Ваката, Коити
| Коити Ваката | |||
| 若田光一 | |||
 | |||
| Страна: | |||
|---|---|---|---|
| Специальность: |
специалист полёта | ||
| Экспедиции: |
9 — STS-72, STS-92, STS-119, МКС-18, МКС-19, МКС-20, STS-127, МКС-38, МКС-39 | ||
| Дата рождения: | |||
| Место рождения: | |||
| Награды: |
| ||
Кои́ти Вака́та (яп. 若田 光一 Ваката Ко:ити?, род. 1 августа 1963) — четвёртый японский астронавт, офицер ДжАКСА, ветеран четырех миссий НАСА Спейс шаттл, участник пяти экспедиций на Международной космической станции. Первый японский командир тридцать девятого экипажа МКС.
Биография
Ваката родился 1 августа 1963 года в городе Омия префектуры Сайтама, Япония. В 1982 году окончил государственную среднюю школу. В 1987 году получил степень бакалавра наук по аэронавтике в Университете Кюсю и магистра по прикладной механике в том же университете в 1989 году. В 2004 году получил докторскую степень по ракетно-космическому машиностроению[1].
Начал работать инженером в 1989 году в авиакомпании Japan Airlines, где прошёл трёхмесячное обучение в ремонтном управлении города Нарита. С июля 1991 по май 1992 года занимался исследованиями целостности конструкции транспортных самолетов и, в общей сложности, налетал на самолетах различных типов более 1100 часов.
Карьера в JAXA
В 1992 году Ваката был избран как кандидат в отряд астронавтов NASDA. С марта 1992 по август 1993 года прошёл годичные курсы общекосмической подготовки (в составе 14-го набора НАСА) в Космическом центре им. Джонсона, получив квалификацию специалиста полёта шаттла[2]. По окончании был назначен в Отделение компьютерного обеспечения Отдела астронавтов. 12 декабря 1994 года был назначен в экипаж STS-72 как специалист.
Свой первый космический полет с 11 по 20 января 1996 года продолжительностью 8 суток 22 часа совершил на Индевор в составе STS-72, во время которого выполнял робототехнические операции по возвращению спутника «Спейс Флайер Юнит» весом около 3,5 тонн и операции по выводу и возвращению научно-исследовательского спутника «OAST-Flyer». Управляя манипулятором МТКК, Коити Ваката обеспечил захват спутников и их перемещение в грузовой отсек шаттла.
С 1996 по 1998 год работал в Отделении ВКД Отдела астронавтов. 2 июня 1997 года получил назначение в экипаж Дискавери STS-92 по программе сборки космической станции ISS-05-3A, став первым японцем, побывавшим на станции.
Второй космический полет совершил с 11 по 24 октября 2000 года продолжительностью 12 суток 21 час совершил на шаттле Дискавери в составе STS-92, в котором с помощью робота-манипулятора шаттла управлял операциями по установке конструкций опорного сегмента Z-1 и стыковочного узла РМА-3 МКС.
С 26 августа по 6 сентября 2002 года участвовал в тренировках по программе полётов на станцию МКС в Европейский центр астронавтов в Германии.
В 2006 году после подготовки в РГНИИ ЦПК им. Ю. А. Гагарина к долгосрочному полёту на МКС и изучения систем корабля «Союз ТМА» был предварительно включен в состав основного экипажа МКС-16, однако позже был выведен из состава. С 16 по 27 января 2007 года участвовал в тренировках по выживанию в составе условного экипажа вместе с Салижаном Шариповым и Соити Ногути. 13 февраля 2007 года был назначен бортиженером основного экипажа 18-й экспедиции.
Третий космический полёт Ваката выполнил с марта по июль 2009 года, став первым японцем в составе экипажа длительной экспедиции на борту МКС. Коити Ваката прибыл в составе STS-119 MTKK «Дискавери» 17 марта 2009 года на смену астронавтке Сандре Магнус в качестве бортинженера 18-го экипажа МКС и оставался в этой должности на протяжении 19-й и 20-й экспедиции до прибытия Тимоти Копра на смену. 31 июля 2009 года Коити вернулся на Землю на шаттле «Эндевор» STS-127.
Четвертый космический полёт Ваката выполнил с 7 ноября 2013 по 14 мая 2014 года. Коити Ваката прибыл в составе Союз ТМА-11М в качестве бортинженера 38-го экипажа МКС, с 10 марта 2014 стал командиром экспедиции МКС-39, он стал первым японским астронавтом ставшим командиром экспедиции МКС, и третьим астронавтом не из числа российских или американских командиров экспедиций. 14 мая 2014 Коити вернулся на Землю на Союз ТМА-11М.
Награды
- Медаль «За космический полёт»
- Медаль «За заслуги в освоении космоса» (12 апреля 2011 года) — за большой вклад в развитие международного сотрудничества в области пилотируемой космонавтики[3]
См. также
Напишите отзыв о статье "Ваката, Коити"
Примечания
- ↑ [novosti-kosmonavtiki.ru/news/14156/ Биография бортинженера КК “Союз ТМА-11М” Коити Вакаты]. Журнал «Новости космонавтики» (07.11.2013). Проверено 13 ноября 2013.
- ↑ НАСА. [www.jsc.nasa.gov/Bios/htmlbios/wakata.html NASA Biography Koichi Wakata]. НАСА (2008). Проверено 23 августа 2011 года.
- ↑ [news.kremlin.ru/media/events/files/41d36902b985e69bfeb8.pdf Указ Президента Российской Федерации от 12 апреля 2011 года № 437 «О награждении медалью „За заслуги в освоении космоса“ иностранных граждан»]
Ссылки
- [www.spacefacts.de/bios/international/english/wakata_koichi.htm Spacefacts biography of Koichi Wakata]
- [www.federalspace.ru/19968/ Космонавты МКС. Коити Ваката. Федеральное космическое агентство (Роскосмос)]
- [www.mcc.rsa.ru/sojuztma_11m/ekip.htm Экипаж «Союз ТМА-11М». Официальный сайт Центра управления полетами ЦНИИ машиностроения (ЦУП ЦНИИмаш)]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Ваката, Коити
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.
Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
