Пашский район
| Страна | |
|---|---|
| Статус | |
| Входил в | |
| Административный центр |
село Пашский Перевоз |
| Дата образования |
1927—1955 |
| Официальный язык | |
| Население (1926) |
20 076 человек |
| Плотность |
10,7 чел./км² |
| Национальный состав |
русские — 99,07 % |
| Площадь |
1882 км² |
| Часовой пояс |
Пашский район — административно-территориальная единица в составе Ленинградской области, существовавшая с 1927 по 1955 годы.
Административный центр — село Пашский Перевоз.
Площадь территории — 1882 км² (по данным 1928 года). Население — 16 551 человек (1949 год[1]; 20 076 чел. в 1926 году[2], 24 437 чел. в 1939 году[3], 14 494 чел. в 1945 году).
Содержание
Образование района
Пашский район образован 1 августа 1927 года одновременно с образованием Ленинградской области. В состав района были включены следующие административные едиинцы упразднённой одновременно Ленинградской губернии:
а) из Волховского уезда:
- Пашская волость полностью (21 сельсовет);
б) из Лодейнопольского уезда:
- из Луначарской волости — Сермакский и Рекинский сельсоветы[4].
Первоначально Пашский район был включён в состав Лодейнопольского округа. После ликвидации округов (постановление ЦИК и СНК СССР от 23 июля 1930 года) район был подчинён непосредственно областным органам.
Административное деление
На момент образования района в его состав входили 23 сельсовета. После укрупнения, проведённого в 1928 году, их количество уменьшилось до 16:
- Волосовский
- Доможировский
- Загубский
- Карпинский
- Кириковский
- Кондежский
- Манихинский
- Николаевщинский
- Пашский
- Подбережский
- Рекинский
- Сермакский
- Свирицкий
- Часовенский
- Чуновский
- Шахновский
Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 26 декабря 1938 года населённый пункт Свирица отнесён к категории рабочих посёлков.
Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 16 июня 1954 года[5] упразднены следующие сельсоветы Пашского района:
1) Сермакский (присоединён к Доможировскому сельсовету);
2) Шахновский (присоединён к Подбережскому сельсовету).
Упразднение района
Район был упразднён Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 14 декабря 1955 года, его территория вошла в состав Новоладожского района. В настоящее время почти вся территория Пашского района входит в состав Волховского района, небольшая часть — также в состав Лодейнопольского района.
Напишите отзыв о статье "Пашский район"
Примечания
Ссылки
- [whp057.narod.ru/lenin.htm Административные преобразования в Ленинградской области]
|
Это заготовка статьи о Советском Союзе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||
Отрывок, характеризующий Пашский район
– Ну, сударыня, – начал старик, пригнувшись близко к дочери над тетрадью и положив одну руку на спинку кресла, на котором сидела княжна, так что княжна чувствовала себя со всех сторон окруженною тем табачным и старчески едким запахом отца, который она так давно знала. – Ну, сударыня, треугольники эти подобны; изволишь видеть, угол abc…Княжна испуганно взглядывала на близко от нее блестящие глаза отца; красные пятна переливались по ее лицу, и видно было, что она ничего не понимает и так боится, что страх помешает ей понять все дальнейшие толкования отца, как бы ясны они ни были. Виноват ли был учитель или виновата была ученица, но каждый день повторялось одно и то же: у княжны мутилось в глазах, она ничего не видела, не слышала, только чувствовала близко подле себя сухое лицо строгого отца, чувствовала его дыхание и запах и только думала о том, как бы ей уйти поскорее из кабинета и у себя на просторе понять задачу.
Старик выходил из себя: с грохотом отодвигал и придвигал кресло, на котором сам сидел, делал усилия над собой, чтобы не разгорячиться, и почти всякий раз горячился, бранился, а иногда швырял тетрадью.
Княжна ошиблась ответом.
– Ну, как же не дура! – крикнул князь, оттолкнув тетрадь и быстро отвернувшись, но тотчас же встал, прошелся, дотронулся руками до волос княжны и снова сел.
Он придвинулся и продолжал толкование.
– Нельзя, княжна, нельзя, – сказал он, когда княжна, взяв и закрыв тетрадь с заданными уроками, уже готовилась уходить, – математика великое дело, моя сударыня. А чтобы ты была похожа на наших глупых барынь, я не хочу. Стерпится слюбится. – Он потрепал ее рукой по щеке. – Дурь из головы выскочит.
Она хотела выйти, он остановил ее жестом и достал с высокого стола новую неразрезанную книгу.
– Вот еще какой то Ключ таинства тебе твоя Элоиза посылает. Религиозная. А я ни в чью веру не вмешиваюсь… Просмотрел. Возьми. Ну, ступай, ступай!
Он потрепал ее по плечу и сам запер за нею дверь.
Княжна Марья возвратилась в свою комнату с грустным, испуганным выражением, которое редко покидало ее и делало ее некрасивое, болезненное лицо еще более некрасивым, села за свой письменный стол, уставленный миниатюрными портретами и заваленный тетрадями и книгами. Княжна была столь же беспорядочная, как отец ее порядочен. Она положила тетрадь геометрии и нетерпеливо распечатала письмо. Письмо было от ближайшего с детства друга княжны; друг этот была та самая Жюли Карагина, которая была на именинах у Ростовых:
Жюли писала:
«Chere et excellente amie, quelle chose terrible et effrayante que l'absence! J'ai beau me dire que la moitie de mon existence et de mon bonheur est en vous, que malgre la distance qui nous separe, nos coeurs sont unis par des liens indissolubles; le mien se revolte contre la destinee, et je ne puis, malgre les plaisirs et les distractions qui m'entourent, vaincre une certaine tristesse cachee que je ressens au fond du coeur depuis notre separation. Pourquoi ne sommes nous pas reunies, comme cet ete dans votre grand cabinet sur le canape bleu, le canape a confidences? Pourquoi ne puis je, comme il y a trois mois, puiser de nouvelles forces morales dans votre regard si doux, si calme et si penetrant, regard que j'aimais tant et que je crois voir devant moi, quand je vous ecris».
[Милый и бесценный друг, какая страшная и ужасная вещь разлука! Сколько ни твержу себе, что половина моего существования и моего счастия в вас, что, несмотря на расстояние, которое нас разлучает, сердца наши соединены неразрывными узами, мое сердце возмущается против судьбы, и, несмотря на удовольствия и рассеяния, которые меня окружают, я не могу подавить некоторую скрытую грусть, которую испытываю в глубине сердца со времени нашей разлуки. Отчего мы не вместе, как в прошлое лето, в вашем большом кабинете, на голубом диване, на диване «признаний»? Отчего я не могу, как три месяца тому назад, почерпать новые нравственные силы в вашем взгляде, кротком, спокойном и проницательном, который я так любила и который я вижу перед собой в ту минуту, как пишу вам?]
Прочтя до этого места, княжна Марья вздохнула и оглянулась в трюмо, которое стояло направо от нее. Зеркало отразило некрасивое слабое тело и худое лицо. Глаза, всегда грустные, теперь особенно безнадежно смотрели на себя в зеркало. «Она мне льстит», подумала княжна, отвернулась и продолжала читать. Жюли, однако, не льстила своему другу: действительно, и глаза княжны, большие, глубокие и лучистые (как будто лучи теплого света иногда снопами выходили из них), были так хороши, что очень часто, несмотря на некрасивость всего лица, глаза эти делались привлекательнее красоты. Но княжна никогда не видала хорошего выражения своих глаз, того выражения, которое они принимали в те минуты, когда она не думала о себе. Как и у всех людей, лицо ее принимало натянуто неестественное, дурное выражение, как скоро она смотрелась в зеркало. Она продолжала читать: 211
