Толедот Йешу
Толедот Йешу (ивр. תולדות ישו, также Сефер Толедот Йешу) — средневековый антихристианский иудейский памфлет, в котором некоторые евангельские события представлены в гротескной форме. Название буквально значит «Родословие Иисуса», однако надо заметить, что имя «Иисус» передано в искажённой форме (Йешу ישו вместо Йешуа ישוע)[1][2][3]. Текст приписывает Иисусу незаконнорождённость, магические способности и позорный конец[4].
Содержание
История текста
Материалы, содержавшиеся в тексте, являются записью устного еврейского фольклора II — VI веков[5]. Эти тексты были широко известны в Европе и на Ближнем Востоке начиная с IX века. Архиепископ Лиона Агобард упоминает об их существовании в своём труде Об иудейском суеверии (лат. De Iudaicis Superstitionibus, 826 год). Видимо, первоначально текст существовал на арамейском языке, затем были сделаны переводы на иврит, арабский, идиш, ладино[6]. Полный текст был долго неизвестен христианам, пока в конце XIII века доминиканец Раймонд Мартин не сделал перевод на латинский язык[4].
Версии текста
Версия Краусса
В собранных профессором иудейской теологической семинарии Вены Самуэлем Крауссом текстах зафиксирована версия о том, что Мария была обручена богобоязненному иудею и знатоку Торы Йоханану, который был потомком Давида. В отсутствие Йоханана их сосед, Иосиф бен Пандера соблазнил её во время месячных, во время которых согласно Торе запрещены половые сношения. В результате этой связи родился ребёнок, которого она назвала Йешу — «внебрачный сын менструирующей женщины».
Версия Вагензейля
Текст, изданный в 1681 году немецким гебраистом Иоганном Вагензейлем, является одним из основных для изучения материала. Книга состоит из двух частей — в первой речь идёт об Иисусе, во второй об апостолах. В дополнительных главах упоминается Несторий.
Образ Йешу в данном тексте имеет параллели с каноническими евангелиями, деяниями апостолов и еврейскими вариантами Библии. Йешу описан как соблазнитель и еретик, что сближает текст с антихристианским текстом Цельса. Исчезновение тела интерпретируется как сознательная кража, совершённая учениками Йешу.
Параллелизм с каноническими евангелиями прослеживается в следующем: Йешу был потомком Иосифа и Марии, родившимся в Вифлееме. Ребёнком он был приведён к иудейским старейшинам. Он умел творить чудеса, претендовал на рождение от девственницы, утверждал, что он — Сын Божий, применял мессианские тексты из книг пророка Исайи, Захарии и Псалмов, был способен воскрешать мёртвых, излечил прокажённого, ходил по воде, упрекал иудеев в жестоковыйности. В тексте описан въезд Йешу в Иерусалим на осле, после чего он был предан Иудой Искариотом, подвергся бичеванию, был коронован терновым венцом с шипами и напоен уксусом. Йешу был казнён на Пасху и похоронен до начала субботы[7].
Страсбургская рукопись
В Страсбургской рукописи Мириам забеременела от соседа по имени Иосиф бен Пандера. Йешу в детстве выказывал непочтение к Закону, так как ходил с непокрытой головой и дискутировал о Торе с законоучителями. Чудесные способности Йешу были связаны с тем, что он воровским способом узнал в Храме тайное имя Бога, после чего стал претендовать на мессианское достоинство. В результате его привели на суд к царице Елене (контаминация адиабенской царицы и матери Константина), однако там Йешу воскресил человека, после чего был отпущен. После этого он пошёл в Галилею, где оживлял сделанных из глины птиц и заставлял плавать жернова. Иуда Искариот также изучал тайное имя Бога, после чего получил те же способности, что и Йешу, в том числе и способность к полёту. Йешу и Иуда сражались в небе, в итоге победил Иуда, так как ему удалось осквернить Йешу. После этого Йешу потерял магические способности, был арестован и казнён путём повешения на рожковом дереве. После смерти его тело было украдено учениками, но затем найдено в саду и продемонстрировано царице Елене.
Христианский ответ
Толедот Иешу подвергся серьёзной критике испанским монахом XIV века Франсеском Эйксименисом в его труде 'Vita Christi[8].
Напишите отзыв о статье "Толедот Йешу"
Примечания
- ↑ Van Voorst R. E. Jesus Outside the New Testament: A Introduction to the Ancient Evidence. — Wm. B. Eerdmans Publishing, 2000. — P. pp 122f. — ISBN 0802843689.
- ↑ Tolan John Victor. Saracens: Islam in the Medieval European Imagination. — New York: Columbia University Press, 2002. — P. 17f. — ISBN 0231123329.
- ↑ Schäfer Peter. Mirror of His Beauty: Feminine Images of God from the Bible to the Early Kabbalah. — Princeton University Press, 2002. — P. pp 211f. — ISBN 0691090688.
- ↑ 1 2 Webster Nesta H. Secret Societies and Subversive Movements. — Book Tree, 2000. — P. pp 21f. — ISBN 1585090921.
- ↑ Maas Michael. The Cambridge Companion to the Age of Justinian. — Cambridge University Press, 2005. — P. pg 406. — ISBN 0521817463.
- ↑ Gero, Stephan (1988). «[books.google.com/books?vid=ISBN3110018853&id=lF3DXBA2YlcC&pg=PT374&lpg=PT374&dq=Toldoth+Yeshu&sig=3JV5E5biUyt_BhYw6DrzUztl4WY#PPT374,M1 Apocraphyl Gospels: A Survey]» (German / English). Aufsteig UN Niedergang Der Romischen Welt Teil II (Band 25 (5 teilband)): pp 3391f. ISBN 3110018853.
- ↑ Frey Joseph Samuel C.F. Joseph and Benjamin: a Series of Letters on the Controversy between Jews and Christians. — New York: Peter Hills, 1837. — Vol. 1. — P. pp 214.
- ↑ McMichael Steven J. Friars and Jews in the Middle Ages and Renaissance. — Brill Academic Publishers, 2004. — P. 157. — ISBN 9004113983.
См. также
Литература
- [www.krotov.info/acts/12/3/toledot.html История о повешенном или История Йешу из Нацрата] в Библиотеке Якова Кротова
- [khazarzar.skeptik.net/books/jud/tholdoth.htm Тольдот Иешу (Рукопись из Йемена (A), Страсбурская рукопись (S), Венская рукопись (V))] в Библиотеке Руслана Хазарзара
- [www.biblicalstudies.ru/Books/Derevensky5.pdf Иисус Христос в документах истории] / Сост., ст. и комм. Б. Г. Деревенского. — СПб.: Алетейя, 2007. — С. 306—364. — ISBN 978-5-903354-20-7.
- [www.history.upenn.edu/~humm/Topics/JewishJesus/toledoth.html Toledoth Yeshu] (англ.), перевод Морриса Голдштейна («Иисус в еврейской Традиции») и Алана Хумме.
Отрывок, характеризующий Толедот Йешу
– Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше.– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.
– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
