Институт теоретической и экспериментальной физики

Институт теоретической и экспериментальной физики имени А. И. Алиханова (ФГБУ «ГНЦ РФ — ИТЭФ»)
Международное название	Institute for Theoretical and Experimental Physics
Основан	1945
Директор	Виктор Юрьевич Егорычев
Расположение	Россия Россия, Москва
Юридический адрес	117218, Москва, ул. Большая Черемушкинская, д. 25
Сайт	[www.itep.ru/rus/in_rus.shtml www.itep.ru]

К:Научные институты, основанные в 1945 году

Институт теоретической и экспериментальной физики имени А. И. Алиханова — многопрофильный центр изучения фундаментальных свойств материи. Основные направления исследований: теоретическая и математическая физика, астрофизика, физика элементарных частиц (высоких энергий), ядерная физика, физика плазмы, физика твёрдого тела, нанотехнология, реакторная и ускорительная физика, медицинская физика, компьютерные науки. В ИТЭФ осуществляется обширная и эффективная образовательная программа. Институт занимает часть бывшей усадьбы «Черёмушки-Знаменское» — памятника архитектуры и садово-паркового искусства XVIII—XIX веков.

История

Идея создания института была оформлена в проекте постановления Совета Народных комиссаров СССР, создание института готовила комиссия в составе Б. Л. Ванникова , Н. А. Борисова и А. И. Алиханова. Готовый проект постановления был представлен на заседании Специального комитета при Совнаркоме СССР, состоявшемся 30 ноября 1945 года и был принят с поправками И. А. Бенедиктова.

Институт был создан постановлением СНК СССР от 1 декабря 1945 года № 3010-895сс «Об организации Лаборатории № 3 Академии наук СССР» и действовал в составе Специального Комитета при СНК СССР под руководством Л. П. Берия. Затем лаборатория № 3 получила название «ТТЛ (Теплотехническая лаборатория) АН СССР». Современное название присвоено институту постановлением Президиума АН СССР № 730 от 21 ноября 1958 года. До конца 2011 года полное название института было Федеральное Государственное Унитарное Предприятие «Государственный Научный Центр Российской Федерации — Институт Теоретической и Экспериментальной Физики» ФГУП «ГНЦ РФ — ИТЭФ», в 2012 году ФГУП «ГНЦ РФ ИТЭФ» преобразован в ФГБУ.

Перед создателем ИТЭФ академиком А. И. Алихановым Специальный Комитет поставил задачу создания тяжеловодного ядерного реактора для производства делящихся ядерных материалов и исследований в области космических лучей. В институте работали Л. Д. Ландау и его ученик И. Я. Померанчук. В 1949 г. в ИТЭФ был пущен первый в СССР тяжеловодный исследовательский реактор. На этом реакторе сотрудники ИТЭФ измерили ядерно-физических константы и накопили необходимый опыт. Были разработаны:

• теория гетерогенного реактора (А. Д. Галанин, 1949—1971)
• теория резонансного поглощения в урановых блоках, содержащих замедлитель (А. П. Рудик, 1950)
• теория оптимизации процессов в ядерных реакторах (А. П. Рудик, 1960—1970)
• теория глубокого выгорания горючего в ядерных реакторах атомных электростанций (Б. Л. Иоффе, Л. Б. Окунь, 1956)

В 1946—1947 годах А. И. Ахиезер и И. Я. Померанчук обобщили результаты в монографии по теории реакторов «Теория нейтронных мультиплицирующих систем» (в открытой печати — 2002).

Под руководством А. И. Алиханова и В. В. Владимирского были разработаны и сооружены промышленные тяжеловодные реакторы для производства плутония, трития и изотопов, опытные тяжеловодные реакторы в Югославии и КНР, тяжеловодный реактор с газовым охлаждением КС-150 для атомной электростанции А-1, вступившей в строй в 1972 г. в ЧССР.

На тяжеловодном реакторе ТВР были получены поляризованные пучки нейтронов, разработан метод ядерно-магнитного резонанса (ЯМР) на поляризованных бета-активных ядрах. На реакторе ИТЭФ исследована электрон-нейтринная корреляция при распаде свободных нейтронов, открыто слабое нуклон-нуклонное взаимодействие в атомных ядрах. Асимметрия вылета нейтронов, сопровождающих акт деления атомных ядер, была обнаружена в ИТЭФ (В. А. Андреев и сотрудники).

История создания ускорителей начинается с 1948 г, когда был запущен 6.2 МэВ циклотрон. В 1961 году заработал 7 ГэВ протонный синхротрон У-7 с периметром 251.2 м, один из первых в мире ускорителей с жёсткой фокусировкой. В 1967 году в качестве инжектора для У-7 был построен линейный ускоритель И-2 на энергию 24.6 МэВ. В 1971 году У-7 (переименован в У-10) был реконструирован до энергии 10 ГэВ, интенсивность пучка протонов возросла до 10¹² частиц в импульсе. В конце 80-х построен 4 МВ инжектор ионов И-3. С 1997 года на базе У-10 начаты работы по созданию установки ИТЭФ-ТВН (ITEP-TWAC), с целью получить тераваттный уровень мощности в пучке. В 2002 году реализовано накопление ионов с помощью перезарядной инжекции. По состоянию на 2009 год, в накопителе У-10 достигнут уровень мощности 100 МВт в пучке. Освоено ускорение ионов углерода ₁₂C⁴⁺ (400 МэВ/нуклон, 2×10⁹ частиц за импульс), алюминия ₂₇Al¹⁰⁺ (250 МэВ/н, 1×10⁸), серебра ₁₀₉Ag¹⁹⁺ (100 МэВ/н, 2×10⁷).

В 2007 году представитель корпорации Росатом, Денис Козырев, объявил о планах строительства к 2011 году своего главного офиса на территории ИТЭФ — небоскрёба высотой около 150 метров, общая площадь комплекса должна была составить около 300 тысяч м² (включая подземные паркинги площадью 100 тысяч м²), общей стоимостью 30 млрд рублей. В том же году на День работника атомной промышленности в ИТЭФ был разбит огромный шатёр, где Росатом устроил корпоративный праздник. В 2008 году директор Шарков, Борис Юрьевич, известный физик-экспериментатор, был заменён на практически неизвестного кандидата технических наук, назначен замдиректора из корпорации, который начал круто реформировать институт.

В 2010 году дирекция ИТЭФ сообщила, что в соответствии с программой, разработанной Курчатовским центром, ИТЭФ является координатором по двум приоритетным направлениям: «Фундаментальные исследования с использованием тяжёлых ионов» и «Ядерная медицина».

В конце 2011 года ИТЭФ был реорганизован из федерального государственного унитарного предприятия в федеральное государственное бюджетное учреждение и исключён из «перечня стратегических предприятий и акционерных обществ».

В 2006—2012 годах происходил процесс перехода ИТЭФ из состава Росатома в состав центра «Курчатовский институт».

В связи со сложившейся на январь 2012 года ситуацией физики института создали сайт «Спаси ИТЭФ!».

В феврале 2012 года на оборудовании выключенного ускорителя ИТЭФ-ТВН произошел пожар. По состоянию на лето 2013 года, решения по его дальнейшему использованию еще не приняты, результаты расследования пожара засекречены.

Руководители

• Алиханов, Абрам Исаакович (1945—1968)
• Чувило, Иван Васильевич (1968—1997)
• Данилов, Михаил Владимирович (1997—2001)
• Суворов, Александр Леонидович (2001—2005)
• Шарков, Борис Юрьевич (2005—2008)
• Конев, Вячеслав Николаевич (2008—2009)
• Тюрин, Николай Евгеньевич (2009—2010) — одновременно директор Института физики высоких энергий
• Шевченко, Владимир Игоревич (2010—2010) — исполняющий обязанности директора
• Козлов, Юрий Федорович (2010—2015)
• Егорычев, Виктор Юрьевич (2015—)

Направления деятельности

Теоретический отдел

Главными результатами, полученными в 1940—1950-х годах, стали доказательство противоречия теории Юкавы и квантовой электродинамики (теорема «нуль-заряда» Ландау — Померанчука); теория синхротронного излучения и теория жидкого гелия (Померанчук); исследования взаимодействия, нарушающего зарядовую чётность; формулировка гипотезы сохранения CP-чётности; теория двух-компонентного нейтрино (Ландау); теорема Померанчука о поведении сечений взаимодействия частиц при высоких энергиях. В 1953 году издана монография А. И. Ахиезера и В. Б. Берестецкого «Квантовая электродинамика». В 1960-е годы теоретики ИТЭФ разработали теорию сильных взаимодействий в области высоких энергий, которая получила развитие благодаря теории Редже.

В 1970—1980е годы в ИТЭФ были разработаны правила сумм в квантовой хромодинамике (М. Шифман, А. Вайнштейн, В. Захаров), которые стали фундаментальным методом, используемым при вычислениях свойств адронов и их взаимодействий. Были созданы теории суперкритических атомов и когерентных состояний, а также метод К-гармоник для описания малочастичных систем. В начале 1980-х годов в ИТЭФ начаты работы в новой области инерциального тяжелоионного термоядерного синтеза, альтернативного лазерному синтезу и синтезу с магнитным удержанием плазмы. В середине 1980-х годов группа В. С. Имшенника описала процесс звёздной эволюции на стадии коллапса, подтверждённый 10-летним наблюдением за взрывом сверхновой в 1987 году.

Основными направлениями теоретического отдела ИТЭФ являются КХД при конечной температуре, теория кварк-глюонной плазмы и кварковых состояний, теория суперструн и суперсимметрии, двумерная теория поля, нестандартные проблемы в квантовой механике, астрофизика и космология.

Математическая физика

Институт является одним из основных центров по разработке теории струн.

Экспериментальные исследования

Физики ИТЭФ принимают активное участие в экспериментах на уникальных ускорителях и реакторах в своём институте и в международных научных центрах CERN, DESY, FNAL, BNL, KEK, GSI и других.

Ядерная медицина

С 1969 года протонный синхротрон ИТЭФ используется для лечения онкологических больных. Экспериментальный Центр протонной лучевой терапии ИТЭФ является одним из крупнейших в мире и вторым (после Центра в Гарварде, США, en:Harvard Cyclotron Laboratory, en:Massachusetts General Hospital) по накопленному клиническому опыту. Совместно с московскими клиниками была проведена радиотерапия более 3330 больных, что составляло около четверти всего мирового опыта протонной лучевой терапии. Планируется сооружение клинического лечебно-диагностического центра со специализированными протонными медицинскими ускорителями в московской клинической онкологической больнице № 62, предназначенного для протонной лучевой терапии около тысячи больных в год и для проведения позитронно-эмиссионная томографии.

Подготовка специалистов

На территории ИТЭФ находится кафедра «Физика экстремальных состояний вещества» № 60 МИФИ. ИТЭФ является учебной базой Московского физико-технического института. В ИТЭФ проходят «Зимние школы физики». Научная программа «Зимней школы» ориентирована на студентов последних курсов институтов, аспирантов и молодых кандидатов наук, работающих или планирующих работать в области физики элементарных частиц.

Критика

Доктор физико-математических наук, профессор Миннесотского университета Михаил Шифман выступил с критикой увольнения Михаила Данилова руководством ИТЭФ. Описывая значительные научные достижения Данилова в нескольких проектах, Шифман приводит запись из документа об увольнении Данилова «вакансий, соответствующих Вашей квалификации, в настоящее время нет» и комментирует её следующим образом: «Вся эта история выглядит как цирк».

Причины данной ситуации Шифман видит в разрушении ИТЭФ, начавшемся с приходом нового руководства. Шифман считает, что новое руководство, малокомпетентное в современной физике, «занялось выдавливанием из института талантливых научных сотрудников». В качестве примера Шифман приводит увольнение в 2013 году Андрея Ростовцева за критику руководства и увольнение в 2014 году Александра Горского «под смехотворным предлогом „прогулов на работе“», когда в качестве прогула Горскому записали участие международной конференции в Университете Стоуни-Брук. Последний случай, как отмечает Шифман, стал скандально известным в мировом научном сообществе.

См. также

• Строительство 90 и ИТЛ (заключённые — строители Лаборатории № 3 АН СССР)
• Премия имени И. Я. Померанчука

Литература

• [testan.rusgor.ru/moscow/book/moscow_usad/mos_usad_cher.html Коробко М. Ю. Москва усадебная. Путеводитель. М., 2005. С. 235—274.]
• М. И. Высоцкий, А. Д. Долгов, В. А. Новиков [ufn.ru/ru/articles/2016/8/c/ Некоторые результаты, полученные теоретиками ИТЭФ за 70 лет работы института] // УФН. — 2016. — Т. 186. — С. 869–878. — DOI:10.3367/UFNr.2015.12.037733.
• П. В. Бакланов, С. И. Блинников, К. В. Мануковский, Д. К. Надёжин, И. В. Панов, В. П. Утробин, А. В. Юдин [ufn.ru/ru/articles/2016/8/d/ Достижения астрофизиков ИТЭФ] // УФН. — 2016. — Т. 186. — С. 879–890. — DOI:10.3367/UFNr.2016.04.037810.

Ссылки

• [www.itep.ru Сайт ИТЭФа]

Отрывок, характеризующий Институт теоретической и экспериментальной физики

– Шахматы поставлены, игра начнется завтра.
Велев подать себе пуншу и призвав Боссе, он начал с ним разговор о Париже, о некоторых изменениях, которые он намерен был сделать в maison de l'imperatrice [в придворном штате императрицы], удивляя префекта своею памятливостью ко всем мелким подробностям придворных отношений.
Он интересовался пустяками, шутил о любви к путешествиям Боссе и небрежно болтал так, как это делает знаменитый, уверенный и знающий свое дело оператор, в то время как он засучивает рукава и надевает фартук, а больного привязывают к койке: «Дело все в моих руках и в голове, ясно и определенно. Когда надо будет приступить к делу, я сделаю его, как никто другой, а теперь могу шутить, и чем больше я шучу и спокоен, тем больше вы должны быть уверены, спокойны и удивлены моему гению».
Окончив свой второй стакан пунша, Наполеон пошел отдохнуть пред серьезным делом, которое, как ему казалось, предстояло ему назавтра.
Он так интересовался этим предстоящим ему делом, что не мог спать и, несмотря на усилившийся от вечерней сырости насморк, в три часа ночи, громко сморкаясь, вышел в большое отделение палатки. Он спросил о том, не ушли ли русские? Ему отвечали, что неприятельские огни всё на тех же местах. Он одобрительно кивнул головой.
Дежурный адъютант вошел в палатку.
– Eh bien, Rapp, croyez vous, que nous ferons do bonnes affaires aujourd'hui? [Ну, Рапп, как вы думаете: хороши ли будут нынче наши дела?] – обратился он к нему.
– Sans aucun doute, Sire, [Без всякого сомнения, государь,] – отвечал Рапп.
Наполеон посмотрел на него.
– Vous rappelez vous, Sire, ce que vous m'avez fait l'honneur de dire a Smolensk, – сказал Рапп, – le vin est tire, il faut le boire. [Вы помните ли, сударь, те слова, которые вы изволили сказать мне в Смоленске, вино откупорено, надо его пить.]
Наполеон нахмурился и долго молча сидел, опустив голову на руку.
– Cette pauvre armee, – сказал он вдруг, – elle a bien diminue depuis Smolensk. La fortune est une franche courtisane, Rapp; je le disais toujours, et je commence a l'eprouver. Mais la garde, Rapp, la garde est intacte? [Бедная армия! она очень уменьшилась от Смоленска. Фортуна настоящая распутница, Рапп. Я всегда это говорил и начинаю испытывать. Но гвардия, Рапп, гвардия цела?] – вопросительно сказал он.
– Oui, Sire, [Да, государь.] – отвечал Рапп.
Наполеон взял пастильку, положил ее в рот и посмотрел на часы. Спать ему не хотелось, до утра было еще далеко; а чтобы убить время, распоряжений никаких нельзя уже было делать, потому что все были сделаны и приводились теперь в исполнение.
– A t on distribue les biscuits et le riz aux regiments de la garde? [Роздали ли сухари и рис гвардейцам?] – строго спросил Наполеон.
– Oui, Sire. [Да, государь.]
– Mais le riz? [Но рис?]
Рапп отвечал, что он передал приказанья государя о рисе, но Наполеон недовольно покачал головой, как будто он не верил, чтобы приказание его было исполнено. Слуга вошел с пуншем. Наполеон велел подать другой стакан Раппу и молча отпивал глотки из своего.
– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c'est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu'elle s'y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l'encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l'horloger n'a pas la faculte de l'ouvrir, il ne peut la manier qu'a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]
Рапп ничего не ответил.
– Demainnous allons avoir affaire a Koutouzoff! [Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!] – сказал Наполеон. – Посмотрим! Помните, в Браунау он командовал армией и ни разу в три недели не сел на лошадь, чтобы осмотреть укрепления. Посмотрим!
Он поглядел на часы. Было еще только четыре часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать все таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.
Наполеон прошелся перед палаткой, посмотрел на огни, прислушался к топоту и, проходя мимо высокого гвардейца в мохнатой шапке, стоявшего часовым у его палатки и, как черный столб, вытянувшегося при появлении императора, остановился против него.
– С которого года в службе? – спросил он с той привычной аффектацией грубой и ласковой воинственности, с которой он всегда обращался с солдатами. Солдат отвечал ему.
– Ah! un des vieux! [А! из стариков!] Получили рис в полк?
– Получили, ваше величество.
Наполеон кивнул головой и отошел от него.

В половине шестого Наполеон верхом ехал к деревне Шевардину.
Начинало светать, небо расчистило, только одна туча лежала на востоке. Покинутые костры догорали в слабом свете утра.
Вправо раздался густой одинокий пушечный выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; четвертый, пятый раздались близко и торжественно где то справа.
Еще не отзвучали первые выстрелы, как раздались еще другие, еще и еще, сливаясь и перебивая один другой.
Наполеон подъехал со свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.


Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.
Эти дымы выстрелов и, странно сказать, звуки их производили главную красоту зрелища.
Пуфф! – вдруг виднелся круглый, плотный, играющий лиловым, серым и молочно белым цветами дым, и бумм! – раздавался через секунду звук этого дыма.
«Пуф пуф» – поднимались два дыма, толкаясь и сливаясь; и «бум бум» – подтверждали звуки то, что видел глаз.
Пьер оглядывался на первый дым, который он оставил округлым плотным мячиком, и уже на месте его были шары дыма, тянущегося в сторону, и пуф… (с остановкой) пуф пуф – зарождались еще три, еще четыре, и на каждый, с теми же расстановками, бум… бум бум бум – отвечали красивые, твердые, верные звуки. Казалось то, что дымы эти бежали, то, что они стояли, и мимо них бежали леса, поля и блестящие штыки. С левой стороны, по полям и кустам, беспрестанно зарождались эти большие дымы с своими торжественными отголосками, и ближе еще, по низам и лесам, вспыхивали маленькие, не успевавшие округляться дымки ружей и точно так же давали свои маленькие отголоски. Трах та та тах – трещали ружья хотя и часто, но неправильно и бедно в сравнении с орудийными выстрелами.
Пьеру захотелось быть там, где были эти дымы, эти блестящие штыки и пушки, это движение, эти звуки. Он оглянулся на Кутузова и на его свиту, чтобы сверить свое впечатление с другими. Все точно так же, как и он, и, как ему казалось, с тем же чувством смотрели вперед, на поле сражения. На всех лицах светилась теперь та скрытая теплота (chaleur latente) чувства, которое Пьер замечал вчера и которое он понял совершенно после своего разговора с князем Андреем.
– Поезжай, голубчик, поезжай, Христос с тобой, – говорил Кутузов, не спуская глаз с поля сражения, генералу, стоявшему подле него.
Выслушав приказание, генерал этот прошел мимо Пьера, к сходу с кургана.
– К переправе! – холодно и строго сказал генерал в ответ на вопрос одного из штабных, куда он едет. «И я, и я», – подумал Пьер и пошел по направлению за генералом.
Генерал садился на лошадь, которую подал ему казак. Пьер подошел к своему берейтору, державшему лошадей. Спросив, которая посмирнее, Пьер взлез на лошадь, схватился за гриву, прижал каблуки вывернутых ног к животу лошади и, чувствуя, что очки его спадают и что он не в силах отвести рук от гривы и поводьев, поскакал за генералом, возбуждая улыбки штабных, с кургана смотревших на него.


Генерал, за которым скакал Пьер, спустившись под гору, круто повернул влево, и Пьер, потеряв его из вида, вскакал в ряды пехотных солдат, шедших впереди его. Он пытался выехать из них то вправо, то влево; но везде были солдаты, с одинаково озабоченными лицами, занятыми каким то невидным, но, очевидно, важным делом. Все с одинаково недовольно вопросительным взглядом смотрели на этого толстого человека в белой шляпе, неизвестно для чего топчущего их своею лошадью.
– Чего ездит посерёд батальона! – крикнул на него один. Другой толконул прикладом его лошадь, и Пьер, прижавшись к луке и едва удерживая шарахнувшуюся лошадь, выскакал вперед солдат, где было просторнее.
Впереди его был мост, а у моста, стреляя, стояли другие солдаты. Пьер подъехал к ним. Сам того не зная, Пьер заехал к мосту через Колочу, который был между Горками и Бородиным и который в первом действии сражения (заняв Бородино) атаковали французы. Пьер видел, что впереди его был мост и что с обеих сторон моста и на лугу, в тех рядах лежащего сена, которые он заметил вчера, в дыму что то делали солдаты; но, несмотря на неумолкающую стрельбу, происходившую в этом месте, он никак не думал, что тут то и было поле сражения. Он не слыхал звуков пуль, визжавших со всех сторон, и снарядов, перелетавших через него, не видал неприятеля, бывшего на той стороне реки, и долго не видал убитых и раненых, хотя многие падали недалеко от него. С улыбкой, не сходившей с его лица, он оглядывался вокруг себя.
– Что ездит этот перед линией? – опять крикнул на него кто то.
– Влево, вправо возьми, – кричали ему. Пьер взял вправо и неожиданно съехался с знакомым ему адъютантом генерала Раевского. Адъютант этот сердито взглянул на Пьера, очевидно, сбираясь тоже крикнуть на него, но, узнав его, кивнул ему головой.
– Вы как тут? – проговорил он и поскакал дальше.
Пьер, чувствуя себя не на своем месте и без дела, боясь опять помешать кому нибудь, поскакал за адъютантом.
– Это здесь, что же? Можно мне с вами? – спрашивал он.
– Сейчас, сейчас, – отвечал адъютант и, подскакав к толстому полковнику, стоявшему на лугу, что то передал ему и тогда уже обратился к Пьеру.
– Вы зачем сюда попали, граф? – сказал он ему с улыбкой. – Все любопытствуете?
– Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше.
– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.
– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.