Ламбеск, Шарль Эжен

Шарль Эжен Лотарингский фр. Charles-Eugène de Lorraine<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Шарль Эжен Лотарингский</td></tr>
герцог д'Эльбёф
1763 — 1825
Предшественник:	Эммануэль Мориц Лотарингский
принц де Ламбеск и граф де Брионн
1761 — 1825
Предшественник:	Луи-Шарль Лотарингский
Обер-шталмейстер Франции
1761 — 1791
Предшественник:	Луи-Шарль Лотарингский
Преемник:	Арман Огюстен Луи де Коленкур
Рождение:	25 сентября 1751(1751-09-25) Версаль, Французское королевство
Смерть:	2 ноября 1825(1825-11-02) (74 года) Вена, Австрийская империя
Род:	Лотарингский дом, Гизы
Отец:	Луи-Шарль Лотарингский
Мать:	Луиза де Роган
Супруга:	1) Анна Цетнер 2) Мария Виктория Фоллиот де Креневиль
Дети:	бездетен

Шарль Эжен Лотарингский (25 сентября 1751, Версаль — 2 ноября 1825, Вена) — военачальник французской и австрийской армии, обер-шталмейстер Франции (1761—1791), принц де Ламбеск и граф де Брионн (1761), последний герцог (6-й) д’Эльбёф (1763). Последний мужской представитель знаменитого дома Гизов.

Биография

Родился 25 сентября 1751 года в Версальском дворце. С рождения получил титул принца де Ламбеск. Старший сын Луи Лотарингского (1725—1761), принца де Ламбеска и графа де Бриона (1743—1761), и Луизы де Роган (1734—1815), дочери Шарля де Рогана, принца Рошфора. У него был младший брат принц Жозеф де Водемон (1759—1812) и две сестры: Жозефина (1753—1797), жена Виктора Амадея II Кариньянского, и Анна Шарлотта (1755—1786), мадемуазель де Брионн.

В июне 1761 года после смерти своего отца Луиза Лотаринского 10-летний Шарль Эжен унаследовал титулы принца де Ламбеска и графа де Брионна.

В июле 1763 года после смерти бездетного кузена Эммануэля Морица Лотаринского (1677—1763), 5-го герцога д’Эльбёфа (1748—1763), Шарль Эжен унаследовал титул герцога д’Эльбёфа.

Он защищал королевский дворец во время беспорядков в Тюильри в июле 1789 года. Первоначально Шарль Эжен Лотарингский служил во французской армии и участвовал в войнах Франции против Австрии. В 1791 году он перешел на службу в армию Габсбургов и участвовал в ряде военных кампаний Первой и Второй Коалиций.

После реставрации династии Бурбонов в 1815 году его династические титулы были восстановлены. Но из-за собственной непопулярности во Франции Шарль Эжен Лотаринский, герцог д’Эльбёф, никогда не вернулся на родину.

Военная карьера во Франции

Шарль Эжен стал полковником и шефом королевского немецкого драгунского полка в 1778 году. 9 марта 1788 года был назначен полевым маршалом французской армии. Был награждён Орденом Святого Людовика.

В первые дни Французской революции Шарль Эжен Лотарингский со своим драгунским полком участвовал в защите короля Людовика XVI. 12 июля 1789 года Шарль Эжен во главе своих драгун прибыл на Площадь Согласия, чтобы защитить королевский дворец Тюильри от толпы протестующих. В ходе атаки многие мятежники были ранены.

Когда военные действия между Францией и Габсбургами достигли критической точки в 1791 году, он оставил свой немецкий драгунский полк и бежал в Австрию, оставив командование своему младшему брату Жозефу, принцу де Водемон.

Военная карьера в Австрии

18 июня 1791 года Шарль Эжен Лотарингский был назначен генерал-майором австрийской армии. В октябре 1791 года он был назначен командующим бригадой в составе «Фрайкора» (добровольческого корпуса) «Degelmann» 37-го драгунского полка в Бельгии.

1 февраля 1793 года его 37-й драгунский полк был взят в состав Габсбургской армии, а в 1798 году он был объединен с 10-м кирасирским полком.

22 мая 1794 года в битве при Турне герцог д’Эльбёф атаковал французскую пехоту в замке Templeuve с 4-мя эскадронами (около 1 тысячи человек) из 18-й легко-конного полка «шеволежеров» Карачая, перебил 500 врагов и взял в 3 пушки.

22 июня 1794 года за свои заслуги он был назначен полковником и шефом 21-го кирасирского полка. В битве при Флерюсе 26 июня 1794 года он с четырьмя эскадронамии 5-го Карабинерского полка Альберта атаковал французские позиции, чтобы спасти пехоту маршала фон Кауница, которая была окружена тремя кавалерийскими полками французов. Атака д’Эльбёфа давала возможность Кауницу организовать отступление пехоты из окружения.

4 марта 1796 года Шарль Эжен д’Эльбёф был произведен в лейтенант-фельдмаршалы. В 1796 году он служил в Германии под командованием австрийского фельдмаршала Дагоберта Зигмунда фон Вурмзера в Рейнской армии. 11 мая того же года он был награждён командорским крестом военного Ордена Марии Терезии. Отличился в битвах при Амберге (24 августа 1796) и битве при Вюрцбурге (2 сентября 1796), где командовал кавалерийской бригадой.

В войне Второй коалиции принц сражался в Швабии в битве при Энгене (3 мая 1800). После военной кампании Шарль Эжен Лотарингский был назначен генерал-губернатором Габсбургской Галиции. 3 декабря 1806 года он был произведен в генералы от кавалерии и через несколько недель стал капитаном первых телохранителей лейб-гвардии в Вене. В 1808 году был награждён Орденом Золотого руна.

После реставрации Людовика XVIII Бурбона во Франции (1815) Шарль Эжен Лотарингский вновь стал пэром Франции и герцогом д’Эльбёф, получив обратно все прежние титулы и звания. Король Франции Людовик XVIII назначил его маршалом Франции. Из-за своей непопулярности во Франции, связанной с его действиями во инцидента в Тюильри в июле 1789 года, герцог не принял должности и не вернулся во Францию.

21 ноября 1825 года 74-летний герцог скончался в Вене. С его смертью пресеклась мужская линия дома де Гиз, младшей ветви Лотарингского дома.

Семья

Был дважды женат. 20 мая 1803 года женился на польский дворянке Анне Цетнер (1764—1814), дочери воеводы белзского Игнацы Цетнера и Людвики Потоцкой. Брак был бездетным.

20 января 1816 года вторично женился на Марии Виктории Фоллиот де Креневиль (1766—1845), вдове графа Коллоредо. Супруги не имели детей и развелись в 1817 году.

Назначения и награды

• Великий егерь Людовика XVI (1775—1791)
• Генерал от кавалерии
• Полковник и шеф 21-го/7-го Кирасирского полка (22 июня 1794 — 21 ноября 1825)
• Капитан первых телохранителей лейб-гвардии (31 декабря 1806 — 21 ноября 1825)
• Полковник и шеф 5-го полка Шеволежеров (20 февраля 1804 — 10 июня 1819)

• Кавалер Ордена Святого Духа (1776)
• Кавалер Командорского Креста Ордена Святого Людовика (1791)
• Кавалер Командорского Креста Военного Ордена Марии-Терезии (1796)
• Кавалер Ордена Золотого руна (1808)

Источники

• Ebert, Jens-Florian. [www.napoleon-online.de/AU_Generale/html/lothringen.html|«Lothringen»]. Die Österreichischen Generäle 1792—1815. Napoleon Online.DE.
• Smith, Digby. Lothringen-Lambesc. Leopold Kudrna and Digby Smith (compilers). A biographical dictionary of all Austrian Generals in the French Revolutionary and Napoleonic Wars, 1792—1815. The Napoleon Series, Robert Burnham, editor in chief. April 2008 version.
• Spawforth, Antony. Versailles: a biography of a palace. New York: St. Martin’s Press, 2008, ISBN 9780312357856

Отрывок, характеризующий Ламбеск, Шарль Эжен

– Eh bien? [Ну?] – сказал Наполеон.
– Un cosaque de Platow [Платовский казак.] говорит, что корпус Платова соединяется с большой армией, что Кутузов назначен главнокомандующим. Tres intelligent et bavard! [Очень умный и болтун!]
Наполеон улыбнулся, велел дать этому казаку лошадь и привести его к себе. Он сам желал поговорить с ним. Несколько адъютантов поскакало, и через час крепостной человек Денисова, уступленный им Ростову, Лаврушка, в денщицкой куртке на французском кавалерийском седле, с плутовским и пьяным, веселым лицом подъехал к Наполеону. Наполеон велел ему ехать рядом с собой и начал спрашивать:
– Вы казак?
– Казак с, ваше благородие.
«Le cosaque ignorant la compagnie dans laquelle il se trouvait, car la simplicite de Napoleon n'avait rien qui put reveler a une imagination orientale la presence d'un souverain, s'entretint avec la plus extreme familiarite des affaires de la guerre actuelle», [Казак, не зная того общества, в котором он находился, потому что простота Наполеона не имела ничего такого, что бы могло открыть для восточного воображения присутствие государя, разговаривал с чрезвычайной фамильярностью об обстоятельствах настоящей войны.] – говорит Тьер, рассказывая этот эпизод. Действительно, Лаврушка, напившийся пьяным и оставивший барина без обеда, был высечен накануне и отправлен в деревню за курами, где он увлекся мародерством и был взят в плен французами. Лаврушка был один из тех грубых, наглых лакеев, видавших всякие виды, которые считают долгом все делать с подлостью и хитростью, которые готовы сослужить всякую службу своему барину и которые хитро угадывают барские дурные мысли, в особенности тщеславие и мелочность.
Попав в общество Наполеона, которого личность он очень хорошо и легко признал. Лаврушка нисколько не смутился и только старался от всей души заслужить новым господам.
Он очень хорошо знал, что это сам Наполеон, и присутствие Наполеона не могло смутить его больше, чем присутствие Ростова или вахмистра с розгами, потому что не было ничего у него, чего бы не мог лишить его ни вахмистр, ни Наполеон.
Он врал все, что толковалось между денщиками. Многое из этого была правда. Но когда Наполеон спросил его, как же думают русские, победят они Бонапарта или нет, Лаврушка прищурился и задумался.
Он увидал тут тонкую хитрость, как всегда во всем видят хитрость люди, подобные Лаврушке, насупился и помолчал.
– Оно значит: коли быть сраженью, – сказал он задумчиво, – и в скорости, так это так точно. Ну, а коли пройдет три дня апосля того самого числа, тогда, значит, это самое сражение в оттяжку пойдет.
Наполеону перевели это так: «Si la bataille est donnee avant trois jours, les Francais la gagneraient, mais que si elle serait donnee plus tard, Dieu seul sait ce qui en arrivrait», [«Ежели сражение произойдет прежде трех дней, то французы выиграют его, но ежели после трех дней, то бог знает что случится».] – улыбаясь передал Lelorgne d'Ideville. Наполеон не улыбнулся, хотя он, видимо, был в самом веселом расположении духа, и велел повторить себе эти слова.
Лаврушка заметил это и, чтобы развеселить его, сказал, притворяясь, что не знает, кто он.
– Знаем, у вас есть Бонапарт, он всех в мире побил, ну да об нас другая статья… – сказал он, сам не зная, как и отчего под конец проскочил в его словах хвастливый патриотизм. Переводчик передал эти слова Наполеону без окончания, и Бонапарт улыбнулся. «Le jeune Cosaque fit sourire son puissant interlocuteur», [Молодой казак заставил улыбнуться своего могущественного собеседника.] – говорит Тьер. Проехав несколько шагов молча, Наполеон обратился к Бертье и сказал, что он хочет испытать действие, которое произведет sur cet enfant du Don [на это дитя Дона] известие о том, что тот человек, с которым говорит этот enfant du Don, есть сам император, тот самый император, который написал на пирамидах бессмертно победоносное имя.
Известие было передано.
Лаврушка (поняв, что это делалось, чтобы озадачить его, и что Наполеон думает, что он испугается), чтобы угодить новым господам, тотчас же притворился изумленным, ошеломленным, выпучил глаза и сделал такое же лицо, которое ему привычно было, когда его водили сечь. «A peine l'interprete de Napoleon, – говорит Тьер, – avait il parle, que le Cosaque, saisi d'une sorte d'ebahissement, no profera plus une parole et marcha les yeux constamment attaches sur ce conquerant, dont le nom avait penetre jusqu'a lui, a travers les steppes de l'Orient. Toute sa loquacite s'etait subitement arretee, pour faire place a un sentiment d'admiration naive et silencieuse. Napoleon, apres l'avoir recompense, lui fit donner la liberte, comme a un oiseau qu'on rend aux champs qui l'ont vu naitre». [Едва переводчик Наполеона сказал это казаку, как казак, охваченный каким то остолбенением, не произнес более ни одного слова и продолжал ехать, не спуская глаз с завоевателя, имя которого достигло до него через восточные степи. Вся его разговорчивость вдруг прекратилась и заменилась наивным и молчаливым чувством восторга. Наполеон, наградив казака, приказал дать ему свободу, как птице, которую возвращают ее родным полям.]
Наполеон поехал дальше, мечтая о той Moscou, которая так занимала его воображение, a l'oiseau qu'on rendit aux champs qui l'on vu naitre [птица, возвращенная родным полям] поскакал на аванпосты, придумывая вперед все то, чего не было и что он будет рассказывать у своих. Того же, что действительно с ним было, он не хотел рассказывать именно потому, что это казалось ему недостойным рассказа. Он выехал к казакам, расспросил, где был полк, состоявший в отряде Платова, и к вечеру же нашел своего барина Николая Ростова, стоявшего в Янкове и только что севшего верхом, чтобы с Ильиным сделать прогулку по окрестным деревням. Он дал другую лошадь Лаврушке и взял его с собой.


Княжна Марья не была в Москве и вне опасности, как думал князь Андрей.
После возвращения Алпатыча из Смоленска старый князь как бы вдруг опомнился от сна. Он велел собрать из деревень ополченцев, вооружить их и написал главнокомандующему письмо, в котором извещал его о принятом им намерении оставаться в Лысых Горах до последней крайности, защищаться, предоставляя на его усмотрение принять или не принять меры для защиты Лысых Гор, в которых будет взят в плен или убит один из старейших русских генералов, и объявил домашним, что он остается в Лысых Горах.
Но, оставаясь сам в Лысых Горах, князь распорядился об отправке княжны и Десаля с маленьким князем в Богучарово и оттуда в Москву. Княжна Марья, испуганная лихорадочной, бессонной деятельностью отца, заменившей его прежнюю опущенность, не могла решиться оставить его одного и в первый раз в жизни позволила себе не повиноваться ему. Она отказалась ехать, и на нее обрушилась страшная гроза гнева князя. Он напомнил ей все, в чем он был несправедлив против нее. Стараясь обвинить ее, он сказал ей, что она измучила его, что она поссорила его с сыном, имела против него гадкие подозрения, что она задачей своей жизни поставила отравлять его жизнь, и выгнал ее из своего кабинета, сказав ей, что, ежели она не уедет, ему все равно. Он сказал, что знать не хочет о ее существовании, но вперед предупреждает ее, чтобы она не смела попадаться ему на глаза. То, что он, вопреки опасений княжны Марьи, не велел насильно увезти ее, а только не приказал ей показываться на глаза, обрадовало княжну Марью. Она знала, что это доказывало то, что в самой тайне души своей он был рад, что она оставалась дома и не уехала.