Сунь Чуаньфан
| Сунь Чуаньфан | |
 |
Сунь Чуаньфан (кит. трад. 孫傳芳, упр. 孙传芳, пиньинь: Sūn Chuánfāng; 1885, Личэн, Шаньдун — 13 ноября 1935, Тяньцзинь), он же «Нанкинский воевода» или глава «Лиги пяти провинций» — китайский милитарист, принадлежавший к Чжилийской клике, и протеже «Нефритового маршала» У Пэйфу (1874—1939).[1]
Содержание
Биография
Сунь Чуаньфан родился в Личэне в провинции Шаньдун и получил военное образование в Бэйянской военной академии. В 1904 году его направили в Японию для продолжения обучения. По возвращении Сунь Чуаньфан примкнул к Бэйянским милитаристам, а позже присоединился к Чжилийской клике и быстро продвинулся по службе.[2].
20 марта 1923 Сунь Чуаньфан стал военным губернатором провинции Фуцзянь.
В 1924 году с началом Цзянсу-Чжэцзянской войны Сунь Чуаньфан приступил к командованию Четвёртой армии, расквартированной в Фуцзяни. Во время боевых действий он поддерживал своего союзника Ци Сеюаня, атаковал войска губернатора провинции Чжэцзян и Шанхая Лу Юнсяня с юга, в результате чего последний был разгромлен, а китайская часть Шанхая была захвачена победителями. В качестве награды Сунь Чуаньфан получил должность военного губернатора провинции Чжэцзян (20 сентября 1924 — 19 декабря 1926). Его союзники по Чжилийской клике на севере потерпели поражение во Второй Чжили-Фэнтяньской войне, в результате чего принадлежащие им северные провинции перешли к маньчжурскому правителю Чжан Цзолиню и клике Гоминьцзюнь под руководством Фэн Юйсяна. В январе 1925 года в ходе Аньхой-Фэнтяньской экспедиции под руководством Чжан Цзунчана эти союзники ненадолго захватили провинцию Цзянсу и Шанхай. Не имея поддержки со стороны Сунь Чуаньфана, Ци Сеюань в конце января вынужден был бежать в Японию. Его армия перешла по наследству Сунь Чуаньфану. Осенью тот перешел в контратаку и вытеснил Чжан Цзунчана. В течение двух последующих лет Сунь Чуаньфан распространил своё влияние на провинции Цзянсу, Фуцзянь, Аньхой и Цзянси. 25 ноября 1925 он стал военным губернатором Цзянсу и передвинул свою штаб-квартиру в Нанкин.[3].
Северный поход, предпринятый Национально-революционной армией под руководством Чан Кайши, положил конец его правлению. В марте 1927 года Шанхай был взят и Сунь Чуаньфан сбежал в оккупированный японцами Далянь. 13 ноября 1935 года он погиб в Тяньцзине от рук Ши Цзяньцяо, дочери офицера Ши Цунбиня, который десятью годами ранее сражался в провинции Шаньдун на стороне Чжан Цзолиня. В октябре 1925 года во время войны между Чжилийской и Фэнтяньской кликами Сунь Чуаньфан захватил Ши Цунбиня и приказал отрубить ему голову и водрузить её на пику. Отомстившая за него дочь получила горячую поддержку со стороны общественного мнения и в конце концов была помилована правительством Гоминьдана.
См. также
Напишите отзыв о статье "Сунь Чуаньфан"
Примечания
- ↑ [www.china.org.cn/english/NM-e/162397.htm Liu Haisu: Artistic Rebel]. www.china.org.cn. Проверено 22 марта 2008. [www.webcitation.org/66m7w7P8d Архивировано из первоисточника 8 апреля 2012].
- ↑ Eugenia Lean, [books.google.com/books?id=gxG188kNRWUC&source=gbs_navlinks_s Public Passions, University of California Press, Berkeley and Los Angeles, California, 2007. pg. 29-30]
- ↑ Arthur Waldron [books.google.com/books?id=MOK2HJ7BHigC&source=gbs_navlinks_s From War to Nationalism, Cambridge University Press, 1995]
Ссылки
- [rulers.org/chinprov.html Rulers: Chinese Administrative divisions, Fujian, Jiangsu, Zhejiang] (англ.)
Отрывок, характеризующий Сунь Чуаньфан
Князь Андрей поскакал исполнять поручение.Обогнав всё шедшие впереди батальоны, он остановил 3 ю дивизию и убедился, что, действительно, впереди наших колонн не было стрелковой цепи. Полковой командир бывшего впереди полка был очень удивлен переданным ему от главнокомандующего приказанием рассыпать стрелков. Полковой командир стоял тут в полной уверенности, что впереди его есть еще войска, и что неприятель не может быть ближе 10 ти верст. Действительно, впереди ничего не было видно, кроме пустынной местности, склоняющейся вперед и застланной густым туманом. Приказав от имени главнокомандующего исполнить упущенное, князь Андрей поскакал назад. Кутузов стоял всё на том же месте и, старчески опустившись на седле своим тучным телом, тяжело зевал, закрывши глаза. Войска уже не двигались, а стояли ружья к ноге.
– Хорошо, хорошо, – сказал он князю Андрею и обратился к генералу, который с часами в руках говорил, что пора бы двигаться, так как все колонны с левого фланга уже спустились.
– Еще успеем, ваше превосходительство, – сквозь зевоту проговорил Кутузов. – Успеем! – повторил он.
В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.
Неприятное впечатление, только как остатки тумана на ясном небе, пробежало по молодому и счастливому лицу императора и исчезло. Он был, после нездоровья, несколько худее в этот день, чем на ольмюцком поле, где его в первый раз за границей видел Болконский; но то же обворожительное соединение величавости и кротости было в его прекрасных, серых глазах, и на тонких губах та же возможность разнообразных выражений и преобладающее выражение благодушной, невинной молодости.
На ольмюцком смотру он был величавее, здесь он был веселее и энергичнее. Он несколько разрумянился, прогалопировав эти три версты, и, остановив лошадь, отдохновенно вздохнул и оглянулся на такие же молодые, такие же оживленные, как и его, лица своей свиты. Чарторижский и Новосильцев, и князь Болконский, и Строганов, и другие, все богато одетые, веселые, молодые люди, на прекрасных, выхоленных, свежих, только что слегка вспотевших лошадях, переговариваясь и улыбаясь, остановились позади государя. Император Франц, румяный длиннолицый молодой человек, чрезвычайно прямо сидел на красивом вороном жеребце и озабоченно и неторопливо оглядывался вокруг себя. Он подозвал одного из своих белых адъютантов и спросил что то. «Верно, в котором часу они выехали», подумал князь Андрей, наблюдая своего старого знакомого, с улыбкой, которую он не мог удержать, вспоминая свою аудиенцию. В свите императоров были отобранные молодцы ординарцы, русские и австрийские, гвардейских и армейских полков. Между ними велись берейторами в расшитых попонах красивые запасные царские лошади.
