Катастрофа Ил-18 в Ульяновске

Катастрофа в Ульяновске
Ил-18А компании Аэрофлот
Общие сведения
Дата	26 декабря 1960 года
Время	19:42
Характер	Потеря управления
Причина	Конструктивные недостатки, обледенение
Место	близ аэропорта Баратаевка, Ульяновская область (РСФСР, СССР)
Воздушное судно
Модель	Ил-18А
Авиакомпания	Аэрофлот (ШВЛП ГВФ)
Пункт вылета	Курумоч, Куйбышев
Пункт назначения	Баратаевка, Ульяновск
Рейс	Учебно-тренировочный
Бортовой номер	СССР-75651
Дата выпуска	18 сентября 1958 года
Пассажиры	4
Экипаж	13
Погибшие	17 (все)

В понедельник 26 декабря 1960 года близ Ульяновска при посадке потерпел катастрофу Ил-18А компании Аэрофлот, в результате чего погибли 17 человек.

Самолёт

Ил-18А с бортовым номером 75651 (заводской — 188000405, серийный — 004-05) был выпущен заводом ММЗ «Знамя Труда» 18 сентября 1958 года, а затем передан Главному управлению гражданского воздушного флота. 9 октября следующего года он поступил во Внуковский авиаотряд Московского территориального управления гражданского воздушного флота (Московское ТУ ГВФ), а 19 декабря 1960 года — в Школу высшей лётной подготовки ГВФ. Также в декабре 1960 года на самолёте были заменены двигатели с НК-4 на АИ-20. Всего на момент катастрофы авиалайнер имел 144 часа налёта и 178 посадок.

Предшествующие обстоятельства

Самолёт выполнял полёт, в котором отрабатывалась летная тренировка командиров экипажей — слушателей ШВЛП. В общей сложности экипаж состоял из 13 человек:

• заместитель командира отряда М. И. Тарасов
• командир эскадрильи И. С. Моткин
• штурман Ш. А. Хасьянов
• бортмеханик Ф. Н. Петришин
• бортрадист А. Н. Фомин
• КК-слушатели:
  • Г. В. Алексеев
  • А. Я. Ильин
  • А. Н. Урюпин
• КК-экстерники:
  • В.И.Палий
  • А. С. Козлов
• курсанты-диспетчеры:
  • Г. Ф. Великанов
  • И. С. Демихов
• бортмеханик-слушатель А. П. Гордеев

В 12:17 МСК (13:17 местн. вр.) Ил-18 вылетел из ульяновского аэропорта Баратаевка, а в 12:53 приземлился в куйбышевском аэропорту Курумоч. Далее до 18:00 МСК были выполнены 10 учебных полётов. Далее в Курумоче на борт сели 4 служебных пассажира — бригада рабочих Воронежского авиазавода по ремонту самолетов и инженер по эксплуатации. В 18:00 МСК Ил-18 вылетел из аэропорта, совершил один тренировочный заход по кругу, а после набора высоты занял эшелон 3300 метров и направился к Баратаевке.

Катастрофа

Над Ульяновском ночное небо было затянуто слоисто-кучевыми облаками высотой 373 метра, в которых наблюдалось обледенение. Непосредственно пилотировали самолёт командир эскадрильи Моткин, сидящий в левом кресле, и заместитель командира отряда Тарасов, сидящий в правом кресле. В 18:22 экипаж связался с диспетчером посадки и доложил о подходе к аэропорту на высоте 3300 метров. В ответ диспетчер указал, что посадка будет осуществляться по курсу 204°, после чего дал разрешение снижаться до высоты 1000 метров с докладом о пролёте ДПРС. После того, как с самолёта прозвучал доклад о пролёте ДПРС, диспетчер дал разрешение снижаться до высоты 400 метров к началу второго разворота и дальнейший заход на посадку правой коробочкой. Выполнив четвёртый разворот, экипаж на высоте 350 метров вышел на визуальный полёт. Пройдя ДПРС на высоте 200 метров, экипаж доложил о пролёте и сообщил, что видит ВПП, в связи с чем запрашивает разрешение на посадку. Руководитель полётов разрешил выполнить посадку правее основной ВПП. Экипаж подтвердил получение информации и включил фары.

Следуя по посадочной глиссаде, на высоте 120—150 метров Ил-18 вдруг резко перешёл в пикирование, а затем в 19:42 местного времени (18:42 МСК) под углом 50—60° врезался в поле в 1240 метрах до БПРС, после чего полностью разрушился и частично сгорел. Все 17 человек на борту самолёта погибли.

Причины катастрофы

Эксперименты с Ил-18

Результаты опроса экипажей самолётов Ил-18 показали, что ранее такого ненормального поведения самолёта не было. Тогда 6 января 1961 года в аэропорту Внуково на Ил-18 борт СССР-75722 были проведены тренировочные заходы на посадку. Когда на высоте 150 метров экипаж полностью выпустил закрылки (40°), самолёт начал резко опускать нос, а приборная скорость упала до 230 км/ч. При этом появилась отрицательная перегрузка меньше единицы, из-за чего штурман и бортрадист даже отделились от сидений. Тогда командир дал команду убрать закрылки до угла 30° и увеличить режим двигателей до 80 %, сам он при этом выводил самолёт штурвалом. После потери 40 метров высоты Ил-18 вернулся в нормальное положение, а затем совершил посадку. При осмотре авиалайнера на земле были обнаружены признаки слабого обледенения. Тогда комиссия решила провести на этом же Ил-18 (борт 75722) лётные исследования.

17 января при полёте в условиях слабого обледенения с выключенной противообледенительной системой (ПОС) хвостового оперения при даче штурвала от себя, то есть на пикирование, при перегрузке в 0,3g, самолёт показал неустойчивость по перегрузке, что выразилось в тенденции к дальнейшему увеличению отрицательной перегрузки при неизменном положении руля высоты. Причиной этого стал начинающийся срыв потока на нижней поверхности горизонтальных стабилизаторов. Если же отдачей штурвала от себя вводили самолёт в перегрузку 0,2g, то происходил уже полный срыв потока на нижней поверхности стабилизаторов, из-за чего самолёт терял продольную управляемость, перегрузка возрастала до −0,7g и начиналось неуправляемое пикирование, которое переходило в отвесное даже несмотря на уборку закрылков. После потери 500 метров высоты, экипаж сумел восстановить продольную управляемость авиалайнера, после чего начал выводить его из пике. Ил-18 вышел в горизонтальный полёт после суммарной потери высоты 1000 метров. Сразу после этого была включена ПОС, а дальнейший полёт проходил вне облаков. Через 20 минут самолёт совершил посадку. Несмотря на задействованную ПОС, при осмотре на земле на передней кромке стабилизатора было обнаружено сохранившееся значительное количество льда.

Выводы

1. На режиме предпосадочного планирования с закрылками на 40° наличие на передней кромке стабилизатора даже слабого обледенения вызывает резкое ухудшение характеристик обтекания горизонтального оперения, приводящее к срыву потока. При отсутствии обледенения на указанных углах атаки обтекание сохраняется нормальным, без нарушения продольной устойчивости и управляемости.
2. Преждевременный срыв потока зависит от размеров и формы льда на передней кромке. Поэтому при сильном обледенении срыв потока может произойти на обычном режиме полета с закрылками на 40°.
3. Траектория движения в экспериментальном полете и при катастрофе Ил-18 № 75651 практически совпадают.
4. При наличии обледенения от слабого до интенсивного с учетом недостаточной эффективности ПОС хвостового оперения можно считать несомненным наличие обледенения на передней кромке стабилизатора Ил-18 № 75651 в момент катастрофы.
5. Материалы экспериментального полета Ил-18 № 75722 17.01.61 дают основание считать, что единственной причиной катастрофы является потеря управляемости после довыпуска закрылков на 40° в результате преждевременного срыва обтекания с нижней поверхности горизонтального оперения при нормальном пилотировании вследствие обледенения передней кромки стабилизатора. В сложившейся обстановке экипаж был лишен всякой возможности восстановить управляемость и предотвратить катастрофу.

—

См. также

• Катастрофа Ил-18 в Свердловске (1960) — произошла по той же причине

Отрывок, характеризующий Катастрофа Ил-18 в Ульяновске

Начальник ополчения был статский генерал, старый человек, который, видимо, забавлялся своим военным званием и чином. Он сердито (думая, что в этом военное свойство) принял Николая и значительно, как бы имея на то право и как бы обсуживая общий ход дела, одобряя и не одобряя, расспрашивал его. Николай был так весел, что ему только забавно было это.
От начальника ополчения он поехал к губернатору. Губернатор был маленький живой человечек, весьма ласковый и простой. Он указал Николаю на те заводы, в которых он мог достать лошадей, рекомендовал ему барышника в городе и помещика за двадцать верст от города, у которых были лучшие лошади, и обещал всякое содействие.
– Вы графа Ильи Андреевича сын? Моя жена очень дружна была с вашей матушкой. По четвергам у меня собираются; нынче четверг, милости прошу ко мне запросто, – сказал губернатор, отпуская его.
Прямо от губернатора Николай взял перекладную и, посадив с собою вахмистра, поскакал за двадцать верст на завод к помещику. Все в это первое время пребывания его в Воронеже было для Николая весело и легко, и все, как это бывает, когда человек сам хорошо расположен, все ладилось и спорилось.
Помещик, к которому приехал Николай, был старый кавалерист холостяк, лошадиный знаток, охотник, владетель коверной, столетней запеканки, старого венгерского и чудных лошадей.
Николай в два слова купил за шесть тысяч семнадцать жеребцов на подбор (как он говорил) для казового конца своего ремонта. Пообедав и выпив немножко лишнего венгерского, Ростов, расцеловавшись с помещиком, с которым он уже сошелся на «ты», по отвратительной дороге, в самом веселом расположении духа, поскакал назад, беспрестанно погоняя ямщика, с тем чтобы поспеть на вечер к губернатору.
Переодевшись, надушившись и облив голову холодной подои, Николай хотя несколько поздно, но с готовой фразой: vaut mieux tard que jamais, [лучше поздно, чем никогда,] явился к губернатору.
Это был не бал, и не сказано было, что будут танцевать; но все знали, что Катерина Петровна будет играть на клавикордах вальсы и экосезы и что будут танцевать, и все, рассчитывая на это, съехались по бальному.
Губернская жизнь в 1812 году была точно такая же, как и всегда, только с тою разницею, что в городе было оживленнее по случаю прибытия многих богатых семей из Москвы и что, как и во всем, что происходило в то время в России, была заметна какая то особенная размашистость – море по колено, трын трава в жизни, да еще в том, что тот пошлый разговор, который необходим между людьми и который прежде велся о погоде и об общих знакомых, теперь велся о Москве, о войске и Наполеоне.
Общество, собранное у губернатора, было лучшее общество Воронежа.
Дам было очень много, было несколько московских знакомых Николая; но мужчин не было никого, кто бы сколько нибудь мог соперничать с георгиевским кавалером, ремонтером гусаром и вместе с тем добродушным и благовоспитанным графом Ростовым. В числе мужчин был один пленный итальянец – офицер французской армии, и Николай чувствовал, что присутствие этого пленного еще более возвышало значение его – русского героя. Это был как будто трофей. Николай чувствовал это, и ему казалось, что все так же смотрели на итальянца, и Николай обласкал этого офицера с достоинством и воздержностью.
Как только вошел Николай в своей гусарской форме, распространяя вокруг себя запах духов и вина, и сам сказал и слышал несколько раз сказанные ему слова: vaut mieux tard que jamais, его обступили; все взгляды обратились на него, и он сразу почувствовал, что вступил в подобающее ему в губернии и всегда приятное, но теперь, после долгого лишения, опьянившее его удовольствием положение всеобщего любимца. Не только на станциях, постоялых дворах и в коверной помещика были льстившиеся его вниманием служанки; но здесь, на вечере губернатора, было (как показалось Николаю) неисчерпаемое количество молоденьких дам и хорошеньких девиц, которые с нетерпением только ждали того, чтобы Николай обратил на них внимание. Дамы и девицы кокетничали с ним, и старушки с первого дня уже захлопотали о том, как бы женить и остепенить этого молодца повесу гусара. В числе этих последних была сама жена губернатора, которая приняла Ростова, как близкого родственника, и называла его «Nicolas» и «ты».
Катерина Петровна действительно стала играть вальсы и экосезы, и начались танцы, в которых Николай еще более пленил своей ловкостью все губернское общество. Он удивил даже всех своей особенной, развязной манерой в танцах. Николай сам был несколько удивлен своей манерой танцевать в этот вечер. Он никогда так не танцевал в Москве и счел бы даже неприличным и mauvais genre [дурным тоном] такую слишком развязную манеру танца; но здесь он чувствовал потребность удивить их всех чем нибудь необыкновенным, чем нибудь таким, что они должны были принять за обыкновенное в столицах, но неизвестное еще им в провинции.
Во весь вечер Николай обращал больше всего внимания на голубоглазую, полную и миловидную блондинку, жену одного из губернских чиновников. С тем наивным убеждением развеселившихся молодых людей, что чужие жены сотворены для них, Ростов не отходил от этой дамы и дружески, несколько заговорщически, обращался с ее мужем, как будто они хотя и не говорили этого, но знали, как славно они сойдутся – то есть Николай с женой этого мужа. Муж, однако, казалось, не разделял этого убеждения и старался мрачно обращаться с Ростовым. Но добродушная наивность Николая была так безгранична, что иногда муж невольно поддавался веселому настроению духа Николая. К концу вечера, однако, по мере того как лицо жены становилось все румянее и оживленнее, лицо ее мужа становилось все грустнее и бледнее, как будто доля оживления была одна на обоих, и по мере того как она увеличивалась в жене, она уменьшалась в муже.


Николай, с несходящей улыбкой на лице, несколько изогнувшись на кресле, сидел, близко наклоняясь над блондинкой и говоря ей мифологические комплименты.
Переменяя бойко положение ног в натянутых рейтузах, распространяя от себя запах духов и любуясь и своей дамой, и собою, и красивыми формами своих ног под натянутыми кичкирами, Николай говорил блондинке, что он хочет здесь, в Воронеже, похитить одну даму.
– Какую же?
– Прелестную, божественную. Глаза у ней (Николай посмотрел на собеседницу) голубые, рот – кораллы, белизна… – он глядел на плечи, – стан – Дианы…
Муж подошел к ним и мрачно спросил у жены, о чем она говорит.
– А! Никита Иваныч, – сказал Николай, учтиво вставая. И, как бы желая, чтобы Никита Иваныч принял участие в его шутках, он начал и ему сообщать свое намерение похитить одну блондинку.
Муж улыбался угрюмо, жена весело. Добрая губернаторша с неодобрительным видом подошла к ним.
– Анна Игнатьевна хочет тебя видеть, Nicolas, – сказала она, таким голосом выговаривая слова: Анна Игнатьевна, что Ростову сейчас стало понятно, что Анна Игнатьевна очень важная дама. – Пойдем, Nicolas. Ведь ты позволил мне так называть тебя?
– О да, ma tante. Кто же это?
– Анна Игнатьевна Мальвинцева. Она слышала о тебе от своей племянницы, как ты спас ее… Угадаешь?..
– Мало ли я их там спасал! – сказал Николай.
– Ее племянницу, княжну Болконскую. Она здесь, в Воронеже, с теткой. Ого! как покраснел! Что, или?..
– И не думал, полноте, ma tante.
– Ну хорошо, хорошо. О! какой ты!
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла, рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…