Иоанникий (Казанский)

Епископ Иоанникий<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Епископ Архангельский и Холмогорский
7 февраля 1901 — 31 октября 1908
Предшественник:	Иоанникий (Надеждин)
Преемник:	Михей (Алексеев)
Епископ Угличский, викарий Ярославской епархии
29 марта 1895 — 7 февраля 1901
Предшественник:	Никон (Богоявленский)
Преемник:	Сергий (Воскресенский)
Епископ Михайловский, викарий Рязанской епархии
23 августа 1892 — 7 февраля 1901
Предшественник:	Никон (Богоявленский)
Преемник:	Сергий (Воскресенский)
Епископ Владикавказский и Моздокский
3 мая 1891 — 23 августа 1892
Предшественник:	Петр (Лосев)
Преемник:	Феодосий (Рождественский)
Епископ Великоустюжский, Новгородской епархии
21 февраля 1888 — 3 мая 1891
Предшественник:	викариатство учреждено; Иоанн (Никитин), последний епископ Великоустюжской и Тотемской епархии
Преемник:	Петр (Лосев)
Имя при рождении:	Иван Афанасьевич Казанский
Рождение:	18 (30) июня 1839(1839-06-30)
Смерть:	15 (28) декабря 1917(1917-12-28) (78 лет)
Награды:

Епископ Иоанникий (в миру Иван Афанасьевич Казанский; 18 июня 1839 — 15 декабря 1917) — епископ Русской православной церкви, епископ Архангельский и Холмогорский.

Биография

Родился 18 июня 1839 года в Орловской губернии.

В 1863 году окончил Орловскую духовную семинарию.

В 1864 году рукоположён во диакона.

В 1868 году поступил в Московскую духовную академию.

12 мая 1872 года пострижен в монашество, рукоположён во иеромонаха и, по окончании академии со степенью кандидата богословия, назначен преподавателем Олонецкой духовной семинарии.

С 1879 года — смотритель Петрозаводского духовного училища.

В 1881 году возведён в сан архимандрита.

С 1882 года — ректор Донской духовной семинарии.

С 1884 года — ректор Смоленской духовной семинарии.

С 1885 года — настоятель Маркова монастыря Витебской епархии.

21 февраля 1888 года в Свято-Троицком соборе Александро-Невской Лавры хиротонисан во епископа Великоустюжского, викария Вологодской епархии.

С 3 мая 1891 года — епископ Владикавказский и Моздокский.

После вступления в управление епархией Владыка Иоанникий совершил три непродолжительные поездки по приходам. Особое внимание было на открытие и благоустройство церковно-приходских школ, на установление нормальных отношений прихожан к своим причтам, на благоустройство и благоукрашение церквей.

В 1892 году во время эпидемии холеры ежедневно посещал больных в холерных бараках, часто сам напутствовал умирающих.

С 23 августа 1892 года — епископ Михайловский, викарий Рязанской епархии.

С 29 марта 1895 года — епископ Угличский, викарий Ярославской епархии.

С 7 февраля 1901 года — епископ Архангельский и Холмогорский.

Уделял большое внимание древлехранилищу Архангельского церковно-археологического общества. Занимался организацией миссионерской деятельности.

31 октября 1908 году уволен на покой в Данилов монастырь в Москве.

С 5 декабря 1908 году был определён штатным членом Московской Синодальной Конторы.

Скончался в ночь с 14 на 15 декабря 1917 года.

Ссылки

• [www.ive1875.narod.ru/texts/skriptcand/Bishops/Ioannikiy.htm Епископ Иоанникий (Казанский)]
• [ive1875.narod.ru/texts/skriptcand/g4.htm Глава IV. Владикавказская епархия в период с 1889 по 1893 год]
• [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?2_412 Иоанникий (Казанский) на сайте «Русское православие»]

Отрывок, характеризующий Иоанникий (Казанский)

С 28 по 31 августа вся Москва была в хлопотах и движении. Каждый день в Дорогомиловскую заставу ввозили и развозили по Москве тысячи раненых в Бородинском сражении, и тысячи подвод, с жителями и имуществом, выезжали в другие заставы. Несмотря на афишки Растопчина, или независимо от них, или вследствие их, самые противоречащие и странные новости передавались по городу. Кто говорил о том, что не велено никому выезжать; кто, напротив, рассказывал, что подняли все иконы из церквей и что всех высылают насильно; кто говорил, что было еще сраженье после Бородинского, в котором разбиты французы; кто говорил, напротив, что все русское войско уничтожено; кто говорил о московском ополчении, которое пойдет с духовенством впереди на Три Горы; кто потихоньку рассказывал, что Августину не ведено выезжать, что пойманы изменники, что мужики бунтуют и грабят тех, кто выезжает, и т. п., и т. п. Но это только говорили, а в сущности, и те, которые ехали, и те, которые оставались (несмотря на то, что еще не было совета в Филях, на котором решено было оставить Москву), – все чувствовали, хотя и не выказывали этого, что Москва непременно сдана будет и что надо как можно скорее убираться самим и спасать свое имущество. Чувствовалось, что все вдруг должно разорваться и измениться, но до 1 го числа ничто еще не изменялось. Как преступник, которого ведут на казнь, знает, что вот вот он должен погибнуть, но все еще приглядывается вокруг себя и поправляет дурно надетую шапку, так и Москва невольно продолжала свою обычную жизнь, хотя знала, что близко то время погибели, когда разорвутся все те условные отношения жизни, которым привыкли покоряться.
В продолжение этих трех дней, предшествовавших пленению Москвы, все семейство Ростовых находилось в различных житейских хлопотах. Глава семейства, граф Илья Андреич, беспрестанно ездил по городу, собирая со всех сторон ходившие слухи, и дома делал общие поверхностные и торопливые распоряжения о приготовлениях к отъезду.
Графиня следила за уборкой вещей, всем была недовольна и ходила за беспрестанно убегавшим от нее Петей, ревнуя его к Наташе, с которой он проводил все время. Соня одна распоряжалась практической стороной дела: укладываньем вещей. Но Соня была особенно грустна и молчалива все это последнее время. Письмо Nicolas, в котором он упоминал о княжне Марье, вызвало в ее присутствии радостные рассуждения графини о том, как во встрече княжны Марьи с Nicolas она видела промысл божий.
– Я никогда не радовалась тогда, – сказала графиня, – когда Болконский был женихом Наташи, а я всегда желала, и у меня есть предчувствие, что Николинька женится на княжне. И как бы это хорошо было!
Соня чувствовала, что это была правда, что единственная возможность поправления дел Ростовых была женитьба на богатой и что княжна была хорошая партия. Но ей было это очень горько. Несмотря на свое горе или, может быть, именно вследствие своего горя, она на себя взяла все трудные заботы распоряжений об уборке и укладке вещей и целые дни была занята. Граф и графиня обращались к ней, когда им что нибудь нужно было приказывать. Петя и Наташа, напротив, не только не помогали родителям, но большею частью всем в доме надоедали и мешали. И целый день почти слышны были в доме их беготня, крики и беспричинный хохот. Они смеялись и радовались вовсе не оттого, что была причина их смеху; но им на душе было радостно и весело, и потому все, что ни случалось, было для них причиной радости и смеха. Пете было весело оттого, что, уехав из дома мальчиком, он вернулся (как ему говорили все) молодцом мужчиной; весело было оттого, что он дома, оттого, что он из Белой Церкви, где не скоро была надежда попасть в сраженье, попал в Москву, где на днях будут драться; и главное, весело оттого, что Наташа, настроению духа которой он всегда покорялся, была весела. Наташа же была весела потому, что она слишком долго была грустна, и теперь ничто не напоминало ей причину ее грусти, и она была здорова. Еще она была весела потому, что был человек, который ею восхищался (восхищение других была та мазь колес, которая была необходима для того, чтоб ее машина совершенно свободно двигалась), и Петя восхищался ею. Главное же, веселы они были потому, что война была под Москвой, что будут сражаться у заставы, что раздают оружие, что все бегут, уезжают куда то, что вообще происходит что то необычайное, что всегда радостно для человека, в особенности для молодого.


31 го августа, в субботу, в доме Ростовых все казалось перевернутым вверх дном. Все двери были растворены, вся мебель вынесена или переставлена, зеркала, картины сняты. В комнатах стояли сундуки, валялось сено, оберточная бумага и веревки. Мужики и дворовые, выносившие вещи, тяжелыми шагами ходили по паркету. На дворе теснились мужицкие телеги, некоторые уже уложенные верхом и увязанные, некоторые еще пустые.