железнодорожные аварии (список неполный)
- 1972 год — поезд врезался в военный грузовик, в результате чего погибли 18 военнослужащих.
- 11 июня 1985 года — поезд врезался в автобус, перевозивший школьников, в результате чего погибли 19 детей и 3 взрослых, неподалеку мошава ха-Баним.
- 21 июня 2005 года — В районе переезда Ревадим неподалеку от Кирьят-Малахи пассажирский поезд, следовавший из Хайфы в Беэр-Шеву, врезался в грузовую автомашину. В результате столкновения сошли с рельсов несколько вагонов, погибли 7 и были ранены 180 человек.
- 12 июня 2006 года — В районе Бейт-Йегошуа под Нетанией поезд, следовавший из Тель-Авива в Хайфу, столкнулся с грузовиком. В результате столкновения поезд сошёл с рельсов и несколько вагонов перевернулось. В результате этой катастрофы погибли 5 человек, 99 получили ранения.
- 31 декабря 2006 года — В районе города Бейт-Шемеш пассажирский поезд, следовавший из Иерусалима в Тель-Авив, врезался в трактор. В результате столкновения пострадали свыше 30 человек.[10]
- 28 декабря 2010 года — В районе станции Бейт-Йегошуа в поезде, следовавшем из Нагарии в Тель-Авив, произошел пожар. Пострадало около 120 человек.[11]
- 7 апреля 2011 года — В 9:25 возле станции Нетания столкнулись два поезда встречных направлений, двигавшихся по одному пути, пострадало около 70 человек. Движение на линии Тель-Авив — Хайфа приостановлено до вечера субботы.[12]
- 14 декабря 2013 года — В связи с полным блокированием автомобильных дорог вокруг Иерусалима (из-за снежных завалов и затоплений от урагана «Алекса») впервые в истории Израиля Министерство транспорта приняло решение о движении бесплатных поездов в шаббат в 11:00 и 14:00 из Иерусалима со станции «Малха» через Бейт-Шемеш, Лод, «Савидор Мерказ» в Тель-Авиве, Нетанию, Биньямин до хайфского вокзала «Хоф а-Кармель».[13]
Напишите отзыв о статье "Израильские железные дороги"
Примечания
- ↑ [www.rail.co.il/HE/About/Pages/pr2015.aspx רכבת ישראל - הודעות דוברות - 2015–2016].
- ↑ [www.rail.co.il/HE/About/Pages/about_ISR.aspx רכבת ישראל - רכבת ישראל - אודות הרכבת]
- ↑ В ночное время (после полуночи и до 5 часов утра) пассажирские поезда ходят только от Нагарии до аэропорта имени Бен-Гуриона через станции городов Хайфа и Тель-Авив
- ↑ 1 2 3 4 [www.rail.co.il/HE/support/law/2014/InfoLaw2014.pdf Израильские Железные Дороги - отчёт за 2014 г. (ивр.)].
- ↑ Позже, вне рамок этого проекта
- ↑ Платформа введена в строй 16 июня 2012 года
- ↑ [mignews.co.il/news/economics/world/290813_184601_46098.html Возобновление работ на скоростной дороге Тель-Авив-Иерусалим]. Проверено 30 августа 2013.
- ↑ 1 2 3 [www.iroads.co.il/content/%25D7%259E%25D7%25A1%25D7%2599%25D7%259C%25D7%2595%25D7%25AA-%25D7%25A8%25D7%259B%25D7%2591%25D7%25AA-%25D7%259E%25D7%2591%25D7%25A0%25D7%2594-%25D7%25A2%25D7%259C%25D7%2599%25D7%2595%25D7%259F-%25D7%2590%25D7%2599%25D7%25AA%25D7%2595%25D7%25AA-%25D7%2595%25D7%25AA%25D7%25A7%25D7%25A9%25D7%2595%25D7%25A8%25D7%25AA מסילות רכבת - מבנה עליון, איתות ותקשורת | נתיבי ישראל]. www.iroads.co.il. Проверено 23 октября 2015.
- ↑ [www.orenstransitpage.com/otpisraelpics/railwayflexliner.htm Israel Railways: IC3 "Flexliner" DMU Trainsets]. Проверено 13 ноября 2013.
- ↑ [www.7kanal.com/news.php3?id=219800 Расследование Ж/Д аварии: Бульдозер поехал на красный свет]
- ↑ [www.7kanal.com/news.php3?id=279851 Пожар в железнодорожном пассажирском поезде]
- ↑ [www.7kanal.com/news.php3?id=281768 Столкновение поездов на ж\д в районе Нетании]
- ↑ [newsru.co.il/israel/13dec2013/jerus8027.html В субботу из Иерусалима в Хайфу отправятся два поезда, проезд бесплатный]
Ссылки
- [www.rail.co.il/ru Официальный сайт]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Израильские железные дороги
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.
Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!
В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu'on a pu avoir envers vous, pensez que c'est votre pere… peut etre a l'agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n'oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.
Не прошло и двух минут, как князь Василий, в своем кафтане с тремя звездами, величественно, высоко неся голову, вошел в комнату. Он казался похудевшим с утра; глаза его были больше обыкновенного, когда он оглянул комнату и увидал Пьера. Он подошел к нему, взял руку (чего он прежде никогда не делал) и потянул ее книзу, как будто он хотел испытать, крепко ли она держится.
– Courage, courage, mon ami. Il a demande a vous voir. C'est bien… [Не унывать, не унывать, мой друг. Он пожелал вас видеть. Это хорошо…] – и он хотел итти.
Но Пьер почел нужным спросить:
– Как здоровье…
Он замялся, не зная, прилично ли назвать умирающего графом; назвать же отцом ему было совестно.
– Il a eu encore un coup, il y a une demi heure. Еще был удар. Courage, mon аmi… [Полчаса назад у него был еще удар. Не унывать, мой друг…]
Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала:
