Померанцев, Илиодор Иванович

Иллиодор Иванович Померанцев
Дата рождения:	29 августа 1847(1847-08-29)
Место рождения:	Орловская губерния, Российская империя
Дата смерти:	1 мая 1921(1921-05-01) (73 года)
Место смерти:	Петроград, РСФСР
Страна:	РСФСР
Научная сфера:	Астроном, геодезист
Место работы:	Ташкентская обсерватория, Лесной институт в Санкт-Петербурге
Альма-матер:	Константиновский межевой институт(1867) и Военно-топографическое училище (1869).
Известен как:	Руководитель астрономо-геодезическими работ по определению разности долгот ряда городов.
Награды и премии:

Иллиодо́р Ива́нович Помера́нцев (29 августа 1847 — 1 мая 1921) — астроном-геодезист, заведующий Ташкентской обсерваторией, начальник Военно-топографического училища (1903—1911), генерал от инфантерии (1914), начальник Корпуса военных топографов и военно-топографического отдела Главного управления Генерального штаба (1911—1917).

Биография

В 1867 году окончил Константиновский межевой институт, в 1869-м — Военно-топографическое училище, в 1874-м — Николаевскую академию Генерального штаба (геодезическое отделение; по 1-му разряду).

С мая 1880 года по 1890 год он являлся заведующим Ташкентской физической и астрономической обсерваторией.

С 1891 года И. И. Померанцев доцент, а затем профессор Лесного института в Санкт-Петербурге. С 1894 года он — начальник геодезического отделения Военно-топографического отдела, а с 1903 года — начальник Военно-топографического училища.

С 1902 года — почётный доктор астрономии Юрьевского университета.

С 1904 года — генерал-лейтенант.

С 1911 года — начальник Корпуса военных топографов и Военно-топографического отдела Главного управления Генерального Штаба. Статус этой должности в Российской императорской Армии предполагал временное исполнение обязанностей начальника Генерального Штаба в периоды временного отсутствия штатного руководителя (отпуск, болезнь, командировки и т.д.). В 1912 году участвовал в съезде международного Геодезического союза в Гамбурге.

С 1914 состоял председателем астрономическо-геодезической обсерватории в окрестностях Санкт-Петербурга. Руководил подготовкой к войне картографического материала и снабжением войск картами местности (в целом его деятельность была не особенно успешна). В 1917 году уволен от службы по болезни с мундиром и пенсией.

Умер 1 мая 1921 года в Петрограде; похоронен на Никольском кладбище Александро-Невской лавры.

Научный вклад

В 1877-1880 г. принимал участие в определении с помощью телеграфа разности долгот: Москва—Киев, Киев—Варшава, Николаев, Ростов-на-Дону; Варшава—Вильно, Ковель; Пулково—Дерпт; Рига—Дерпт, Вильно (вместе с капитаном С. Д. Рыльке). И. И. Померанцев совместно с русским астрономом и гравиметристом П. К. Залесским в период 1881—1886 годов определил точные значения долготы ряда городов Туркестана. Также И. И. Померанцев в 1907 году впервые в России наметил программу построения триангуляции 1-го класса. У него также имеется ряд работ по сейсмологии. Награждён Русским географическим обществом золотой медалью имени Ф. П. Литке — за опубликованное в 1896 году исследование «О фигуре геоида в Ферганской области».

Совместно с русским астрономом и гравиметристом П. К. Залесским определил (1881—86) долготы ряда городов Средней Азии. П. впервые в России (1907) наметил программу построения триангуляции 1-го класса. Ряд работ по сейсмологии.

Член-учредитель Русского астрономического общества, член Совета Русского географического общества.

Награды

За свою службу Померанцев был награждён многими орденами, в их числе:

• Орден Святого Станислава 3-й степени (1881 год)
• Орден Святой Анны 3-й степени (1883 год)
• Орден Святого Станислава 2-й степени (1889 год)
• Орден Святой Анны 2-й степени (1892 год)
• Орден Святого Владимира 4-й степени (1894 год)
• Орден Святого Владимира 3-й степени (1899 год)
• Орден Святого Станислава 1-й степени (06 декабря 1902 года)
• Орден Святой Анны 1-й степени (1907 год)
• Орден Святого Владимира 2-й степени (1911 год)
• Орден Белого Орла (22 марта 1915 года, с 1 января 1915 года)
• Орден Святого Александра Невского (6 декабря 1916 года)

Источники

• Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. Т. 2. Л — Я. — М., 2009. — С. 330. — ISBN 978-5-9524-4167-5
• Померанцев — статья из Большой советской энциклопедии.
• Логинова Г. П., Селиханович В. Г. Иллиодор Иванович Померанцев. — Госгеолтехниздат, 1963. — 101 с.
• Сергеев С. В., Долгов Е. И. Военные топографы Русской Армии. — М., 2001. — С. 256-257. — ISBN 5-8443-0006-8
• Список генералам по старшинству. Составлен по 1 июля 1906 года. — СПб., 1906. — С. 401. То же. Составлен по 15 апреля 1914 года. — Пг., 1914. — С. 178.
• Пономарёв В. П., Шабанов В. М. Кавалеры Императорского ордена Святого Александра Невского. 1725 — 1917. Т. 3. — М., 2009. — С. 831. — ISBN 978-5-89577-145-7
• Залесский К.А. Кто был кто в первой мировой войне. Биографический энциклопедический словарь. М., 2003
• Логинова Г. П., Селиханович В. Г., Иллиодор Иванович Померанцев. Военный геодезист, астроном, сейсмолог, М., 1963.

Ссылки

• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=518 Померанцев, Илиодор Иванович] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»

Отрывок, характеризующий Померанцев, Илиодор Иванович

– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.


Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.
Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.
Все, что видел Пьер направо и налево, было так неопределенно, что ни левая, ни правая сторона поля не удовлетворяла вполне его представлению. Везде было не доле сражения, которое он ожидал видеть, а поля, поляны, войска, леса, дымы костров, деревни, курганы, ручьи; и сколько ни разбирал Пьер, он в этой живой местности не мог найти позиции и не мог даже отличить ваших войск от неприятельских.
«Надо спросить у знающего», – подумал он и обратился к офицеру, с любопытством смотревшему на его невоенную огромную фигуру.
– Позвольте спросить, – обратился Пьер к офицеру, – это какая деревня впереди?
– Бурдино или как? – сказал офицер, с вопросом обращаясь к своему товарищу.
– Бородино, – поправляя, отвечал другой.
Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.
– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.