Спектрум-центр

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Спектрум-центр
Бывшие названия

Шарлотт Бобкэтс-арена (2005–2007)
Тайм Уорнер Кейбл-арена (2008—2016)

Открыт

21 октября 2005

Стоимость постройки

260 000 000 долларов

Архитектор

Ellerbe Becket

Владелец

город Шарлотта

Вместимость

Баскетбол: 19 568 (расширен до 20 200)
АХЛ хоккей: 14 100
Реслинг: 20 200 (максимум)
Концерты:

  • End stage 180 degrees: 13 376
  • End stage 270 degrees: 15 236
  • End stage 360 degrees: 18 249
  • Center stage: 18 504
  • Theatre: 4000–7000
Домашняя команда

Шарлотт Хорнетс (НБА) (2005-н.в.)
Шарлотт Чекерс (АХЛ) (2010-н.в.)
Шарлотт Стинг(WNBA) (2006-2007)

Координаты: 35°13′30″ с. ш. 80°50′21″ з. д. / 35.22500° с. ш. 80.83917° з. д. / 35.22500; -80.83917 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=35.22500&mlon=-80.83917&zoom=18 (O)] (Я)

Спектрум-центр (англ. Spectrum Center), известная также как «TWC Arena», «The Cable Box» и «Тайм Уорнер Кейбл-арена») — спортивно-развлекательный комплекс, расположенный в Шарлотте, Северная Каролина, США. В основном используется как домашняя арена для команды «Шарлотт Хорнетс» из НБА. Открытие состоялось в октябре 2005 года концертом Rolling Stones, а первая игра «Бобкэтс» прошла 5 ноября 2005 года. Над ареной подвешен видео-экран Daktronics размером 16 на 28 футов, самый большой экран в закрытых помещениях. Комплекс принадлежит городу Шарлотта, однако управляется «Бобкэтс».

При открытии арена носила название «Шарлотт Бобкэтс-арена». 8 апреля 2008 года «Бобкэтс» анонсировали, что компания Time Warner Cable купила права на название[1]. 17 августа 2016 года арена была переименована в «Спектрум-центр» в связи с покупкой Time Warner Cable компанией Charter Communications[2].



Развлекательные мероприятия

Кроме спортивных соревнований арена также принимает множество музыкальных, развлекательных и других мероприятий

На арене выступали с концертами:

Напишите отзыв о статье "Спектрум-центр"

Примечания

  1. Cranston, Mike. [www.wcnc.com/news/topstories/stories/wcnc-040708-mw-bobcatsname.40c2805b.html Time Warner gets naming rights for Bobcats Arena], WCNC-TV (April 7, 2008). Проверено 7 апреля 2008.
  2. [www.charlotteobserver.com/news/business/article96036407.html Charlotte Hornets’ home arena changing name to Spectrum Center] (AUGUST 17, 2016). Проверено 19 августа 2016.

Ссылки

  • [www.timewarnercablearena.com/ Time Warner Cable Arena]
  • [www.sportsvenue-technology.com/projects/charlotte/ Cost Estimate]

Отрывок, характеризующий Спектрум-центр

Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.