Контактные языки на испанской основе

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Испанские пиджины (исп. Lenguas Criollas Españolas) — креольские языки и пиджины, образовавшиеся в ХV — ХХ вв на основе испанского языка и распространённые в разных регионах земного шара, в местах бывшей испанской колонизации.





История

Испанские пиджины сформировались во времена позднего средневековья, когда испанский язык получил широкое распространение как лингва франка Западного полушария и отчасти всего мирового океана. Даже в собственно испанских колониях (Мексика, Перу, Колумбия) формирование испанских пиджинов среди местного индейского, а позднее и завезённого африканского населения (рабы, мароны, симарроны) стало первым этапом на пути к образованию смешанных креольских групп по мере колонизации перешедших уже на собственно испанский язык. Тем не менее, переходные пиджины и разнообразные автохонные языки оставили свой след в национальных языковых вариантах испанского языка народов Латинской Америки.

Список

  • Чабакано — самый известный креолизированный испанский язык Филиппин (южный о-в Минданао, п-ов Самбоанга), довольно близкий испанскому языку и обладающий относительно полным набором современных функций, а потому чабакано ныне считается скорее самостоятельным языком, чем просто креольским наречием. При этом он не имеет статуса официального или даже регионального языка в стране. Общее число говорящих — 607 тыс. человек (2000 г., перепись)
  • Паленкеро — креолизированный испанский язык в горном районе г. Картахена, Колумбия. Находится на грани исчезновения. На нём говорят потомки беглых негров (2,5 тыс. чел. по данным за 1989 г.)

Креольские языки и пиджины, подвергшиеся влиянию испанского языка

В ряде случаев эти языки развились из португалокреольских языков и пиджинов. Поскольку испанский и португальский — это очень близкие друг другу языки, то не всегда представляется возможным определить, откуда заимствовано конкретное слово. Поэтому в классификации SIL папьменто выделен как иберокреольский (Iberian based creole) язык[1].

Оговорки

При этом в разряд испанских пиджинов не следует относить целую группу языков, испытавших очень сильное влияние испанского языка, но сохранивших свою исконную некреолизированную грамматическую структуру. К таким языкам относятся тагалог, чаморро, гуарани, кечуа, аймара и некоторые другие малайские и индейские языки, в лексике которых от 20 до 60 % составляют испанизмы. Сефардский язык представляет собой архаичную версию испанского языка и креольским не является. Язык янито (льянито, Гибралтар) образован на испанской основе при сильной интерференции английского и является скорее смешанным языком, чем пиджином. То же самое касается спанглиша (Юго-запад США, Флорида, Нью-Йорк, Чикаго).

См. также

Напишите отзыв о статье "Контактные языки на испанской основе"

Примечания

  1. [www.ethnologue.com/show_family.asp?subid=1985-16 Ethnologue report for Iberian based]

Ссылки

  • [youtube.com/watch?v=7E-M4ML5SLg/ Испанские новостной выпуск о языке чабакано]
  • [youtube.com/watch?v=o6tofnmn6Ec Новостной выпуск на языке чабакано]

Отрывок, характеризующий Контактные языки на испанской основе

– Как вам сказать? – сказал князь холодным, скучающим тоном. – Qu'a t on decide? On a decide que Buonaparte a brule ses vaisseaux, et je crois que nous sommes en train de bruler les notres. [Что решили? Решили, что Бонапарте сжег свои корабли; и мы тоже, кажется, готовы сжечь наши.] – Князь Василий говорил всегда лениво, как актер говорит роль старой пиесы. Анна Павловна Шерер, напротив, несмотря на свои сорок лет, была преисполнена оживления и порывов.
Быть энтузиасткой сделалось ее общественным положением, и иногда, когда ей даже того не хотелось, она, чтобы не обмануть ожиданий людей, знавших ее, делалась энтузиасткой. Сдержанная улыбка, игравшая постоянно на лице Анны Павловны, хотя и не шла к ее отжившим чертам, выражала, как у избалованных детей, постоянное сознание своего милого недостатка, от которого она не хочет, не может и не находит нужным исправляться.
В середине разговора про политические действия Анна Павловна разгорячилась.
– Ах, не говорите мне про Австрию! Я ничего не понимаю, может быть, но Австрия никогда не хотела и не хочет войны. Она предает нас. Россия одна должна быть спасительницей Европы. Наш благодетель знает свое высокое призвание и будет верен ему. Вот одно, во что я верю. Нашему доброму и чудному государю предстоит величайшая роль в мире, и он так добродетелен и хорош, что Бог не оставит его, и он исполнит свое призвание задавить гидру революции, которая теперь еще ужаснее в лице этого убийцы и злодея. Мы одни должны искупить кровь праведника… На кого нам надеяться, я вас спрашиваю?… Англия с своим коммерческим духом не поймет и не может понять всю высоту души императора Александра. Она отказалась очистить Мальту. Она хочет видеть, ищет заднюю мысль наших действий. Что они сказали Новосильцову?… Ничего. Они не поняли, они не могут понять самоотвержения нашего императора, который ничего не хочет для себя и всё хочет для блага мира. И что они обещали? Ничего. И что обещали, и того не будет! Пруссия уж объявила, что Бонапарте непобедим и что вся Европа ничего не может против него… И я не верю ни в одном слове ни Гарденбергу, ни Гаугвицу. Cette fameuse neutralite prussienne, ce n'est qu'un piege. [Этот пресловутый нейтралитет Пруссии – только западня.] Я верю в одного Бога и в высокую судьбу нашего милого императора. Он спасет Европу!… – Она вдруг остановилась с улыбкою насмешки над своею горячностью.
– Я думаю, – сказал князь улыбаясь, – что ежели бы вас послали вместо нашего милого Винценгероде, вы бы взяли приступом согласие прусского короля. Вы так красноречивы. Вы дадите мне чаю?
– Сейчас. A propos, – прибавила она, опять успокоиваясь, – нынче у меня два очень интересные человека, le vicomte de MorteMariet, il est allie aux Montmorency par les Rohans, [Кстати, – виконт Мортемар,] он в родстве с Монморанси чрез Роганов,] одна из лучших фамилий Франции. Это один из хороших эмигрантов, из настоящих. И потом l'abbe Morio: [аббат Морио:] вы знаете этот глубокий ум? Он был принят государем. Вы знаете?
– А! Я очень рад буду, – сказал князь. – Скажите, – прибавил он, как будто только что вспомнив что то и особенно небрежно, тогда как то, о чем он спрашивал, было главною целью его посещения, – правда, что l'imperatrice mere [императрица мать] желает назначения барона Функе первым секретарем в Вену? C'est un pauvre sire, ce baron, a ce qu'il parait. [Этот барон, кажется, ничтожная личность.] – Князь Василий желал определить сына на это место, которое через императрицу Марию Феодоровну старались доставить барону.
Анна Павловна почти закрыла глаза в знак того, что ни она, ни кто другой не могут судить про то, что угодно или нравится императрице.