Райо Вальекано

Райо Вальекано
Полное название	Rayo Vallecano de Madrid, S.A.D.
Прозвища	Rayistas, Franjirojos, Vallecanos, «пчёлы» "Великаны"
Основан	29 мая 1924
Стадион	Эстадио де Вальекас
Вместимость	15 500
Президент	Рауль Мартин Преса
Тренер	вакантно
Капитан	Давид Кобеньо
Соревнование	Сегунда
2015/16	18-е Примере
Основная форма Гостевая форма <td> Резервная форма
Текущий сезон

К:Футбольные клубы, основанные в 1924 годуРайо ВальеканоРайо Вальекано К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

«Рáйо Вальекáно» (исп. Rayo Vallecano de Madrid) — испанский футбольный клуб из города Мадрид, выступающий в Примере. Основан в 1924 году. Домашние матчи проводит на стадионе «Кампо де Вальекас», вмещающем 15 500 зрителей.

История

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

«Райо Вальекано» был основан 29 мая 1924 года в Мадриде своим первым президентом Хулианом Уэрта Приего. На тот момент это было смелым решением — рассчитывать на публичную поддержку, а следовательно на серьезные денежные вливания, новоиспеченная команда не могла. Тогда, как впрочем и сейчас, большей популярностью в столице Испании пользовались гранды — «Реал» и «Атлетико». Форма команды тогда была белой, а гетры черными. С 1931 по 1936 годы клуб принимал участие в Чемпионате Футбольной Федерации Рабочих, а после окончания Гражданской войны клуб присоединился к Футбольной Федерации Кастильи. В 1939/40 клуб был реорганизован, а Мигель Родригес Альсола стал новым президентом. Все внимание местных властей и болельщиков было направленно в сторону этих двух команд. Появления Райо никто не ждал и никто не заметил. Поэтому не удивительно, что клуб в течение многих лет влачил жалкое существование. Достаточно сказать, что свой стадион у Райо появился только в 1939 году. До этого они играли где придется. Новая арена называлась «Родивал». Именно на «Родивале» собирались первые по настоящему преданные болельщики Райо.

В ту пору президенты у команды менялись со скоростью звука. С 1924 по 1931 года пять разных человек усаживалось в президентское кресло. Сам клуб терпел ряд реорганизаций, вступая в различные федерации. Стабильность появилась к 1950 году, когда вся Испания стала становиться на ноги, оправляясь от последствий Мировой войны. Именно тогда команда приобрела свои нынешние клубные цвета. 13 ноября 1947 года клуб официально изменил название на «Спортивную Группу Райо Вальекано», кроме того, руководство его договорилось об использовании герба города Вальекаса на своей форме. В сезоне 1948/49, когда команду тренировал Томас Родригес Рубио, они завоевали право играть в Терсере, а два года спустя заключили договор со «Спортивной ассоциацией Плюс Ультра» о взаимной помощи. В 1949/50 аналогичное соглашение было достигнуто с мадридским «Атлетико», в соответствии с которым «Атлетико» мог арендовать любого игрока клуба, а «Райо» обязались избавиться от полностью белой формы, как у мадридского «Реала», и добавить в неё что-то красное, так и появилась красная полоса по диагонали футболок, которая до сегодняшнего дня является визитной карточкой клуба и которая указывает на дружественную связь его с аргентинским «Ривер Плейтом». Соглашение с «Атлетико» длилось лишь год, и пока оно было в силе, клуб начинали воспринимать как филиал команды с Мансанареса. Форма же уже более не менялась.

В сезоне 1953/54 клуб начал играть матчи Чемпионата Испании Третьего дивизиона на стадионе Вальекаса, где играл и матчи неофициальные и товарищеские. С первого сезона в Терсере и до этого сезона домашние матчи «Райо» проходили на этом стадионе, который с ними разделяли «Атлетико Авиасьон» (сегодня «Атлетико Мадрид»), а также различные команды, выступающие на региональном уровне: «Стандарт», «Мануфактурас Металикас» и другие. Различные товарищеские турниры игрались на уровне Мадрида, Кастильи и страны на стадионе «Родиваль». Это поле приняло последние матчи сезона 1954/55 из-за реконструкции «Эстадио де Вальекас». «Райо» пришел к финишу вторым в Группе XVI Третьего дивизиона и вышел в плей-офф, но там выступил неудачно. Они остались восьмыми, а первое место досталось «Плюс Ультра».

В 1956 году «Райистам» удалось закончить чемпионат на первом месте Группы XVI и остаться лидером после плей-офф, что принесло клубу первое повышение до Второго дивизиона.

8 декабря 1957 года открыл свои двери новый стадион «Вальекас», на котором клуб продолжает выступать и по сей день. Матч-открытие стадиона между «Райо» и «Кариока Америка де Белу Оризонти» (Бразилия)закончился победой последних со счётом 1:0. Отыграв совсем немного в Сегунде, в 1960/61 команда не смогла избежать вылета в Терсеру. Сезон 1964/65 снова принес команде выход в Сегунду.

15 октября 1972 года «Эстадио де Вальекас» принял последний матч: «Райо Вальекано» сыграл вничью 2-2 с «Баракальдо», а 4 дня спустя его закрыли в связи с «аварийным состоянием, опасным для посетителей», о чём заявил президент клуба тех дней Педро Роиг. В воскресенье, 5 ноября 1972 года, первый официальный матч был сыгран на «Эстадио де Вильеэрмосо», где «Райо» выиграл у «Сабаделя» 3-0. Так команда начала невероятно успешные для себя четыре года.

6 мая 1976 года был торжественно открыт новый стадион «Эстадио Нуэво де Вальекас», матчем открытия была игра последнего тура между «Райо» и «Реал Вальядолид», в которой гости выиграли 0-1. Стадион был переполнен. Тренировал «Райистов» в том сезоне легендарный Альфредо ди Стефано, которого в марте заменил Хосе Антонио Олмедо.

Уже в следующем сезоне, в 1976/77, клуб завоевал первый выход в Примеру, не проиграв ни одного матча на «Нуэво Эстадио». А в следующем году, с Виктором Нуньесом в качестве тренера, клуб великолепно дебютировал в Первом дивизионе. Количество сосьос клуба так же побило рекорды и достигло 10 000 человек. Однако, плохой сезон 1978/79 привел к возвращению в Сегунду, а затем произошел и вылет в Сегунду Б, и команда оказалась на грани исчезновения.

8 августа 1978 года, после Мундиаля, состоялся единственный матч между «Райо» и «Ривер Плейтом» в истории, несмотря на их практически братские узы. Произошло это в ходе Турнира города Мадрид, который был организован столичным «Атлетико». Приглашены были аргентинцы, «Райо» и английский «Дерби Каунти». «Ривер» выиграл турнир, победив «Райо» 0-1 и после нулевой ничьей с «Атлетико» по пенальти 4-3.

В 1984/85 команда завоевывает третий выход в Сегунду под руководством Эдуардо Катурлы. В сезоне 1988/89 «Райо» получили путевку в Примеру, но в следующем году снова вылетели в Сегунду. В 1991 году, после реорганизации команды в Спортивное Акционерное Общество, предприниматель из Хереса, Хосе Мария Руис-Матеос, приобрел самый крупный пакет акций клуба и стал его президентом во времена экономического кризиса. Клуб добился выхода в Примеру под руководством Хосе Антонио Камачо.

12 января 1994 года руководство клубом Руис-Матеос передал своей супруге, Марии Тересе Риверо Санчес-Ромате, которая стала первой женщиной-президентом футбольного клуба Первого дивизиона Испании. С тех пор стадион клуба носит её имя. При ней же изменилась и аббревиатура клуба на его гербе, где вместо ADRV появились буквы RVM, Rayo Vallecano de Madrid. В конце сезона «Райо» остался на 17-м месте таблицы турнира и был вынужден бороться за место в Примере против «Компостелы», и клуб под руководством Давида Видаля не смог отстоять это право выступать в элите.

В 1994/95 в Кубке Короля клуб добрался до четвертьфинала, выбив из турнира «Нумансию», «Андорру», «Расинг Сантандер» и «Паламос». В 1/4 финала команда не смогла оказать должного сопротивления хихонскому «Спортингу», который эту стадию турнира пройти смог. В Ла Лиге «Райо» завоевали второе место и смогли выйти в Примеру в четвёртый раз.

В 1995/96 клуб в очередной раз провалился в регулярном чемпионате, и ему предстояло выяснить, кто же останется в Примере, с «Мальоркой», так как Вальекас оказался лишь на 19-м месте чемпионата. В первой встрече «Райо» проиграли 1-0 на островах, однако в домашнем матче оказались сильнее и выиграли 2-0, получив возможность сыграть ещё сезон в элите испанского футбола. В сезоне 1996/97, когда Примера включала 22 команды, было принято решение сократить их до 20. В конце чемпионата «Райо» заняли 18-е место и снова должны были доказывать право быть среди лучших. В соперники им досталась все та же «Мальорка», которая в этот раз оказалась сильнее. «Райо» вновь вылетели в Серебряную категорию.

Сезон 1998/99 ознаменовался празднованиями в честь 75-летия со дня основания клуба, и команда отметила его выходом в Примеру. Следующий футбольный год, 1999/00, «Райо» в течение 4 туров удалось возглавлять Чемпионат, когда их тренировал Хуанде Рамос. Герб клуба на груди красовался у таких игроков как Кота, Мичел, Иван Амайя, Хулен Лопетеги, Луис Сембранос и многих других мастеров футбола. Сембранос даже получил приглашение в Сборную страны и выступал в форме Рохи.

Команда закончила сезон с особым приглашением FIFA Fair Play играть в Кубке УЕФА, поскольку «Райо» показали себя как самая дисциплинированная команда континента с минимумом предупреждений и удалений, что футбольные боссы не могли не отметить. Сезон 2000/01 без сомнения стал на тот момент лучшим в истории клуба, и 10 августа 2000 года «Райо» впервые сыграли в европейском турнире. Первый матч квалификации в Кубок клуб играл против «Констель-ласьо Эспортиво д’Андорра», в гостях у которых испанцы разгромили хозяев с позорнейшим счетом 0-10, а дома выиграли со счетом 6-0. «Райо» стали рекордсменами по количеству голов в пределах одного отсева еврокубков (включая ЛЧ и Кубок УЕФА).

Далее клуб отправил домой норвежский «Мольде» и датский «Виворг», а затем предстояла встреча с московским «Локомотивом». В столице России при −17 по Цельсию клубы сыграли по нулям, а дома в Вальекасе «Райо» выиграли 2-0 благодаря голам Болича и Анхеля Алькасара.

В следующем круге под натиском «пчел» рухнул «Бордо», который проиграл в Мадриде 4-1 и 1-2 у себя дома. В четвертьфинале клубу предстояло встретиться с «Алавесом», который вскоре стал обладателем второго места в этом турнире, оставив мечту об обладании Кубком УЕФА «Райо» лишь мечтой. В этом же сезоне клуб дошел до одной четвёртой финала в Кубке Короля. В сезоне 2001/02, несмотря на вялое начало, клубу из Вальекаса удалось сохранить место в Примере благодаря сенсационной игре во втором круге Чемпионата Испании под руководством Грегорио Мансано. Самым мрачным событием в сезоне стала серьезная травма Мичела в матче против баскского «Атлетика», в связи с чем игроку почти год пришлось провести вдали от футбольных полей.

В 2002/03, который стал 4-м подряд сезоном клуба в Примере, «Райо» вновь побили рекорд, продав 11 000 абонементов на свои матчи. К сожалению, в этом сезоне клуб вылетел в Сегунду.

В следующем сезоне у команды сменилось три тренера (Хулен Лопетеги, Густаво Бенитес, Чечу Рохо), но ни один из них не смог помочь клубу остаться в Сегунде.

В начале 2004 на референдуме членов клуба было принято решение о том, что «Нуэво Эстадио де Вальекас» будет называться «Футбольным Полем Вальекаса имени Тересы Риверо». Так начались четыре долгих года в Сегунде Б. В первом «Райо» закончил чемпионат третьим, но не прошел квалификацию в Сегунду и проиграл «Реал Унион де Ирун».

В феврале 2005 года был создан «Фонд Райо Вальекано», который сконцентрировался на образовании и работе с молодежью пригорода столицы.

В 2005/06 Мичел занялся проектом как тренер, но и с ним клуб не выбрался из Сегунды Б. С Пепе Мелем в сезоне 2006/07 «Райо» стали обладателем второго места и вышли в плей-офф, обыграв «Расинг Портуэнсе» (2-0 и 2-2), но затем потерпели поражение против «Эйбара».

В 2007/08 команда стала чемпионом группы I и победила «Бенидорм» и «Самору», вернув себе место в Сегунде А. Пятое место с семью десятками очков в Чемпионате Серебряной категории и трофей Саморы вратарю клуба Давиду Кобеньо стали результатом выступления в первый сезон после возвращения в Сегунду. Кобеньо так же стал одним из героев чемпионата, забив гол в ворота «Эльче» из своей вратарской зоны. В этом сезоне в команде появились великие игроки в лице Давида Агансо, Давида Кобеньо, Жофре, Серрано, Мохаммеда Диаме, Тены и Хесуса Переры.

В 2009/10 все с тем же тренером у руля «Райо» поставили целью вернуться в высший дивизион Испании. Весь первый круг клуб держался рядом с зоной выхода, но, смазав конец турнира, они оказались на границе с зоной вылета. Мель был уволен с поста тренера, но провел с командой как наставник самый длительный срок. Вместо него в должности тренера начал работать спортивный директор клуба Фелипе Миньямбрес, но с ним из 21 возможного очка команда взяла лишь 4. В Королевском кубке ситуация складиывалась достаточно хорошо. Сначала клуб отправил домой «Реал Сосьедад», «Кордобу», затем «Атлетик Бильбао», но все та же «Мальорка» не дала команде из Вальекаса пройти дальше.

В 2010/11, после отставки Миньямбреса, который остался на позиции Спортивного Директора, и выхода филиала клуба в Сегунду Б, болельщики направили руководству прошение о назначении Хосе Рамона Сандоваля, наставника филиала, тренером первой команды. Руководство выполнило волю инчады, в результате чего команда начала сезон лучше всех предыдущих, выиграв 5 матчей подряд. Экономический кризис больно ударил по многим клубам чемпионата, и «Райо» так же очень сильно пострадал вместе с 9 подразделениями «Нуэва Румаса», которыми владело семейство Руис-Матеос.

В это сложное с экономической точки зрения время, болельщики клуба объединились в акции спасения своей команды под гербом ADRV, создав группу «Fila 0», где все желающие могли сделать пожертвование или купить футболку с девизом «Команда и болельщики, объединенные чувством», а собранные деньги были отданы на хоть какую-то зарплату работникам клуба, игрокам и тренерскому штабу. Поддержка, объединение болельщиков и всего района, а также мотивация, которую они давали игрокам, была бесспорной. Болельщики, как могли, выражали своё несогласие с политикой семейства Руис-Матеос и поддержку игрокам. 12 марта 2011 года все это вылилось в одну большею акцию протеста у стадиона клуба с лозунгами «87 лет истории команды заслуживают большего уважения». Несмотря на действительно тяжелое время, команда и тренеры никогда не отказывались от борьбы и продолжали сражаться за возможность выйти в Примеру до самого конца, не опускаясь ниже первых двух мест чемпионата Второго дивизиона и четырежды становились лидерами турнирной таблицы.

5 мая 2011 года под давлением общественности семья Руис-Матеос продала клуб мадридскому предпринимателю Раулю Мартину Пренса, который приобрел 98,6 % акций. Новый президент так же делал громкие заявления о погашении долга перед футболистами до конца сезона, если игроки выйдут в Примеру, затем сместив срок до 30 июня.

22 мая 2011 года клуб математически получил место в Первом Дивизионе, обыграв «Херес» 3-0. Команда Сандоваля снова оказалась в числе лучших клубов Испании восемь лет спустя. Это был их шестой выход в Примеру. Однако, игроки по-прежнему не получали зарплат, а все сроки по их выплате были нарушены, что привело к протесту с их стороны по призыву тренера, когда они отказались начинать в срок предсезонную подготовку.

Существование клуба летом 2011 года оказалось под угрозой, и новый президент «Райистас» принял решение воспользоваться Законом о Банкротстве.

Однако, несмотря на финансовые проблемы «Райо» довольно неплохо провёл первый сезон после возвращения в Примеру, если не считать концовку чемпионата. Довольно долгое время команда из Вальекаса шла в середине таблицы, и, казалось, решила задачу по сохранению прописки в элитном испанском дивизионе. Однако, провал в конце сезона, когда команда за период с 29 до последнего тура выиграла лишь однажды (у Осасуны 6:0) и все остальные матчи проиграла с разницей мячей 6:30 привёл к падению клуба почти в зону вылета, и от понижения в классе «Молний» спас гол Рауля Тамудо, забитый на 93 минуте в матче последнего тура против Гранады. Матч закончился победой «Райо» 1:0. В том сезоне прекрасные бомбардирские результаты показывали Мичу и арендованный у Атлетико Диего Коста, вместе забили на двоих более 25 голов за сезон

По завершению сезона из клуба был уволен тренер Сандоваль, и назначен малоизвестный как тренер Пако Хемес. И Хемесу удалось добиться с командой невиданных высот. По традиции, перед началом сезона «Молний» записывали в главные претенденты на вылет, но хозяева «Вальекаса» посрамили скептиков заняв восьмое место по итогам сезона 2012/2013, и не получили право играть в Лиге Европы поскольку Королевская федерация футбола Испании лишила клуб лицензии из-за нарушения финансового фейр-плей. Руководство клуба подавало апелляции, однако, разрешения добиться не удалось.

Под руководством Хемеса в команде ярко себя проявили следующие таланты:

Сезон 2012—2013 Лучшим бомбардиром стал атакующий полузащитник Пити, забивший более 15 голов. Также известный русским болельщикам по игре за «Рубин» и «Зенит» Алехандро Домингес удачно провел этот сезон в клубе на позиции защитника, тем не менее, его надежная игра и реализация нескольких важнейших пенальти в играх с «Севильей» и «Валенсией» способствовали пополнению очкового запаса клуба и высокого места по окончанию сезона. В игре против «Вальядолида» удивительный трюк удался арендованному из «Эсапаньола» Хорди Амату(после окончания сезона перешел в Суонси). Поразив сначала свои ворота, он исправился через 50 секунд, забив прямым мяч ударом с центра поля, перекинув вратаря. Тот матч выиграл все равно «Вальядолид» 2:1

Стоит отметить, 2 героя двухматчевого противостояния и ещё 2 его участника со стороны «Вальядолида» в том сезоне в дальнейшим будут защищать цвета Райо

Будущий нападающий на тот момент «Вальядолида» Буэно проявил себя наиболее ярко в играх того сезона именно против «Райо», но как показало время, его переход в «Райо» в следующем сезоне был правильным решением, ведь в следующем сезоне «Вальядолид» вылетит из Лиги 1, за ним к сезону 2014—2015 «по проторенной дороге» вскоре последуют герои тех игр Манушу и Хави Герра, также ещё один игрок «Вальдолида» знакомый российским болельщика по выступлениям за «Спартак» Патрик Эбберт

Их результаты по итогам этих 2 игр (2:1, 6:1)

1. Альберто Буэно (2013—2015) 2:1 — 2 голевые передачи, 6:1 — 1 гол
2. Манушу (2014-) 2:1 — 2 победный гол, 6:1 — 2 победный гол, 3 и 5 голевые передачи, 6 гол
3. Хави Герра (2014-)
4. Патрик Эберт (2015-)

Сезон 2013—2014 лучшими бомбардирами в команде стали Альберт Буэно и Хоакин Ларривей, забившие по 10 голов каждый, последний перешел по окончании сезона в «Сельту»

сезон 2014—2015 Вдохновлено провели Альберто Буэно, первым из всех испанских игроков сделавший покер за 15 минут (4:2 в матче с Леванте) и попавший в пятерку лучших бомбардиров сезона и Гаэль Какута, отметившийся 6 голами и 7 результативными передачами, перешедшие после окончания сезона, соответственно в «Порто» и «Севилью»

Манушу также заметно помог команде спастись от вылета, он забил победные голы за «Райо» в играх против «Гранады» и «Реал Сосьедада» (1:0 обе победы в гостях)

Сезон 2015/2016.

В начале лета 2015 года Клуб представил форму на Сезон 2015/2016. Было представлено 3 комплекта:1 домашняя и 2 выездных. Одна из выездных была окрашена в «радужные» цвета ЛГБТ. Как сообщает Официальный сайт клуба, подобный шаг направлен на недопущение «любой дискриминации»

Вследствие ярко выраженного атакующего футбола, команда не всегда умела играть дисциплинированно, иной раз, показывала очень грубый футбол, заработав 7 удалений в 19 играх, как результат этого,

потерпели самое крупное поражение от Мадридского Реала. Проиграв со счётом 10:2. Стоит отметить что к 11 минуте Райо выигрывали 2:1. А крест на команде поставил главный арбитр матча, удалив двух игроков на 14 и 28 минутах, тем самым позволив Реалу разбить соперника. что послужило вполне логичной причиной, отправившей клуб на время в зону вылета Во втором круге команда могла взять реванш у «галактикос» и повела 2:0 уже в первые 20 минут, но все равно проиграли 2-3

Несмотря на не самые хорошие очковые результаты, в первом круге Райо показывал достойную, содержательную и симпатичную игру во всех играх с лидерами и флагманами испанского футбола, против Барселоны, некоторое время ведя в счете, но проиграв 2:5, против Атлетико, удерживая ничейный счет до 88 минуты (2:0 итоговая победа «матрасников»), против Севильи и Вильяреала также пропустили решающие голы на 86 минуте (поражения 2:3 Севилье и 1:2 Вильяреалу)

Несмотря на место в зоне вылета, вдохновенный футбол в 1 круге показывали лучший бомбардир команды по его итогам Хави Герра (9 голов) и Хосабед (4 гола), поражавший ворота «Барселоны» и «Реала»

После первого круга в команду из Гранады вернулся лучший бомбардир Райо сезона 2012—2013 атакующий полузащитник Пити

Несколько важных голов в начале 2 круга забил Мику

Несмотря на яркий атакующий футбол и победу в последнем туре над Леванте, команда попрощалась с Ла Лигой на родном стадионе не скрывая эмоций под аплодисменты болельщиков, Пако Хемес ушел после сезона тренировать «Гранаду»

Стадион

«Райо Вальекано» играет свои домашние матчи на стадионе «Кампо де Вальекас» (Поле Вальекаса), вмещающем 15,500 зрителей. Нынешняя домашняя арена открыта 10 мая 1976 года, и изначально называлась «Нуэво Кампо де Вальекас». В январе 2004 года стадион был переименован в честь тогдашнего президента клуба и был назван «Тереса Риверо». В 2011 году арена получила своё нынешнее название.

На стадионе всего три трибуны, из которых две большие, и одна (фанатская) маленькая. За одними из ворот вместо трибун находится стена.

Достижения

• Победитель Сегунды Б (2):

1984/1985, 2007/2008

Состав

№ Позиция Имя Год рождения 1 Вр Давид Кобеньо 1982 Вр Тоньо 1979 3 Защ Начо 1989 4 Защ Антонио Амайя 1983 5 Защ Чечу Дорадо 1982 17 Защ Кини 1989

№ Позиция Имя Год рождения 8 ПЗ Рауль Баэна 1989 10 ПЗ Роберто Трасоррас 1981 11 ПЗ Адриан Эмбарба 1992 20 ПЗ Патрик Эберт 1987 21 ПЗ Хосабед Санчес 1991 24 Нап Хави Герра 1982

Известные игроки

Фернандо Маркес Хулен Лопетеги Лукас Перес Мартинес Коке Абель Ресино Фелисиано Ривилья Исмаэль Урсаис Тони Польстер Хуан Карлос Лоренсо Идан Таль

Уго Санчес Дэйв ван ден Берг / Дмитрий Радченко / Виктор Онопко Альваро Гутьеррес Фернандо Морена Хорхе Вальдивия Арас Озбилиз

Известные тренеры

• Хулен Лопетеги
• Хуанде Рамос
• Мичел
• Альфредо ди Стефано

Ссылки

• [www.rayovallecano.es/03/motor.php?ver=index Официальный сайт клуба]
• [www.vk.com/rayo_vallecano_1924 Официальное сообщество Вконтакте]

Спорт   Футбол   Испания

Отрывок, характеризующий Райо Вальекано

– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.


– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.

Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.


Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
– Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг'ог'ву их; дайте мне пятьсот человек, я г'азог'ву их, это вег'но! Одна система – паг'тизанская.
Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики.
– Сам едет, – крикнул казак, стоявший у ворот, – едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул), и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала «ура!».
Вперед его во двор проскакали адъютанты. Кутузов, нетерпеливо подталкивая свою лошадь, плывшую иноходью под его тяжестью, и беспрестанно кивая головой, прикладывал руку к бедой кавалергардской (с красным околышем и без козырька) фуражке, которая была на нем. Подъехав к почетному караулу молодцов гренадеров, большей частью кавалеров, отдававших ему честь, он с минуту молча, внимательно посмотрел на них начальническим упорным взглядом и обернулся к толпе генералов и офицеров, стоявших вокруг него. Лицо его вдруг приняло тонкое выражение; он вздернул плечами с жестом недоумения.
– И с такими молодцами всё отступать и отступать! – сказал он. – Ну, до свиданья, генерал, – прибавил он и тронул лошадь в ворота мимо князя Андрея и Денисова.
– Ура! ура! ура! – кричали сзади его.
С тех пор как не видал его князь Андрей, Кутузов еще потолстел, обрюзг и оплыл жиром. Но знакомые ему белый глаз, и рана, и выражение усталости в его лице и фигуре были те же. Он был одет в мундирный сюртук (плеть на тонком ремне висела через плечо) и в белой кавалергардской фуражке. Он, тяжело расплываясь и раскачиваясь, сидел на своей бодрой лошадке.
– Фю… фю… фю… – засвистал он чуть слышно, въезжая на двор. На лице его выражалась радость успокоения человека, намеревающегося отдохнуть после представительства. Он вынул левую ногу из стремени, повалившись всем телом и поморщившись от усилия, с трудом занес ее на седло, облокотился коленкой, крякнул и спустился на руки к казакам и адъютантам, поддерживавшим его.
Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.
– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.