Кириллин, Владимир Михайлович
Поделись знанием:
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.
Нынче был для него торжественный день – годовщина его коронования. Перед утром он задремал на несколько часов и здоровый, веселый, свежий, в том счастливом расположении духа, в котором всё кажется возможным и всё удается, сел на лошадь и выехал в поле. Он стоял неподвижно, глядя на виднеющиеся из за тумана высоты, и на холодном лице его был тот особый оттенок самоуверенного, заслуженного счастья, который бывает на лице влюбленного и счастливого мальчика. Маршалы стояли позади его и не смели развлекать его внимание. Он смотрел то на Праценские высоты, то на выплывавшее из тумана солнце.
Когда солнце совершенно вышло из тумана и ослепляющим блеском брызнуло по полям и туману (как будто он только ждал этого для начала дела), он снял перчатку с красивой, белой руки, сделал ею знак маршалам и отдал приказание начинать дело. Маршалы, сопутствуемые адъютантами, поскакали в разные стороны, и через несколько минут быстро двинулись главные силы французской армии к тем Праценским высотам, которые всё более и более очищались русскими войсками, спускавшимися налево в лощину.
В 8 часов Кутузов выехал верхом к Працу, впереди 4 й Милорадовичевской колонны, той, которая должна была занять места колонн Пржебышевского и Ланжерона, спустившихся уже вниз. Он поздоровался с людьми переднего полка и отдал приказание к движению, показывая тем, что он сам намерен был вести эту колонну. Выехав к деревне Прац, он остановился. Князь Андрей, в числе огромного количества лиц, составлявших свиту главнокомандующего, стоял позади его. Князь Андрей чувствовал себя взволнованным, раздраженным и вместе с тем сдержанно спокойным, каким бывает человек при наступлении давно желанной минуты. Он твердо был уверен, что нынче был день его Тулона или его Аркольского моста. Как это случится, он не знал, но он твердо был уверен, что это будет. Местность и положение наших войск были ему известны, насколько они могли быть известны кому нибудь из нашей армии. Его собственный стратегический план, который, очевидно, теперь и думать нечего было привести в исполнение, был им забыт. Теперь, уже входя в план Вейротера, князь Андрей обдумывал могущие произойти случайности и делал новые соображения, такие, в которых могли бы потребоваться его быстрота соображения и решительность.
Налево внизу, в тумане, слышалась перестрелка между невидными войсками. Там, казалось князю Андрею, сосредоточится сражение, там встретится препятствие, и «туда то я буду послан, – думал он, – с бригадой или дивизией, и там то с знаменем в руке я пойду вперед и сломлю всё, что будет предо мной».
Князь Андрей не мог равнодушно смотреть на знамена проходивших батальонов. Глядя на знамя, ему всё думалось: может быть, это то самое знамя, с которым мне придется итти впереди войск.
Ночной туман к утру оставил на высотах только иней, переходивший в росу, в лощинах же туман расстилался еще молочно белым морем. Ничего не было видно в той лощине налево, куда спустились наши войска и откуда долетали звуки стрельбы. Над высотами было темное, ясное небо, и направо огромный шар солнца. Впереди, далеко, на том берегу туманного моря, виднелись выступающие лесистые холмы, на которых должна была быть неприятельская армия, и виднелось что то. Вправо вступала в область тумана гвардия, звучавшая топотом и колесами и изредка блестевшая штыками; налево, за деревней, такие же массы кавалерии подходили и скрывались в море тумана. Спереди и сзади двигалась пехота. Главнокомандующий стоял на выезде деревни, пропуская мимо себя войска. Кутузов в это утро казался изнуренным и раздражительным. Шедшая мимо его пехота остановилась без приказания, очевидно, потому, что впереди что нибудь задержало ее.
– Да скажите же, наконец, чтобы строились в батальонные колонны и шли в обход деревни, – сердито сказал Кутузов подъехавшему генералу. – Как же вы не поймете, ваше превосходительство, милостивый государь, что растянуться по этому дефилею улицы деревни нельзя, когда мы идем против неприятеля.
– Я предполагал построиться за деревней, ваше высокопревосходительство, – отвечал генерал.
Кутузов желчно засмеялся.
– Хороши вы будете, развертывая фронт в виду неприятеля, очень хороши.
– Неприятель еще далеко, ваше высокопревосходительство. По диспозиции…
– Диспозиция! – желчно вскрикнул Кутузов, – а это вам кто сказал?… Извольте делать, что вам приказывают.
– Слушаю с.
– Mon cher, – сказал шопотом князю Андрею Несвицкий, – le vieux est d'une humeur de chien. [Мой милый, наш старик сильно не в духе.]
К Кутузову подскакал австрийский офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?
Кутузов, не отвечая ему, отвернулся, и взгляд его нечаянно попал на князя Андрея, стоявшего подле него. Увидав Болконского, Кутузов смягчил злое и едкое выражение взгляда, как бы сознавая, что его адъютант не был виноват в том, что делалось. И, не отвечая австрийскому адъютанту, он обратился к Болконскому:
– Allez voir, mon cher, si la troisieme division a depasse le village. Dites lui de s'arreter et d'attendre mes ordres. [Ступайте, мой милый, посмотрите, прошла ли через деревню третья дивизия. Велите ей остановиться и ждать моего приказа.]
Только что князь Андрей отъехал, он остановил его.
– Et demandez lui, si les tirailleurs sont postes, – прибавил он. – Ce qu'ils font, ce qu'ils font! [И спросите, размещены ли стрелки. – Что они делают, что они делают!] – проговорил он про себя, все не отвечая австрийцу.
Князь Андрей поскакал исполнять поручение.
Обогнав всё шедшие впереди батальоны, он остановил 3 ю дивизию и убедился, что, действительно, впереди наших колонн не было стрелковой цепи. Полковой командир бывшего впереди полка был очень удивлен переданным ему от главнокомандующего приказанием рассыпать стрелков. Полковой командир стоял тут в полной уверенности, что впереди его есть еще войска, и что неприятель не может быть ближе 10 ти верст. Действительно, впереди ничего не было видно, кроме пустынной местности, склоняющейся вперед и застланной густым туманом. Приказав от имени главнокомандующего исполнить упущенное, князь Андрей поскакал назад. Кутузов стоял всё на том же месте и, старчески опустившись на седле своим тучным телом, тяжело зевал, закрывши глаза. Войска уже не двигались, а стояли ружья к ноге.
– Хорошо, хорошо, – сказал он князю Андрею и обратился к генералу, который с часами в руках говорил, что пора бы двигаться, так как все колонны с левого фланга уже спустились.
– Еще успеем, ваше превосходительство, – сквозь зевоту проговорил Кутузов. – Успеем! – повторил он.
В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.
Неприятное впечатление, только как остатки тумана на ясном небе, пробежало по молодому и счастливому лицу императора и исчезло. Он был, после нездоровья, несколько худее в этот день, чем на ольмюцком поле, где его в первый раз за границей видел Болконский; но то же обворожительное соединение величавости и кротости было в его прекрасных, серых глазах, и на тонких губах та же возможность разнообразных выражений и преобладающее выражение благодушной, невинной молодости.
На ольмюцком смотру он был величавее, здесь он был веселее и энергичнее. Он несколько разрумянился, прогалопировав эти три версты, и, остановив лошадь, отдохновенно вздохнул и оглянулся на такие же молодые, такие же оживленные, как и его, лица своей свиты. Чарторижский и Новосильцев, и князь Болконский, и Строганов, и другие, все богато одетые, веселые, молодые люди, на прекрасных, выхоленных, свежих, только что слегка вспотевших лошадях, переговариваясь и улыбаясь, остановились позади государя. Император Франц, румяный длиннолицый молодой человек, чрезвычайно прямо сидел на красивом вороном жеребце и озабоченно и неторопливо оглядывался вокруг себя. Он подозвал одного из своих белых адъютантов и спросил что то. «Верно, в котором часу они выехали», подумал князь Андрей, наблюдая своего старого знакомого, с улыбкой, которую он не мог удержать, вспоминая свою аудиенцию. В свите императоров были отобранные молодцы ординарцы, русские и австрийские, гвардейских и армейских полков. Между ними велись берейторами в расшитых попонах красивые запасные царские лошади.
Как будто через растворенное окно вдруг пахнуло свежим полевым воздухом в душную комнату, так пахнуло на невеселый Кутузовский штаб молодостью, энергией и уверенностью в успехе от этой прискакавшей блестящей молодежи.
– Что ж вы не начинаете, Михаил Ларионович? – поспешно обратился император Александр к Кутузову, в то же время учтиво взглянув на императора Франца.
– Я поджидаю, ваше величество, – отвечал Кутузов, почтительно наклоняясь вперед.
Император пригнул ухо, слегка нахмурясь и показывая, что он не расслышал.
– Поджидаю, ваше величество, – повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это поджидаю ). – Не все колонны еще собрались, ваше величество.
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами, взглянул на Новосильцева, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь на Кутузова.
– Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, – сказал государь, снова взглянув в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться к тому, что он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
– Потому и не начинаю, государь, – сказал звучным голосом Кутузов, как бы предупреждая возможность не быть расслышанным, и в лице его еще раз что то дрогнуло. – Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде и не на Царицыном лугу, – выговорил он ясно и отчетливо.
В свите государя на всех лицах, мгновенно переглянувшихся друг с другом, выразился ропот и упрек. «Как он ни стар, он не должен бы, никак не должен бы говорить этак», выразили эти лица.
Государь пристально и внимательно посмотрел в глаза Кутузову, ожидая, не скажет ли он еще чего. Но Кутузов, с своей стороны, почтительно нагнув голову, тоже, казалось, ожидал. Молчание продолжалось около минуты.
– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.
Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.
– С Богом, генерал, – сказал ему государь.
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
– Рады стараться! – прокричали солдаты.
Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.
Государь с улыбкой обратился к одному из своих приближенных, указывая на молодцов апшеронцев, и что то сказал ему.
Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»
На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.
Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.
«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.
«Уж как это там будет, не знаю, а всё будет хорошо!» думал Ростов.
Проехав какие то австрийские войска, Ростов заметил, что следующая за тем часть линии (это была гвардия) уже вступила в дело.
| Влади́мир Миха́йлович Кири́ллин | |
 Покровская конференция в Московской духовной академии (15 октября 2014) | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Страна: |
|
| Научная сфера: | |
| Место работы: |
Государственная библиотека СССР имени В. И. Ленина |
| Учёная степень: | |
| Учёное звание: | |
| Альма-матер: | |
| Научный руководитель: | |
| Известен как: |
филолог и литературовед, специалист по древнерусской литературе |
| Награды и премии: |
|
Влади́мир Миха́йлович Кири́ллин (род. 1951, Москва, СССР) — советский и российский филолог и литературовед, специалист по древнерусской литературе. Доктор филологических наук, профессор.
Содержание
Биография
Родился 24 мая 1951 года в Москве.
В 1967—1969 годах работал фрезеровщиком на Машиностроительном заводе имени М. В. Хруничева.
С 1969—1971 годах проходил военную службу в радио-технических войсках ПВО на Камчатке и Курилах.
В 1974 году окончил вечернюю школу рабочей молодёжи.
В январе 1972 — сентябре 1973 года — лаборант НИИ ядерной физики при МГУ имени М. В. Ломоносова.
В сентябрь 1973 — июнь 1988 года — учебный мастер, затем инженер филологического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.
В 1975—1981 годах — учился на заочном отделении филологического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова, окончив его по специальности «Русский язык и литература».[1]
В 1980-е годы на договорной основе работал литературным редактором в Издательском отделе Московского Патриархата.
25 марта 1988 года в МГУ имени М. В. Ломоносова под научным руководством доктора филологических наук, профессора В. В. Кускова защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата филологических наук по теме «Публицистические мотивы „Тихвинской легенды“ — памятника древнерусской литературы конца ХV—ХVI веков».[1][2]
В июнь 1988 — апреле 1991 года — младший научный сотрудник, затем старший научный сотрудник Отдела рукописей Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина.[1]
С апреля 1991 года — настоящее время — старший научный сотрудник, затем ведущий научный сотрудник Отдела древних славянских литератур Института мировой литературы имени А. М. Горького РАН.[1]
С 1990 года по настоящее время — преподаватель Московской духовной академии.[1]
В 1990—1995 годах — учился Московской духовной семинарии.[1]
В 1999—2013 годах — профессор Минской духовной академии.
24 мая 2001 года в ИМЛИ имени А. М. Горького РАН защитил диссертацию в виде научного доклада на соискание учёной степени доктора филологических наук по теме «Поэтика иносказаний в литературе Древней Руси (символика чисел: её своеобразие и формы)» (Специальность 10.01.01 — «Русская литература»). Официальные оппоненты — доктор филологических наук, профессор В. П. Гребенюк, доктор филологических наук, профессор С. Н. Травников, доктор исторических наук, профессор И. В. Лёвочкин. Ведущая организация — Институт славяноведения и балканистики РАН.[1][3]
14 октября 2001 года присвоено учёное звание доцента Московской духовной академии.[4]
В 2003—2014 годах — профессор кафедры журналистики Московского государственного университета культуры и искусств.[1]
С 2004 года по настоящее время — профессор и заведующий кафедрой филологии Московской духовной академии.[1]
4 декабря 2011 года присвоено учёное звание профессора Минской духовной академии.[5]
С 2014 года по настоящее время — профессор кафедры церковной истории Сретенской духовной семинарии.
С 2015 года по настоящее время — профессор кафедры журналистики Московского гуманитарного университета.
Член редакционной коллегии научного историко-филологического журнала «Древняя Русь. Вопросы медиевистики».[1]
Член редакционной коллегии регулярного сборника Российской Государственной библиотеки «Записки отдела рукописей».[1]
Член редакционной коллегии по рецензированию и экспертной оценке при Издательском совете Русской православной церкви.
Член Номинационной комиссии Учебного комитета Русской православной церкви.
Член Межсоборного присутствия Русской православной церкви.
За годы работы в МДА и других учебных организациях в разное время читал курсы: «История Русской Церкви: Патриарший период», «Русская патрология», «История древнерусской литературы», «Старославянский язык», «История славянского просвещения», «История России», «Актуальные вопросы истории России», «История книги», «История отечественной литературы (XI—XIX вв.)», «Православная культура и общество», «Историко-теоретические основы курса „Агиография и агиология“».
Сфера профессиональных научных интересов — русская средневековая литература и книжность, в частности палеография, текстология, поэтика, семантика, история древнерусской образованности, древнерусское восприятие западной культуры.
Женат, имеет четырёх дочерей — Александру, Анну, Варвару, Прасковью.
Научные труды
Монографии
- Кириллин В. М. Символика чисел в древнерусских сказаниях XVI века // Естественнонаучные представления Древней Руси / Колл. Моногр. М.: Наука, 1988.
- Кириллин В. М. Символика чисел в литературе Древней Руси // Древнерусская литература: Изображение Природы и человека / Колл. моногр. М.: ИМЛИ РАН, 1995.
- Кириллин В. М. «Слово о вере христианской и латинской» // Древнерусская литература: Восприятие Запада в X1-XIV вв. / Колл. моногр. М.: ИМЛИ РАН, 1996.
- Кириллин В. М., Кожинов В. В. Обличитель ересей непостыдный. — М.: Фонд им. прп. Иосифа Волоцкого, 1999. — 177 с.
- Кириллин В. М. Символика чисел в литературе Древней Руси (XI—XVI вв.). — СПб.: Алетейя, 2000. — 320 с. — 1300 экз. — ISBN 5-89329-271-5.
- Кириллин В. М. Западный мир в восприятии Симеона Суздальского и его современников — участников Ферраро-Флорентийского собора // Древнерусская литература: тема Запада в XIII—XV вв. и повествовательное творчество / Колл. моногр. / Ин-т мировой литературы им. А. М. Горького РАН. М.: «Азбуковник», 2002.
- Кириллин В. М. Таинственная поэтика «Сказания о Мамаевом побоище» / Институт мировой литературы имени А. М. Горького РАН. — М.: Языки славянской культуры, 2007. — 104 с. — (Studia philologica. Series minor). — 1000 экз. — ISBN 5-9551-0195-0. (обл.) (Публикация на портале «Слово»: [www.portal-slovo.ru/philology/37355.php Вместо предисловия], [www.portal-slovo.ru/philology/37356.php Части вторая и третья], [www.portal-slovo.ru/philology/37357.php Прототипы и семантика…]).
- Кириллин В. М. Сказание о Тихвинской иконе Богоматери „Одигитрия“. Литературная история памятника до XVII века. Его содержательная специфика в связи с культурой эпохи. Тексты. — М.: Языки славянской культуры, 2007.
- Кириллин В. М. Слово похвально на святый Покров Пречистыя Богородица и Приснодевы Мариа / Подгот. текста, перев., коммент., исследов. — Москва-Брюссель: Conference Sainte Trinity du Patriarcate de Moscou ASBL; Свято-Екатерининский мужской монастырь, 2012. — 1000 экз. — ISBN 978-5-904685-09-6.
- Кириллин В. М. Очерки о литературе Древней Руси. Материалы для истории русской патрологии и агиографии. — Сергиев Посад: Издательство Московской духовной академии, 2012. — 288 с. — 1000 экз. — ISBN 978-5-905-193-02-6.
- Кириллин В. М. О книжности, литературе, образе жизни Древней Руси / Ин-т миров. лит-ры им. А. М. Горького РАН. — М.: Языки славянской культуры, Глобал Ком, 2013. — 293 с. — (Studia philologica). — 300 экз. — ISBN 978-5-9551-0648-9.
Статьи
- Журнал «Древняя Русь. Вопросы медиевистики»
- Кириллин В. М. «Чужое» в древнерусских сказаниях о Ферраро-Флорентийском соборе // Журнал «Древняя Русь. Вопросы медиевистики». Вып. 1. Сентябрь, 2000. С. 86
- Кириллин В. М. Различные подходы при изучении западной темы в древнерусской литературе (К вопросу о комплексном анализе) // Журнал «Древняя Русь. Вопросы медиевистики». 2002. Июнь, № 2 (8). С. 48
- Кириллин В. М. Неизвестное рукописное Евангелие-тетр XV века // Журнал «Древняя Русь. Вопросы медиевистики». 2003. Март, № 1 (11).
- Кириллин В. М. «Великий покаянный канон» святителя Андрея, архиепископа Критского, в древнерусской переработке // Журнал «Древняя Русь. Вопросы медиевистики». 2003. Сентябрь, № 3 (13). С. 79
- Кириллин В. М. Время возникновения краткой редакции «Повести о новгородском белом клобуке» и её общественное значение // Журнал «Древняя Русь. Вопросы медиевистики». 2003. Декабрь, № 4 (14).
- Кириллин В. М. Сказание о Тихвинской иконе Богоматери «Одигитрия» // Журнал «Древняя Русь. Вопросы медиевистики». 2004. № 1 (15). С. 102
- Кириллин В. М. Графико-орфографический анализ рукописного источника: К вопросу о датировке краткой редакции «Повести о новгородском белом клобуке» // Журнал «Древняя Русь. Вопросы медиевистики». 2004. № 3 (17). С. 29
- Кириллин В. М. [elibrary.ru/item.asp?id=11780949 Четверичность как индекс таинственного содержания «Сказания о Мамаевом побоище»] // Журнал «Древняя Русь. Вопросы медиевистики». № 26. 2006. С. 11-23
- Кириллин В. М. Система и состояние образования в Древней Руси // Журнал «Древняя Русь. Вопросы медиевистики». № 3 (29). Сентябрь 2007.
- Кириллин В. М. [www.drevnyaya.ru/vyp/2009_2/part3.pdf Русская образованность в X—XVII в.] // Журнал «Древняя Русь. Вопросы медиевистики». № 2 (36). 2009. С. 22—33
- Кириллин В. М. [elibrary.ru/item.asp?id=12964167 К вопросу о риторическом мастерстве Пахомия Логофета] // Журнал «Древняя Русь. Вопросы медиевистики». 2009. № 3 (37). С. 47-49.
- Кириллин В. М. [www.drevnyaya.ru/vyp/2009_4/part_1.pdf Русская образованность в X—XVII в. (окончание)] // Журнал «Древняя Русь. Вопросы медиевистики». № 4 (38). 2009. С. 5—23
- Кириллин В. М. [www.drevnyaya.ru/vyp/2012_1/part_9.pdf Слово похвальное иконе Пресвятой Богородицы «Знамение» Пахомия Логофета] // Журнал «Древняя Русь. Вопросы медиевистики». № 1 (47). 2012. С. 79—84
- Кириллин В. М. [www.drevnyaya.ru/vyp/2016_2/part_10.pdf Оценки Владимира Святославича посредством исторических аналогий в ранних русских гомилиях] // Журнал «Древняя Русь. Вопросы медиевистики». № 3 (61). 2015. С. 53-54
- в других научных журналах и сборниках
- Кириллин В. М. Сюжетные особенности малоизвестного памятника псковской литературы XVII век // Вопросы сюжета и композиции / Межвузов. сб. Горький, 1985.
- Кириллин В. М. Текстологический анализ ранних редакций «Сказания о Тихвинской Одигитрии» // Литература Древней Руси: Источниковедение. Л.: ИРЛИ РАН, 1988.
- Кириллин В. М. «Сказание о Тихвинской Одигитрии» в общественно-политической и культурной жизни Руси конца XV — начала XVI веков // Герменевтика древнерусской литературы. Сб. 1: XI—XVI века. М.: ИМЛИ РАН, 1989.
- Кириллин В. М. Первоначальные редакции «Сказания о Тихвинской Одигитрии» и их связь с книжно-литературными центрами Руси — Новгородом и Москвой // Тезисы докладов и сообщений конференции по итогам научно-исследовательской работы ГБЛ за 1988 г. М., 1989.
- Кириллин В. М. Первоначальные редакции «Сказания о Тихвинской Одигитрии» // Книжные центры Древней Руси XI—XVI в.: Разные аспекты исследования. СПб.: ИРЛИ РАН, 1991.
- Кириллин В. М. Тезисы. Число как компонент текста Киево-Печерского патерика // Тезисы докладов и сообщений конференции по итогам научно-исследовательской работы ГБЛ за 1990 г. М., 1991.
- Кириллин В. М. Идея «преемственности власти» в древнерусской литературе о «чудотворных» иконах Богоматери // Герменевтика древнерусской литературы X—XVI вв. Сб. 3. М.: ИМЛИ РАН, 1992.
- Кириллин В. М. Символика чисел в Киево-Печерском Патерике // Старинные мастера русского слова / Межвед. сб. М.-Самара: Изд. СамПГИ, 1993.
- Кириллин В. М. Тезисы. «Александрия Сербская»: образ героя" средневековая нумерология // Материалы конференции по итогам научно-исследовательской работы РГБ за 1991 г. М., 1993.
- Кириллин В. М. Тезисы. «Хождение Агапия в рай»: поэтика священных чисел // Тези доповiдей науково-практичной конференції «Писемні пам’ятки східнослов’янськими мовами XI—XVIII ст.ст.». Київ-Слов’янськ, 1993.
- Кириллин В. М. Тезисы. Триадология в русской агиографии // «Румянцевские чтения»: К 240-летию со дня рождения Н. П. Румянцева. Ч. 1. М.: РГБ, 1994.
- Кириллин В. М. Епифаний Премудрый: умозрение в числах о Сергии Радонежском // Герменевтика древнерусской литературы. Сб. 6, ч. 1. М.: ИМЛИ РАН, 1994.
- Кириллин В. М. Числа как знак прикровенной правды: Псевдобиография Андрея Критского // «Литературное обозрение». № 3/4. М., 1994.
- Кириллин В. М. Новые материалы для истории книжно-литературных традиций средневекового Пскова. Святогорская повесть // Книжные центры Древней Руси: XVII век: Разные аспекты исследования. СПб.: ИРЛИ РАН, 1994.
- Кириллин В. М. К интерпретации числовых структур в агиографических произведениях (на материале древнерусской агиографии) // Проблемы происхождения и бытования памятников древнерусской письменности и литературы. Н. Новгород: ННГУ имени Н. И. Лобачевского, 1995.
- Кириллин В. М. Правота и логика антилатинского «Послания» св. Феодосия Печорского // Древняя Русь и Запад: Научная конференция: Книга резюме. М.: ИМЛИ РАН, 1996.
- Кириллин В. М. Предисловие «К читателям» // Древняя Русь и Запад: Научная конференция: Книга резюме. М.: ИМЛИ РАН, 1996.
- Кириллин В. М. Собрание Великоустюжского районного краеведческого музея (ф. 122) // Рукописные собрания Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина: Указатель. Том 1. Вып. 3 (1948—1979). М., 1996.
- Кириллин В. М. Тезисы. «Пролог»" в исследованиях Л. П. Жуковской // Румянцевские чтения: Материалы научно-практич. Конференции по итогам научно-исслед. Работы РГБ. Ч. 2. М., 1996.
- Кириллин В. М. Тезисы. Рукописная Постная Триодь Св.-Троице-Сергиевой Лавры № 25 // Троице-Сергиева Лавра в истории, культуре и духовной жизни России / Междунар. Конференция: 29 сент. — 1 окт. 1998, Сергиев Посад / Тезисы докладов. Издат. Дом «Подкова», 1998.
- Кириллин В. М. Тезисы. Об одном литургико-богословском опыте в Древней Руси // Вестник Литературного института имени А. М. Горького. М., 1998.
- Кириллин В. М. Истоки древнерусских представлений о священных числах // Письменная культура: источниковедческие аспекты истории книги: Сб. ст. / Рос. гос. б-ка. М., 1998.
- Кириллин В. М. «Великий покаянный канон» святого Андрея Критского по древнерусской рукописи XIV века // Ежегодная Богословская Конференция Православного Свято-Тихоновского Богословского Института: Материалы 1998 г. М., 1998.
- Кириллин В. М. Триодь Постная и Цветная по рукописи первой половины XIV века из Вологодского собрания (ф. 354, № 241) // Рукописные собрания церковного происхождения в библиотеках и музеях России: Сб. докладов конференции 17-21 ноября 1998 г. М.: Синодальная б-ка Моск. Патриархата, 1999.
- Кириллин В. М. Литературная судьба «Сказания о Тихвинской Одигитрии» до исхода XVI столетия // Исследования книжных памятников: История. Филология. Источниковедение: Сб. науч. ст. / Рос. Гос. б-ка. М., 2000.
- Кириллин В. М. Структурированная похвала предстоятелю Русской Церкви // Вестник Российского гуманитарного научного фонда. 2000, № 3: 2000 лет христианской культуры.
- Кириллин В. М. «Великий покаянный канон» св. Андрея Критского по древнерусской рукописи первой половины XIV в // Герменевтика древнерусской литературы. Сб. 10. М.: ИМЛИ РАН, 2000.
- Кириллин В. М. К истории стихословия Великого Покаянного Канона св. Андрея Критского в Древней Руси. Наблюдения над формой // Гимнология: Материалы Международной научной конференции: Памяти протоиерея Димитрия Разумовского" / Ученые записки Научного центра русской церковной музыки имени протоиерея Димитрия Разумовского. Вып. 1. В двух книгах. М., 2000. Книга первая.
- Кириллин В. М. «Просветитель» преподобного Иосифа Волоцкого (вступ. Статья, перев. Предисловия к книге и комментарий) // Записки Отдела Рукописей. Вып. 51. М.: Рос. Гос. б-ка, 2000.
- Кириллин В. М. Запад в восприятии русских участников Ферраро-Флорентийского собора // Вестник Литературного института имени А. М. Горького. Вып. 2. М., 2000.
- Кириллин В. М. Культурологические итоги исследования числовой символики в литературе Древней Руси // Вестник Литературного института имени А. М. Горького. Вып. 2. М., 2000.
- Кириллин В. М. Нумерологическая структура текста как индекс повествовательной манеры Епифания Премудрого и вопрос об атрибуции «Слова о житьи и о преставлении великаго князя Дмитриа Ивановича, царя рускаго» // Культурное наследие Древней Руси / Матер. науч. конфер., посвящ. памяти проф. В. В. Кускова (9 ноября 2000 г.). М.: Государственная академия славянской культуры, 2001.
- Кириллин В. М. Латинский искус // Журнал «Родина». № 12. 2003. Ч. 2: Средневековая Русь.
- Кириллин В. М. «Повесть о новгородском белом клобуке»: время происхождения и соотношение первых редакций // Герменевтика древнерусской литературы. Вып. 11 / О-во исследователей Древней Руси; Отв. ред. М. Ю. Люстров. М.: Языки славянской культуры; Прогресс-Традиция, 2004.
- Кириллин В. М. Тайнозрительство преподобного Серафима Саровского и христианская визионерская традиция // Журнал «Церковь и время» / Научно-богословский и церковно-общественный журнал. № 4 (29). М., 2004.
- Кириллин В. М. Научные труды протоиерея Александра Горского и развитие русской археографии // «Честному и грозному Ивану Васильевичу»: к 70-летию Ивана Васильевича Лёвочкина. Сб. статей. М.: РФК-Имидж Лаб, 2004.
- Кириллин В. М. Три Служебника XIV в. из рукописных собраний Российской Государственной библиотеки // От аза до ижицы // Сборник научных статей в честь 70-летия доктора исторических наук Ивана Васильевича Левочкина и в связи с 45-летием научно-педагогической деятельности. М., 2004.
- Кириллин В. М. О времени создания краткой редакции «Повести о новгородском белом клобуке» // Вестник Литературного института имени А. М. Горького. № 1. М., 2005.
- Кириллин В. М. Литературное наследие святителя Кирилла Туровского // Труды Минской духовной академии. № 4. Жировичи, 2006.
- Кириллин В. М. Четверичность как индекс таинственного содержания «Сказания о Мамаевом побоище» // Журнал «Древняя Русь: Вопросы медиевистики». № 4 (26), декабрь. М., 2006.
- Кириллин В. М. Пример просвещенной религиозности и смиренной учености // Предисловие к кн.: Мельков А. С. Жизненный путь и научное наследие А. В. Горского. М.: Пашков Дом, 2006.
- Кириллин В. М. Спасет ли нас культура? // Российская культура как фактор общественного развития: Материалы «круглого стола» (Москва, 28 апреля 2006 года). М.: МГУКИ, 2007.
- Кириллин В. М. О времени создания краткой редакции «Повести о новгородском белом клобуке» // Сб.: Вестник Общества исследователей Древней Руси за 2002—2003 гг. М.: ИМЛИ РАН, 2007.
- Кириллин В. М. [cyberleninka.ru/article/n/o-tainstvennom-soderzhanii-skazaniya-o-mamaevom-poboische-v-russkoy-srednevekovoy-kulture О таинственном содержании «Сказания о Мамаевом побоище» в русской средневековой культуре] // Вестник славянских культур. 2008. Т. IX. № 1-2. С. 121—138.
- Кириллин В. М. [cyberleninka.ru/article/n/zhanrovo-tematicheskie-osobennosti-drevnerusskih-skazaniy-ob-ikonah Жанрово-тематические особенности древнерусских сказаний об иконах] // Вестник славянских культур. 2009. Т. XII. № 2. С. 60-68.
- Кириллин В. М. Похвальные речи Пахомия Логофета: К вопросу о риторическом мастерстве писателя // Славянский альманах. 2009. Т. 2010. С. 32.
- Кириллин В. М. Похвальные речи Пахомия Логофета: К вопросу о риторическом мастерстве писателя // Славянский альманах. 2010. Т. 2009. С. 32-49.
- на портале Богослов.ру
- Кириллин В. М. [www.bogoslov.ru/text/303196.html Роль русского языка в становлении российской государственности на Дальнем Востоке] // Богослов.ру, 09.06.2008 (Доклад на научно-практической конференции «Значение славянской письменности и культуры в укреплении российской государственности на Дальнем Востоке»)
- Кириллин В. М. [www.bogoslov.ru/text/362342.html «Отвещание любозазорным» преподобного Иосифа Волоцкого: размышление в лицах об иноческом подвиге как авторская самохарактеристика] // Богослов.ру, 14.12.2008 (расширенная версия доклада на конференции «Русская патрология». МДА, 1-2 декабря 2008 года)
- Кириллин В. М. [www.bogoslov.ru/text/376090.html Как избирались патриархи в досинодальный период Русской Православной Церкви. Поставление Патриарха на Руси] // Богослов.ру, 21.01.2009
- Кириллин В. М. [www.bogoslov.ru/text/434695.html Идейно-содержательная специфика «Слов» святителя Серапиона Владимирского] // Богослов.ру, 29.07.2009
- Кириллин В. М. [www.bogoslov.ru/text/1250151.html Панегирическое наследие Пахомия Логофета] // Богослов.ру, 24.11.2010
- Кириллин В. М. [www.bogoslov.ru/text/4635825.html Преподобный Сергий Радонежский как покровитель воинских сил России] // Богослов.ру, 21.07.2015
Рефераты
- Кириллин В. М. Реферат книги. Древнерусская литература: Источниковедение. Л., 1984 // Общественные науки в СССР / Реферативный журнал: сер. 7. 1985. № 4.
- Кириллин В. М. Реферат книги. Рыбаков Б. А. Из истории культуры Древней Руси: Исследования и заметки. М., 1984 // Общественные науки в СССР / Реферативный журнал: сер. 7. 1985. № 5.
- Кириллин В. М. Реферат книги. Повесть о Варлааме и Иоасафе: Памятник древнерусской переводной литературы XI—XVII вв. / Подг. текста, исслед., коммент. Лебедевой И. Н. Л., 1985 // Общественные науки в СССР / Реферативный журнал: сер. 7. 1986. № 2.
- Кириллин В. М. Реферат книги. Взаимодействие древнерусской литературы и изобразительного искусства. ТОДРЛ. Л., 1985. Т. 38 // Общественные науки в СССР / Реферативный журнал: сер. 7. 1986. № 3.
- Кириллин В. М. Реферат книги. Древнерусская книжность: По материалам Пушкинского Дома. Л., 1985 // Общественные науки в СССР / Реферативный журнал: сер. 7. 1986. № 5.
- Кириллин В. М. Реферат книги. Труды Отдела древнерусской литературы. Л., 1985. Т. 40 // Общественные науки в СССР / Реферативный журнал: сер. 7. 1986. № 6.
- Кириллин В. М. Реферат книги. Охотникова В. И. Повесть о Довмонте: Исследования и тексты. Л., 1985 // Общественные науки в СССР / Реферативный журнал: сер. 7. 1986. № 6.
- Кириллин В. М. Реферат книги. Лихачёв Д. С. Исследования по древнерусской литературе. Л., 1986 // Общественные науки в СССР / Реферативный журнал: сер. 7. 1987. № 5.
- Кириллин В. М. Реферат книги. Короткий В. Г. Творческий путь Мелетия Смотрицкого. Минск, 1987 // Общественные науки в СССР / Реферативный журнал: сер. 7. 1988. № 1.
Научная редакция
- Герменевтика древнерусской литературы X—XVI вв. Сб. 3. М.: ИМЛИ РАН, 1992. 478 с
- Герменевтика древнерусской литературы. Сб. 6. Ч. 1-2. М.: ИМЛИ РАН, 1994. 478 с.
- Древняя Русь и Запад. Научная конференция. Книга резюме. М.: ИМЛИ РАН, 1996. 264 с.
- Исследования книжных памятников: История. Филология. Источниковедение: Сб. науч. Ст. / Рос. Гос. б-ка. М., 2000.
Учебные издания
- Кириллин В. М. История отечественной литературы (X—XVII вв.) // Журналистика. Сб. программ. Разд. 1. М.: МГУКИ, 2006.
- Кириллин В. М. «Сказание о Мамаевом побоище»: Учебные материалы по курсу «История отечественной литературы». М.: МГУКИ, 2006.
- Кириллин В. М. Книжное дело (История и современность): Учебная программа для студентов специальности «Журналистика». М.: МГУКИ, 2006
- История древнерусской литературы: Аналитическое пособие / Архангельская А. В., Гладкова О. В., Дёмин А. С., Илюшин А. А., Капица Ф. С., Кириллин В. М., Коротченко М. А., Люстров М. Ю., Менделеева Д. С., Пауткин А. А., Ранчин А. М.. — Языки славянских культур, 2008. — 820 с. — ISBN 5-95-51-0073-3.
Публицистика
- Кириллин В. М. «Услыши глас моления моего!» (О языке православного богослужения) // «Православная беседа»: Духовно-просветительный журнал. М., 1994. № 3.
- Кириллин В. М. «Драгоценный источник» (подборка высказываний о церковнославянском языке) // «Православная беседа». М., 1994. № 6.
- Кириллин В. М. Александр Горский и русская археография // «Историческая газета». 15.03.1996. № 0.
- Кириллин В. М. «Истинный наследник отечеству Русськаго царствия» // «Историческая газета». 1997. № 7-8. Июль-август.
- Кириллин В. М. Книга о подвижнике // «Историческая газета». 1999. № 7-8.
- Кириллин В. М. Повесть о новгородском белом клобуке // Журнал «София». Изд. Новгородской епархии. 2003. № 3.
- Кириллин В. М. «Светоприемная свеща и чудес сокровище» икона Пренепорочной Матери Божией «Тихвинская» // Журнал «Россия православная». № 4. М., 2004.
- Кириллин В. М. О церковнославянском языке // Журнал «Фома». № 2 (25). М., 2005.
- Кириллин В. М. Куликовская битва: взгляд через столетия // Журнал «Россия православная». № 9/10. М., 2005.
- Кириллин В. М. [www.bogoslov.ru/text/289235.html Назидание о грядущем ] // Научный богословский портал «Богослов.ru», 08.03.2008
- Кириллин В. М. [www.bogoslov.ru/text/332509.html Путь жизнеутверждающего труда] // Богослов.ру, 10.10.2008
- Кириллин В. М. [www.bogoslov.ru/text/532492.html Церковная составляющая русской языковой культуры] // Богослов.ру, 23.12.2009
Награды
Награды Русской православной церкви:
- Орден преподобного Сергия Радонежского III степени (2001)
- Орден Святителя Макария, митрополита Московского и всея Руси, III степени «За духовное просвещение» (2006)
- Орден святого благоверного князя Даниила Московского III степени (2011)
- Медаль Святителя Кирилла Туровского Белорусской православной церкви (2006)
- Памятная медаль «100 лет славянскому движению на землях Беларуси. 1909—2009 гг.»
- Юбилейная медаль Русской православной церкви «В память 1000-летия преставления равноапостольного великого князя Владимира» (2015)
Интервью
- Вигилянская А. О празднике Рождества Христова // Православный педагогический журнал «Виноград» (2008, № 1)
- Ильницкая Н. Мобилизация памяти // Газета «Вечерний Ставрополь» № 76 (3316) (2005.04.26), № 77 (3317) (2005.04.27)
- Коновалов В. Тихвинская икона: приключения, парадоксы и возвращение // Газета «Труд» (2004.06.23)
Напишите отзыв о статье "Кириллин, Владимир Михайлович"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 [www.mpda.ru/persons/27736/index.html Кириллин, Владимир Михайлович] // Московская духовная академия
- ↑ Кириллин, Владимир Михайлович Публицистические мотивы «Тихвинской легенды» — памятника древнерусской литературы конца XV—XVI веков : Автореф. дис. на соиск. учён. степ. к. филол. н / МГУ им. М. В. Ломоносова. — М, 1988. — 16 с.
- ↑ Кириллин Владимир Михайлович. Поэтика иносказания в литературе Древней Руси: Символика чисел, её своеобразие и формы : диссертация … доктора филологических наук в форме науч. докл. : 10.01.01. — Москва, 2001. — 56 с.
- ↑ Постановление Совета Московских духовных академии и семинарии, диплом № 25
- ↑ Постановление Совета Минской духовной академии имени святителя Кирилла Туровского, диплом № 008
Ссылки
- [www.mpda.ru/video/text/821473.html Презентация книги В. М. Кириллина «Очерки о литературе Древней Руси»] // Московская духовная академия, 19.03.2012
- [www.bogoslov.ru/text/4539576.html В. М. Кириллин — Лица академии] // Богослов.ру
- Кириллин В. М. [www.bogoslov.ru/text/2921016.html «Образ преподобного Сергия Радонежского в сказании Авраамия Палицына об осаде Троице-Сергивой Лавры»] (доклад прочитанный 12 октября 2012 года на всероссийской научной исторической конференции Московской духовной академии «Церковь и общество в России на переломных этапах истории») // Богослов.ру
- [www.mpda.ru/persons/27736/index.html Кириллин, Владимир Михайлович] на сайте Московской духовной академии
- [www.bogoslov.ru/persons/261809/index.html Кириллин Владимир Михайлович] на Богослов.ру
Отрывок, характеризующий Кириллин, Владимир Михайлович
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.
Нынче был для него торжественный день – годовщина его коронования. Перед утром он задремал на несколько часов и здоровый, веселый, свежий, в том счастливом расположении духа, в котором всё кажется возможным и всё удается, сел на лошадь и выехал в поле. Он стоял неподвижно, глядя на виднеющиеся из за тумана высоты, и на холодном лице его был тот особый оттенок самоуверенного, заслуженного счастья, который бывает на лице влюбленного и счастливого мальчика. Маршалы стояли позади его и не смели развлекать его внимание. Он смотрел то на Праценские высоты, то на выплывавшее из тумана солнце.
Когда солнце совершенно вышло из тумана и ослепляющим блеском брызнуло по полям и туману (как будто он только ждал этого для начала дела), он снял перчатку с красивой, белой руки, сделал ею знак маршалам и отдал приказание начинать дело. Маршалы, сопутствуемые адъютантами, поскакали в разные стороны, и через несколько минут быстро двинулись главные силы французской армии к тем Праценским высотам, которые всё более и более очищались русскими войсками, спускавшимися налево в лощину.
В 8 часов Кутузов выехал верхом к Працу, впереди 4 й Милорадовичевской колонны, той, которая должна была занять места колонн Пржебышевского и Ланжерона, спустившихся уже вниз. Он поздоровался с людьми переднего полка и отдал приказание к движению, показывая тем, что он сам намерен был вести эту колонну. Выехав к деревне Прац, он остановился. Князь Андрей, в числе огромного количества лиц, составлявших свиту главнокомандующего, стоял позади его. Князь Андрей чувствовал себя взволнованным, раздраженным и вместе с тем сдержанно спокойным, каким бывает человек при наступлении давно желанной минуты. Он твердо был уверен, что нынче был день его Тулона или его Аркольского моста. Как это случится, он не знал, но он твердо был уверен, что это будет. Местность и положение наших войск были ему известны, насколько они могли быть известны кому нибудь из нашей армии. Его собственный стратегический план, который, очевидно, теперь и думать нечего было привести в исполнение, был им забыт. Теперь, уже входя в план Вейротера, князь Андрей обдумывал могущие произойти случайности и делал новые соображения, такие, в которых могли бы потребоваться его быстрота соображения и решительность.
Налево внизу, в тумане, слышалась перестрелка между невидными войсками. Там, казалось князю Андрею, сосредоточится сражение, там встретится препятствие, и «туда то я буду послан, – думал он, – с бригадой или дивизией, и там то с знаменем в руке я пойду вперед и сломлю всё, что будет предо мной».
Князь Андрей не мог равнодушно смотреть на знамена проходивших батальонов. Глядя на знамя, ему всё думалось: может быть, это то самое знамя, с которым мне придется итти впереди войск.
Ночной туман к утру оставил на высотах только иней, переходивший в росу, в лощинах же туман расстилался еще молочно белым морем. Ничего не было видно в той лощине налево, куда спустились наши войска и откуда долетали звуки стрельбы. Над высотами было темное, ясное небо, и направо огромный шар солнца. Впереди, далеко, на том берегу туманного моря, виднелись выступающие лесистые холмы, на которых должна была быть неприятельская армия, и виднелось что то. Вправо вступала в область тумана гвардия, звучавшая топотом и колесами и изредка блестевшая штыками; налево, за деревней, такие же массы кавалерии подходили и скрывались в море тумана. Спереди и сзади двигалась пехота. Главнокомандующий стоял на выезде деревни, пропуская мимо себя войска. Кутузов в это утро казался изнуренным и раздражительным. Шедшая мимо его пехота остановилась без приказания, очевидно, потому, что впереди что нибудь задержало ее.
– Да скажите же, наконец, чтобы строились в батальонные колонны и шли в обход деревни, – сердито сказал Кутузов подъехавшему генералу. – Как же вы не поймете, ваше превосходительство, милостивый государь, что растянуться по этому дефилею улицы деревни нельзя, когда мы идем против неприятеля.
– Я предполагал построиться за деревней, ваше высокопревосходительство, – отвечал генерал.
Кутузов желчно засмеялся.
– Хороши вы будете, развертывая фронт в виду неприятеля, очень хороши.
– Неприятель еще далеко, ваше высокопревосходительство. По диспозиции…
– Диспозиция! – желчно вскрикнул Кутузов, – а это вам кто сказал?… Извольте делать, что вам приказывают.
– Слушаю с.
– Mon cher, – сказал шопотом князю Андрею Несвицкий, – le vieux est d'une humeur de chien. [Мой милый, наш старик сильно не в духе.]
К Кутузову подскакал австрийский офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?
Кутузов, не отвечая ему, отвернулся, и взгляд его нечаянно попал на князя Андрея, стоявшего подле него. Увидав Болконского, Кутузов смягчил злое и едкое выражение взгляда, как бы сознавая, что его адъютант не был виноват в том, что делалось. И, не отвечая австрийскому адъютанту, он обратился к Болконскому:
– Allez voir, mon cher, si la troisieme division a depasse le village. Dites lui de s'arreter et d'attendre mes ordres. [Ступайте, мой милый, посмотрите, прошла ли через деревню третья дивизия. Велите ей остановиться и ждать моего приказа.]
Только что князь Андрей отъехал, он остановил его.
– Et demandez lui, si les tirailleurs sont postes, – прибавил он. – Ce qu'ils font, ce qu'ils font! [И спросите, размещены ли стрелки. – Что они делают, что они делают!] – проговорил он про себя, все не отвечая австрийцу.
Князь Андрей поскакал исполнять поручение.
Обогнав всё шедшие впереди батальоны, он остановил 3 ю дивизию и убедился, что, действительно, впереди наших колонн не было стрелковой цепи. Полковой командир бывшего впереди полка был очень удивлен переданным ему от главнокомандующего приказанием рассыпать стрелков. Полковой командир стоял тут в полной уверенности, что впереди его есть еще войска, и что неприятель не может быть ближе 10 ти верст. Действительно, впереди ничего не было видно, кроме пустынной местности, склоняющейся вперед и застланной густым туманом. Приказав от имени главнокомандующего исполнить упущенное, князь Андрей поскакал назад. Кутузов стоял всё на том же месте и, старчески опустившись на седле своим тучным телом, тяжело зевал, закрывши глаза. Войска уже не двигались, а стояли ружья к ноге.
– Хорошо, хорошо, – сказал он князю Андрею и обратился к генералу, который с часами в руках говорил, что пора бы двигаться, так как все колонны с левого фланга уже спустились.
– Еще успеем, ваше превосходительство, – сквозь зевоту проговорил Кутузов. – Успеем! – повторил он.
В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.
Неприятное впечатление, только как остатки тумана на ясном небе, пробежало по молодому и счастливому лицу императора и исчезло. Он был, после нездоровья, несколько худее в этот день, чем на ольмюцком поле, где его в первый раз за границей видел Болконский; но то же обворожительное соединение величавости и кротости было в его прекрасных, серых глазах, и на тонких губах та же возможность разнообразных выражений и преобладающее выражение благодушной, невинной молодости.
На ольмюцком смотру он был величавее, здесь он был веселее и энергичнее. Он несколько разрумянился, прогалопировав эти три версты, и, остановив лошадь, отдохновенно вздохнул и оглянулся на такие же молодые, такие же оживленные, как и его, лица своей свиты. Чарторижский и Новосильцев, и князь Болконский, и Строганов, и другие, все богато одетые, веселые, молодые люди, на прекрасных, выхоленных, свежих, только что слегка вспотевших лошадях, переговариваясь и улыбаясь, остановились позади государя. Император Франц, румяный длиннолицый молодой человек, чрезвычайно прямо сидел на красивом вороном жеребце и озабоченно и неторопливо оглядывался вокруг себя. Он подозвал одного из своих белых адъютантов и спросил что то. «Верно, в котором часу они выехали», подумал князь Андрей, наблюдая своего старого знакомого, с улыбкой, которую он не мог удержать, вспоминая свою аудиенцию. В свите императоров были отобранные молодцы ординарцы, русские и австрийские, гвардейских и армейских полков. Между ними велись берейторами в расшитых попонах красивые запасные царские лошади.
Как будто через растворенное окно вдруг пахнуло свежим полевым воздухом в душную комнату, так пахнуло на невеселый Кутузовский штаб молодостью, энергией и уверенностью в успехе от этой прискакавшей блестящей молодежи.
– Что ж вы не начинаете, Михаил Ларионович? – поспешно обратился император Александр к Кутузову, в то же время учтиво взглянув на императора Франца.
– Я поджидаю, ваше величество, – отвечал Кутузов, почтительно наклоняясь вперед.
Император пригнул ухо, слегка нахмурясь и показывая, что он не расслышал.
– Поджидаю, ваше величество, – повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это поджидаю ). – Не все колонны еще собрались, ваше величество.
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами, взглянул на Новосильцева, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь на Кутузова.
– Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, – сказал государь, снова взглянув в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться к тому, что он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
– Потому и не начинаю, государь, – сказал звучным голосом Кутузов, как бы предупреждая возможность не быть расслышанным, и в лице его еще раз что то дрогнуло. – Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде и не на Царицыном лугу, – выговорил он ясно и отчетливо.
В свите государя на всех лицах, мгновенно переглянувшихся друг с другом, выразился ропот и упрек. «Как он ни стар, он не должен бы, никак не должен бы говорить этак», выразили эти лица.
Государь пристально и внимательно посмотрел в глаза Кутузову, ожидая, не скажет ли он еще чего. Но Кутузов, с своей стороны, почтительно нагнув голову, тоже, казалось, ожидал. Молчание продолжалось около минуты.
– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.
Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.
– С Богом, генерал, – сказал ему государь.
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
– Рады стараться! – прокричали солдаты.
Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.
Государь с улыбкой обратился к одному из своих приближенных, указывая на молодцов апшеронцев, и что то сказал ему.
Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»
На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.
Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.
«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.
«Уж как это там будет, не знаю, а всё будет хорошо!» думал Ростов.
Проехав какие то австрийские войска, Ростов заметил, что следующая за тем часть линии (это была гвардия) уже вступила в дело.
Категории:
- Родившиеся 14 мая
- Родившиеся в 1951 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Москве
- Доктора филологических наук
- Выпускники филологического факультета МГУ
- Кавалеры ордена преподобного Сергия Радонежского III степени
- Учёные по алфавиту
- Литературоведы России
- Сотрудники ИМЛИ
- Исследователи древнерусской литературы
- Преподаватели Московской духовной академии
