Красное солнце
| Красное солнце | |
| Red Sun | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Тед Ричмонд |
| Автор сценария |
Лэйрд Кёниг |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
Les Films Corona |
| Длительность |
112 мин. |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Красное солнце» (англ. Red Sun) — художественный фильм режиссёра Теренса Янга в жанре вестерна.
Редкий пример откровенного родства между вестернами и самурайскими фильмами, в котором их сходство нарочно не скрывается, а наоборот, подчёркивается[1].
Сюжет
Японский самурай Курода (Тосиро Мифунэ) в составе дипломатической миссии, возглавляемой правителем японской провинции Бидзэн, прибывает на западное побережье США. Посол везёт в подарок американскому президенту от своего императора ценный церемониальный меч — тати, инкрустированный чистым золотом. По пути на поезд совершает нападение банда, возглавляемая Гошем (Ален Делон). Помимо денег, Гош забирает и меч… Глава японской миссии дает приказ Куроде в течение 7 дней вернуть реликвию.
Курода совместно с бывшим бандитом Линком Стюартом (Чарльз Бронсон), «кинутым» Гошем после удачного ограбления поезда, отправляются искать Гоша. Если самурай не успеет найти его до определённого срока, ему придётся совершить харакири. В начале своей миссии он намеревался сразу же убить Гоша, но ему пришлось дать слово, что у Линка будет день на то, чтобы заставить Гоша показать ему место тайника с деньгами, из которого Линку причитается часть награбленного.
Когда Курода и Линк добираются до условленного места встречи с Гошем, им приходится вместе отбиваться от нападения индейцев-команчей. После всех схваток Курода по знаку Линка пытается убить уже раненного в руку Гоша, но тот быстро разворачивается и стреляет в самурая. Видя это, Линк моментально решает отомстить за друга и убивает Гоша.
Пообещав умирающему Куроде, что вернёт меч послу, он увозит подружку Гоша, Кристину (Урсула Андресс), которая послужила для Гоша приманкой. Отвезя её обратно в публичный дом, Линк подъезжает к поезду, на котором, как условлено, едет посол, чтобы узнать, как закончилась миссия. Последний кадр фильма — золотой меч-тати висит на телеграфных проводах перед поездом, ярко сверкая в лучах полуденного солнца.
В ролях
- Ален Делон — Гош
- Чарльз Бронсон — Линк Стюарт
- Тосиро Мифунэ — Курода Дзюбэй
- Хироси Танака — Мурода (второй самурай)
- Накамура Тэцу — японский посол
- Урсула Андресс — Кристина, подружка Гоша
- Капучине — Пипита, содержательница борделя, подружка Линка Стюарта
- Энтони Доусон — Хайат
Премьерный показ в разных странах[2]
- Франция — 15 сентября 1971
- Западная Германия — 15 октября 1971
- Италия — 26 октября 1971
- Япония — 26 ноября 1971
- Финляндия — 17 декабря 1971
- Испания — 20 декабря 1971 (только в Мадриде)
- Дания — 25 февраля 1972
- Швеция — 5 марта 1972
- США — 9 июня 1972
- Норвегия — 31 июля 1972
- Филиппины — 6 октября 1984 (только в Давао)
Напишите отзыв о статье "Красное солнце"
Примечания
Ссылки
- «Красное солнце» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- Mark Deming. [movies.nytimes.com/movie/40749/Soleil-Rouge/overview Soleil Rouge (1971) Review Summary] (англ.). The New York Times. Проверено 28 августа 2012.
| ||||||
|
Это заготовка статьи о кинофильме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Красное солнце
– С богом!«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.
Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
