Приоратский дворец

Достопримечательность
Приоратский дворец
Страна	Россия
Город	Гатчина
Автор проекта	Н. А. Львов
Строительство	15 июня 1798—22 августа 1799 годы
Статус	Объект культурного наследия РФ № 4710217001

Приора́тский дворец или замок — оригинальный дворец в Гатчине. Часто называется Приоратом, от фр. prieuré — «небольшой монастырь, монастырское землевладение». Построен в 1799 архитектором Н. А. Львовым. Название «Приоратский дворец» за Приоратом закрепилось в XX веке.

Особенности дворца

Приоратский дворец не так роскошен, как другие дворцы пригородов Санкт-Петербурга. Известность его определяется необычной технологией строительства, оригинальным обликом, удивительным сочетанием дворца и окружающего пейзажа.

Приорат — единственное сохранившееся в России архитектурное сооружение, построенное, в основном, по технологии землебита: слои спрессованного суглинка пропитываются известковым раствором. По этой технологии построены стены дворца, ограда, придворцовые постройки. Подпорная стена сделана из знаменитого пудостского камня, которым были выложены многие гатчинские строения. Башня дворца построена из парицкого камня.

Расположен Приорат на юго-восточном берегу Чёрного озера. Парк, в котором находится озеро, в дальнейшем также стали называть «Приоратским» (до этого он назывался «Малым Зверинцем»).

Приорат построен в стиле русского зодчества последней трети XVIII века, называемого предромантическим направлением. Сооружение представляет собой стилизацию под средневековые католические монастыри. Роль храмовой колокольни играет башня, все постройки объединены в одно целое внутренним двором и глухой оградой. Расположен Приорат, как и монастыри, в уединённом месте. Монастырский характер подчёркивается аскетичным внутренним убранством. Также Приорат напоминает средневековый замок. Некоторые детали дворца характерны для стиля классицизма. Это горизонтальные членения фасадов, потолки — главное украшение помещений дворца.

Все исследователи отмечают точность расположения Приората, оригинальную композицию, характерный отказ от симметрии. Оригинальность Приората в том, что в нём нет повторов, каждая точка обзора нова. Со стороны Чёрного озера создается иллюзия, будто дворец расположен на острове. Подпорная стена придает дворцу черты крепости. С юга Приорат имеет сходство с готической капеллой. Северный фасад словно вырастает из воды. Со стороны главного входа — это загородная усадьба. Здание кухни выполнено в форме русской избы.

История создания

Создание Приората связано с историей Европы конца XVIII века. В результате Французской революции Мальтийский Орден потерял значительную часть своих владений. Орден обратился за помощью к только что вступившему на престол Павлу I. В январе 1797 император подписал Конвенцию, согласно которой в России создавалось «Великое Приорство» Мальтийского Ордена. Для размещения администрации приорства в собственность Ордену был передан бывший Воронцовский дворец в Петербурге. Вскоре после этого Павел I решил построить летнюю резиденцию для приора Мальтийского ордена принца Конде. Местоположением дворца была избрана Гатчина — загородная резиденция Павла I.

До строительства дворца Н. А. Львов по землебитной технологии построил несколько сооружений, в том числе, в 1797 году, «хижину» для фаворитки Павла Ι Е. И. Нелидовой. Перед строительством Приората в саду Гатчинского дворца под руководством Н. А. Львова был построен по землебитной технологии угол избы с фундаментом. Испытывали её на прочность придворные дамы, пытаясь проколоть зонтиками, и офицеры — стараясь разрушить палашами. Осмотрев постройку, Павел I предложил выбрать архитектору самому место и построить там Приорат.

Подготовительные работы начались осенью 1797 года. Землебитные стены дворца и дворцовых построек были возведены за три месяца: с 15 июня по 12 сентября 1798 года. Стоимость стен составила 2000 руб., в то время как стоимость аналогичных каменных стен была бы 25000 руб. Приорат был принят императором 22 августа 1799 году, а 23 августа пожалован Мальтийскому Ордену. К этому времени император Павел I был de facto уже великим магистром — главой ордена, таким образом став полноправным владельцем Приората. 12 октября 1799 года во дворце рыцарями Мальтийского ордена своему новому Великому магистру были переданы три древние реликвии госпитальеров — частица древа Креста Господня, Филермская икона Божией Матери и десницу св. Иоанна Крестителя (в память об этом событии в 1800 году был установлен праздник — Перенесение из Мальты в Гатчину части Креста Господня).

В 1800 году император со своими сыновьями Александром и Константином останавливался во дворце во время манёвров.

Дальнейшая история Приората

Император Александр I — протектор Ордена — передал Приорат в государственную казну. Дворцом почти не пользовались. Члены императорской семьи изредка приезжали во дворец на кратковременный отдых. В 1820-х годах, с разрешения императрицы Марии Фёдоровны, во дворце временно размещался лютеранский храм. В 1840-е годы император Николай I иногда, на время манёвров, предоставлял Приорат генералитету. В Приорате состоялась первая встреча принцессы Марии Гессенской (невесты наследника престола) и Александра Николаевича (император Александр II).

Приорат запечатлели в своих картинах художники: Т. Г. Шевченко, М. В. Добужинский и др.

В 1880-х годах дворец ремонтировался и был частично реконструирован для размещения в нём придворных певчих. Были сделаны водопровод и канализация, укреплены перекрытия. Приорат был приспособлен для круглогодичного проживания пятидесяти человек. В дальнейшем в нём предоставлялись квартиры придворным.

В начале XX века во дворце начали организовываться различные выставки. В годы Первой мировой войны в Приорате размещался госпиталь. В 1924 в Приорате расположилась экскурсионная станция, с 1930 по 1940 здесь были базы отдыха некоторых ленинградских заводов.

В годы Второй мировой войны Приорат уцелел, хотя были разрушены часть ограды, одна из караульных будок, снесена крыша. После войны в нём располагались сначала военно-строительная часть, затем Дом пионеров и школьников, а с 1968, вплоть до начала реставрации — районный Краеведческий музей.

С начала 1980-х годов началась реставрация дворца, которая была, в основном, закончена к 2004 и дворец был открыт для посещения.

Легенды Приората

Как и о многих подобных строениях, о Приорате существует несколько легенд. Самая известная — легенда о подземном ходе, соединявшем Приоратский дворец с Гатчинским императорским дворцом. Интересно, что во время укрепления фундамента реставраторы действительно наткнулись на подземный ход, выложенный камнем. Ход достигает высоты человеческого роста в начале и постепенно понижается. Тоннель до конца не пройден и его назначение не выяснено. Есть мнение, что тоннель является частью подземных коммуникаций Гатчины, которые пока не исследованы.

Журнал

Название «Приорат» также носил первый гатчинский журнал, издававшийся в 1911 году, с 1990 года это же название носит гатчинская краеведческая газета, издаваемая под эгидой ВООПИиК известным гатчинским краеведом С. Л. Сковпневым

Литература

• Спащанский А.Н. Приоратский дворец в Гатчине. — Санкт-Петербург: Абрис, 2004.
• Кючарианц Д. А., Раскин А. Г. Гатчина: Художественные памятники. — СПб.: Лениздат, 2001. — 318 с. — (Петербургская коллекция). — 5000 экз. — ISBN 5-289-02007-1.
• Макаров В. К., Петров А. Н. Гатчина. — С. 214-228.

Ссылки

• [history-gatchina.ru/museum/priorat/ Сайт Приоратского дворца]
• [history-gatchina.ru/part/fpriory.php Фотографии Приоратского дворца]
• [www.gatchina.org/priorat/ Приоратский дворец]
• [memoirs.ru/texts/lvovaRS80T28N6.htm Из записок Елисаветы Николаевны Львовой]

Отрывок, характеризующий Приоратский дворец

В фигуре, где ему надо было выбирать дам, шепнув Элен, что он хочет взять графиню Потоцкую, которая, кажется, вышла на балкон, он, скользя ногами по паркету, выбежал в выходную дверь в сад и, заметив входящего с Балашевым на террасу государя, приостановился. Государь с Балашевым направлялись к двери. Борис, заторопившись, как будто не успев отодвинуться, почтительно прижался к притолоке и нагнул голову.
Государь с волнением лично оскорбленного человека договаривал следующие слова:
– Без объявления войны вступить в Россию. Я помирюсь только тогда, когда ни одного вооруженного неприятеля не останется на моей земле, – сказал он. Как показалось Борису, государю приятно было высказать эти слова: он был доволен формой выражения своей мысли, но был недоволен тем, что Борис услыхал их.
– Чтоб никто ничего не знал! – прибавил государь, нахмурившись. Борис понял, что это относилось к нему, и, закрыв глаза, слегка наклонил голову. Государь опять вошел в залу и еще около получаса пробыл на бале.
Борис первый узнал известие о переходе французскими войсками Немана и благодаря этому имел случай показать некоторым важным лицам, что многое, скрытое от других, бывает ему известно, и через то имел случай подняться выше во мнении этих особ.

Неожиданное известие о переходе французами Немана было особенно неожиданно после месяца несбывавшегося ожидания, и на бале! Государь, в первую минуту получения известия, под влиянием возмущения и оскорбления, нашел то, сделавшееся потом знаменитым, изречение, которое самому понравилось ему и выражало вполне его чувства. Возвратившись домой с бала, государь в два часа ночи послал за секретарем Шишковым и велел написать приказ войскам и рескрипт к фельдмаршалу князю Салтыкову, в котором он непременно требовал, чтобы были помещены слова о том, что он не помирится до тех пор, пока хотя один вооруженный француз останется на русской земле.
На другой день было написано следующее письмо к Наполеону.
«Monsieur mon frere. J'ai appris hier que malgre la loyaute avec laquelle j'ai maintenu mes engagements envers Votre Majeste, ses troupes ont franchis les frontieres de la Russie, et je recois a l'instant de Petersbourg une note par laquelle le comte Lauriston, pour cause de cette agression, annonce que Votre Majeste s'est consideree comme en etat de guerre avec moi des le moment ou le prince Kourakine a fait la demande de ses passeports. Les motifs sur lesquels le duc de Bassano fondait son refus de les lui delivrer, n'auraient jamais pu me faire supposer que cette demarche servirait jamais de pretexte a l'agression. En effet cet ambassadeur n'y a jamais ete autorise comme il l'a declare lui meme, et aussitot que j'en fus informe, je lui ai fait connaitre combien je le desapprouvais en lui donnant l'ordre de rester a son poste. Si Votre Majeste n'est pas intentionnee de verser le sang de nos peuples pour un malentendu de ce genre et qu'elle consente a retirer ses troupes du territoire russe, je regarderai ce qui s'est passe comme non avenu, et un accommodement entre nous sera possible. Dans le cas contraire, Votre Majeste, je me verrai force de repousser une attaque que rien n'a provoquee de ma part. Il depend encore de Votre Majeste d'eviter a l'humanite les calamites d'une nouvelle guerre.
Je suis, etc.
(signe) Alexandre».
[«Государь брат мой! Вчера дошло до меня, что, несмотря на прямодушие, с которым соблюдал я мои обязательства в отношении к Вашему Императорскому Величеству, войска Ваши перешли русские границы, и только лишь теперь получил из Петербурга ноту, которою граф Лористон извещает меня, по поводу сего вторжения, что Ваше Величество считаете себя в неприязненных отношениях со мною, с того времени как князь Куракин потребовал свои паспорта. Причины, на которых герцог Бассано основывал свой отказ выдать сии паспорты, никогда не могли бы заставить меня предполагать, чтобы поступок моего посла послужил поводом к нападению. И в действительности он не имел на то от меня повеления, как было объявлено им самим; и как только я узнал о сем, то немедленно выразил мое неудовольствие князю Куракину, повелев ему исполнять по прежнему порученные ему обязанности. Ежели Ваше Величество не расположены проливать кровь наших подданных из за подобного недоразумения и ежели Вы согласны вывести свои войска из русских владений, то я оставлю без внимания все происшедшее, и соглашение между нами будет возможно. В противном случае я буду принужден отражать нападение, которое ничем не было возбуждено с моей стороны. Ваше Величество, еще имеете возможность избавить человечество от бедствий новой войны.
(подписал) Александр». ]


13 го июня, в два часа ночи, государь, призвав к себе Балашева и прочтя ему свое письмо к Наполеону, приказал ему отвезти это письмо и лично передать французскому императору. Отправляя Балашева, государь вновь повторил ему слова о том, что он не помирится до тех пор, пока останется хотя один вооруженный неприятель на русской земле, и приказал непременно передать эти слова Наполеону. Государь не написал этих слов в письме, потому что он чувствовал с своим тактом, что слова эти неудобны для передачи в ту минуту, когда делается последняя попытка примирения; но он непременно приказал Балашеву передать их лично Наполеону.
Выехав в ночь с 13 го на 14 е июня, Балашев, сопутствуемый трубачом и двумя казаками, к рассвету приехал в деревню Рыконты, на французские аванпосты по сю сторону Немана. Он был остановлен французскими кавалерийскими часовыми.
Французский гусарский унтер офицер, в малиновом мундире и мохнатой шапке, крикнул на подъезжавшего Балашева, приказывая ему остановиться. Балашев не тотчас остановился, а продолжал шагом подвигаться по дороге.
Унтер офицер, нахмурившись и проворчав какое то ругательство, надвинулся грудью лошади на Балашева, взялся за саблю и грубо крикнул на русского генерала, спрашивая его: глух ли он, что не слышит того, что ему говорят. Балашев назвал себя. Унтер офицер послал солдата к офицеру.
Не обращая на Балашева внимания, унтер офицер стал говорить с товарищами о своем полковом деле и не глядел на русского генерала.
Необычайно странно было Балашеву, после близости к высшей власти и могуществу, после разговора три часа тому назад с государем и вообще привыкшему по своей службе к почестям, видеть тут, на русской земле, это враждебное и главное – непочтительное отношение к себе грубой силы.
Солнце только начинало подниматься из за туч; в воздухе было свежо и росисто. По дороге из деревни выгоняли стадо. В полях один за одним, как пузырьки в воде, вспырскивали с чувыканьем жаворонки.
Балашев оглядывался вокруг себя, ожидая приезда офицера из деревни. Русские казаки, и трубач, и французские гусары молча изредка глядели друг на друга.
Французский гусарский полковник, видимо, только что с постели, выехал из деревни на красивой сытой серой лошади, сопутствуемый двумя гусарами. На офицере, на солдатах и на их лошадях был вид довольства и щегольства.
Это было то первое время кампании, когда войска еще находились в исправности, почти равной смотровой, мирной деятельности, только с оттенком нарядной воинственности в одежде и с нравственным оттенком того веселья и предприимчивости, которые всегда сопутствуют началам кампаний.
Французский полковник с трудом удерживал зевоту, но был учтив и, видимо, понимал все значение Балашева. Он провел его мимо своих солдат за цепь и сообщил, что желание его быть представленну императору будет, вероятно, тотчас же исполнено, так как императорская квартира, сколько он знает, находится недалеко.
Они проехали деревню Рыконты, мимо французских гусарских коновязей, часовых и солдат, отдававших честь своему полковнику и с любопытством осматривавших русский мундир, и выехали на другую сторону села. По словам полковника, в двух километрах был начальник дивизии, который примет Балашева и проводит его по назначению.
Солнце уже поднялось и весело блестело на яркой зелени.
Только что они выехали за корчму на гору, как навстречу им из под горы показалась кучка всадников, впереди которой на вороной лошади с блестящею на солнце сбруей ехал высокий ростом человек в шляпе с перьями и черными, завитыми по плечи волосами, в красной мантии и с длинными ногами, выпяченными вперед, как ездят французы. Человек этот поехал галопом навстречу Балашеву, блестя и развеваясь на ярком июньском солнце своими перьями, каменьями и золотыми галунами.
Балашев уже был на расстоянии двух лошадей от скачущего ему навстречу с торжественно театральным лицом всадника в браслетах, перьях, ожерельях и золоте, когда Юльнер, французский полковник, почтительно прошептал: «Le roi de Naples». [Король Неаполитанский.] Действительно, это был Мюрат, называемый теперь неаполитанским королем. Хотя и было совершенно непонятно, почему он был неаполитанский король, но его называли так, и он сам был убежден в этом и потому имел более торжественный и важный вид, чем прежде. Он так был уверен в том, что он действительно неаполитанский король, что, когда накануне отъезда из Неаполя, во время его прогулки с женою по улицам Неаполя, несколько итальянцев прокричали ему: «Viva il re!», [Да здравствует король! (итал.) ] он с грустной улыбкой повернулся к супруге и сказал: «Les malheureux, ils ne savent pas que je les quitte demain! [Несчастные, они не знают, что я их завтра покидаю!]