Питра, Жан-Батист

Его Высокопреосвященство кардинал Жан-Батист-Франсуа Питра Jean-Baptiste-François Pitra
Вице-декан Священной коллегии кардиналов
24 марта 1884 года — 9 февраля 1889 года
Церковь:	Римско-католическая церковь
Предшественник:	Кардинал Камилло Ди Пьетро
Преемник:	Кардинал Луиджи Орелья ди Санто Стефано
Библиотекарь Святой Римской Церкви
25 июня 1869 года — 9 февраля 1889 года
Церковь:	Римско-католическая церковь
Предшественник:	Кардинал Антонио Тости
Преемник:	Кардинал Плачидо Мария Скьяффино
Рождение:	1 августа 1812(1812-08-01) Шамфоржёй, Первая империя
Смерть:	9 февраля 1889(1889-02-09) (76 лет) Рим, королевство Италия
Принятие священного сана:	13 декабря 1836 года
Принятие монашества:	1842 год
Епископская хиротония:	1 июня 1879 года
Кардинал с:	16 марта 1863 года

Жан-Батист-Франсуа Питра́ (фр. Jean-Baptiste-François Pitra; 1 августа 1812, Шамфоржёй, департамент Сона и Луара, Первая империя — 9 февраля 1889, Рим) — французский куриальный кардинал, бенедиктинец, богослов и историк церкви. Библиотекарь Святой Римской Церкви с 19 января 1869 по 9 февраля 1889. Камерленго Священной Коллегии Кардиналов с 15 марта 1875 по 28 января 1876. Вице-декан Священной коллегии кардиналов с 24 марта 1884 по 9 февраля 1889. Кардинал-священник с 16 марта 1863, с титулом церкви S. Tommaso in Parione с 19 марта 1863 по 22 февраля 1867. Кардинал-священник с титулом церкви Сан-Каллисто с 22 февраля 1867 по 12 мая 1879. Кардинал-епископ Фраскати с 12 мая 1879 по 24 марта 1884. Кардинал-епископ Порто и Санта Руфина с 24 марта 1884 по 9 февраля 1889.

Биография

Учился в гимназии в Кюизери, затем учился в семинарии в Отёне, где специализировался на истории. В 1836 году был рукоположён в сан священника. 28 сентября 1841 года вступил в орден бенедиктинцев, после чего совершил ряд образовательных поездок в Бельгию, Нидерланды, Швейцарию, Англию, Германию. В 1859 году по поручению папы Пия IX предпринял путешествие в Россию для занятий в библиотеках Москвы и Санкт-Петербурга с целью изучения канонов и литургии православной церкви. 16 марта 1863 года стал кардиналом-священником и 12 мая 1879 года кардиналом-епископом, став тогда же епископом Фраскати, а в 1884 году — епископом Порто и Санта-Руффина. С 1869 года возглавлял Ватиканскую библиотеку. Переводил Пектория Отёнского.

Главные работы его авторства: «Spicilegium solesmense» (Париж, 1852—1860), «Juris ecclesiastici Graecorum historia et monumenta» (Рим, 1864). Занимался опубликованием неизвестных до того произведений учителей церкви и памятников греко-восточной поэзии, канонического права и литургики. Автобиографию Питра издал (Париж, 1893).

Литература

• Albert Battandier. [bildsuche.digitale-sammlungen.de/index.html?c=viewer&lv=1&bandnummer=bsb00080857&pimage=00080857&suchbegriff=&l=ru Le cardinal Jean-Baptiste Pitra, évêque de Porto, bibliothécaire de la Sainte Église]. — Paris: Sauvaitre, 1893. — 1018 p.  (фр.)

Ссылки

• [en.wikisource.org/wiki/Catholic_Encyclopedia_%281913%29/Jean-Baptiste-Fran%C3%A7ois_Pitra Статья] в Католической энциклопедии  (англ.);
• [www.catholic-hierarchy.org/bishop/bpitra.html Информация]  (англ.).

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Питра, Жан-Батист

– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.