Лорд с планеты Земля

Лорд с планеты Земля
Жанр:	Фантастика
Автор:	Сергей Лукьяненко
Дата первой публикации:	1996

«Лорд с планеты Земля» — роман-трилогия российского писателя-фантаста Сергея Лукьяненко, состоящий из трёх повестей: «Принцесса стоит смерти», «Планета, которой нет» и «Стеклянное море». Написан в период с 1990 по 1992 год и впервые полностью опубликован минским издательством «Литература» в 1996 году. Впоследствии вся трилогия и отдельные части неоднократно переиздавались.

Действие романа начинается на Земле, где молодой парень Сергей спасает от хулиганов девушку, оказавшуюся принцессой планеты Тар. В первой части трилогии, повести «Принцесса стоит смерти», через несколько лет после этого события по просьбе той самой девушки Сергей переносится в мир Храмов, где ему предстоит драться, похищать принцессу и жениться на ней для спасения Тара. Кроме того он узнает о проклятии Сеятелей, якобы наложенном на Землю. В повести «Планета, которой нет» Сергей на космическом корабле «Терра» пытается найти Землю, тем самым доказав, что проклятия нет. Секта «Потомков Сеятелей» противостоит герою на протяжении всей части, пытаясь в конце концов уничтожить Землю кварковой бомбой. Но Сергею, выяснившему, что он один из Сеятелей, удается спасти планету. После чего он с женой переносится во время Сеятелей. В повести «Стеклянное море» Сергей оказывается вовлечен в войну с фангами, которую ему удается остановить.

Роман был написан Сергеем Лукьяненко с целью показать, что произведения жанра «космическая опера» не всегда заведомо являются «примитивным чтивом». Критики разошлись во мнениях, насколько это удалось писателю. Отмечались как затрагивание сложных проблем и философская составляющая трилогии, так и принципиальная невозможность донести важную идею при помощи такого развлекательного жанра. В 1996 году повесть «Планета, которой нет», а в 1997 году — «Стеклянное море» номинировались на премии «Интерпресскон» и «Бронзовая Улитка» в номинации «Крупная форма».

Сюжет

Принцесса стоит смерти

Молодой парень Сергей спасает от хулиганов девушку, влюбляется в неё и получает от неё перстень как знак, что они обручены. Девушка исчезает, но через пять лет Сергей слышит из перстня её зов и переносится на её родную планету. Добыв одежду и «плоскостной» меч с лезвием атомарной толщины, Сергей отправляется на поиск девушки. У местного жителя Сергей узнаёт, что девушка — принцесса этой планеты, а он — претендент на роль принца. Принцем может стать только победитель Рыцарского Турнира планеты, а его текущий победитель Шоррэй хочет захватить власть над планетой. Сергей, как последний официальный претендент, может спасти империю, став мужем принцессы. Он соглашается проникнуть во дворец и похитить принцессу, чтобы обвенчаться в Храме Вселенной. Использование оружия и техники невозможно, так как дворец императора защищен нейтрализующим полем. Сергей учится владеть атомарным мечом, а также получает оружие таинственных Сеятелей.

Похитив принцессу при помощи планера, на аэродроме он сталкивается с Шоррэем. В поединке Сергей в последний момент избегает поражения, используя оружие Сеятелей, которое отбрасывает его в прошлое к началу операции. Во второй раз Сергею удаётся добраться в Храм, и там Шоррэй вызывает его на дуэль. Сергей убивает Шоррэя, используя память об их прошлом бое. Однако он не может стать принцем, потому что на Земле лежит проклятие Сеятелей. На каждой обитаемой планете, кроме Земли, есть воздвигнутый Сеятелями неуничтожаемый Храм Вселенной, с помощью которого корабли могут добраться до нужной планеты, тогда как реальное положение планет никому неизвестно. Таким образом, Земля — планета, которой «нет». Сергей решает отправиться на поиски родной планеты.

Планета, которой нет

Сергей на космическом корабле «Терра» уже больше двух лет безуспешно пытается найти Землю. На одной из планет он находит земного мальчика Даньку с «Белого Рейдера» секты «Потомков Сеятелей». Его подкинули, чтобы заставить Сергея переместиться на Землю при помощи гиперперехода. Цель секты — уничтожить врагов, которых, по их мнению, не смогли или не успели уничтожить Сеятели. Вскоре Сергей понимает, что сектой «Потомков» командуют пропавшие император и императрица Тара. Кварковая бомба на борту «Рейдера» может уничтожить Землю, а её местоположение всё-таки удаётся вычислить. «Терра» дает бой «Рейдеру», но проигрывает.

Сергей понимает, что является Сеятелем, и от Архитектора маяков узнаёт, что Сеятели — земляне из XXII века, забросившие в прошлое семена жизни и построившие Храмы. Чтобы остановить сектантов, Сергей убеждает Архитектора, что Земля не будет уничтожена именно из-за его вмешательства. Он призывает на Землю свою жену Терри. Император и императрица не могут допустить гибель дочери, поэтому бомбу не взрывают. Сергей и Терри решают переместиться в настоящее Сеятелей, в 11 апреля 2133 года, накануне войны с фангами. Даньку возвращают на Землю.

Стеклянное море

Сергей и Терри живут в своей резиденции на безжизненной планете Сомат. Реки и озёра планеты заполнены «сухой водой»: частички воды окружены «кремнийорганикой» — сложным соединением, из-за которого вода превращается в пыль. Но под действием жидкости «сухая вода» переходит в нормальное состояние. На дом Сергея нападают неизвестные роботы, после чего он решает улететь на Землю и вступить в войну с фангами. Планета Тар оказалась в стратегически очень важном для Земли районе. Некоторое время спустя Сергей узнаёт, что войну развязали некие «Отрешённые» — сверхсущества, потомки землян и фангов. Война для фангов стала новым смыслом жизни, они полностью восхищены ею. Сергей связывается с Отрешёнными и останавливает войну, доказав фангам, что мир намного красивее войны. В схватке на Сомате Сергей победил одного из фангов, и смесь их крови становится неким катализатором перехода «сухой воды» в нормальное жидкое состояние, приводя к возрождению жизни на планете.

Создание и издания

По словам Сергея Лукьяненко, на момент создания трилогии «существовало стойкое и ложное убеждение, что „космическая опера“ — заведомо примитивное, схематичное чтиво». Поэтому роман «Лорд с планеты Земля» «был написан в порядке дискуссии с этой точкой зрения».

Название расы «фанг» из повести «Стеклянное море», которое с английского можно перевести как «клык» (англ. «fang»), на самом деле было сконструировано фонетически, без привязки к языкам. Описанная в повести «Стеклянное море» «сухая вода», молекулы которой покрыты специальным кремнийорганическим соединением, была придумана писателем на основе материала из научно-популярной литературы, описывающей подобную технологию. Сам автор отметил, что пошёл путём Жюля Верна, использовав в романе ранее не замеченную интересную технологию.

В 1994 году в Алма-Ате впервые были напечатаны две повести трилогии: «Принцесса стоит смерти» и «Планета, которой нет». В вышедший там сборник Сергея Лукьяненко также вошли несколько рассказов писателя. Полностью роман-трилогия был издан в 1996 году в Минске издательством «Литература». Иллюстрация на обложке была выполнена Луисом Ройо, а внутренние иллюстрации — Кириллом Гариным. Позже роман был переведён на чешский и польский языки.

Список русскоязычных изданий

Год	Издательство	Место издания	Серия	Тираж	Примечание	Источник
1994	ЛИА "Номад"	Алматы		15000	«Лорд с планеты Земля». Сборник из двух повестей: «Принцесса стоит смерти», «Планета, которой нет»; и нескольких рассказов Лукьяненко. Оформление В. Кадырбаева.
1996	Литература	Минск		15000	Роман-трилогия «Лорд с планеты Земля» в одном томе. Иллюстрация на обложке Л. Ройо; внутренние иллюстрации К. Гарина.
1997	Аргус, Эксмо	Москва	Абсолютное оружие	12000	Роман-трилогия «Лорд с планеты Земля» в одном томе. Иллюстрация на обложке С. Юлла; внутренние иллюстрации Р. Исматуллаева, З. Шабдурасулова, В. Мартыненко.
1997	Аргус, Эксмо	Москва	Хронос	12000	Роман-трилогия «Лорд с планеты Земля» в одном томе. Иллюстрация на обложке Р. Исматуллаева, З. Шабдурасулова; внутренние иллюстрации В. Мартыненко.
1999	АСТ	Москва	Звездный лабиринт	15000 + 35000	Роман-трилогия «Лорд с планеты Земля» в одном томе. Иллюстрация на обложке Л. Ройо.
2003	АСТ	Москва	Звёздный лабиринт (мини)	10000 + 10000	Повесть «Принцесса стоит смерти». Иллюстрация на обложке Л. Ройо.
2003	АСТ	Москва	Звёздный лабиринт (мини)	7000 + 25000	Повесть «Планета, которой нет». Иллюстрация на обложке Т. Кидда.
2004	АСТ, Ермак	Москва	Звездный лабиринт: коллекция	10000 + 19100	Роман-трилогия «Лорд с планеты Земля», романы «Рыцари Сорока Островов» и «Мальчик и тьма» в одном томе. Иллюстрация на обложке Л. Ройо.
2006	АСТ, АСТ Москва, Хранитель	Москва	Чёрная серия (танковая щель)	20000	Роман-трилогия «Лорд с планеты Земля» в одном томе. Иллюстрация на обложке Л. Ройо.
2007	АСТ, Ермак	Москва	Звёздный лабиринт (мини)	27000 + 10000	Повесть «Стеклянное море». Иллюстрация на обложке Д.О. Майерса.
2008	АСТ, АСТ Москва, Астрель // ВКТ	Москва // Владимир		7000	Повесть «Принцесса стоит смерти». Иллюстрация на обложке Л. Ройо.
2008	АСТ, АСТ МОСКВА // Астрель	Москва // Санкт-Петербург		10000	Повесть «Планета, которой нет». Иллюстрация на обложке Т. Кидда.
2011	АСТ, Астрель	Москва	Весь... (детская серия)	5000	Роман-трилогия «Лорд с планеты Земля» в одном томе. Иллюстрации на обложке Д.О. Майерса, Л. Ройо, Т. Кидда.
2012	АСТ, Астрель	Москва	Звездный лабиринт 3 (мини)	3000	Повесть «Планета, которой нет». Иллюстрация на обложке Т. Кидда.
2015	АСТ	Москва	Весь Сергей Лукьяненко	5000	Книга гор. Роман-трилогия «Лорд с планеты Земля», романы «Рыцари Сорока Островов» и «Мальчик и тьма» в одном томе. Иллюстрация на обложке В.Н. Ненова.

Издания на других языках

Год	Название	Издательство	Место издания	Язык	Переводчик	Источник
2006	Lord z planety Ziemia	Amber	Варшава	Польский	Э. Скурская
2009	Lord z planety Země	Triton, Argo	Прага	Чешский	П. Вайгель, Э. Бужкова

Критика и оценки

Читательские рейтинги*

Лаборатория Фантастики
Goodreads
LibraryThing

* по состоянию на февраль 2016 года

По мнению Бориса Невского, трилогию Сергея Лукьяненко «Лорд с планеты Земля» можно считать началом века русской космической оперы, который длится до сих пор. Основанный на «шаблонах классической космооперы», роман тем не менее значительно отличался от «простеньких авантюр» основателей направления космической оперы в жанре научной фантастики — Эдмонда Гамильтона и Эдварда Смита. Уступая по художественным достоинствам многим авторам советских времен, Лукьяненко отличается тем, что осознанно писал космооперу, не пытаясь называть свой роман научной фантастикой. Тем не менее, «книга написана хорошим русским языком, ярко и выразительно, что почти не свойственно массовой беллетристике». По мнению Бориса Невского, «трилогия Сергея Лукьяненко стала ручейком, который прорвал плотину». Вслед за его романом на книжных прилавках появилось множество других произведений космооперы, написанных на русском языке.

Лукьяненко активно снижает «требуемый жанром пафос», используя в романе нестандартные ходы для разрешения канонических жанровых задач. Привнесение в сугубо развлекательную литературу, к которой изначально относился жанр космооперы, некоторой идеи стало, по мнению критиков, на тот момент новаторским. Ярослав Хорошков отметил затронутые проблемы толерантности, прикладного гуманизма и ответственности. По мнению Василия Владимировского, повесть «Стеклянное море» превращает роман-трилогию «в подобие сложного многомерного лабиринта», затрагивая различные проблемы, на первый взгляд, расположенные в стороне от главной сюжетной линии. Именно в третьей части получает развитие авторский замысел. Литературный критик отмечает «многомерное напластование неортодоксальных социологических и теологических концепций», на которых основано произведение, и сравнивает всю трилогию со стеклянной лестницей из трех ступенек, по которой читатель проходит за автором — «от незамысловатой лихости „Принцессы…“, через прямолинейность сюжета „Планеты, которой нет“ — к глубине и сложности „Стеклянного моря“, завершающей и закольцовывающей всю трилогию части». Романтическое отношение к необходимости насилия сменяется к концу романа обвинительным актом Войне в любом её проявлении.

Один из ведущих советских критиков фантастики Всеволод Ревич более сдержанно высказался о возможности донести важную идею при помощи такого развлекательного жанра, как космоопера. По его мнению, лживая красота войны способна «заворожить читателя», чем и пользуются авторы «насквозь пропитанных кровью земных и космических „опер“». Критик отмечает однообразие сюжетных схем и главного героя в подобных произведениях, чего не избежал и Лукьяненко. Разбираясь в причинах войны с фангами, описанной в романе, Ревич отмечает, что та вызвана недоразумением и является «бессмысленной трагической ошибкой». Проводя параллели с настоящим положением вещей и множеством войн по ничтожным причинам, критик замечает, что роман можно было бы назвать философским. Тем не менее, по его мнению, философское начало отодвинуто «так далеко, что иной читатель может его и не заметить», а «сочетание серьезных мыслей с приемами бульварной литературы — вещь в принципе невозможная».

Главный герой романа, молодой парень Сергей, ещё до переноса в другой мир, на Земле «отличался умом, сообразительностью, крепкой мускулатурой и, в целом, хорошей физической подготовкой». По его словам, всю свою жизнь он был солдатом. Сначала воевал в горячих точках, потом участвовал в разделе города различными группировками. В новых же условия персонаж вынужден приспосабливаться, развиваться и импровизировать, из-за чего «выглядит гораздо большим лопухом». В мире Храмов Сергею снова приходится воевать: сначала с Шоррэем на плоскостных мечах, потом с пиратским кораблем секты Потомков Сеятелей. После переноса в будущее война не оставляет персонажа, вынужденного принимать участие в конфликте землян и фангов. «Устав от бесконечных войн», Сергей прекращает войну людей и фангов, которая в противном случае могла бы привести к гибели обеих цивилизаций. Помимо этого, Ярослав Хорошков отмечает романтичность, ироничность, способность быть неуверенным в себе и колебаться при принятии решений, а также щепетильность в выборе средств. В то же время в критической ситуации Сергей способен действовать твёрдо, а «дерзнувшие встать у него на пути становятся трупами». Ироничность героя проявляется в оценке им своего положения и того факта. что он попал в космическую оперу. По мнению Василия Владимировского, главный герой «постепенно умнел и усложнялся» в ходе трилогии вместе с ростом мастерства писателя. От «по-мальчишески романтического представления о необходимости насилия „на благо…“» Сергей переходит к негативной его оценке, как чего-то противоестественного.

Литературный критик Виталий Каплан отмечает наличие в романе крапивинских мотивов. Если первая часть в основном представляет собой героическую фэнтези, то во второй появляется дружба между взрослым и ребёнком — «столбовое направление» Крапивина. После встречи с Данькой Сергею предстоит сложный выбор между рациональным восприятием мальчика в качестве помехи и даже угрозы с одной стороны и доверием и дружбой — с другой. Сам факт дружбы становится для Сергея «высшей ценностью». Кроме того в романе присутствуют реминисценции из различных произведений писателей-фантастов, в частности Крапивина и братьев Стругацких. Появление у космического корабля 12-летнего Даньки напоминает роман Крапивина «Голубятня на жёлтой поляне». Cверхцивилизация Сеятелей является отсылкой к Странникам, которые возникают во многих романах Стругацких. Описание Земли XXII века навеяно классическим «миром Полудня».

В 1996 году повесть «Планета, которой нет» номинировалась на премии «Интерпресскон» и «Бронзовая Улитка» в номинации «Крупная форма». В 1997 на эти же премии номинировалась повесть «Стеклянное море».

Адаптации

Аудиокнига

В 2008 году издательство «Аудиокнига», входящее в холдинг «Издательская группа АСТ», записало аудиокнигу по роману-трилогии «Лорд с планеты Земля». Аудиокнига вышла на двух CD-дисках. Художественное оформление обложки выполнено Луисом Ройо.

Экранизация

В 2006 году началась работа над сценарием для экранизации романа целиком. Лукьяненко участвовал в качестве консультанта. К концу 2007 года сценарий трилогии был написан. Съемки планировалось начать в 2008 году.

Игра

В 2007 году по мотивам романа компанией «Mobile Infocom» была создана многопользовательская космическая online стратегия для сотовых телефонов — «Лорды». Игроки могут захватывать военные ресурсы и вражеские территории, объединяться в союзы и вторгаться на чужие планеты. Согласно легенде игры, пришедшие неизвестно откуда лорды не смогли договориться об устройстве мира. Первый из лордов «провозгласил порядок», построив идеальное со своей точки зрения государство, остальные поселились на дальних планетах, границы которых со временем соприкоснулись. Теперь космос разделен на две части, в одной из которых порядок, а в другой независимость. Игрок выбирает сторону и принимает участие в сражениях.

Ссылки

• [lukianenko.ru/works_rus/103.html «Принцесса стоит смерти»]. Официальный сайт Сергея Лукьяненко.
• [lukianenko.ru/works_rus/99.html «Планета, которой нет»]. Официальный сайт Сергея Лукьяненко.
• [lukianenko.ru/works_rus/100.html «Стеклянное море»]. Официальный сайт Сергея Лукьяненко.
• [fantlab.ru/work1902 Сергей Лукьяненко «Лорд с планеты Земля»]. Лаборатория Фантастики.
• Сергей Переслегин [lizard.jinr.ru/~tina/Sistema/Kosmos/pereslegin/per195.html Доспехи для странствующих душ] (рус.) // Двести : журнал. — 1995. — № Д.

Отрывок, характеризующий Лорд с планеты Земля

Старый князь неторопливо одевался в кабинете, хмурясь и обдумывая то, что ему делать. Приезд этих гостей сердил его. «Что мне князь Василий и его сынок? Князь Василий хвастунишка, пустой, ну и сын хорош должен быть», ворчал он про себя. Его сердило то, что приезд этих гостей поднимал в его душе нерешенный, постоянно заглушаемый вопрос, – вопрос, насчет которого старый князь всегда сам себя обманывал. Вопрос состоял в том, решится ли он когда либо расстаться с княжной Марьей и отдать ее мужу. Князь никогда прямо не решался задавать себе этот вопрос, зная вперед, что он ответил бы по справедливости, а справедливость противоречила больше чем чувству, а всей возможности его жизни. Жизнь без княжны Марьи князю Николаю Андреевичу, несмотря на то, что он, казалось, мало дорожил ею, была немыслима. «И к чему ей выходить замуж? – думал он, – наверно, быть несчастной. Вон Лиза за Андреем (лучше мужа теперь, кажется, трудно найти), а разве она довольна своей судьбой? И кто ее возьмет из любви? Дурна, неловка. Возьмут за связи, за богатство. И разве не живут в девках? Еще счастливее!» Так думал, одеваясь, князь Николай Андреевич, а вместе с тем всё откладываемый вопрос требовал немедленного решения. Князь Василий привез своего сына, очевидно, с намерением сделать предложение и, вероятно, нынче или завтра потребует прямого ответа. Имя, положение в свете приличное. «Что ж, я не прочь, – говорил сам себе князь, – но пусть он будет стоить ее. Вот это то мы и посмотрим».
– Это то мы и посмотрим, – проговорил он вслух. – Это то мы и посмотрим.
И он, как всегда, бодрыми шагами вошел в гостиную, быстро окинул глазами всех, заметил и перемену платья маленькой княгини, и ленточку Bourienne, и уродливую прическу княжны Марьи, и улыбки Bourienne и Анатоля, и одиночество своей княжны в общем разговоре. «Убралась, как дура! – подумал он, злобно взглянув на дочь. – Стыда нет: а он ее и знать не хочет!»
Он подошел к князю Василью.
– Ну, здравствуй, здравствуй; рад видеть.
– Для мила дружка семь верст не околица, – заговорил князь Василий, как всегда, быстро, самоуверенно и фамильярно. – Вот мой второй, прошу любить и жаловать.
Князь Николай Андреевич оглядел Анатоля. – Молодец, молодец! – сказал он, – ну, поди поцелуй, – и он подставил ему щеку.
Анатоль поцеловал старика и любопытно и совершенно спокойно смотрел на него, ожидая, скоро ли произойдет от него обещанное отцом чудацкое.
Князь Николай Андреевич сел на свое обычное место в угол дивана, подвинул к себе кресло для князя Василья, указал на него и стал расспрашивать о политических делах и новостях. Он слушал как будто со вниманием рассказ князя Василья, но беспрестанно взглядывал на княжну Марью.
– Так уж из Потсдама пишут? – повторил он последние слова князя Василья и вдруг, встав, подошел к дочери.
– Это ты для гостей так убралась, а? – сказал он. – Хороша, очень хороша. Ты при гостях причесана по новому, а я при гостях тебе говорю, что вперед не смей ты переодеваться без моего спроса.
– Это я, mon pиre, [батюшка,] виновата, – краснея, заступилась маленькая княгиня.
– Вам полная воля с, – сказал князь Николай Андреевич, расшаркиваясь перед невесткой, – а ей уродовать себя нечего – и так дурна.
И он опять сел на место, не обращая более внимания на до слез доведенную дочь.
– Напротив, эта прическа очень идет княжне, – сказал князь Василий.
– Ну, батюшка, молодой князь, как его зовут? – сказал князь Николай Андреевич, обращаясь к Анатолию, – поди сюда, поговорим, познакомимся.
«Вот когда начинается потеха», подумал Анатоль и с улыбкой подсел к старому князю.
– Ну, вот что: вы, мой милый, говорят, за границей воспитывались. Не так, как нас с твоим отцом дьячок грамоте учил. Скажите мне, мой милый, вы теперь служите в конной гвардии? – спросил старик, близко и пристально глядя на Анатоля.
– Нет, я перешел в армию, – отвечал Анатоль, едва удерживаясь от смеха.
– А! хорошее дело. Что ж, хотите, мой милый, послужить царю и отечеству? Время военное. Такому молодцу служить надо, служить надо. Что ж, во фронте?
– Нет, князь. Полк наш выступил. А я числюсь. При чем я числюсь, папа? – обратился Анатоль со смехом к отцу.
– Славно служит, славно. При чем я числюсь! Ха ха ха! – засмеялся князь Николай Андреевич.
И Анатоль засмеялся еще громче. Вдруг князь Николай Андреевич нахмурился.
– Ну, ступай, – сказал он Анатолю.
Анатоль с улыбкой подошел опять к дамам.
– Ведь ты их там за границей воспитывал, князь Василий? А? – обратился старый князь к князю Василью.
– Я делал, что мог; и я вам скажу, что тамошнее воспитание гораздо лучше нашего.
– Да, нынче всё другое, всё по новому. Молодец малый! молодец! Ну, пойдем ко мне.
Он взял князя Василья под руку и повел в кабинет.
Князь Василий, оставшись один на один с князем, тотчас же объявил ему о своем желании и надеждах.
– Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! – проговорил он сердито. – Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. – Князь фыркнул.
– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
«Но не слишком ли я холодна с ним? – думала княжна Марья. – Я стараюсь сдерживать себя, потому что в глубине души чувствую себя к нему уже слишком близкою; но ведь он не знает всего того, что я о нем думаю, и может вообразить себе, что он мне неприятен».
И княжна Марья старалась и не умела быть любезной с новым гостем. «La pauvre fille! Elle est diablement laide», [Бедная девушка, она дьявольски дурна собою,] думал про нее Анатоль.
M lle Bourienne, взведенная тоже приездом Анатоля на высокую степень возбуждения, думала в другом роде. Конечно, красивая молодая девушка без определенного положения в свете, без родных и друзей и даже родины не думала посвятить свою жизнь услугам князю Николаю Андреевичу, чтению ему книг и дружбе к княжне Марье. M lle Bourienne давно ждала того русского князя, который сразу сумеет оценить ее превосходство над русскими, дурными, дурно одетыми, неловкими княжнами, влюбится в нее и увезет ее; и вот этот русский князь, наконец, приехал. У m lle Bourienne была история, слышанная ею от тетки, доконченная ею самой, которую она любила повторять в своем воображении. Это была история о том, как соблазненной девушке представлялась ее бедная мать, sa pauvre mere, и упрекала ее за то, что она без брака отдалась мужчине. M lle Bourienne часто трогалась до слез, в воображении своем рассказывая ему , соблазнителю, эту историю. Теперь этот он , настоящий русский князь, явился. Он увезет ее, потом явится ma pauvre mere, и он женится на ней. Так складывалась в голове m lle Bourienne вся ее будущая история, в самое то время как она разговаривала с ним о Париже. Не расчеты руководили m lle Bourienne (она даже ни минуты не обдумывала того, что ей делать), но всё это уже давно было готово в ней и теперь только сгруппировалось около появившегося Анатоля, которому она желала и старалась, как можно больше, нравиться.
Маленькая княгиня, как старая полковая лошадь, услыхав звук трубы, бессознательно и забывая свое положение, готовилась к привычному галопу кокетства, без всякой задней мысли или борьбы, а с наивным, легкомысленным весельем.
Несмотря на то, что Анатоль в женском обществе ставил себя обыкновенно в положение человека, которому надоедала беготня за ним женщин, он чувствовал тщеславное удовольствие, видя свое влияние на этих трех женщин. Кроме того он начинал испытывать к хорошенькой и вызывающей Bourienne то страстное, зверское чувство, которое на него находило с чрезвычайной быстротой и побуждало его к самым грубым и смелым поступкам.
Общество после чаю перешло в диванную, и княжну попросили поиграть на клавикордах. Анатоль облокотился перед ней подле m lle Bourienne, и глаза его, смеясь и радуясь, смотрели на княжну Марью. Княжна Марья с мучительным и радостным волнением чувствовала на себе его взгляд. Любимая соната переносила ее в самый задушевно поэтический мир, а чувствуемый на себе взгляд придавал этому миру еще большую поэтичность. Взгляд же Анатоля, хотя и был устремлен на нее, относился не к ней, а к движениям ножки m lle Bourienne, которую он в это время трогал своею ногою под фортепиано. M lle Bourienne смотрела тоже на княжну, и в ее прекрасных глазах было тоже новое для княжны Марьи выражение испуганной радости и надежды.
«Как она меня любит! – думала княжна Марья. – Как я счастлива теперь и как могу быть счастлива с таким другом и таким мужем! Неужели мужем?» думала она, не смея взглянуть на его лицо, чувствуя всё тот же взгляд, устремленный на себя.
Ввечеру, когда после ужина стали расходиться, Анатоль поцеловал руку княжны. Она сама не знала, как у ней достало смелости, но она прямо взглянула на приблизившееся к ее близоруким глазам прекрасное лицо. После княжны он подошел к руке m lle Bourienne (это было неприлично, но он делал всё так уверенно и просто), и m lle Bourienne вспыхнула и испуганно взглянула на княжну.
«Quelle delicatesse» [Какая деликатность,] – подумала княжна. – Неужели Ame (так звали m lle Bourienne) думает, что я могу ревновать ее и не ценить ее чистую нежность и преданность ко мне. – Она подошла к m lle Bourienne и крепко ее поцеловала. Анатоль подошел к руке маленькой княгини.
– Non, non, non! Quand votre pere m'ecrira, que vous vous conduisez bien, je vous donnerai ma main a baiser. Pas avant. [Нет, нет, нет! Когда отец ваш напишет мне, что вы себя ведете хорошо, тогда я дам вам поцеловать руку. Не прежде.] – И, подняв пальчик и улыбаясь, она вышла из комнаты.


Все разошлись, и, кроме Анатоля, который заснул тотчас же, как лег на постель, никто долго не спал эту ночь.
«Неужели он мой муж, именно этот чужой, красивый, добрый мужчина; главное – добрый», думала княжна Марья, и страх, который почти никогда не приходил к ней, нашел на нее. Она боялась оглянуться; ей чудилось, что кто то стоит тут за ширмами, в темном углу. И этот кто то был он – дьявол, и он – этот мужчина с белым лбом, черными бровями и румяным ртом.
Она позвонила горничную и попросила ее лечь в ее комнате.
M lle Bourienne в этот вечер долго ходила по зимнему саду, тщетно ожидая кого то и то улыбаясь кому то, то до слез трогаясь воображаемыми словами рauvre mere, упрекающей ее за ее падение.
Маленькая княгиня ворчала на горничную за то, что постель была нехороша. Нельзя было ей лечь ни на бок, ни на грудь. Всё было тяжело и неловко. Живот ее мешал ей. Он мешал ей больше, чем когда нибудь, именно нынче, потому что присутствие Анатоля перенесло ее живее в другое время, когда этого не было и ей было всё легко и весело. Она сидела в кофточке и чепце на кресле. Катя, сонная и с спутанной косой, в третий раз перебивала и переворачивала тяжелую перину, что то приговаривая.
– Я тебе говорила, что всё буграми и ямами, – твердила маленькая княгиня, – я бы сама рада была заснуть, стало быть, я не виновата, – и голос ее задрожал, как у собирающегося плакать ребенка.
Старый князь тоже не спал. Тихон сквозь сон слышал, как он сердито шагал и фыркал носом. Старому князю казалось, что он был оскорблен за свою дочь. Оскорбление самое больное, потому что оно относилось не к нему, а к другому, к дочери, которую он любит больше себя. Он сказал себе, что он передумает всё это дело и найдет то, что справедливо и должно сделать, но вместо того он только больше раздражал себя.
«Первый встречный показался – и отец и всё забыто, и бежит кверху, причесывается и хвостом виляет, и сама на себя не похожа! Рада бросить отца! И знала, что я замечу. Фр… фр… фр… И разве я не вижу, что этот дурень смотрит только на Бурьенку (надо ее прогнать)! И как гордости настолько нет, чтобы понять это! Хоть не для себя, коли нет гордости, так для меня, по крайней мере. Надо ей показать, что этот болван об ней и не думает, а только смотрит на Bourienne. Нет у ней гордости, но я покажу ей это»…
Сказав дочери, что она заблуждается, что Анатоль намерен ухаживать за Bourienne, старый князь знал, что он раздражит самолюбие княжны Марьи, и его дело (желание не разлучаться с дочерью) будет выиграно, и потому успокоился на этом. Он кликнул Тихона и стал раздеваться.
«И чорт их принес! – думал он в то время, как Тихон накрывал ночной рубашкой его сухое, старческое тело, обросшее на груди седыми волосами. – Я их не звал. Приехали расстраивать мою жизнь. И немного ее осталось».
– К чорту! – проговорил он в то время, как голова его еще была покрыта рубашкой.
Тихон знал привычку князя иногда вслух выражать свои мысли, а потому с неизменным лицом встретил вопросительно сердитый взгляд лица, появившегося из под рубашки.
– Легли? – спросил князь.
Тихон, как и все хорошие лакеи, знал чутьем направление мыслей барина. Он угадал, что спрашивали о князе Василье с сыном.
– Изволили лечь и огонь потушили, ваше сиятельство.
– Не за чем, не за чем… – быстро проговорил князь и, всунув ноги в туфли и руки в халат, пошел к дивану, на котором он спал.
Несмотря на то, что между Анатолем и m lle Bourienne ничего не было сказано, они совершенно поняли друг друга в отношении первой части романа, до появления pauvre mere, поняли, что им нужно много сказать друг другу тайно, и потому с утра они искали случая увидаться наедине. В то время как княжна прошла в обычный час к отцу, m lle Bourienne сошлась с Анатолем в зимнем саду.
Княжна Марья подходила в этот день с особенным трепетом к двери кабинета. Ей казалось, что не только все знают, что нынче совершится решение ее судьбы, но что и знают то, что она об этом думает. Она читала это выражение в лице Тихона и в лице камердинера князя Василья, который с горячей водой встретился в коридоре и низко поклонился ей.
Старый князь в это утро был чрезвычайно ласков и старателен в своем обращении с дочерью. Это выражение старательности хорошо знала княжна Марья. Это было то выражение, которое бывало на его лице в те минуты, когда сухие руки его сжимались в кулак от досады за то, что княжна Марья не понимала арифметической задачи, и он, вставая, отходил от нее и тихим голосом повторял несколько раз одни и те же слова.
Он тотчас же приступил к делу и начал разговор, говоря «вы».
– Мне сделали пропозицию насчет вас, – сказал он, неестественно улыбаясь. – Вы, я думаю, догадались, – продолжал он, – что князь Василий приехал сюда и привез с собой своего воспитанника (почему то князь Николай Андреич называл Анатоля воспитанником) не для моих прекрасных глаз. Мне вчера сделали пропозицию насчет вас. А так как вы знаете мои правила, я отнесся к вам.
– Как мне вас понимать, mon pere? – проговорила княжна, бледнея и краснея.
– Как понимать! – сердито крикнул отец. – Князь Василий находит тебя по своему вкусу для невестки и делает тебе пропозицию за своего воспитанника. Вот как понимать. Как понимать?!… А я у тебя спрашиваю.
– Я не знаю, как вы, mon pere, – шопотом проговорила княжна.
– Я? я? что ж я то? меня то оставьте в стороне. Не я пойду замуж. Что вы? вот это желательно знать.
Княжна видела, что отец недоброжелательно смотрел на это дело, но ей в ту же минуту пришла мысль, что теперь или никогда решится судьба ее жизни. Она опустила глаза, чтобы не видеть взгляда, под влиянием которого она чувствовала, что не могла думать, а могла по привычке только повиноваться, и сказала:
– Я желаю только одного – исполнить вашу волю, – сказала она, – но ежели бы мое желание нужно было выразить…
Она не успела договорить. Князь перебил ее.
– И прекрасно, – закричал он. – Он тебя возьмет с приданным, да кстати захватит m lle Bourienne. Та будет женой, а ты…
Князь остановился. Он заметил впечатление, произведенное этими словами на дочь. Она опустила голову и собиралась плакать.
– Ну, ну, шучу, шучу, – сказал он. – Помни одно, княжна: я держусь тех правил, что девица имеет полное право выбирать. И даю тебе свободу. Помни одно: от твоего решения зависит счастье жизни твоей. Обо мне нечего говорить.
– Да я не знаю… mon pere.
– Нечего говорить! Ему велят, он не только на тебе, на ком хочешь женится; а ты свободна выбирать… Поди к себе, обдумай и через час приди ко мне и при нем скажи: да или нет. Я знаю, ты станешь молиться. Ну, пожалуй, молись. Только лучше подумай. Ступай. Да или нет, да или нет, да или нет! – кричал он еще в то время, как княжна, как в тумане, шатаясь, уже вышла из кабинета.
Судьба ее решилась и решилась счастливо. Но что отец сказал о m lle Bourienne, – этот намек был ужасен. Неправда, положим, но всё таки это было ужасно, она не могла не думать об этом. Она шла прямо перед собой через зимний сад, ничего не видя и не слыша, как вдруг знакомый шопот m lle Bourienne разбудил ее. Она подняла глаза и в двух шагах от себя увидала Анатоля, который обнимал француженку и что то шептал ей. Анатоль с страшным выражением на красивом лице оглянулся на княжну Марью и не выпустил в первую секунду талию m lle Bourienne, которая не видала ее.
«Кто тут? Зачем? Подождите!» как будто говорило лицо Анатоля. Княжна Марья молча глядела на них. Она не могла понять этого. Наконец, m lle Bourienne вскрикнула и убежала, а Анатоль с веселой улыбкой поклонился княжне Марье, как будто приглашая ее посмеяться над этим странным случаем, и, пожав плечами, прошел в дверь, ведшую на его половину.
Через час Тихон пришел звать княжну Марью. Он звал ее к князю и прибавил, что и князь Василий Сергеич там. Княжна, в то время как пришел Тихон, сидела на диване в своей комнате и держала в своих объятиях плачущую m lla Bourienne. Княжна Марья тихо гладила ее по голове. Прекрасные глаза княжны, со всем своим прежним спокойствием и лучистостью, смотрели с нежной любовью и сожалением на хорошенькое личико m lle Bourienne.
– Non, princesse, je suis perdue pour toujours dans votre coeur, [Нет, княжна, я навсегда утратила ваше расположение,] – говорила m lle Bourienne.
– Pourquoi? Je vous aime plus, que jamais, – говорила княжна Марья, – et je tacherai de faire tout ce qui est en mon pouvoir pour votre bonheur. [Почему же? Я вас люблю больше, чем когда либо, и постараюсь сделать для вашего счастия всё, что в моей власти.]
– Mais vous me meprisez, vous si pure, vous ne comprendrez jamais cet egarement de la passion. Ah, ce n'est que ma pauvre mere… [Но вы так чисты, вы презираете меня; вы никогда не поймете этого увлечения страсти. Ах, моя бедная мать…]
– Je comprends tout, [Я всё понимаю,] – отвечала княжна Марья, грустно улыбаясь. – Успокойтесь, мой друг. Я пойду к отцу, – сказала она и вышла.
Князь Василий, загнув высоко ногу, с табакеркой в руках и как бы расчувствованный донельзя, как бы сам сожалея и смеясь над своей чувствительностью, сидел с улыбкой умиления на лице, когда вошла княжна Марья. Он поспешно поднес щепоть табаку к носу.
– Ah, ma bonne, ma bonne, [Ах, милая, милая.] – сказал он, вставая и взяв ее за обе руки. Он вздохнул и прибавил: – Le sort de mon fils est en vos mains. Decidez, ma bonne, ma chere, ma douee Marieie qui j'ai toujours aimee, comme ma fille. [Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя кроткая Мари, которую я всегда любил, как дочь.]
Он отошел. Действительная слеза показалась на его глазах.
– Фр… фр… – фыркал князь Николай Андреич.
– Князь от имени своего воспитанника… сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! – закричал он, – а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, – прибавил князь Николай Андреич, обращаясь к князю Василью и отвечая на его умоляющее выражение. – Да или нет?
– Мое желание, mon pere, никогда не покидать вас, никогда не разделять своей жизни с вашей. Я не хочу выходить замуж, – сказала она решительно, взглянув своими прекрасными глазами на князя Василья и на отца.
– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.
Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.


Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.