Лунатики (фильм, 1992)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Лунатики
Sleepwalkers
Жанр

фильм ужасов

Режиссёр

Мик Гаррис

Продюсер

Майкл Грэйс
Джозеф Медавар

Автор
сценария

Стивен Кинг

В главных
ролях

Мэдхен Амик
Элис Криге
Брайан Краузе

Оператор

Родни Чартерс

Композитор

Гари Чероне
Гайе Делорм

Кинокомпания

Columbia Pictures
Ion Pictures

Длительность

89 мин

Страна

США

Год

1992

IMDb

ID 0105428

К:Фильмы 1992 года

«Лунатики» (англ. Sleepwalkers) — американский фильм ужасов 1992 года режиссёра Мика Гарриса, экранизация сценария Стивена Кинга. Премьера фильма состоялась 10 апреля 1992 года.





Сюжет

На пляже калифорнийского города Бодега Бей полиция обнаруживает коттедж, в котором находятся останки десятков кошек. Однако это не всё — в одной из комнат они обнаруживают мумифицированное тело девушки. Хозяева исчезли в неизвестном направлении.

Индиана. Город Трэвис. Таинственные охотники за кошками (мать и сын Мэри и Чарльз Брейди) обосновываются здесь. Юноша знакомится с местной девушкой Таней Робертсон. Он приглашает её на свидание. Тем временем личностью Чарльза заинтересовывается школьный учитель Фэллоуз, который замечает, что документы о переводе поддельные. Он пытается обличить Брейди, но Чарльз отрывает у учителя кисть руки, а затем показывает своё подлинное лицо оборотня. На пути домой превысившего скорость Чарльза замечает помощник шерифа округа Касл Энди Симпсон и, вместе со своей кошкой Кловис, пускается в погоню за оборотнем. Настигнув Чарльза он приказывает ему остановиться, однако парень, увидев Кловис, прибавляет скорость. Обогнав полицейского, Чарльз делает свою машину невидимой и останавливается на обочине. Остановившийся Энди недоумевает, однако Кловис прекрасно видит стоящий рядом автомобиль Чарльза. Наконец полицейский уезжает, а оборотень превращает свой синий Камаро в красный Форд Мустанг.

Мать требует от Чарльза крови девушки, так как она очень голодна. Юноша обещает в ближайшем будущем доставить ей кушанье. С этой целью он ведёт Таню на старое кладбище, где и нападает на девушку. Энди Симпсон, проезжая мимо кладбища, замечает Форд Мустанг Чарльза, который снова превратился в Камаро. Тут же к нему подбегает Таня и убеждает уехать как можно скорее. Энди стреляет в появившегося рядом оборотня, однако тот убивает помощника шерифа и снова приближается к Тане. Из машины выскакивает Кловис и набрасывается на Чарльза. Сильно травмированный Чарльз возвращается домой, а тем временем полиция уже начинает за него охоту. Используя свои магические способности Мэри делает себя и сына невидимыми. В итоге полиции не удаётся ничего найти.

Мэри оглушает дежуривших у её дома полицейских и на патрульной машине приезжает к дому Тани, где нападает на её родителей и полицейского. Прибывшая туда подмога не представляет для оборотня никакой опасности, так что она берёт девушку и везёт в свой дом. Когда они приезжают в резиденцию Брейдли, Чарльз уже мертв. Однако при появлении девушки он воскресает и пытается высосать жизненную энергию Тани. Приехавший шериф также погибает от рук оборотня, но монстры сами оказываются жертвами кошек, окруживших дом.

Фильм заканчивается тем, что Таня берёт в руки кошку Кловис и произносит «Теперь мы одни», то же самое говорила Мэри Брейди…

В ролях

В эпизодах снялись также сам Стивен Кинг — в роли кладбищенского сторожа и другие писатели и режиссёры, работающие в жанре ужасов — Джон Лэндис (техник из лаборатории), Джо Данте (сотрудник лаборатории), Клайв Баркер (судебный техник), Тоуб Хупер (судебный техник).

Награды

  • 1992 Fantafestival. Фильм получил четыре награды:
    • лучший фильм
    • лучший режиссёр (Мик Гаррис)
    • лучший сценарий (Стивен Кинг)
    • лучшая актриса (Элис Крайг)

Напишите отзыв о статье "Лунатики (фильм, 1992)"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Лунатики (фильм, 1992)

– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.