Коблов, Григорий Петрович

Григорий Петрович Коблов
Дата рождения	28 сентября 1898(1898-09-28)
Место рождения	слобода Александров Гай, Новоузенский уезд, Самарская губерния, Российская империя
Дата смерти	11 октября 1988(1988-10-11) (90 лет)
Место смерти	Москва, СССР
Принадлежность	РСФСР РСФСР СССР СССР
Род войск	Кавалерия
Годы службы	с 1918 года
Звание
Командовал	14-я гвардейская кавалерийская дивизия
Сражения/войны	Гражданская война в России Японо-китайская война Великая Отечественная война
Награды и премии	Иностранных государств:

Григорий Петрович Коблов (28 сентября 1898 — 11 октября 1988) — советский полководец-кавалерист, гвардии генерал-майор.

Биография

Родился 28 сентября 1898 года в слободе Александров Гай Новоузенского уезда Саратовской губернии в крестьянской семье.

В 1918 году вступил в Рабоче-крестьянскую Красную армию.

Во время Гражданской войны сражался с белоказаками в Прикаспийских степях. Член РКП(б) с 1920 года.

С сентября 1921 по сентябрь 1924 года — курсант Первых Московских пулемётных курсов РККА.

В период обучения вместе с другими курсантами осуществлял охрану Кремля, отвечал за безопасность Председателя Совета народных комиссаров РСФСР Владимира Ильича Ленина.

После смерти Ленина и возведения по проекту академика А. В. Щусева первого — временного — деревянного Мавзолея, 27 января 1924 год в 16 часов в паре с курсантом Арсентием Кашкиным стал первым красноармейцем, заступившим на Пост № 1.

с 1935 по 1941 служил Военным Советником в войсках Чан Кайши (Республика Китай)

Окончил Академию Генерального штаба СССР.

В 1942 — октябре 1943 года служил в должности инспектора кавалерии Юго-Западного фронта, обеспечивая боеготовность кавалерийских частей, многие из которых в сражениях заслужили почётное наименование гвардейских.

В ноябре 1943 года назначен командиром 14-й гвардейской кавалерийской дивизии, преобразованной 14 февраля 1943 года из 21-й горно-кавалерийской дивизии.

В составе 7-го гвардейского кавалерийского корпуса под командованием М. П. Константинова дивизия Г. П. Коблова участвовала в Битве за Днепр, Гомельско-Речицкой, Полесской, Белорусской, Варшавско-Познанской, Висло-Одерской, Восточно-Померанской, Берлинской наступательных операциях.

За участие в берлинской операции был представлен к присвоению звания Герой Советского Союза, однако был награждён орденом Суворова 1-й степени, став одним из четырех командиров дивизии в Советской Армии награждённым в виде исключения 1-й степенью этого ордена.

За доблесть и героизм, проявленные кавалеристами при освобождении города Мозырь (Белоруссия), дивизия получила наименование Мозырской, её подвиги были отмечены орденами Красного Знамени и Суворова.

В боях с врагами Г. П. Коблов получил 6 ранений и тяжёлую контузию, но каждый раз возвращался в строй.

За личное мужество и умелое командование войсками в период Великой Отечественной войны был удостоен 9 орденов, медалей СССР, а также наград Польской Народной Республики.

Умер 11 октября 1988 года, похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище

Награды и звания

• Орден Ленина
• 5 орденов Красного Знамени
• Орден Суворова 1-й степени (29.05.1945)
• Орден Суворова 2-й степени
• Орден Кутузова 2-й степени
• Орден Отечественной войны 1-й степени (06.04.1985)
• Орден Красной Звезды
• Орден Virtuti Militari (рыцарский крест)
• Медаль «За Варшаву 1939—1945»
• Медаль «За Одру, Нису и Балтику»

• Почётный гражданин:
  • города Мозырь Гомельской области (с 12 января 1974 года)
  • посёлка Лельчицы Гомельской области (именем генерала Коблова названа улица)

Ссылки

• [www.mozyrisp.gov.by/rus/society/known_people/poch_gr/koblov/ Почётный гражданин города Мозырь Г. П. Коблов на сайте Мозырского райисполкома Гомельской области Республики Беларусь]
• [www.lelchitsy.gomel-region.by/ru/region/poch_gr Почётный гражданин посёлка Лельчицы Г. П. Коблов на сайте Лельчицкого райисполкома Гомельской области Республики Беларусь]
• [www.gazeta-furmanov.ru/news/113/N113_178.html Статья «Бывшие кремлёвцы» на сайте gazeta-furmanov.ru]

Литература

• Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комдивы. Военный биографический словарь. — М.: Кучково поле, 2011. — Т. 1. — 736 с. — 200 экз. — ISBN 978-5-9950-0189-8.

Отрывок, характеризующий Коблов, Григорий Петрович

– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
Дело представлялось со стороны обиженных в таком виде, что, после отбития транспорта, майор Денисов, без всякого вызова, в пьяном виде явился к обер провиантмейстеру, назвал его вором, угрожал побоями и когда был выведен вон, то бросился в канцелярию, избил двух чиновников и одному вывихнул руку.
Денисов, на новые вопросы Ростова, смеясь сказал, что, кажется, тут точно другой какой то подвернулся, но что всё это вздор, пустяки, что он и не думает бояться никаких судов, и что ежели эти подлецы осмелятся задрать его, он им ответит так, что они будут помнить.
Денисов говорил пренебрежительно о всем этом деле; но Ростов знал его слишком хорошо, чтобы не заметить, что он в душе (скрывая это от других) боялся суда и мучился этим делом, которое, очевидно, должно было иметь дурные последствия. Каждый день стали приходить бумаги запросы, требования к суду, и первого мая предписано было Денисову сдать старшему по себе эскадрон и явиться в штаб девизии для объяснений по делу о буйстве в провиантской комиссии. Накануне этого дня Платов делал рекогносцировку неприятеля с двумя казачьими полками и двумя эскадронами гусар. Денисов, как всегда, выехал вперед цепи, щеголяя своей храбростью. Одна из пуль, пущенных французскими стрелками, попала ему в мякоть верхней части ноги. Может быть, в другое время Денисов с такой легкой раной не уехал бы от полка, но теперь он воспользовался этим случаем, отказался от явки в дивизию и уехал в госпиталь.


В июне месяце произошло Фридландское сражение, в котором не участвовали павлоградцы, и вслед за ним объявлено было перемирие. Ростов, тяжело чувствовавший отсутствие своего друга, не имея со времени его отъезда никаких известий о нем и беспокоясь о ходе его дела и раны, воспользовался перемирием и отпросился в госпиталь проведать Денисова.
Госпиталь находился в маленьком прусском местечке, два раза разоренном русскими и французскими войсками. Именно потому, что это было летом, когда в поле было так хорошо, местечко это с своими разломанными крышами и заборами и своими загаженными улицами, оборванными жителями и пьяными и больными солдатами, бродившими по нем, представляло особенно мрачное зрелище.
В каменном доме, на дворе с остатками разобранного забора, выбитыми частью рамами и стеклами, помещался госпиталь. Несколько перевязанных, бледных и опухших солдат ходили и сидели на дворе на солнушке.
Как только Ростов вошел в двери дома, его обхватил запах гниющего тела и больницы. На лестнице он встретил военного русского доктора с сигарою во рту. За доктором шел русский фельдшер.
– Не могу же я разорваться, – говорил доктор; – приходи вечерком к Макару Алексеевичу, я там буду. – Фельдшер что то еще спросил у него.
– Э! делай как знаешь! Разве не всё равно? – Доктор увидал подымающегося на лестницу Ростова.