Кожевников, Матвей Львович

Кожевников Матвей Львович
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Звание	Полковник
Сражения/войны	Хивинский поход
Награды и премии

Матвей Львович Кожевников — российский государственный деятель.

Биография

Родился в семье действительного статского советника Кожевникова Льва Александровича, бывшего на различных постах государственной службы (в частности в 1802—1803 гг. вице-губернатор Олонецкой губернии, в 1807—1812 гг. — губернатор Астраханской губернии). В 1838—1839 годах был вице-губернатором Псковской губернии.

Участник Хивинского похода 1839 года, затем в 1839—1845 годах наказный атаман Уральского казачьего войска, имел чин генерал-майора. Атаманом Кожевниковым в Уральске в 1840 году заложен старейший во всём Казахстане городской парк (Казённый сад). В 1844 году был награждён орденом Святого Георгия 4-й степени. Далее, после непродолжительного пребывания на службе в г.Санкт-Петербурге, перешёл на гражданскую службу и в 1846—1854 годах был губернатором Саратовской губернии, в чине действительного статского советника.

В память о своём казачьем прошлом, будучи губернатором в Саратове, имел привычку принимать посетителей, сидя в украшенном золотом и каменьями казачьем седле. В период его правления с 1852 года в Саратове началось мощение улиц, учрежден базар на Сенной площади, воздвигнута Михаило-Архангельская церковь, открыта сберегательная касса при Саратовском приказ-общественного призрения. Был награждён орденом Святого Станислава. В бытность Саратовским губернатором находился в сложных и даже враждебных отношениях в губернским предводителем дворянства Бахметевым Н. И., о чём последний писал в своих «Записках и дневнике».

Был знаком и общался с Чернышевским Н. Г.

После выхода в отставку от переехал сначала в Санкт-Петербург, а затем в Псков, к своему родному брату действительному статскому советнику Кожевникову Андрею Львовичу (бывшему декабристу, участнику Северного тайного общества), вскоре умер в бедственном положении и стеснённый в средствах.

Ссылки

• Бахметев Н. И. [www.runivers.ru/doc/d2.php?CENTER_ELEMENT_ID=476079&PORTAL_ID=7138&SECTION_ID=7138 Записки и дневник Н. И. Бахметева]
• [www.sarrest.ru/cultura/pers/10/gnl13.html Кожевников Матвей Львович]

Отрывок, характеризующий Кожевников, Матвей Львович

– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил: