Мадианитяне
Мадианитяне (ивр. מדין, Мидьян, гр.Μαδιάμ) — полукочевой народ, упоминаемый в Библии и Коране (в сурах 7, 11 и др.). Считались потомками Авраама (от его третьей жены Хеттуры через его сына Мадиана — 1Пар. 1:32). Обитали на Синайском полуострове и на северо-западе Аравии от Моава на севере до Красного моря на юге[1]. В Книге Судей (Суд. 8:24) мадианитяне отождествляются с измаильтянами.
Содержание
Библейский сюжет
Мадианитянские купцы привезли Иосифа в Египет. Мадианитяне жили в шатрах и разводили скот и верблюдов (Суд. 6:5). Дальнейшие упоминания о них связаны с жизнью пророка Моисея, бежавшего к мадианитянам от преследований фараона (Исх. 2:15).
Дочь священника мадианского Сепфора стала его женой (Исх. 2:21) и родила ему двух сыновей. В Чис. 12, сестра Мириам и брат Аарон упрекают Моисея, что он взял жену эфиопку (кушитку — темнокожую мадианитянку); древние и современные библеисты спорят, была ли Сепфора кушиткой, или у Моисея была вторая жена.
Тесть Моисея Иофор — вождь и жрец мадианитян — приютил бежавшего из Египта Моисея и дал ему жену (Исх. 2:15), Бог явился Моисею, когда он пас стадо Иофора (3:1), и он отправился в Египет спасать евреев (3:10), только получив благословение на это у Иофора (4:18). Иофор посоветовал Моисею поставить судей (начальников его команды) над народом: «людей способных, боящихся Бога … тысяченачальниками, стоначальниками, пятидесятиначальниками и десятиначальниками над народом, чтобы они судили народ в мирное время по малым делам, а о важных делах доносили Моисею» (Исх. 18:1—27).
При появлении евреев Моавитяне испугались их численности, и мадианитянские старейшины участвовали в призвании Валаама, чтобы он их проклял. Первые же поколения евреев, пришедших из пустыни в Ханаан, стали сближаться с мадианитянами (Чис. 25), поклоняться Ваал-Фегору, чьи праздники были особо развратны (Ос. 9:10). Это вызвало недовольство Моисея («убейте каждый людей своих, прилепившихся к Ваал-Фегору» (Чис. 25:5)), гибель 24000 евреев, поражённых гневом Бога, и проявилось в убийстве внуком Аарона Финеесом мадианитянки Хазвы (см. легенды о Копье Судьбы) и появлению заповеди: «Враждуйте с Мадианитянами и поражайте их» (Чис. 25:17). За этим последовало открытое столкновение, приведшее к первому истреблению мадианитян, описанному в кн. Чис. 31.
Но в дальнейшем сообщается о возрождении народа и совершении грабительских набегов на землю Израильскую (Суд. 6:1). Судья Гедеон избавил евреев от семилетнего мадианского ига и лично убил последних упоминаемых мадианитянских царей Зевея и Салмана (Суд. 7:19). Имя «Зевей» (ивр. זבח - Зевах) переводится как «жертва», является однокоренным со словом алтарь (ивр. מזבח - мизбеах) и сопоставимо с арабским именем Забих. Имя «Салман» (ивр. צלמנע - Цалмунна) имеет этимологическую связь со словом «тень» и конвергировано в русском переводе в имя «Салман» вместе с другим именем (ивр. שלמן - Шалмон). После казни Зевея и Салмана сообщения о мадианитянах не встречаются.
Истребление
Согласно Чис. 31 евреями были уничтожены все взрослые женщины, мужчины и дети мужского пола из народа мадианитян.
Господь повелел Моисею совершить мщение над мадианитянами, и Моисей, повинуясь воле Господа, велел собрать по тысяче человек с каждого колена.
12-тысячное войско вместе со священником Финеесом отправилось на мадианитян и уничтожило всех мужчин, а также пятерых царей мадианитян и Валаама. Города и селения мадианитян были сожжены.
Награбленную добычу, в том числе скот, и пленённых женщин и детей мадианитян доставили к Моисею. Но он прогневался и распорядился уничтожить всех женщин и детей, оставив только девственных девочек:
и сказал им Моисей: для чего вы оставили в живых всех женщин? <..> Убейте всех детей мужского пола и всех женщин, познавших мужа на мужском ложе, убейте; а всех детей женского пола, которые не познали мужеского ложа, оставьте в живых для себя
Добыча составляла 675 000 мелкого скота, 72 000 крупного скота, 61 000 ослов и 32 000 девственные девочки. Часть этой добычи была оставлена для Бога, в том числе 32 мадианитянские девочки. Также были принесены жертвы Богу в виде золота и денег.
Девственные девочки, оставленные в живых, по некоторым трактовкам Библии, для перевоспитания и последующей ассимиляции[2], и иная добыча были распределены поровну между всеми членами еврейской общины.
Интерпретации
Христианские толкования
Существует несколько трактовок Библии для определения причин истребления мадианитян:
- мадианитянки соблазняли еврейских мужчин и подстрекали их к идолослужению[3][2]
- мадианитяне отправили своих старейшин вместе с моавитянами просить Валаама проклясть евреев[4]
У христианских святых встречается аллегорическое толкование эпизода. Ефрем Сирин понимает под пятью царями пять чувств, при помощи которых человек предаётся греху[5]. Нил Синайский обращает внимание на случаи сексуальных контактов между иудеями и мадианитянками, что даёт ему повод счесть последних символом «блудных страстей» (подобное толкование содержится и в одном из патериков[6]). В кочевом образе жизни мадианитян Нил видит указание на внутреннюю пустоту бездуховного времяпрепровождения[7].
Истребление как геноцид
В книге доктора политологии, доцента[8] Университета Британской Колумбии Адама Джонса «Genocide: A Comprehensive Introduction» истребление мадианитян служит примером геноцида в предысторический и античный периоды. Адам Джонс поясняет, на основе текста Книги Чисел, что уже в те времена геноцид был не только ради уничтожения других народов, но и для эксплуатации представителей этих народов, обычно женщин или девочек[9]. Подобной точки зрения придерживаются доктор социологии[10] Дэниэл Кирот и доктор социальной психологии[11] Кларк МакКоли, которые рассматривают истребление мадианитян как геноцид[12].
Согласно книге «Egypt on the Pentateuch’s ideological map: constructing biblical Israel’s identity», отношения с мадианитянами и последующий их геноцид способствовали временному укреплению самобытности евреев во время их пребывания в пустыне[13].
Мадианитяне и курды
«По одной из версий курды считают себя потомками мадианитян, о которых говорится в Библии (мадианитяне были потомками Авраама и его второй жены Хеттуры; Моисей бежал из Египта в Мадиам и был женат на мадианитянке).»[14]
В искусстве
Истребление мадианитян было изображено на одной из росписей Золотой палаты Кремля. Вероятно, этот сюжет ассоциировался у художника с завоеванием Иваном Грозным татарских ханств[15].
Напишите отзыв о статье "Мадианитяне"
Примечания
- ↑ [www.hapiru.ru/Text3-3.html Гиксосы и их потомки]
- ↑ 1 2 Лопухин А. П. [www.greeklatin.narod.ru/lopbible/txtnum31.htm Толковая Библия]
- ↑ [jesuschrist.ru/daily/2007/06/26/ МЕСТЬ ГОСПОДА]. Сервер христианского общения (26.06.2007). Проверено 28 апреля 2011. [www.webcitation.org/66lGXeaz6 Архивировано из первоисточника 8 апреля 2012].
- ↑ [azbyka.ru/hristianstvo/bibliya/entsiklopediya/2/arhimandrit_nikifor_bibleiskaya_entsiklopediya_2500-all.shtml Мадиам, Мадианитяне, земля Мадианская] — статья из Библейской энциклопедии
- ↑ [www.stserafim.ru/rusbible/books/chis.es.html#31 Преподобный Ефрем Сирин. Толкование на книгу Числ]
- ↑ [lib.eparhia-saratov.ru/books/noauthor/paterik/paterik.pdf Древний патерик]
- ↑ [lib.eparhia-saratov.ru/books/13n/nil/works1/works1.pdf Творения]
- ↑ [www.ubc.ca/okanagan/ikbarberschool/people/faculty/polisci.html#ajones Political Science Faculty]
- ↑ Adam Jones. Genocide: A Comprehensive Introduction. — 2. — Taylor & Francis, 2010. — P. 5. — 680 p. — ISBN 0415486181, ISBN 9780415486187.
- ↑ [faculty.washington.edu/chirot/cv.html Daniel Chirot Job and Gertrud Tamaki Professor of International Studies] (англ.). — «Columbia University, Ph. D., Sociology, 1973» Проверено 4 мая 2011. [www.webcitation.org/66lGZA80z Архивировано из первоисточника 8 апреля 2012].
- ↑ [www.istar.upenn.edu/scholars/clark_mccauley_cv.pdf Clark R. McCauley Curriculum Vitae] (англ.) (March 2004). — «Ph.D. University of Pennsylvania, 1970, Social Psychology» Проверено 4 мая 2011. [www.webcitation.org/66lGZcDPh Архивировано из первоисточника 8 апреля 2012].
- ↑ Daniel Chirot, Clark McCauley. [books.google.ru/books?id=9sPJnd0cwV0C&lpg=PP1&hl=en&pg=PP1#v=onepage&q&f=false Why Not Kill Them All?: The Logic and Prevention of Mass Political Murder]. — Princeton University Press, 2010. — С. 29-30, 38-39. — 288 с. — ISBN 0691145946.
- ↑ F. V. Greifenhagen. Egypt on the Pentateuch's ideological map: constructing biblical Israel's identity. — Continuum International Publishing Group, 2002. — P. 142. — 325 p.
- ↑ [www.ibt.org.ru/russian/info/info_news09.htm Институт перевода Библии]
- ↑ Забелин И. Е. Государев двор, или дворец. М., 1990. — С. 200—201.
Ссылки
- [jesuschrist.ru/lexicon/zondervan/%CC%C0%C4%C8%C0%CD%C8%D2%DF%CD%C5 Мадианитяне] jesuschrist.ru
- Ринекер Ф., Майер Г. [enc-dic.com/enc_bible/Madianitjane-2474.html Мадианитяне] // Библейская энциклопедия Брокгауза. — Christliche Verlagsbuchhandlung Paderborn, 1999. — 1226 с.
- [homoeconomicusnet.wordpress.com/2008/08/21/genocide-in-the-bible/ Геноцид в Библии] Homo economicus’ Weblog
- [www.citizendia.org/Genocides_in_history Геноцид в истории] citizendia.org
- Андрей Десницкий [pravkniga.ru/intlibs.html?id=1889 Призывает ли Библия к геноциду?] pravkniga.ru
- [alizadeh.narod.ru/books/apologetics/5.2.html Размышления о геноцидах и жестокости, описываемых в Библии // Исламская Апологетика. Ответы критикам Ислама. // Сайт Айдына Али-заде] Баку: Идрак, 2008 (420 стр.)
- Glenn Miller. [christianthinktank.com/midian.html Good question…What about God’s cruelty against the Midianites?]. A Christian Thinktank (15.05.2001). Проверено 24 апреля 2011. [www.webcitation.org/66lGa2CIO Архивировано из первоисточника 8 апреля 2012].
Отрывок, характеризующий Мадианитяне
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.
Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.
В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
