Ройш, Фридрих
| Иоханн Фридрих Ройш | |
 Могила Фридриха Ройша в Зигене | |
| Имя при рождении: |
Johann Friedrich Reusch |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
15 октября 1906 (63 года) |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Жанр: | |
| Учёба: | |
| Стиль: | |
| Влияние: | |
| Влияние на: |
выпускники Кёнигсбергской академии художеств |
 Работы на Викискладе | |
Иоханн Фридрих Ройш (нем. Johann Friedrich Reusch; 5 сентября 1843, Зиген, Германия — 15 октября 1906, Агридженто, Италия) — немецкий скульптор, профессор и первый преподаватель класса скульптуры в Кёнигсбергской академии художеств (с 1881 года).
Содержание
Биография
Фридрих Ройш был сыном резчика по дереву и первоначальные навыки получил в мастерской отца. Проявив интерес к искусству, в 1863 году поехал в Берлин, где до 1867 года учился в Академии художеств и до 1872 года работал в мастерской Альберта Вольфа над памятником Фридриха-Вильгельма III и рельефом для триумфальной колонны. В 1872 году за успешную работу был направлен в Италию, проживал в Риме до 1874 года. Создал ателье в Берлине. В 1881 году приглашён в Кёнигсберг, преподавал в Академии художеств. Многочисленные работы патриотического характера способствовали росту его популярности в Германской империи.
В 1906 году умер во время путешествия по Сицилии. Похоронен в родном городе.
Творчество
Последователь традиций Рауха, Фридрих Ройш — автор многих известных скульптур, подавляющая часть его произведений была создана для Кёнигсберга. После возвращения из Италии в 1874 году Ройш выполнил ряд монументальных работ, среди которых:
- Военный мемориал в его родном городе Зигене (1877),
- Мраморная группа на Альянсплац в Берлине (1879),
- Группа «Психея, усмиряющая Цербера»,
- Амур со шлемом Марса (мрамор),
- Победа Амура над Геркулесом (мрамор),
- Тритон на Дельфине,
- Злой дух (1880) и несколько бюстов.
Приехав в 1881 году в Кёнигсбергскую академию художеств, выполнил несколько бюстов и декоративных фигур для памятников знаменитого астронома Бесселя и профессора медицины Якобсона. В числе его лучших работ бронзовые памятники герцогу Альбрехту (1891) и кайзеру Вильгельму I (1894), стоявшие по разные стороны замка, канцлеру Отто Бисмарку (1901), знаменитая скульптура молодого крестьянина «Наш немецкий Михель» (1904, в 1924 году установлена у башни Врангеля).
Все эти работы пережили Вторую мировую войну (памятник Бисмарку, стоявший на площади перед Кёнигсбергским замком, был серьёзно поврежден осколками снарядов), но были направлены на переплавку советскими властями. Перед юбилеем города (2005 год) памятник герцогу Альбрехту был воссоздан и на прежнем постаменте установлен у Кафедрального собора.
Фридрих Ройш также выполнил памятники кайзеру Вильгельму I для Зигена (1892), Мюнстера (1897) и Дуйсбурга (1898).
См. также
Напишите отзыв о статье "Ройш, Фридрих"
Ссылки
- [www.milovsky-gallery.albertina.ru/index_r.phtml?chnum=25 Городская скульптура Кёнигсберга]
- [www.zeno.org/Meyers-1905/A/Reusch Биография Ройша (нем.)]
Отрывок, характеризующий Ройш, Фридрих
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.
Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.
На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
