Обуховский завод

«ГОЗ ОБУХОВСКИЙ ЗАВОД»
Тип	Акционерное общество
Год основания	1863 год
Основатели	П. М. Обухов, Н. И. Путилов, С. Г. Кудрявцев
Расположение	Россия, Санкт-Петербург
Ключевые фигуры	Михаил Львович Подвязников (генеральный директор)
Отрасль	машиностроение, металлургия
Продукция	военная техника, вооружение
Материнская компания	Концерн ВКО «Алмаз-Антей»
Награды
Сайт	[www.goz.ru/ Официальный сайт]

К:Предприятия, основанные в 1863 году

АО «ГОЗ Обуховский завод» — российское предприятие, крупный металлургический и машиностроительный завод, расположенный в Санкт-Петербурге.

История

Был основан 4 мая (16 мая) 1863 года в Российской империи на Шлиссельбургском тракте в селе Александровском товариществом П. М. Обухова, Н. И. Путилова и С. Г. Кудрявцева по соглашению с Морским министерством.

В ноябре 1864 года решением Императора Александра II начальником завода был назначен офицер (капитан-лейтенант) А. А. Колокольцов. К началу 1870-х годов Обуховский сталелитейный завод вышел на мировой уровень производства орудий. Колокольцов привлёк к сотрудничеству знаменитого учёного-металлурга Д. К. Чернова, для чего была создана соответствующая производственная и лабораторная база. Впервые в России на заводе начали работать конверторы и мартеновские печи.

С 1884 года завод становится ведущим заводом России по производству торпед.

В 1895 году инженер А. А. Ржешотарский создал на предприятии первую в Российской империи металлографическую лабораторию.

В 1886 году завод куплен казной.

В техническом отношении Обуховский завод принадлежал к числу наиболее передовых предприятий. На заводе производились 20 сортов стали, броня для кораблей, артиллерийские башенные установки, пушки разных калибров, снаряды, мины, стальное, медное и чугунное литьё, пароходные коленчатые валы, хирургические и чертёжные инструменты, стальные ружейные стволы и магазинные коробки для винтовок, налажено производство колёс, шин и осей для подвижного состава железных дорог России и др.

В 1886 году на Обуховском заводе был принят заказ для изготовления двух двигателей для самолёта А. Ф. Можайского. С начала 1890-х на заводе началось производство артиллерийских снарядов и броневых листов для броненосцев.

Завод активно участвовал во всероссийских и зарубежных выставках: Парижской — 1867 года, Всероссийской Санкт-Петербургской — 1870 года, Московской — 1872 года, Венской — 1873 года, Филадельфийской — 1876 года, Нижегородской — 1896 года. На всех этих выставках были получены высшие награды.

В мае 1901 года на заводе произошла крупная стачка, переросшая в столкновение с полицией и войсками (Обуховская оборона).

В 1904 году к Обуховскому заводу был присоединен Александровский сталелитейный и рельсопрокатный завод. В 1905 году на заводе была создана оптическая мастерская, в которой было освоено изготовление основных оптических приборов: прицелов, стереотруб, панорам, призматических биноклей.

Во время революции 1905 года обуховцы одними из первых в Петербурге ввели явочным порядком 8-часовой рабочий день.

В 1908 году указом императора Николая II за вклад в развитие русского флота заводу ОСЗ вместе с другими заводами морского министерства (Ижорским, Балтийским, Адмиралтейским) получил право иметь собственный флаг.

В 1900 году на заводе работало около 4000 человек, а в 1914 году — уже 10 266 человек.

Во время революции 1917 года на заводе был создан крупный отряд красной гвардии.

После Революции 1917 года в феврале 1918 года начальник завода был отстранён, а руководство было поручено специально созданной комиссии по управлению заводом, продолжавшееся до 1920 года. Однако Обуховский завод остановился ещё 22 декабря 1917 года, а 28 января 1918 года все рабочие рассчитаны. Завод простаивал около 3 лет.

4 ноября 1922 года по решению Петросовета Обуховский сталелитейный завод был переименован в Петроградский Государственный Орудийный Оптический и Сталелитейный завод «Большевик». На заводе были изготовлены первые советские тракторы и танки. На самом деле первые советские танки «Борец за свободу товарищ Ленин» (Русский Рено) с 1920 г. строились на заводе Красное Сормово и один из них стоит на постаменте недалеко от завода.

Первоначальное название заводу было возвращено в 1992 году — ФГУП «Государственный Обуховский завод». В 2003 году преобразован в ОАО «ФГУП Обуховский завод».

В настоящее время входит в Концерн ВКО «Алмаз-Антей» (с 2002 года в соответствии с Указом Президента РФ).

Литература

• Колчак В. И. История Обуховского сталелитейного завода в связи с прогрессом артиллерийской техники. — СПБ, 1903.
• Каптерев Н. А. [dlib.rsl.ru/viewer/01003804193#?page=7 Обуховский сталелитейный завод]. — СПб.: т-во Р. Голике и А. Вильборг, [1913]. — 76 с.
• Розанов М. Д. Обуховцы. — Л., 1938; Л., 1965.
• Знаменитые россияне в истории Удомельского края. Биографические очерки. / Составитель Д. Л. Подушков. — Тверь: СФК-офис, 2009. — 416 с. (А. А. Колокольцов. — С. 62—86).
• Исторические кладбища Санкт-Петербурга. /Составитель Ю. М. Пирютко, А. В. Кобак/. — М.-СПб., 2009.
• Куприянов Д. Д. Колокольцов А. А. — талантливый организатор русской военной промышленности. // Удомельская старина. Краеведческий альманах. — 1999. — № 12.
• Масленников Б. К биографии Колокольцова А. А. и истории Обуховского завода (в том числе Колокольцов А. А. «Плавание на шхуне Хеда в 1855—1856», Масленников Б. «Командир шхуны „Хеда“»). // Дальневосточные приключения и путешествия. — Хабаровск: 1982, вып. 10. — С. 215—251.
• Колокольцов В. И. Отклонение. Колокольцовы в Тверской губ. Провинциальные родословные XIV—XX век. Книга 2. — СПб., 2008. — С. 131—133.
• Колокольцов А. А. Умер 1.10.1904 (Некролог) — СПб., 1904.
• Гумилевский Л. Правозвестник (повесть) // Наука и жизнь, 1972.

Ссылки

• [www.goz.ru/ Официальный сайт]
• [www.arendator.ru/articles/1/art/22191/ Санкт-Петербург. На месте Обуховского завода построят технопарк], Арендатор.ру, 10.06.2008
• [photoarchive.spb.ru:9090/www/showChildObjects.do?object=2501337636 Альбом с фотографиями Обуховского завода XIX века.]
• [www.alexanderyakovlev.org/fond/issues-doc/61009 Спецсообщение Н. И. Ежова И. В. Сталину о предоставлении возможности начальнику КБ завода «Большевик» ликвидировать последствия вредительства]

Отрывок, характеризующий Обуховский завод

Несколько купцов столпилось около офицера.
– Э! попусту брехать то! – сказал один из них, худощавый, с строгим лицом. – Снявши голову, по волосам не плачут. Бери, что кому любо! – И он энергическим жестом махнул рукой и боком повернулся к офицеру.
– Тебе, Иван Сидорыч, хорошо говорить, – сердито заговорил первый купец. – Вы пожалуйте, ваше благородие.
– Что говорить! – крикнул худощавый. – У меня тут в трех лавках на сто тысяч товару. Разве убережешь, когда войско ушло. Эх, народ, божью власть не руками скласть!
– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.


В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
Игнат, поправляя поясок, перестав улыбаться и покорно опустив глаза, пошел вон из комнаты.
– Тетенька, я полегоньку, – сказал мальчик.
– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.


В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.