Имперское министерство оккупированных восточных территорий
Имперское министерство оккупированных восточных территорий (нем. Reichsministerium für die besetzten Ostgebiete (RMfdbO)) — одно из имперских министерств Третьего рейха, созданное для гражданского управления захваченными в ходе войны территориями СССР. Было учреждено на основании указа Гитлера от 17 июля 1941 года «О гражданском управлении во вновь оккупированных восточных областях» („Erlaß des Führers über die Verwaltung der neubesetzten Ostgebiete“)[1].
История
2 апреля 1941, когда полным ходом шла подготовка нападения Германии на Советский Союз, между А. Гитлером и рейхсляйтером Альфредом Розенбергом состоялась беседа, в ходе которой Гитлер поручил ему приступить к разработке необходимых директив по проведению оккупационной политики на востоке. Через 5 дней после этого Гитлер поручил Розенбергу создать и возглавить центральное политическое бюро для проведения этой работы («zentrales politisches Büro für die Ostarbeit»)[2].
20 апреля 1941 года Гитлер назначил Розенберга своим «непосредственным уполномоченным для централизованного решения вопросов восточноевропейского пространства». Перед Розенбергом Гитлером была поставлена задача подготовить план расчленения СССР и проект создания местных органов управления на планируемых захваченных территориях Советского Союза. Этот план был представлен в докладе А. Розенберга 9 мая 1941 года и принят с рядом поправок[3].
20 июня 1941 года, за два дня до нападения на СССР, Розенберг выступил перед своими подчинёнными с речью «О политических целях Германии в предстоящей войне против Советского Союза и планах его расчленения».
В ней он заявлял:Вместо должности уполномоченного, возможно, будет создано учреждение с определёнными правами и государственными задачами. Сегодня нельзя определить служебные должности, но на сегодня можно считать разрешёнными следующие вопросы:
1) полномочие осуществлять на Востоке правопорядок предоставлено мне;
2) вопросы подчинённости четырёх рейхскомиссаров, которые получают указания только от меня;
3) всё руководство областью осуществляется рейхскомиссаром[4].
Окончательное решение о создании министерства было принято 16 июля 1941 года в ходе встречи Гитлера, Геринга и Розенберга. 17 июля 1941 года Гитлер издал указ «О гражданском управлении в оккупированных восточных областях»[5], в соответствии с которым под руководством Розенберга было сформировано Имперское министерство оккупированных восточных территорий.
В указе Гитлера говорилось:
Рейхсминистром оккупированных восточных областей назначается рейхсляйтер Альфред Розенберг. Его резиденция находится в Берлине. (§ 4)Подчинённые рейхсминистру по делам оккупированных восточных областей вновь оккупированные области подразделяются на рейхскомиссариаты, они в свою очередь подразделяются на генеральные округа, а эти последние — на районы. Несколько районов могут быть объединены в главные округа. (§ 5)
Во главе каждого рейхскомиссариата стоит рейхскомиссар; во главе каждого генерального округа — генеральный комиссар. В случае образования главного округа во главе его стоит главный комиссар. Рейхскомиссары и генеральные комиссары назначаются мной, руководители главных отделов учреждений, подчинённых рейхскомиссарам, а также главные комиссары и районные комиссары — рейхсминистром по делам оккупированных восточных областей. (§ 6)
Рейхскомиссары подчиняются рейхсминистру по делам оккупированных восточных областей и получают указания исключительно от него, если в действие не вступает § 3[6]. (§ 7)
В ходе войны министерство занималось гражданским управлением тех захваченных территорий СССР, которые не входили в зону ответственности военного командования. Таковыми являлись: Эстония, Латвия, Литва, Белоруссия, значительная часть Украины и некоторые районы РСФСР.
По мнению сотрудничавшего с немцами журналиста Анатолия Стенроса-Макриди, ни Розенберг, ни возглавляемое им восточное министерство не пользовались авторитетом среди руководства НСДАП потому что Гитлер относился к Розенбергу с презрением за его «теоретичность» и беспомощность и бездарность в качестве администратора: «Все нацисты знали, что при Гитлере Розенберг не смел даже рта раскрыть и никогда не раскрывал. С постановлениями и распоряжениями Остминистерства решительно никто не считался, а Розенберг даже жаловаться на это никому не смел».[7]
Несмотря на то, что к 1945 году практически все территории СССР были освобождены советскими войсками, министерство продолжало существовать вплоть до краха гитлеровской Германии в мае 1945 года. По поводу существования этого министерства в военной ситуации весны 1945 года имперский уполномоченный по тотальной войне Й. Геббельс, отвечавший за мобилизацию чиновников на фронт, записал в своём дневнике: «Рейхсминистр Розенберг всё ещё отказывается распустить своё министерство. Он называет его теперь не министерством по делам оккупированных восточных областей, ибо это звучало бы слишком смешно, а только восточным министерством. Он хочет сосредоточить в этом министерстве всю нашу восточную политику» (запись от 16 марта 1945 г.); «Розенберг продолжает отказываться ликвидировать восточное министерство» (запись от 18 марта 1945 г., с. 220)[8]. Тем не менее, значительная часть аппарата министерства была мобилизована в ходе мероприятий по ведению тотальной войны.
Структура
- Имперский министр по делам оккупированных восточных территорий (Альфред Розенберг)
- Заместитель министра (Альфред Мейер)
- Отдел Z (Центральное управление)
- Связной ставки Фюрера (Вернер Кёппен, de:Werner Koeppen)
- Связной ОКХ (Отто Бройтигам, de:Otto Bräutigam)
- Главное управление I (Политика), начальник Георг Лейббрандт, затем Готтлоб Бергер.
- Отдел 1 — Общий
- Отдел 2 — Остланд
- Отдел 3 — Украина
- Отдел 4 — Московия
- Отдел 5 — Кавказ
- Отдел 6 — Культура
- Отдел 7 — Расселение
- Отдел 8 — Пресса
- Отдел 9 — Молодёжь
- Отдел 10 — Женщины
- Главное управление II (Администрация)
- Отдел 1 — Внутреннее управление
- Отдел 2 — Здравоохранение
- Отдел 3 — Ветеринария
- Отдел 4 — Социальная служба
- Отдел 5 — Право
- Отдел 6 — Финансы
- Отдел 7 — Наука — Ф.Герман
- Отдел 8 — Информаторы
- Главное управление III (Экономика), начальник Густав Шлоттерер (de:Gustav Schlotterer)
- группа экономического сотрудничества
- Отдел 1 — Промышленность
- Отдел 2 — Лесное дело
- Отдел 3 — Рабочая сила
- Отдел 4 — Цены
- Отдел 5 — Транспорт
- группа продовольствия и земледелия
- Отдел 1 — Аграрная политика
- Отдел 2 — Производство
- Отдел 3 — Учёт и контроль
- Отдел 4 — Управление
- группа экономического сотрудничества
Местные органы
На местном уровне министерству оккупированных восточных территорий подчинялись рейхскомиссариаты «Остланд» (центр — Рига), включавший территорию прибалтийских республик и Белоруссии, во главе с Генрихом Лозе; «Украина» (центр — Ровно), включавший в основном территорию Украины, за исключением нескольких областей Западной Украины, вошедших в состав Генерал-губернаторства, а также часть белорусских областей: юг Брестской области, почти вся Гомельская и часть Пинской и Полесской областей, во главе с Эрихом Кохом. Предусматривалось создание рейхскомиссариатов «Кавказ» (центр — Тбилиси; рейхскомиссар Арно Шикеданц); «Московия» (Центральная Россия до Урала; рейхскомиссар — 3игфрид Каше); «Туркестан» (территория Средней Азии). Аппараты рейхскомиссариатов «Кавказ», «Москва» и «Туркестан» были сформированы в 1941 году, однако к работе приступили лишь некоторые административные органы на Кавказе и в Центральной России.
Некоторая часть документов министерства хранится в Российском государственном военном архиве.
Публикации
Под эгидой министерства выходил ряд правительственных печатных изданий на оккупированных территориях, а также справочники и публицистические брошюры. Так, в редактировавшейся Георгом Лейббрандтом серии "Библиотека восточного пространства" (Bücherei des Ostraumes), берлинское издательство "Штольберг" в 1941-1943 гг. выпустило следующие издания:
- Benzing J. Turkestan. Berlin, 1942.
- Bräutigam O. Die Landwirtschaft in der Sowjetunion. Berlin, 1942.
- Buchholz E. Die Wald- und Holzwirtschaft des Ostraumes. Berlin, 1943.
- Erhorn I. Kaukasien. Berlin, 1942.
- Die Völker des Ostraumes. Berlin, 1942.
- Die wirtschaftlichen Möglichkeiten der Sowjetunion. Berlin, 1942.
- Krupinski K. Die Komintern seit Kriegsausbruch. Berlin, 1941.
- Krupinski K. Rückkehrer berichten über die Sowjetunion. Berlin, 1942.
- Poehl G. v., Aghte M. Das Judentum - das wahre Gesicht der Sowjets. Berlin, 1941.
- Reitenbach G. UdSSR. Staatssystem. Parteiaufbau. Komintern. Berlin, 1941.
- Shovheniv I. Die Wasserwirtschaft in der Ukraine. Berlin, 1942.
- Ukraine. Berlin, 1942.
- Spuler B. Idel-Ural Völker und Staaten. Berlin, 1942.
- Leistung und Schicksal des bäuerlichen Deutschtums im Ostraum. Berlin, 1942.
Напишите отзыв о статье "Имперское министерство оккупированных восточных территорий"
Примечания
- ↑ territorial.de/recht/ost1.html, www.hrono.ru/dokum/194_dok/19410717.html, www.warmech.ru/1941war/g78.html, «Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками». Сборник материалов в трёх томах. Под общей редакцией Р. А. Руденко. Издательство «Юридическая литература». Москва, 1965—1966. Т. 2, стр. 170—171.
- ↑ Der Prozess gegen die Hauptkriegsverbrecher vor dem Internationalen Militärgerichtshof Nürnberg 14. November 1945 — 1. Oktober 1946, Bd. XI, München / Zürich 1984. S. 525.; Robert M.W. Kempner: SS im Kreuzverhör. Die Elite, die Europa in Scherben brach, Nördlingen 1987, S. 226.; Ernst Piper: Alfred Rosenberg. Hitlers Chefideologe, München 2005, S. 509. (Quelle: Robert M.W. Kempner (Hrsg.): Rosenberg, jetzt ist ihre große Stunde gekommen. Aufzeichnungen über Eroberungspläne Hitlers. In: Frankfurter Rundschau vom 22. Juni 1971.); Gerald Reitlinger: Die Endlösung. Hitlers Versuch der Ausrottung der Juden Europas 1939—1945, 7. Aufl., Berlin 1992, S. 90, ISBN 3-7678-0807-2.
- ↑ Залесский К. «НСДАП. Власть в Третьем рейхе». М.: Яуза, Эксмо, 2005. С 332.
- ↑ «Из речи рейхсляйтера Розенберга о политических целях Германии в предстоящей войне против Советского Союза и планах его расчленения» 20 июня 1941 г. в кн: «Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками». Сборник материалов в трёх томах. Под общей редакцией Р. А. Руденко. Издательство «Юридическая литература». Москва, 1965—1966. Т. 2, стр. 166
- ↑ «Указ Гитлера о гражданском управлении во вновь оккупированных восточных территориях» 17.07.41 г. в кн: «Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками». Сборник материалов в трёх томах. Под общей редакцией Р. А. Руденко. Издательство «Юридическая литература». Москва, 1965—1966. Т. 2, стр. 170—171.
- ↑ 3-й параграф указа Гитлера посвящён правам и компетенциям военных властей, уполномоченного по 4-х летнему плану и рейхсфюрера СС на оккупированных территориях СССР
- ↑ [www.nashastrana.net/index.php?option=com_content&view=article&id=169:2928&catid=1:articulos Анатолий Григорьевич Макриди-Стенрос]
- ↑ Й. Геббельс «Последние записи». Смоленск, «Русич», 1993. С. 202, 220 (записи от 16 и 18 марта 1945 г.)
Ссылки
- [www.zweiter-weltkrieg-lexikon.de/index.php/Drittes-Reich/Regierung-Ministerien-und-Behorden/Reichsministerium-fur-die-besetzten-Ostgebiete.html Lexikon zum Zweiten Weltkrieg. Reichsministerium für die besetzten Ostgebiete] (нем.)
Отрывок, характеризующий Имперское министерство оккупированных восточных территорий
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.
Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
