Рюттен, Фред

Фред Рюттен
Общая информация
Полное имя	Фредерикюс Якобюс Рюттен
Родился	5 декабря 1962(1962-12-05) (61 год) Вихен, Нидерланды
Гражданство	Нидерланды
Рост	180 см
Позиция	защитник
Информация о клубе
Клуб	без клуба
Должность	главный тренер
Карьера
Молодёжные клубы
до 1978	Алверна (Вихен)
1978—1980	Твенте
Клубная карьера*
1980—1992	Твенте	307 (12)
Национальная сборная**
1988	Нидерланды	1 (0)
Тренерская карьера
1993—1999	Твенте	помощник
1999—2001	Твенте
2001—2002	ПСВ	юношеская команда
2002—2006	ПСВ	помощник
2006—2008	Твенте
2008—2009	Шальке 04
2009—2012	ПСВ
2012—2013	Витесс
2014—2015	Фейеноорд
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Фредерикюс Якобюс (Фред) Рюттен (нидерл. Fredericus Jacobus "Fred" Rutten; 5 декабря 1962, Вихен) — нидерландский футболист и футбольный тренер. Провёл более 300 матчей в «Твенте».

Карьера игрока

Всю свою карьеру футболиста Фред Рюттен провёл в «Твенте», сыграв за клуб 307 игр и забив 12 голов. Так же 16 ноября 1988 года Фред Рюттен сыграл один матч за сборную Нидерландов против Италии.

18 августа 1991 года в матче чемпионата Нидерландов 1991/92 против «Фейеноорда» Фред Рюттен играл на позиции вратаря. За 6 минут до окончания матча вратарь «Твенте» Ханс де Конинг был удалён с поля, а так как лимит замен уже был исчерпан, то в ворота встал Рюттен.

Из-за травмы бедра в 1991 году Фред Рюттен закончил свою карьеру игрока.

Карьера тренера

После травмы Фред Рюттен работал в «Твенте» (помощником главного тренера, техническим директором клуба и главным тренером) и в ПСВ (тренером молодёжной команды и помощником главного тренера).

Летом 2008 года Рюттен возглавил «Шальке 04», но 26 марта 2009 года был отправлен в отставку за неудовлетворительные результаты команды. 17 апреля 2009 года Рюттен подписал контракт с ПСВ и стал новым главным тренером клуба. 12 марта 2012 года Рюттен был отправлен в отставку. С 1 июля 2012 года по май 2013 являлся главным тренером клуба «Витесс».

Достижения

• Футбольный тренер года в Нидерландах: 2008

Ссылки

• [www.sports.ru/tags/4169063/ Профиль] на сайте Sports.ru
• [www.fctwente.net/clubhelden/rutten.php Профиль на сайте «Твенте»]

Отрывок, характеризующий Рюттен, Фред

– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…


Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.