Основание (роман)

Основание
Жанр:	научная фантастика
Автор:	Айзек Азимов
Язык оригинала:	английский
Дата первой публикации:	1951
Издательство:	Gnome Press
Предыдущее:	Путь к Основанию
Следующее:	Основание и Империя
[www.lib.ru/FOUNDATION/foundat3.txt Электронная версия]

«Основание» (другие варианты перевода: «Академия», «Фонд», англ. Foundation) — первая книга фантастической трилогии «Основание» Айзека Азимова (впоследствии трилогия была расширена двумя приквелами и двумя сиквелами). Роман представляет собой сборник из пяти рассказов (вместе образующих единый сюжет): четыре рассказа под разными названиями были первоначально опубликованы в журнале Astounding Science Fiction в 1942-44 годах, пятый рассказ (по времени описываемых событий предшествующий первым четырём) был добавлен уже после того, как четыре предыдущих рассказа вышли в форме отдельной книги, в 1951 г. под одной обложкой издательством Gnome Press.

Роман неоднократно переиздавался под различными названиями, в том числе под названием «Тысячелетний план» (англ. The 1,000-Year Plan) (издательство Ace Double). Остальные авторы также получили разрешение писать произведения по этой серии. Серия «Основание» часто считается одной из лучших работ Азимова, наряду с его серией о роботах.

Описание сюжета

Психоисторики

Впервые издано в составе книги в 1951 году.

Молодой математик Гааль Дорник прибывает на планету-город Трантор, столицу Галактической Империи, чтобы присоединиться к проекту великого учёного Гэри Селдона. Используя математические методы науки психоистории, с помощью которой можно достоверно предсказать судьбу и поведение человеческих масс, Селдон доказывает грядущее падение Трантора и всей империи (вероятность - 92,5% в течении 500 лет), за что получил прозвище Ворон и запрет на публикацию работ на эту тематику. Вскоре после встречи с ним Дорника задерживают представители Комиссии Общественной Безопасности, через которую высшая аристократия управляет страной от имени императора.

КОБ сорганизовывает тайный судебный процесс, в ходе которого Селдон начинает предвещать упадок и полный крах существовавшей 12000 лет Галактической Империи, после которого будет 30-тысячелетний период варварства. Прокурор высказывает предположение, что его пророчество уже сейчас становится причиной смут и беспорядков, и тем самым учёный со стотысячной армией своих сторонников планирует произвести государственный переворот. На это Селдон объявляет истинную цель своей работы: минимизировать эффект от будущей катастрофы и сократить период межгалактической анархии до тысячи лет, сохранив все человеческие знания в Галактической энциклопедии. Вот как автор описывает мотив создания Галактической энциклопедии в романе:

Знания не могут принадлежать отдельному человеку, даже тысячам людей. Оригинальный текст (англ.)   The sum of human knowing is beyond any one man; any thousand men.

После этого судебный процесс оканчивается, и на следующем заседании члены комитета во главе с председателем комиссии Линь Ченом приказывают Селдону и его сторонникам для работы над энциклопедией в шестимесячный срок удалиться в изгнание на бедную безлюдную планету Терминус на краю Галактики, лишённую каких-либо природных ресурсов. Однако подготовка к переселению началась намного раньше: Селдон и его штаб тщательно проанализировал при помощи психоисторических уравнений личность Чена, а сам процесс стартовал в нужное для учёных момент. Сам Гэри остаётся доживать последние годы на Транторе.

Энциклопедисты

Впервые опубликовано в Astounding Science Fiction в мае 1942 года под названием «Основание» («Foundation»).

Прошло 50 лет со времени переселения 100 000 сторонников Селдона на планету Терминус. Власть на планете находится в руках учёных Попечительского Совета Академии Энциклопедистов, слепых и глухих ко всему, что выходит за её рамки. Тем временем, одна из областей Галактики, Периферия, откалывается от Империи, а наместники префектур Анакреон, Смирна, Коном и Дарибо провозглашают себя королями, лишив Терминус торговых путей к другим планетам. Прибывший на Терминус посол Анакреона (сильнейшего из королевств) лорд Родрик требует разрешить основать здесь военную базу и выплачивать дань через выдачу анакреонской знати земельных владений. В ходе беседы мэр Терминуса Сальвор Гардин осознаёт, что королевства уже не могут производить ядерной энергии, взамен перейдя на уголь и нефть.

Попечительский Совет решает защитить Терминус посредством авторитета Императора, которого представляет его канцлер лорд Дорвин. Но в ходе визита тот отделывается лишь пустыми замечаниями, случайно рассказав о планирующемся введении в Империи запрета на применение ядерной энергии из-за ряда техногенных катастроф, причиной которых стал недостаток обученного персонала. После его визита король Анакреона облачает свои требования в ультиматум, дав срок в неделю. На заседании Совета Гардин демонстрирует анализ договора Империи и Анакреона, по которому Император полностью признаёт и никак не ограничивает независимость бывшей префектуры, но Совет всё равно отказывается поступать по-другому. Гардин вместе с Йоном Ли решают отстранить энциклопедистов от власти.

По приказу Селдона на Терминусе был установлен Склеп, зал со стеклянным кубом, в котором через определённые промежутки времени, связанные с кризисом, появляются голографические записи Селдона. При первом появлении Селдон заявляет, что Академия Энциклопедистов — это обман и ширма, и раскрывает свой замысел: поселение на Терминусе и такое же, только на другом краю Галактики, должны стать ядром для образования Второй Империи, сократив период варварства до 1000 лет. По его словам, сейчас поселение на Терминусе переживает наипростейший из кризисов, которые должно преодолеть, после чего даёт намёк на его разрешение. В итоге, Совет признаёт свою неправоту и предлагает Гардину сотрудничество, но к этому времени его люди уже отстранили учёных от власти.

Мэры

Впервые опубликовано в Astounding Science Fiction в июне 1942 года под названием «Узда и седло» («Bride and Saddle»).

С момента переселения прошло 80 лет. Гардин успел посетить оставшихся королей Периферии, предъявивших совместный ультиматум Анакреону. Королевство отказывается от оккупации Терминуса, чья атомная энергетика и технологии могут дать ультимативный перевес одному из новосозданных государственных образований. Несмотря на продолжающуюся изоляцию от Империи, Терминус оказывает Четырём Королевствам научную помощь, облачённую в религиозный культ Галактического духа с Гэри Селдоном в качестве пророка. Культ позволил сформироваться в бывших префектурах абсолютистским монархиям с почитанием их правителей как полубогов, при этом научная основа доступна только членам Академии, а священникам из Королевств преподаются лишь первичные знания.

Влиянию Гардина начинает угрожать Партия Действия во главе с членом Городского Совета Зефом Сермаком, требующая отказаться от политики пацифизма в отношении Королевств, усилившихся за 30 лет с помощью технологий Терминуса, и начать укреплять собственную военную мощь. Сторонники такой политики начинают завоёвывать популярность на планете.

Регент Анакреона Винис, правящий от имени своего несовершеннолетнего племянника Леопольда I, решает захватить Терминус, чтобы с полным контролем над его технологиями и культом завоевать Периферию и всю Галактику. Для победы он решает использовать найденный в космосе имперский боевой крейсер, существенно превосходящий нынешние боевые корабли, который Терминус должен в ближайшее время отремонтировать. Гардин перед отправкой судна в Анакреон (решение о чём с трудом прошло через парламент) приказывает оборудовать его рядом секретных устройств.

В столице Анакреона начинается подготовка к коронации Леопольда, незадолго до которой Винис и начнёт атаку. Ради участия в церемонии на планету прибыл и Гардин, которого Винис арестовывает. Но глава местной церкви Галактического Духа и посол Академии Поль Верисов проклинает власти королевства, после чего по всей планете отключается электроэнергия, водоснабжение и отопление. Начинаются массовые беспорядки, а королевский дворец окружает толпа во главе с Верисовым, требующим прекратить войну и освободить Гардина. Главный жрец эскадры проклинает крейсер, после чего он погружается во тьму, а команда переходит на сторону Терминуса и выносит ультиматум королю Анакреона. Винис приказывает гвардии убить Гардина, а после их отказа сам стреляет в него. Жизнь Гардина спасает энергетический щит, и Винис совершает самоубийство.

Четыре Королевства подписывают с Терминусом договор о ненападении, а Гардин получает все бразды власти и народную поддержку. В своём следующем обращении Селдон предупреждает не быть беспечными и помнить, что Империя, хоть и ослабленная, всё ещё существует.

Торговцы

Впервые опубликовано в Astounding Science Fiction в октябре 1944 года под названием «Клин» («The Wedge»).

С момента переселения прошло 135 лет. Терминус всё в большем объёме поставляет высокотехнологические товары, которые распространяют по Периферии торговцы, с помощью чего влияние Академии всё более увеличивается. Торговец Лиммар Пониетс спешит на выручку торговцу и агенту Академии Эскелю Горову, ожидающему казни на планете Аскон. На ней после избавления от власти Империи процветает культ предков, запрещающий использовать новые технологии.

В ходе встречи с Верховным Магистром Аскона Пониетс догадывается, что тот готов освободить торговца в обмен на золото. Пониетс мастерит трансмиттер, аналог «философского камня», превращающего железо в золото. Интерес к Пониетсу проявляет фаворит правителя Ферл, решивший взять его в плен ради золота для победы на выборах Верховного Магистра. В дальнейшем Пониетсу удаётся продать ему атомные товары, так как трансмиттер тайно записал Ферла рядом с полученным золотом, что при публичной огласке могло бы стоить тому жизни. Горов критикует своего коллегу с моральной позиции, хотя раньше сам указывал: для безопасности Академии в Периферии необходимо создание контролируемой религией коммерческой империи.

Короли торговли

Впервые опубликовано в Astounding Science Fiction в августе 1944 года под названием «Большое и малое» («The Big and the Little»).

С момента переселения прошло 155 лет. За это время Четыре Королевства были присоединены к Академии посредством Торговой Конвенции, в ходе которой больше всего пострадала местная элита. Академия через религию и торговлю создаёт систему зависимых государств (примером которого стал Аскон: за торговцами пришли священники культа, после чего Верховный Магистр стал номинальной фигурой).

Три хорошо вооружённых торговых корабля Академии пропали в республике Кореллия, чей правитель отказывается от сотрудничества с этой организации даже в ущерб экономике. Подозревая измену, секретарь мэра Джоран Сатт отправляет на разведку торговца Хобера Мэллоу. Сам он вместе с секретарём по иностранным делам и главой церкви Галактического Духа Публисом Манлио не видят возможного наступления нового селдоновского кризиса, опасаясь возможных войн из-за существующей автономии торговцев и неиспользования религиозного давления. Подлинной целью Сатта является взятие под свой контроль сначала торговцев, а затем Церкви Галактического Духа, для чего он отправляет вместе с Мэллоу своего агента Джейма Твера.

Прибыв на Кореллию, Мэллоу выдаёт толпе укрывшегося на его корабле раненого миссионера Джорда Парму, чьё пребывание на планете по местным законам карается смертью. После этого он удостаивается аудиенции у Командора планеты Аспера Арго и демонстрирует ему образцы своих товаров, обещая неслыханные прибыли. Правитель соглашается проводить торговца на сталеобрабатывающий завод для возможного переоборудования, где у охраны правителя торговец видит атомные бластеры с эмблемой Империи. Мэллоу осознаёт, что спустя 155 лет Галактическая Империя всё ещё существует, и теперь может начать экспансию на Периферию через поставки оружия и боевых кораблей клиентскому государству, ставшими причиной гибели пропавших торговых кораблей.

Он передаёт результаты своего расследования члену Академии и отправляется на планету Сивенна, бывшую столицу Норманнского сектора, где встречает бывшего патриция Онума Барра. За последние пятьдесят лет регион подвергся ряду восстаний местных вице-королей, при подавлении последнего имперский адмирал ради славы и добычи уничтожил почти всё население планеты (включая пятерых сыновей Барра), выступавшее против мятежного правителя. Победитель был назначен новым вице-королём сектора и теперь лелеет мечты сместить императора, а в случае провала – создать собственное государство в Периферии, для чего выдал дочь за правителя Кореллии и предоставил ему боевые корабли. Мэллоу удаётся ознакомиться с состоянием атомной промышленности, которое весьма плачевно: профессия технолога передаётся по наследству, а сами они не умеют строить и ремонтировать свои машины, работающие автоматически.

Мэллоу отправляется на Терминус и продолжает успешную торговлю с Кореллией, за три года сделав её полностью зависимой от атомной энергетики. Сатт предлагает ему вместе с торговлей насаждать религию и после отказа Мэллоу возбуждает против него процесс, обвиняя торговца в выдаче толпе Джорда Пармы. На суде Мэллоу доказывает, что Парма был агентом кореллианской тайной полиции, а сам Сатт был соавтором провокации. На волне поддержки толпы Мэллоу становится мэром.

Кореллия начинает войну с Академией с применением присланных вице-королём кораблей. Но Мэллоу отказывается давать сражение, против чего активно выступает Сатт, требующий вернуться к использованию религии во внешней политике. Но Мэллоу объясняет эту тактику нежеланием привлечь внимание имперского наместника, для которого эта война в Периферии не является ключевой заботой, и расчётом на недовольство народа и элит Кореллии последствиями торговой войной и отсутствием каких-либо военных побед. Мэллоу приказывает арестовать Сатта, требовавшего его уйти в добровольную отставку из-за провальной внешней политики под угрозой народного восстания. Спустя три года республика Кореллия капитулирует без каких-либо условий, политическое устройство Академии движется в сторону плутократии.

Критическое восприятие

Обозреватель Грофф Конклин заявил, что «Основание» – это книга для настоящего интеллектуального развлечения и приключения. Бушер и МакКомас, напротив, нашли роман «достаточным, но написанным и задуманным с безрадостной стороны».

Планы по экранизации

28 июля 2008 г. было объявлено, что продюсеры Боб Шей и Майкл Линн напишут киносценарий по «Основанию» для своей недавно созданной компании Unique Features. В январе 2009 г. права на съёмку были проданы на аукционе компании Columbia Pictures, которая назначила режиссёром проекта Роланда Эммериха. В феврале 2010 г. было объявлено, что фильм будет снят в 3D.

Ссылки

• [www.pannis.com/SFDG/TheFoundationTrilogy/index.html The Foundation Trilogy: Notes, Articles, and Links]
• [www.asimovonline.com/oldsite/Robot_Foundation_history_1.html The History of the Positronic Robot and Foundation Stories Part 1: 1940—1941]
• [www.asimovonline.com/oldsite/Robot_Foundation_history_2.html The History of the Positronic Robot and Foundation Stories Part 2: 1941—1944]
• [www.conceptualfiction.com/foundation_trilogy.html "The Foundation Trilogy, "] Reviewed by Ted Gioia ([www.conceptualfiction.com Conceptual Fiction])
• [www.fantlab.ru/work7 Информация о произведении «Основание (роман)»] на сайте «Лаборатория Фантастики»

Отрывок, характеризующий Основание (роман)

Как и всегда, и тогда высшее общество, соединяясь вместе при дворе и на больших балах, подразделялось на несколько кружков, имеющих каждый свой оттенок. В числе их самый обширный был кружок французский, Наполеоновского союза – графа Румянцева и Caulaincourt'a. В этом кружке одно из самых видных мест заняла Элен, как только она с мужем поселилась в Петербурге. У нее бывали господа французского посольства и большое количество людей, известных своим умом и любезностью, принадлежавших к этому направлению.
Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C'est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию
«d'une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d'une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.
Пьер был именно тем самым мужем, который нужен был для этой блестящей, светской женщины. Он был тот рассеянный чудак, муж grand seigneur [большой барин], никому не мешающий и не только не портящий общего впечатления высокого тона гостиной, но, своей противоположностью изяществу и такту жены, служащий выгодным для нее фоном. Пьер, за эти два года, вследствие своего постоянного сосредоточенного занятия невещественными интересами и искреннего презрения ко всему остальному, усвоил себе в неинтересовавшем его обществе жены тот тон равнодушия, небрежности и благосклонности ко всем, который не приобретается искусственно и который потому то и внушает невольное уважение. Он входил в гостиную своей жены как в театр, со всеми был знаком, всем был одинаково рад и ко всем был одинаково равнодушен. Иногда он вступал в разговор, интересовавший его, и тогда, без соображений о том, были ли тут или нет les messieurs de l'ambassade [служащие при посольстве], шамкая говорил свои мнения, которые иногда были совершенно не в тоне настоящей минуты. Но мнение о чудаке муже de la femme la plus distinguee de Petersbourg [самой замечательной женщины в Петербурге] уже так установилось, что никто не принимал au serux [всерьез] его выходок.
В числе многих молодых людей, ежедневно бывавших в доме Элен, Борис Друбецкой, уже весьма успевший в службе, был после возвращения Элен из Эрфурта, самым близким человеком в доме Безуховых. Элен называла его mon page [мой паж] и обращалась с ним как с ребенком. Улыбка ее в отношении его была та же, как и ко всем, но иногда Пьеру неприятно было видеть эту улыбку. Борис обращался с Пьером с особенной, достойной и грустной почтительностию. Этот оттенок почтительности тоже беспокоил Пьера. Пьер так больно страдал три года тому назад от оскорбления, нанесенного ему женой, что теперь он спасал себя от возможности подобного оскорбления во первых тем, что он не был мужем своей жены, во вторых тем, что он не позволял себе подозревать.
– Нет, теперь сделавшись bas bleu [синим чулком], она навсегда отказалась от прежних увлечений, – говорил он сам себе. – Не было примера, чтобы bas bleu имели сердечные увлечения, – повторял он сам себе неизвестно откуда извлеченное правило, которому несомненно верил. Но, странное дело, присутствие Бориса в гостиной жены (а он был почти постоянно), физически действовало на Пьера: оно связывало все его члены, уничтожало бессознательность и свободу его движений.
– Такая странная антипатия, – думал Пьер, – а прежде он мне даже очень нравился.
В глазах света Пьер был большой барин, несколько слепой и смешной муж знаменитой жены, умный чудак, ничего не делающий, но и никому не вредящий, славный и добрый малый. В душе же Пьера происходила за всё это время сложная и трудная работа внутреннего развития, открывшая ему многое и приведшая его ко многим духовным сомнениям и радостям.


Он продолжал свой дневник, и вот что он писал в нем за это время:
«24 ro ноября.
«Встал в восемь часов, читал Св. Писание, потом пошел к должности (Пьер по совету благодетеля поступил на службу в один из комитетов), возвратился к обеду, обедал один (у графини много гостей, мне неприятных), ел и пил умеренно и после обеда списывал пиесы для братьев. Ввечеру сошел к графине и рассказал смешную историю о Б., и только тогда вспомнил, что этого не должно было делать, когда все уже громко смеялись.
«Ложусь спать с счастливым и спокойным духом. Господи Великий, помоги мне ходить по стезям Твоим, 1) побеждать часть гневну – тихостью, медлением, 2) похоть – воздержанием и отвращением, 3) удаляться от суеты, но не отлучать себя от а) государственных дел службы, b) от забот семейных, с) от дружеских сношений и d) экономических занятий».
«27 го ноября.
«Встал поздно и проснувшись долго лежал на постели, предаваясь лени. Боже мой! помоги мне и укрепи меня, дабы я мог ходить по путям Твоим. Читал Св. Писание, но без надлежащего чувства. Пришел брат Урусов, беседовали о суетах мира. Рассказывал о новых предначертаниях государя. Я начал было осуждать, но вспомнил о своих правилах и слова благодетеля нашего о том, что истинный масон должен быть усердным деятелем в государстве, когда требуется его участие, и спокойным созерцателем того, к чему он не призван. Язык мой – враг мой. Посетили меня братья Г. В. и О., была приуготовительная беседа для принятия нового брата. Они возлагают на меня обязанность ритора. Чувствую себя слабым и недостойным. Потом зашла речь об объяснении семи столбов и ступеней храма. 7 наук, 7 добродетелей, 7 пороков, 7 даров Святого Духа. Брат О. был очень красноречив. Вечером совершилось принятие. Новое устройство помещения много содействовало великолепию зрелища. Принят был Борис Друбецкой. Я предлагал его, я и был ритором. Странное чувство волновало меня во всё время моего пребывания с ним в темной храмине. Я застал в себе к нему чувство ненависти, которое я тщетно стремлюсь преодолеть. И потому то я желал бы истинно спасти его от злого и ввести его на путь истины, но дурные мысли о нем не оставляли меня. Мне думалось, что его цель вступления в братство состояла только в желании сблизиться с людьми, быть в фаворе у находящихся в нашей ложе. Кроме тех оснований, что он несколько раз спрашивал, не находится ли в нашей ложе N. и S. (на что я не мог ему отвечать), кроме того, что он по моим наблюдениям не способен чувствовать уважения к нашему святому Ордену и слишком занят и доволен внешним человеком, чтобы желать улучшения духовного, я не имел оснований сомневаться в нем; но он мне казался неискренним, и всё время, когда я стоял с ним с глазу на глаз в темной храмине, мне казалось, что он презрительно улыбается на мои слова, и хотелось действительно уколоть его обнаженную грудь шпагой, которую я держал, приставленною к ней. Я не мог быть красноречив и не мог искренно сообщить своего сомнения братьям и великому мастеру. Великий Архитектон природы, помоги мне находить истинные пути, выводящие из лабиринта лжи».
После этого в дневнике было пропущено три листа, и потом было написано следующее:
«Имел поучительный и длинный разговор наедине с братом В., который советовал мне держаться брата А. Многое, хотя и недостойному, мне было открыто. Адонаи есть имя сотворившего мир. Элоим есть имя правящего всем. Третье имя, имя поизрекаемое, имеющее значение Всего . Беседы с братом В. подкрепляют, освежают и утверждают меня на пути добродетели. При нем нет места сомнению. Мне ясно различие бедного учения наук общественных с нашим святым, всё обнимающим учением. Науки человеческие всё подразделяют – чтобы понять, всё убивают – чтобы рассмотреть. В святой науке Ордена всё едино, всё познается в своей совокупности и жизни. Троица – три начала вещей – сера, меркурий и соль. Сера елейного и огненного свойства; она в соединении с солью, огненностью своей возбуждает в ней алкание, посредством которого притягивает меркурий, схватывает его, удерживает и совокупно производит отдельные тела. Меркурий есть жидкая и летучая духовная сущность – Христос, Дух Святой, Он».
«3 го декабря.
«Проснулся поздно, читал Св. Писание, но был бесчувствен. После вышел и ходил по зале. Хотел размышлять, но вместо того воображение представило одно происшествие, бывшее четыре года тому назад. Господин Долохов, после моей дуэли встретясь со мной в Москве, сказал мне, что он надеется, что я пользуюсь теперь полным душевным спокойствием, несмотря на отсутствие моей супруги. Я тогда ничего не отвечал. Теперь я припомнил все подробности этого свидания и в душе своей говорил ему самые злобные слова и колкие ответы. Опомнился и бросил эту мысль только тогда, когда увидал себя в распалении гнева; но недостаточно раскаялся в этом. После пришел Борис Друбецкой и стал рассказывать разные приключения; я же с самого его прихода сделался недоволен его посещением и сказал ему что то противное. Он возразил. Я вспыхнул и наговорил ему множество неприятного и даже грубого. Он замолчал и я спохватился только тогда, когда было уже поздно. Боже мой, я совсем не умею с ним обходиться. Этому причиной мое самолюбие. Я ставлю себя выше его и потому делаюсь гораздо его хуже, ибо он снисходителен к моим грубостям, а я напротив того питаю к нему презрение. Боже мой, даруй мне в присутствии его видеть больше мою мерзость и поступать так, чтобы и ему это было полезно. После обеда заснул и в то время как засыпал, услыхал явственно голос, сказавший мне в левое ухо: – „Твой день“.
«Я видел во сне, что иду я в темноте, и вдруг окружен собаками, но иду без страха; вдруг одна небольшая схватила меня за левое стегно зубами и не выпускает. Я стал давить ее руками. И только что я оторвал ее, как другая, еще большая, стала грызть меня. Я стал поднимать ее и чем больше поднимал, тем она становилась больше и тяжеле. И вдруг идет брат А. и взяв меня под руку, повел с собою и привел к зданию, для входа в которое надо было пройти по узкой доске. Я ступил на нее и доска отогнулась и упала, и я стал лезть на забор, до которого едва достигал руками. После больших усилий я перетащил свое тело так, что ноги висели на одной, а туловище на другой стороне. Я оглянулся и увидал, что брат А. стоит на заборе и указывает мне на большую аллею и сад, и в саду большое и прекрасное здание. Я проснулся. Господи, Великий Архитектон природы! помоги мне оторвать от себя собак – страстей моих и последнюю из них, совокупляющую в себе силы всех прежних, и помоги мне вступить в тот храм добродетели, коего лицезрения я во сне достигнул».
«7 го декабря.
«Видел сон, будто Иосиф Алексеевич в моем доме сидит, я рад очень, и желаю угостить его. Будто я с посторонними неумолчно болтаю и вдруг вспомнил, что это ему не может нравиться, и желаю к нему приблизиться и его обнять. Но только что приблизился, вижу, что лицо его преобразилось, стало молодое, и он мне тихо что то говорит из ученья Ордена, так тихо, что я не могу расслышать. Потом, будто, вышли мы все из комнаты, и что то тут случилось мудреное. Мы сидели или лежали на полу. Он мне что то говорил. А мне будто захотелось показать ему свою чувствительность и я, не вслушиваясь в его речи, стал себе воображать состояние своего внутреннего человека и осенившую меня милость Божию. И появились у меня слезы на глазах, и я был доволен, что он это приметил. Но он взглянул на меня с досадой и вскочил, пресекши свой разговор. Я обробел и спросил, не ко мне ли сказанное относилось; но он ничего не отвечал, показал мне ласковый вид, и после вдруг очутились мы в спальне моей, где стоит двойная кровать. Он лег на нее на край, и я будто пылал к нему желанием ласкаться и прилечь тут же. И он будто у меня спрашивает: „Скажите по правде, какое вы имеете главное пристрастие? Узнали ли вы его? Я думаю, что вы уже его узнали“. Я, смутившись сим вопросом, отвечал, что лень мое главное пристрастие. Он недоверчиво покачал головой. И я ему, еще более смутившись, отвечал, что я, хотя и живу с женою, по его совету, но не как муж жены своей. На это он возразил, что не должно жену лишать своей ласки, дал чувствовать, что в этом была моя обязанность. Но я отвечал, что я стыжусь этого, и вдруг всё скрылось. И я проснулся, и нашел в мыслях своих текст Св. Писания: Живот бе свет человеком, и свет во тме светит и тма его не объят . Лицо у Иосифа Алексеевича было моложавое и светлое. В этот день получил письмо от благодетеля, в котором он пишет об обязанностях супружества».
«9 го декабря.
«Видел сон, от которого проснулся с трепещущимся сердцем. Видел, будто я в Москве, в своем доме, в большой диванной, и из гостиной выходит Иосиф Алексеевич. Будто я тотчас узнал, что с ним уже совершился процесс возрождения, и бросился ему на встречу. Я будто его целую, и руки его, а он говорит: „Приметил ли ты, что у меня лицо другое?“ Я посмотрел на него, продолжая держать его в своих объятиях, и будто вижу, что лицо его молодое, но волос на голове нет, и черты совершенно другие. И будто я ему говорю: „Я бы вас узнал, ежели бы случайно с вами встретился“, и думаю между тем: „Правду ли я сказал?“ И вдруг вижу, что он лежит как труп мертвый; потом понемногу пришел в себя и вошел со мной в большой кабинет, держа большую книгу, писанную, в александрийский лист. И будто я говорю: „это я написал“. И он ответил мне наклонением головы. Я открыл книгу, и в книге этой на всех страницах прекрасно нарисовано. И я будто знаю, что эти картины представляют любовные похождения души с ее возлюбленным. И на страницах будто я вижу прекрасное изображение девицы в прозрачной одежде и с прозрачным телом, возлетающей к облакам. И будто я знаю, что эта девица есть ничто иное, как изображение Песни песней. И будто я, глядя на эти рисунки, чувствую, что я делаю дурно, и не могу оторваться от них. Господи, помоги мне! Боже мой, если это оставление Тобою меня есть действие Твое, то да будет воля Твоя; но ежели же я сам причинил сие, то научи меня, что мне делать. Я погибну от своей развратности, буде Ты меня вовсе оставишь».