Нойман, Пауль

Пауль Нойман
Личная информация
Награды и медали Олимпийские игры Золото Афины 1896 500 м в/с

Пауль Нойман (нем. Paul Neumann; 13 июня 1875, Вена — 9 февраля 1932, Вена) — австрийский пловец, чемпион летних Олимпийских игр 1896 и первый победитель Игр от Австрии.

Родился в еврейской семье в Вене.

Нойман участвовал в двух заплывах: на 500 и 1200 м вольным стилем. В первой гонке, в которой участвовало только три спортсмена, Нойманн выиграл с результатом 8:12,6. В следующей гонке он не смог финишировать. Все заплывы проходили 11 апреля.

После игр Нойман эмигрировал в США, в Чикаго. Там он поступил в Чикагский университет и получил степень доктора. Однако он продолжал заниматься плаванием и установил мировые рекорды в заплывах на 2, 3, 4 и 5 миль. Также он выигрывал несколько чемпионатов США и Канады.

Пауль Нойман входит в Международный плавательный зал славы и Международный еврейский спортивный зал славы (по национальности Нойман был евреем)

Ссылки

• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/ne/paul-neumann-1.html Пауль Нойман на sports-reference.com]  (англ.)
• [www.ishof.org/honorees/86/86pneumann.html Пауль Нойман на сайте Международного плавательного зала славы]  (англ.)
• [www.jewishsports.net/BioPages/PaulNeumann.htm Пауль Нойман на сайте Международного еврейского спортивного зала славы]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Нойман, Пауль

– Пошел за другим, – продолжал Тихон, – подполоз я таким манером в лес, да и лег. – Тихон неожиданно и гибко лег на брюхо, представляя в лицах, как он это сделал. – Один и навернись, – продолжал он. – Я его таким манером и сграбь. – Тихон быстро, легко вскочил. – Пойдем, говорю, к полковнику. Как загалдит. А их тут четверо. Бросились на меня с шпажками. Я на них таким манером топором: что вы, мол, Христос с вами, – вскрикнул Тихон, размахнув руками и грозно хмурясь, выставляя грудь.
– То то мы с горы видели, как ты стречка задавал через лужи то, – сказал эсаул, суживая свои блестящие глаза.
Пете очень хотелось смеяться, но он видел, что все удерживались от смеха. Он быстро переводил глаза с лица Тихона на лицо эсаула и Денисова, не понимая того, что все это значило.
– Ты дуг'ака то не представляй, – сказал Денисов, сердито покашливая. – Зачем пег'вого не пг'ивел?
Тихон стал чесать одной рукой спину, другой голову, и вдруг вся рожа его растянулась в сияющую глупую улыбку, открывшую недостаток зуба (за что он и прозван Щербатый). Денисов улыбнулся, и Петя залился веселым смехом, к которому присоединился и сам Тихон.
– Да что, совсем несправный, – сказал Тихон. – Одежонка плохенькая на нем, куда же его водить то. Да и грубиян, ваше благородие. Как же, говорит, я сам анаральский сын, не пойду, говорит.
– Экая скотина! – сказал Денисов. – Мне расспросить надо…
– Да я его спрашивал, – сказал Тихон. – Он говорит: плохо зн аком. Наших, говорит, и много, да всё плохие; только, говорит, одна названия. Ахнете, говорит, хорошенько, всех заберете, – заключил Тихон, весело и решительно взглянув в глаза Денисова.
– Вот я те всыплю сотню гог'ячих, ты и будешь дуг'ака то ког'чить, – сказал Денисов строго.
– Да что же серчать то, – сказал Тихон, – что ж, я не видал французов ваших? Вот дай позатемняет, я табе каких хошь, хоть троих приведу.