Испанская готика

Испанская готика — период и стиль в архитектуре Испании, имеющий отличия от готики других стран.

Обстановка, в которой развивалось искусство Испании в Средние века, была сложной. Первоначально на Пиренейском полуострове правили вестготы, ветвь более крупного народа — готов. По их имени и назван этот архитектурный стиль во всей Европе. Испанская готика имеет отличительные черты. Во-первых, влияние мавританского искусства. Во-вторых, для неё характерны многообразие, несмотря на общие черты. В период 12-13 веков происходила борьба за возврат власти с маврами (Реконкиста). До этого, в 11 в., в Испании господствовал романский стиль, а ему предшествовал астурийский (протороманский) стиль. Готика распространялась по Испании неравномерно. В Кастилии произведения готики появились уже в 13 в., в Каталонии — в 14-15 вв., а в Андалусию она проникла только во 2-й половине 15 в.

В тот период в Испании работало много мавританских мастеров (мудехаров), по их имени назван и стиль, мудехар. Конечно, они использовали мавританские мотивы в украшении зданий. Стиль готики в Испании выразился в основном в строительстве соборов, и очень мало — в архитектуре замков и общественных зданий. В отличие от французской готики испанская имеет еще одну особенность. Это нарушение конструктивной логики здания, часто задуманные в соответствии с французскими образцами, здания оставались недостроенными. После они достраивались и перестраивались, без конкретного плана и обрастали всякими капеллами и сакристиями. Здания теряли вертикальную устремленность.

Отличалось от французского и внутреннее убранство соборов. В условиях жаркого климата делались узкие окна, и внутри царил полумрак. Там, где обычно в соборах был хор, здесь размещали капеллу, обнесенную стеной. Сзади размещался алтарь и ретабло (заалтарный образ). В Каталонии сложился свой вариант готики. Сооружения в Каталонии отличаются большей пространственной свободой, широтой плана, преобладанием спокойных горизонтальных линий. Вместо острых готических крыш — плоские покрытия по уступам. Аркбутаны и контрфорсы не выступают наружу, а часто спрятаны внутрь.

Последовательность готических стилей в Испании

Определением стилей в испанской готической архитектуры заключаются в следующем. Даты являются приблизительными.

• Ранняя готика (12 век)
• Высокая готика (13 век)
• Мудехар (13-15 век)
• Левантино (14 век)
• Flamboyant / поздняя готика (15 век)
• Исабелино (15 века)

Произведения

• Собор в Леоне (начат в 1303), близок французским соборам.
• Собор в Бургосе (1221—1567).
• Толедский собор (1227—1493).
• Собор Санта-Мария дель Мар в Барселоне (1317-15 век)
• Собор в Севилье, 16 век.
• Собор Святого Креста и Святой Евлалии в Барселоне (1298-1420 год)

Литература

• Всеобщая история искусств. Редакторы — Ю. Д. Колпинский, Е. И. Ротенберг, М.:"Искусство", 1962.
• [souvorova.narod.ru/architecture.html Архитектура Испании].

Отрывок, характеризующий Испанская готика

– Ежели бы он мог атаковать нас, то он нынче бы это сделал, – сказал он.
– Вы, стало быть, думаете, что он бессилен, – сказал Ланжерон.
– Много, если у него 40 тысяч войска, – отвечал Вейротер с улыбкой доктора, которому лекарка хочет указать средство лечения.
– В таком случае он идет на свою погибель, ожидая нашей атаки, – с тонкой иронической улыбкой сказал Ланжерон, за подтверждением оглядываясь опять на ближайшего Милорадовича.
Но Милорадович, очевидно, в эту минуту думал менее всего о том, о чем спорили генералы.
– Ma foi, [Ей Богу,] – сказал он, – завтра всё увидим на поле сражения.
Вейротер усмехнулся опять тою улыбкой, которая говорила, что ему смешно и странно встречать возражения от русских генералов и доказывать то, в чем не только он сам слишком хорошо был уверен, но в чем уверены были им государи императоры.
– Неприятель потушил огни, и слышен непрерывный шум в его лагере, – сказал он. – Что это значит? – Или он удаляется, чего одного мы должны бояться, или он переменяет позицию (он усмехнулся). Но даже ежели бы он и занял позицию в Тюрасе, он только избавляет нас от больших хлопот, и распоряжения все, до малейших подробностей, остаются те же.
– Каким же образом?.. – сказал князь Андрей, уже давно выжидавший случая выразить свои сомнения.
Кутузов проснулся, тяжело откашлялся и оглянул генералов.
– Господа, диспозиция на завтра, даже на нынче (потому что уже первый час), не может быть изменена, – сказал он. – Вы ее слышали, и все мы исполним наш долг. А перед сражением нет ничего важнее… (он помолчал) как выспаться хорошенько.
Он сделал вид, что привстает. Генералы откланялись и удалились. Было уже за полночь. Князь Андрей вышел.

Военный совет, на котором князю Андрею не удалось высказать свое мнение, как он надеялся, оставил в нем неясное и тревожное впечатление. Кто был прав: Долгоруков с Вейротером или Кутузов с Ланжероном и др., не одобрявшими план атаки, он не знал. «Но неужели нельзя было Кутузову прямо высказать государю свои мысли? Неужели это не может иначе делаться? Неужели из за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» думал он.
«Да, очень может быть, завтра убьют», подумал он. И вдруг, при этой мысли о смерти, целый ряд воспоминаний, самых далеких и самых задушевных, восстал в его воображении; он вспоминал последнее прощание с отцом и женою; он вспоминал первые времена своей любви к ней! Вспомнил о ее беременности, и ему стало жалко и ее и себя, и он в нервично размягченном и взволнованном состоянии вышел из избы, в которой он стоял с Несвицким, и стал ходить перед домом.
Ночь была туманная, и сквозь туман таинственно пробивался лунный свет. «Да, завтра, завтра! – думал он. – Завтра, может быть, всё будет кончено для меня, всех этих воспоминаний не будет более, все эти воспоминания не будут иметь для меня более никакого смысла. Завтра же, может быть, даже наверное, завтра, я это предчувствую, в первый раз мне придется, наконец, показать всё то, что я могу сделать». И ему представилось сражение, потеря его, сосредоточение боя на одном пункте и замешательство всех начальствующих лиц. И вот та счастливая минута, тот Тулон, которого так долго ждал он, наконец, представляется ему. Он твердо и ясно говорит свое мнение и Кутузову, и Вейротеру, и императорам. Все поражены верностью его соображения, но никто не берется исполнить его, и вот он берет полк, дивизию, выговаривает условие, чтобы уже никто не вмешивался в его распоряжения, и ведет свою дивизию к решительному пункту и один одерживает победу. А смерть и страдания? говорит другой голос. Но князь Андрей не отвечает этому голосу и продолжает свои успехи. Диспозиция следующего сражения делается им одним. Он носит звание дежурного по армии при Кутузове, но делает всё он один. Следующее сражение выиграно им одним. Кутузов сменяется, назначается он… Ну, а потом? говорит опять другой голос, а потом, ежели ты десять раз прежде этого не будешь ранен, убит или обманут; ну, а потом что ж? – «Ну, а потом, – отвечает сам себе князь Андрей, – я не знаю, что будет потом, не хочу и не могу знать: но ежели хочу этого, хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими, то ведь я не виноват, что я хочу этого, что одного этого я хочу, для одного этого я живу. Да, для одного этого! Я никогда никому не скажу этого, но, Боже мой! что же мне делать, ежели я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую. Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне многие люди – отец, сестра, жена, – самые дорогие мне люди, – но, как ни страшно и неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю и не буду знать, за любовь вот этих людей», подумал он, прислушиваясь к говору на дворе Кутузова. На дворе Кутузова слышались голоса укладывавшихся денщиков; один голос, вероятно, кучера, дразнившего старого Кутузовского повара, которого знал князь Андрей, и которого звали Титом, говорил: «Тит, а Тит?»