Раух, Христиан Даниэль

Христиан Даниэль Раух
Христиан Даниэль Раух, 1855
Имя при рождении:	Christian Daniel Rauch
Дата рождения:	2 января 1777(1777-01-02)
Место рождения:	Бад-Арользен, Гессен
Дата смерти:	3 декабря 1857(1857-12-03) (80 лет)
Место смерти:	Дрезден (Саксония)
Гражданство:	Пруссия Пруссия
Жанр:	скульптура
Стиль:	классицизм
Покровители:	Фридрих Вильгельм II, Фридрих Вильгельм III
Влияние на:	Вильгельма Ахтерманна
Работы на Викискладе

Христиан Даниэль Раух (нем. Christian Daniel Rauch; 2 января 1777 — 3 декабря 1857) — немецкий скульптор периода классицизма.

Биография

Раух родился в Бад-Арользен. Его родители были небогаты и не могли определить его на учёбу к известному мастеру. Учился сперва у вальдекского скульптора [de.wikipedia.org/wiki/Friedrich_Valentin Ф.Валентина], а потом у [de.wikipedia.org/wiki/Johann_Christian_Ruhl Руля] в Касселе.

В 1797 году приехал в Берлин, поступил в камердинеры к прусскому королю Фридриху Вильгельму II и после его смерти остался в этой должности при Фридрихе-Вильгельме III, который, как и его супруга, королева Луиза, не только не препятствовал художественным занятиям молодого скульптора, но и всячески склонял его к совершенствованию. В 1803 году вылепил бюст королевы Луизы. Для воспроизведения его из мрамора был направлен в Рим, где сблизился со многими выдающимися художниками, в том числе с Торвальдсеном и Кановой.

В 1811 году был вызван обратно в Берлин для участия в конкурсе на надгробный памятник только что умершей королевы Луизы. Представленный им эскиз этого памятника был признан лучшим из всех проектов и в 1812 году Раух вторично отправился в Италию, чтобы заняться исполнением памятника из мрамора. Памятник установлен в 1814 году в построенном для него дорическом мавзолее в Шарлоттенбурге (авторское повторение головы памятника имеется в Эрмитаже). В 1815—1822 годах Раух по заказу короля выполнил мраморные статуи генералов Шарнгорста и Бюлова, они были начаты в Карраре, где Раух исполнил также статую русского императора Александра I.

До 1824 года им исполнено, кроме статуй, около 70 портретных бюстов, в том числе бюсты великого князя Николая Павловича, его супруги Александры Фёдоровны, Гёте. По заказу Николая I в 1839 году он создал мраморную статую «Данаида», которая была подарена императрице.

В 1843 году император Николай I подарил королю Пруссии Фридриху Вильгельму IV две бронзовые группы «Укротителей коней», созданные скульптором П. К. Клодтом для Аничкова моста. В качестве ответного подарка прусский король заказал Рауху изготовление копий двух статуй Победы, созданных им и установленных в парке эрцгерцогского дворца в Шарлоттенбурге в 1839 году и в Берлине на Белле-Аллианс Плаце в 1843 году

В 1849 году Раух сделал надгробный памятник короля Фридриха-Вильгельма III, затем исполнил статуи военачальников Йорка и Гнейзенау, знаменитый ныне памятник Иммануила Канта в Кёнигсберге (открыт в 1864 году), там же мемориал королевы Луизы у кирхи, посвящённой её памяти, мраморные статуи Веры, Надежды и Любви, принесенные художником в дар его родному городу Арользену, бюст Торвальдсена для музея этого художника в Копенгагене, множество других работ. Но самым значительным созданием Рауха остается исполненный в 1830—1851 годах монумент Фридриху Великому, составляющий одно из главных скульптурных украшений Берлина (архитектор Шинкель) и являющийся подлинным шедевром. В истории немецкого искусства Рауху принадлежит одно из самых видных мест не только как автору этого монумента и многих других замечательных произведений, но и как основателю берлинской школы скульпторов.

Скончался Раух 3 декабря 1857 года в городе Дрездене, где находился на лечении.

Одним из его учеников был Теодор Вильгельм Ахтерманн.

• LuisenDenkmal.jpg

  Мемориал королевы Луизы в Кёнигсберге

• Kantdenkmal.jpg

  Памятник Иммануилу Канту Кёнигсберге

• Fridrich3 .JPG

  Памятник Фридриху Великому в Берлине

• Rauch Queen Louise1.JPG

  Портрет королевы Луизы

• Danaid with urn.JPG

  «Данаида»

Литература

• Сомов А. И. Раух, Христиан Даниэль // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [slovari.yandex.ru/Даниэль%20Кристиан%20Раух/Европейское%20искусство/Раух,%20Кристиан%20Даниэль/ Европейское искусство: Живопись. Скульптура. Графика: Энциклопедия: В 3 т. — М.: Белый город, 2006.](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2874 дня))
• Eggers F., Eggers K. Christian Daniel Rauch. Berlin, 1886. Vol. 3; (нем.)
• Heilmeyer A. Die Plastik des Neunzhunten Jahrhundert in München. München, 1931. (нем.)
• Альбинус Р. Лексикон города Кенигсберга и его окрестностей. — Леер, 1981.  (нем.)
• Мюльпфордт Г. М. Скульптуры Кенигсберга и их авторы 1255—1945. — Вюрцбург,1970.  (нем.)
• Карчева Е. И. О «Данаиде» К. Д. Рауха // Страницы истории западноевропейской скульптуры. СПб., 1993. С. 208—214;
• Раух Христиан Даниель // Энциклопедический словарь / Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А.-Т. 51.-СПб., 1889.
• Раух Кристиан Даниель // Искусство стран и народов мира: Краткая художественная энциклопедия. Т. 1.-М., 1962.

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Христиан Даниэль Раух
• [www.preussen.de/de/geschichte/1786_friedrich_wilhelm_ii./christian_daniel_rauch.html Биография Рауха на Preussen.de]  (нем.)
• [artinvestment.ru/auctions/47710/biography.html Биография Рауха на сайте Артинвестмент]

Отрывок, характеризующий Раух, Христиан Даниэль

Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.