Огонь!

Огонь!
Fuoco!
Жанр	драма
Режиссёр	Джан Витторио Бальди
Продюсер	Джан Витторио Бальди
Автор сценария	Джан Витторио Бальди
В главных ролях	Марио Баньято Лидия Бьонди Джорджо Маулини
Оператор	Уго Пикконе
Композитор	Франко Потенца
Кинокомпания	IDI Cinematografica
Длительность	87 мин.
Бюджет	€ 100 тыс.
Страна	Италия Италия
Язык	итальянский
Год	1968
IMDb	ID 0173870
Выход фильма «Огонь!» (оригинальное название — Fuoco!)

К:Фильмы 1968 года

Огонь! (итал. Fuoco!) — художественный фильм итальянского режиссёра Джана Витторио Бальди (итал. Gian Vittorio Baldi), снятый по его собственному сценарию в 1968 году. На XXIX-ом Венецианском кинофестивале фильм получил Серебряную Озеллу (итал. Osella d’Argento). В 1969 году удостоен специальной премии жюри на международном кинофестивале «Молодое кино» в Йере (фр. Festival international du jeune cinéma de Hyères). В этом же году ему вручёна Coppa d’oro. В 1971 году награждён Золотой медалью за лучший фильм на Международной неделе кино в Антверпене ( фр. Semaine Cinematographique Internationale di Anversa). Фильм был признан одним из пяти лучших итальянских фильмов 60-х и 70-х годов немецкими кинокритиками на Берлинском кинофестивале в 2003 году.

Сюжет

История происходит в деревне 15 августа, в значительный итальянский праздник под названием Феррагосто, или Успение Богородицы. Во время религиозной процессии кто-то обстреливает статую Девы Марии. Люди разбегаются, а полиция окружает дом, откуда началась стрельба. В бедной квартире из нескольких комнат забаррикадировался безработный Марио, взяв в заложники свою беременную жену и их маленькую дочь, напуганную выстрелами, а в коридоре под одеялом лежит бездыханное тело человека. В доме целый арсенал: пулемет, винтовка, несколько пистолетов, ручные гранаты и много боеприпасов. Марио проводит часы, заряжая оружие или наблюдая из окна за передвижениями полиции, периодически делая несколько выстрелов вслепую по площади. Молодой мужчина отказывается давать объяснения о случившемся, не хочет ни с кем разговаривать: ни с полицейским, который пытается вести переговоры, ни с репортёром, который просит об интервью с ним. Он отвергает любую форму помощи, в том числе воду, в которой у него есть необходимость. Осада полиции продолжается в течение дня и ночи. На рассвете всё-таки, после убийства своей жены, Марио передаёт девочку карабинерам и сдаётся.

Об авторе фильма

Несмотря на то, что итальянское кино стало чрезвычайно популярным в 60-х и 70-х годах, оно всё ещё имеет некоторые скрытые драгоценные камни и менее известных кинорежиссёров. Характерным примером может быть, вероятно, Джан Витторио Бальди. Организатор и директор IDI, незаависимого Итальянского института документального кино (итал. Istituto Italiano Documentario), преподаватель фильмологии в Болонском университете, Бальди считается одним из лучших документалистов и итальянских режиссёров поколения тридцатых годов. Фигура значительной сложности, он использовал неореалистические идеи, оказывая предпочтение анализу социальной и экзистенциальной маргинальности.

Бальди был признан фаворитом престижного и влиятельного французского журнала о кино Кайе дю синема, в работе которого принимали участие будущие кинорежиссёры «Новой волны» (Nouvelle vague), и в то же время на родине его запрещала цензура и игнорировал рынок. Он также был продюсером: Свинарник Пьера Паоло Пазолини, Четыре ночи мечтателя Робера Брессона, Дневник шизофреника (итал. Diaro di una schizofrenica) Нело Ризи (итал. Nelo Risi) и личным другом Пазолини, Брессона, Даниеля Юйе (фр. Danièle Huillet) и Жан-Мари Штрауба. Драма «Огонь!» считается его наиболее важной режиссёрской работой и одним из ключевых итальянских фильмов своего времени.

Создание фильма

История сюжета

В своём интервью Бальди говорит, что вынашивал проект этого фильма в течение семи лет. Однако после завершения съёмок в 1962 году «Лучано» (итал. Luciano) , в котором впервые в итальянском кино был поднят вопрос о гомосексуализме священников, режиссёр оказывается в тяжёлом положении.

«Лучано» пострадал от религиозной цензуры и не мог выйти в течение пяти лет. Решение курии в то время имело решающее значение. Я был вырезан в течение многих лет как режиссёр, ни для какого проекта я не мог получить финансирование. Я просто пытался изо всех сил свести концы с концами. Я жил на обочине. На самом деле, для съёмок «Огня!» я должен был найти себе финансирование.

Оригинальный текст (итал.)  

Luciano fu colpito dalla censura religiosa e non potè uscire per cinque anni. Il giudizio della curia all’epoca era fondamentale. Rimasi tagliato fuori per anni come regista, non riuscii più ad avere finanziamenti per nessun progetto. Facevo addirittura fatica a mettere insieme il pranzo con la cena. Ho vissuto da emarginato. Infatti per realizzare Fuoco! dovetti trovare io stesso i finanziamenti.

— Gian Vittorio Baldi (интервью)

В рамках очень небольшой суммы —1 миллион старых лир на съёмочный день — в 1968 году был снят фильм «Огонь!», рассказ о социальной и семейной  трагедии, которая случилась на самом деле в 1961 году.

«Огонь!» рассказывает об эпизоде иррационального безумия, источником которого явилось сообщение в новостях о действительном случае в Рокка-ди-Папа (итал. Rocca di Papa): мужчина запёрся в доме захватив семью и угрожая убийством. Но такие факты случаются десятками по всему миру, я собрал об этих фактах обширную документацию. Я был вдохновлён (но только вдохновлён) происшествием в Рокка-ди-Папа, которое, однако, по своей сути другое, даже если похоже в деталях.

Оригинальный текст (итал.)  

«Fuoco!» racconta un episodio di follia irrazionale, parte da un fatto di cronaca veramente accaduto a Rocca di Papa: un uomo si chiuse in casa sequestrando la famiglia e minacciando la strage. Ma fatti del genere ne succedono a decine in tutto il mondo, ho raccolto su questi fatti una vasta documentazione. Mi sono ispirato (ma solamente ispirato) al fatto di Rocca di Papa, che però nella sua sostanza è diverso, anche se gli elementi sono gli stessi.

— Gian Vittorio Baldi (интервью)

Кастинг

Я не выбирал актёров. За день до съёмок я сказал моему директору: «Приведи мне девушку, которая была бы более или менее такой», и любой тип девушки определённого возраста с определённой внешностью мне бы подошёл, потому что я, как автор, приспособился бы к ней, как я и приспособился на самом деле. Персонаж жены был другой, не глубокий, но немного отличался от того, что я «видел», но я приспособился к Лидии Бьонди, и я думаю, что от этого сотрудничества родилось в конце концов то, чего я хотел. Марио Баньято — это мой оператор; я не выбирал актёра, я выбрал правильное лицо. Карабинер, который является третьим персонажем в фильме, — это мой ассистент.

Оригинальный текст (итал.)  

Non ho scelto gli attori. Il giorno prima di girare ho detto al mio direttore produzione: «Portami una ragazza che più o meno sia così», e qualunque tipo di ragazza di una certa età e che avesse una certa apparenza mi sarebbe andata bene perché io come autore mi sarei adattato a lei, così come infatti mi sono adattato. Il personaggio della moglie era diverso, non profondamente, ma lievemente diverso da quello che io avevo «veduto» ma mi sono adattato a Lydia Biondi e credo che da questa collaborazione sia nato in fondo quello che desideravo. Mario Bagnato è il mio cameraman; non ho scelto un attore, ho scelto un volto giusto. Il carabiniere, che è il terzo personaggio del film, è il mio aiuto-regista.

— Gian Vittorio Baldi (интервью)

Марио Баньято (итал. Mario Bagnato) снимется на следующий год в эпизоде фильма «Семя человеческое» (англ. The Seed of Man) и будет дальше работать кинооператором; в своём последнем фильме в 2000 году «U-571» он займёт должность директора по спецэффектам. Лидия Бьонди итал. Lidia Biondi), которая, помимо роли жены Марио, озвучила также голос репортёра за кадром, продолжит актёрскую карьеру до своей смерти в 2016 году. Фильмография Джорджо Маулини (итал. Giorgio Maulini), отмеченная ещё 3-мя актёрскими работами, закончится в 1978 году.

Художественные особенности

Бальди, который также был автором сценария и продюсером фильма, не скрывает достаточно очевидного неореалистического влияния и, конечно, своего опыта в документалистике.

«Огонь!» был снят всего за две недели:

Фильм был снят за пятнадцать дней просто потому, что продолжительность вдохновения не может быть чрезмерной.

Оригинальный текст (итал.)  

Il film è stato girato in quindici giorni proprio per questo, perché la continuità di un’ispirazione non può essere protratta.

— Gian Vittorio Baldi (интервью)

Съёмки проходили в одном месте и в одно время. Сцены были сняты без монтажа, в той последовательности, в которой они появляются в фильме.

В фильме есть ритм непрерывного вдохновения непосредственно связанного с автором; вот почему нет монтажа; потому что я не хотел, не мог изменить ритм съёмок.

Оригинальный текст (итал.)  

Il film ha un ritmo di ispirazione continua direttamente legata all’autore; ecco perché non c’è il montaggio; perché non avrei voluto, né potuto modificare il ritmo delle riprese.

— Gian Vittorio Baldi (интервью)

Для удобства работы режиссёр разделил фильм на несколько временных моментов:

Он делится на четыре части: день, вечер, ночь и утро. Части делятся на четыре эпизода , и каждый эпизод состоит из четырёх кадров, каждый кадр, в свою очередь, делится на четыре движения. Это создает определенный ритм.ты не видишь его, ты это не замечаешь, но он задан на самом деле разделением в цифрах.

Оригинальный текст (итал.)  

È diviso in quattro parti: pomeriggio, sera, notte e alba. Le parti sono divise in quattro sequenze e ogni sequenza è divisa in quattro inquadrature, ogni inquadratura, a sua volta, è suddivisa in quattro movimenti. Questo crea un ritmo particolare, non lo vedi, non te ne accorgi ma è dato proprio dalla scansione in numeri.

— Gian Vittorio Baldi (интервью)

«Огонь!» — это первый итальянский художественный фильм, который первоначально был снят на 16-миллиметровую пленку, и позже переведён в формат 35 мм для дистрибьюции и скрининга. Для съёмок режиссёр использовал одну ручную камеру. За исключением начальных кадров остальная часть истории развивается строго внутри дома. Режиссёр постоянно держит перспективу от внутренней части к внешней стороне, так что зритель может чувствовать себя близко к героям и в то же время отделять себя от фактических событий. Камера всегда остается сосредоточенной на Марио, он герой, он является центром внимания, он тот, с которым вы должны себя отождествить.

Фильм сразу же начинается с кровавой резни, без какого-либо объяснения поступка главного героя, мы узнаём только из слов полицейского, что Марио потерял работу. Нет никаких существенных диалогов: есть только некоторые случайные реплики, которые всегда остаются остаются без ответа. Марио не будет говорить, слова больше не выражают его, он действует.

В тот момент, когда я задумал фильм, я понял, что это должен был быть немой фильм, потому что это коллоквиум между человеком и его обществом. И поскольку этому человеку не удаётся говорить с обществом, в котором он живёт, это также является эстетическим проявлением, если хотите, в фильме. Таким образом, в фильме все молчат, говорит только, по логике, персонаж, который официально представляет общество, а именно Государство, а именно Власть: страж порядка. Полицейский — это единственный человек, который говорит; все остальные звуки — нечёткие крики, разговоры шум.

Оригинальный текст (итал.)  

Nel momento in cui ho concepito il film, ho capito che doveva essere un film muto, perché è un colloquio tra l’uomo e la sua società. E poiché quest’uomo non riesce a parlare con la società in cui vive c’è un’estrinsecazione anche estetica, se si vuole, nel film. Quindi, il film è tutto muto: parla solo, logicamente, il personaggio che rappresenta ufficialmente la società e cioè lo Stato e cioè il Potere: il custode dell’ordine. Il poliziotto è l’unica persona che parla; tutti gli altri suoni sono grida, rumori, clamori indistinti.

— Gian Vittorio Baldi (интервью)

Верный принципам «Новой волны», Бальди был против голосового дубляжа, что было почти обязательным в итальянском кино, и использовал прямой, необработанный звук. Чтобы фильм выглядел максимально реалистично, он был снят при естественном освещении. Все эти инновационные приёмы вызвали много жалоб крупнейших продакшен-компаний, которые пытались помешать дистрибьюции фильма. Несмотря на то, что фильм был представлен на фестивале в Венеции и награждён Серебряной Озеллой, он не получил Премию за качество (итал. Premio Qualità) фестиваля. Эта несправедливость вынудила ряд известных итальянских интеллектуалов, в частности: Альберто Моравиа, Пьера Паоло Пазолини, Тонино Гуэрру, Эннио Флайано и Эннио де Кончини подписать телеграмму министру культуры и туризма:

Из газет нам стало известно, что что Комитет по премии за качество под председательством кинокритика Джана Луиджи Ронди (итал. Gian Luigi Rondi) не дал награду фильму Джана Витторио Бальди «Огонь!», созданному IDI Cinematografica. Мы считаем этот фильм одним из самых достойных и значительных произведений итальянского кино за последние годы.

Оригинальный текст (итал.)  

Abbiamo appreso dai giornali che la Commissione per il Premio di Qualità presieduto dal critico cinematografico Gian Luigi Rondi non ha concesso il riconoscimento al film prodotto dalla IDI Cinematografica “Fuoco!” diretto da Gian Vittorio Baldi. Noi consideriamo il film una delle opere più degne e significative del cinema italiano degli ultimi anni.

— Il cielo sopra di me.it.

Выход и признание

После показа на Венецианском фестивале, где он получает единодушное одобрение критиков, в раскаленном климате ' 68 фильм быстро становится символом насильственного протеста против государства, семьи и религии

Кинокритик Морандо Морандини (итал. Morando Morandini) даёт ему такое определение::

…отличается строгостью, соответствием между намерениями и результатами, внутренней согласованностью между драматическим содержанием и формой, в которой он представлен.

Оригинальный текст (итал.)  

notevolissimo per rigore, adeguamento tra intenzioni e risultati, coerenza interna tra materia drammatica e forme in cui è espressa.

— Unilibro.com.

Франко Каули в «Gazzetta di Mantova» 5 сентября 1968 пишет:

Балди удалось реконструировать историю в соответствии с канонами «cинема верите» поэтому кажется, что мы смотрим кинохронику. Ему удалось передать тревогу, ненормальность ситуации не прибегая к значительным эффектам. (...) Также черно-белое изображение отражает документальную правду.

Оригинальный текст (итал.)  

Baldi è riuscito a ricostruire la vicenda secondo i canoni del 'cinema verità' per cui sembra di assistere ad un film 'di attualità'. E' riuscito a far sentire l'angoscia, l'ossessione della situazione senza aver bisogno di grandi effetti. (...) Anche la fotografia in bianco e nero rispecchia una verità documentaria.

— cinematografo.it

Журнал «Segnalazioni cinematografiche», издававшийся Католическим киноцентром (итал. Centro Cattolico Cinematografico) выражает такое мнение:

Попытка кинематографически создать жёсткую, драматическую ситуацию, лишённую, однако, её морального или социального оправдания, которую несколько единичных суггестивных моментов не в состоянии сделать приемлемой.

Оригинальный текст (итал.)  

Un tentativo di rendere cinematograficamente una cruda situazione drammatica priva però di una sua giustificazione morale o sociale che qualche raro momento suggestivo non riesce a rendere plausibile.

— cinematografo.it

В 1970 году фильм выходит в прокат во Франции, но у себя на родине остаётся почти полностью отстранённым от рынка: крупные дистрибьюторы были экономически не заинтересованы в

участии.

Номинации, награды, презентации

Номинация

• 1968 : «Золотой лев» (итал. Leone d'Oro) — 29-ый кинофестиваль в Венеции, Италия

Награды

• 1968 :. Серебряная Озелла (Osella d’Argento) — 29-ый кинофестиваль в Венеции, Италия
• 1969 : Специальная премия жюри — V -ый Международный кинофестиваль«Молодое кино» в Йере (Festival international du jeune cinéma de Hyères), Франция
• 1969 : Coppa d’oro
• 1971 : Золотая медаль за лучший фильм — Международная неделя кино в Антверпене (Semaine Cinematographique Internationale di Anversa), Бельгия

Презентации

• 2006 : кинофестиваль «Полуночное солнце» (англ. Midnight Sun Film Festival), Финляндия
• 2008 : 65-й кинофестиваль в Венеции в ретроспективе «Эти призраки: найденное итальянское кино (1946-1975)» (итал. Questi fantasmi: cinema italiano ritrovato (1946-1975)), Италия
• 2015 : Сан Джо Верона Видео Фестиваль (итал. San Giò Verona Video Festival )

Неофициальный ремейк

1986 : Контузия (англ. Combat Shock), реж. Бадди Джовинаццо (англ. Buddy Giovinazzo)

Актёрский состав

• Марио Баньято : Марио
• Лидия Бьонди : Лидия, жена Марио; репортёр (голос)
• Джорджо Маулини : карабинер

Съёмочная группа

• Режиссёр : Джан Витторио Бальди, асс. Джорджо Маулини
• Сценарий и диалоги : Джан Витторио Бальди
• Продюсер : Джан Витторио Бальди
• Исполнительный продюсер : Пьеро Буччи
• Оператор-постановщик : Уго Пикконе, асс. Джорджо Аурели
• Звукорежиссёр : Манлио Магара
• Композитор : Франко Потенца
• Декорации : Франческо Антоначчи
• Монтаж : Клеофе Конверси
• Технический контроль : Энцо Яччо

Технические характеристики

• Оригинальное название : Fuoco!
• Название на русском : Огонь!
• Название на английском : Fire!
• Продолжительность : 1 ч. 27 мин. (87 мин.)
• Жанр : драма
• Формат плёнки : 16 мм
• Прокатные копии : 35 мм;
• Звук : моно
• Цвет : чёрно-белый
• Место съемок : Капраника-ди-Сутри (итал. Capranica di Sutri), провинция Витербо (Италия)
• Съёмки : с 10 июня по 24 июня 1968 года
• Страна : Италия Италия
• Премьера :
  • Италия Италия, 4 сентября 1968 года
  • Франция Франция 1970 год
• Оригинальный язык : итальянский
• Производство : IDI Cinematografica (Италия)
• Дистрибьютор : I. n. d. i. e. f. (86’)

Ссылки

Ресурсы

• «Огонь!» (англ.) на сайте Internet Movie Database (по состоянию на 25.08.2016)

• [www.allmovie.com/movie/v159293 Огонь!] (англ.) на сайте allmovie (по состоянию на 25.08.2016)

• [www.archiviodelcinemaitaliano.it/index.php/scheda.html?codice=AG2592 «Огонь!» в Архиве итальянского кино] (итал.)
• [www.cinematografo.it/cinedatabase/film/fuoco-/21232/ «Огонь!» на сайте Fondazione Ente dello Spettacolo] (итал.)

Рецензии

• [24fpsverite.com/review/drama/fuoco-fire-1968/ Vassilis Economou — «Fuoco! (Fire!, 1968) 30.09.14»] (англ.)
• [www.drexkode.net/PageContents/Visioni/Fuoco!%20di%20Gian%20Vittorio%20Baldi%20a%20cura%20di%20Chiesi%20Cineteca%20Bologna.html Psychosis — «Fuoco! di Gian Vittorio Baldi a cura di R.Chiesi (Cineteca Bologna, 2009)»] (итал.)

Интервью

• [www.cinecriticaweb.it/cinecritica/scheda-e-filmografia-gian-vittorio-baldi Roberto Chiesi — «Gian Vittorio Baldi, un corsaro autarchico»] (итал.)
• [digilander.libero.it/godot61/fuoco.htm Gian Vittorio Baldi — «Fuoco! (1969)»] (итал.)

Официальные сайты

• www.ilcielosopradime.it/ (итал.)

• [www.comune.cesena.fc.it/flex/cm/pages/ServeBLOB.php/L/IT/SU_/sanbiagiocesena:archivioimmagine-baldi/GPA/73/GPI/1 Фонд Джана Витторио Бальди] (итал.)

Кино   Италия

Отрывок, характеризующий Огонь!

– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.
Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул
колпак и, взмахнув им над головой, закричал:
– Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!]
Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: «Und Vivat die ganze Welt»! Хотя не было никакой причины к особенной радости ни для немца, вычищавшего свой коровник, ни для Ростова, ездившего со взводом за сеном, оба человека эти с счастливым восторгом и братскою любовью посмотрели друг на друга, потрясли головами в знак взаимной любви и улыбаясь разошлись – немец в коровник, а Ростов в избу, которую занимал с Денисовым.
– Что барин? – спросил он у Лаврушки, известного всему полку плута лакея Денисова.
– С вечера не бывали. Верно, проигрались, – отвечал Лаврушка. – Уж я знаю, коли выиграют, рано придут хвастаться, а коли до утра нет, значит, продулись, – сердитые придут. Кофею прикажете?
– Давай, давай.
Через 10 минут Лаврушка принес кофею. Идут! – сказал он, – теперь беда. – Ростов заглянул в окно и увидал возвращающегося домой Денисова. Денисов был маленький человек с красным лицом, блестящими черными глазами, черными взлохмоченными усами и волосами. На нем был расстегнутый ментик, спущенные в складках широкие чикчиры, и на затылке была надета смятая гусарская шапочка. Он мрачно, опустив голову, приближался к крыльцу.
– Лавг'ушка, – закричал он громко и сердито. – Ну, снимай, болван!
– Да я и так снимаю, – отвечал голос Лаврушки.
– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг'одулся, бг'ат, вчег'а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р . – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.
– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.