История Сочи

Исто́рия Со́чи

Первобытно-общинный строй

Древнейшие следы обитания человека в окрестностях Сочи позволяют предполагать, что первые люди появились здесь 400—350 тысяч лет назад. По всей вероятности, они проникли сюда через Колхиду из Малой Азии. Стоянки того времени обнаружены в Ахштырской, Малой Воронцовской, Первой и Второй Хостинской пещерах, Ацинской пещере.

Античность

Первые документальные свидетельства о жителях и хозяйственном облике района, занимаемого современным Сочи, можно встретить в трудах таких античных авторов, как Геродот, Аристотель, Страбон, Дионисий и др. Античные источники свидетельствуют о том, что в IV—I вв. до н. э. этот район Причерноморья был заселён конгломератом племён, известных под общим названием «гениохи».

Средневековье

Подлинный расцвет культуры и хозяйственной деятельности населения, заселявшего территорию современного Сочи, исследователи относят к периоду раннего Средневековья — VII—X вв. В этот период были возведены десятки крепостей, храмов и городищ, некоторые из них неплохо сохранились до настоящего времени. Остатки крепостей можно увидеть в Хосте, Красной Поляне, Аибге и др. местах. К их характерным особенностям можно отнести наличие башен на крепостных стенах, позволявших вести перекрёстный обстрел нападающих. Размещение крепостей тщательно продумывалось применительно к рельефу местности.

Название «Сочи» — реки и селения (см.: рус. Сочи ранее также Соча, адыг. Шъачэ, абх. Шәача, убых. Шьача) — по одной из версий является адаптированной русским языком форма местного абхазо-адыгского (убыхского) топонима «Шаша» или «Саша», происходящего от старинного кавказского мужского имени. Имя Шаша упоминается в адыгском предании как о родоначальнике кабардинских князей Инале. В одном из текстов предания говорится, что его мать была из приморского абазинского рода Аше, а жена — абазинской княжной из рода Шаше. У современных адыгов встречается фамилия Шашевы (Шаше). По другой из версий, название «Сочи» происходит от грузинского слова «сочи», означающего «пихта».

Русская колонизация

Впервые Сочи встречается в записях турецкого путешественника и государственного деятеля Эвлия Челеби, побывавшего на Черноморском побережье Кавказа в 1641. Однако это название приводится как наименование гор, а не населенного пункта. На русской карте Чёрного моря 1723 года на месте современного Сочи обозначена деревня Сучи. С учетом того, что названия местных населенных пунктов записывались на слух со слов толмача и при этом зачастую искажались, то «Сучи» можно считать идентичным «Сочи».

В конце XVII века Россия настойчиво стремилась к прочному утверждению на берегах Азовского и Чёрного морей. Это открывало ей возможности к кратчайшим морским торговым связям с государствами Ближнего Востока и Южной Европы.

Основание российских фортов

13 апреля 1838 эскадра российского Черноморского флота под командованием контр-адмирала Артюхова высадила в устье реки Сочи десант генерал-майора А. М. Симборского, который занял расположенное здесь урочище и господствующую высоту, впоследствии названную Батарейка.

В журнале А. М. Симборского была зафиксирована совершенно точная дата — 21 апреля 1838 года — о закладке в этой местности форта Александрия, позже названного в честь императрицы Александры Фёдоровны.

Сочинская республика

С 28 декабря 1905 года по 5 января 1906 года на территории современного города Сочи как политическое образование и рабоче-крестьянское самоуправление существовала Сочинская республика.

Советское строительство

Определённым этапом в развитии Сочи было придание ему 26 мая 1925 статуса курорта, имеющего общегосударственное значение. В 1933 под руководством архитектора Н.Несиса была закончена разработка и принят к реализации первый генеральный план реконструкции курорта Сочи-Мацеста, охватывающий период до 25 лет. Город был объявлен ударной стройкой. Для руководства ею было создано специальное управление уполномоченного ЦИК СССР. В формировании архитектурного облика города-курорта приняли участие прославленные зодчие, в том числе братья А. А. и Л. А. Веснины, В. А. Щуко, И. В. Жолтовский, А. В. Щусев, К. Н. Чернопятов, Н. А. Гаврилов, П. П. Еськов, И. С. Кузнецов, М. И. Мержанов и др.

10 августа 1934 года Президиум ВЦИК постановил Навагинский сельсовет полностью, а также Мацестинский и Хостинский поселковые советы подчинить Сочинскому горсовет

В настоящее время Сочи — город краевого подчинения. С 27 августа 1948 года по 3 июня 1958 года был подобно Москве, Ленинграду, Киеву и Севастополю городом республиканского подчинения.

См. также

• Древности Сочи

Ссылки

[sochi.org.ru/history?year=&era=1&country=0&domain=6 Хронологическая таблица истории города Сочи]

Литература

• Голубев П. М. Сочи — Красная Поляна.- Краснодар, 1974
• Ермаков Б. А., Леонов В. А. Сочи-курорт.- Краснодар, 1987
• Молчанов В. М. Знакомьтесь — Сочи.- Краснодар, 1989
• Романов Н. Е. Сочи.- Краснодар, 1967

Отрывок, характеризующий История Сочи

– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.


– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.