Уитнэйл и я
| Уитнэйл и я | |
| Withnail and I | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Paul M. Heller |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор |
Peter Hannan |
| Композитор |
David Dundas, Rick Wentworth |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
107 мин |
| Бюджет |
GBP 1.1 миллион |
| Страна | |
| Язык |
(англ.) |
| Год | |
«Уитнэйл и я» (англ. Withnail and I) — чёрная комедия британского кинорежиссёра Брюса Робинсона, созданная в 1987 году благодаря финансовой поддержке компании HandMade Films Джорджа Харрисона[1].
Содержание
Сюжет
 Внешние изображения
| |
|---|---|
|
[lamcdn.net/lookatme.ru/post_image-image/iyGOHqWAO_6aozexIkd0Hg-article.jpg Уитнэйл] |
|
|
[www.zekefilm.org/wp-content/uploads/2015/03/Withnail_and_I.jpg Марвуд и Уитнэйл] |
|
|
[ecx.images-amazon.com/images/I/51RASMDC4JL.jpg Постер фильма] |
Место действия в начале фильма — лондонский район Камден, время — 1969 год.
Главные герои фильма — два невостребованных актёра: Марвуд, от имени которого ведётся рассказ, и его друг Уитнэйл. Они живут в старом доме, разделяя в целях экономии одну неухоженную квартиру и пропивая свои пособия по безработице.
Чтобы вырваться из повседневной беспросветности, они решают некоторое время провести в идиллической местности, где дядя Уитнэйла — гей Монти имеет свой дом. Сам дядюшка Монти от этой идеи не в восторге и соглашается лишь тогда, когда Уитнэйл обманывает его, уверяя, что Марвуд — тоже гей.
Отдых быстро оборачивается провалом. Загородное жилище оказывается в запустении. Надоедает непрерывно льющий дождь. Продукты и выпивка заканчиваются. Местные жители враждебно настроены по отношению к приехавшим. Кроме того, дядя Монти постоянно пытается приставать к ничего не подозревающему Марвуду.
Наконец Марвуд получает известие, что его берут на главную роль в кино. Он возвращается в Лондон и оставляет свою старую жизнь позади.
Жизненный контекст
Сценарий Брюса Робинсона во многом автобиографичен. За основу он взял свой одноимённый неопубликованный роман 1969 года, в котором подразумевал себя под именем «Марвут». В фильме однако это — безымянный персонаж «я». Имя Марвут мелькает перед зрителем лишь один раз в адресе на телеграмме.
Выдвигаемому на первый план другому персонажу автор дал имя «Уитнэйл» в честь одного из друзей своей ранней юности. Однако прототипом Уитнэйла был сосед Брюса Робинсона по дому в Камдене — тоже актёр Вивиан Маккеррелл, через несколько лет после выхода фильма на экраны скончавшийся от рака[2][3].
На создание образа дядя Монти повлияли впечатления Брюса Робинсона от общения с итальянским режиссёром Франко Дзеффирелли, в фильме которого «Ромео и Джульетта» Брюс сыграл роль Бенволио.
Одну из сцен в «Уитнэйл и я» сопровождает песня «While My Guitar Gently Weeps» Джорджа Харрисона, компания которого HandMade Films участвовала в финансировании фильма.
За сценарий Брюс Робинсон получил от компании Харрисона символическую сумму в один фунт, за режиссуру было заплачено 80 000 фунтов и 30 000 фунтов за дополнительные съёмки[4].
Автор киноафиши к фильму — карикатурист и мультипликатор Ральф Стедман, больше известный как иллюстратор книг Хантера Томпсона.
Выручка от продажи билетов на премьере фильма в Соединённом Королевстве составила 565 000 фунтов. «Уитнэйл и я», растиражированный на кассетах VHS благодаря телетрансляциям, стал британским культовым фильмом[5] и даже послужил основой для одной алкогольной игры из-за постоянного пьянства главных героев.
В главных ролях
Марвуд — Пол Макганн
Уитнэйл — Ричард Грант
Дядя Монти — Ричард Гриффитс
На роль Марвуда, своего экранного альтер-эго, режиссёр сразу пригласил Пола Макганна, хотя после проб отказался от него из-за сильного ливерпульского акцента. Но поскольку никого другого Брюс Робинсон для этой роли не нашёл, а Пол Макганн тем временем от акцента практически избавился, именно он и воплотил в фильме образ Марвуда[4].
На роль Уитнэйла наоборот было довольно много претендентов, среди которых: Кеннет Брана, Дэниел Дэй-Льюис, Эдвард Тюдор-Поул и друг режиссёра Билл Найи. Однако окончательный выбор пал на Ричарда Гранта, британского актёра свазилендского происхождения, который по совету режиссёра должен был перед съёмками сбросить лишний вес[6].
Отзывы
Уморительная чёрная комедия о двух аутсайдерах в эпоху социальных протестов. Их эксцентричные характеры и остроумные шутки позволили необычному режиссёру запечатлеть по-человечески трогающие моменты.Оригинальный текст (нем.)Eine urkomische "schwarze" Komödie über zwei Außenseiterexistenzen in einer Zeit gesellschaftlicher Auflehnung. Hinter seinen exzentrischen Charakteren und deren schlagfertigem Witz vermag der eigenwillige Regieerstling auch menschlich anrührende Momente zur Geltung zu bringen.
Горько-смешное завершение 1960-х, хиппи, битники, нарко-мечты и суровые реалии бизнеса… Остроумный и отрезвляющий фильм оставляет место для тоски и надежды.Оригинальный текст (нем.)Bitter-witziger Abgesang auf die 60er Jahre, die Hippie und Beatnik und Drogenträume und die harten Realitäten des Schauspielbusiness ... Ein ebenso witziger wie ernüchternder Film, dessen Ende viel Platz für Melancholie und Hoffnung lässt.
Награды
- 1989 год — Evening Standard British Film Award/Bestes Drehbuch
Награждение за лучший сценарий фильма Брюса Робинсона «Уитнэйл и я».
См. также
Напишите отзыв о статье "Уитнэйл и я"
Примечания
- ↑ Дана Харрис. [www.indiewire.com/article/interview_the_rum_diary_director_bruce_robinson_on_channeling_hunter_and_wi Интервью режиссёра Брюса Робинсона] (англ.). «Indiewire» (26 октября 2011). Проверено 22 апреля 2015.
- ↑ [www.spectator.co.uk/books/6439238/bookends-inspiration-for-a-cult-hero/ BOOKENDS: Inspiration for a cult hero] (англ.). «The Spectator» (6 November 2010). Проверено 22 апреля 2015. [www.webcitation.org/6JKxKENdN Архивировано из первоисточника 2 сентября 2013]. (англ.)
- ↑ Annie Brown. [www.dailyrecord.co.uk/news/uk-world-news/tragic-tale-of-chronic-alcoholic-actor-1074827 Tragic tale of chronic alcoholic actor who inspired cult 80s movie] (англ.). «Daily Record» (6 Nov 2010). Проверено 22 апреля 2015. [www.webcitation.org/6JKxLI8D6 Архивировано из первоисточника 2 сентября 2013]. (англ.)
- ↑ 1 2 Owen, Alistair: «Smoking in Bed. Conversations with Bruce Robinson». Bloomsbury, 2000, S. 108 f. (англ.)
- ↑ Jamie Russell. [www.bbc.co.uk/films/2001/11/05/withnail_and_i_1987_article.shtml How "Withnail & I" Became a Cult] (англ.). Би-би-си. Проверено 22 апреля 2015. [www.webcitation.org/6JKxNP0fx Архивировано из первоисточника 2 сентября 2013]. (англ.)
- ↑ [www.withnail-links.com/grant.htm Withnail & I - Richard E Grant] (англ.). «Withnail-links». Проверено 22 апреля 2015. [www.webcitation.org/6JKxO6oaV Архивировано из первоисточника 2 сентября 2013]. (англ.)
Ссылки
- [www.withnail-links.com/about.htm About Withnail & I] (англ.)
- [my-hit.org/film/9107/ Уитнэйл и Я (1987)] (англ.) (с переводом на русский)
| ||||||
Отрывок, характеризующий Уитнэйл и я
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.
– Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу…
– Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне.
– Я думаю, что лучше обратиться к этому генералу, – сказала m lle Bourienne, – и я уверена, что вам будет оказано должное уважение.
Княжна Марья читала бумагу, и сухие рыдания задергали ее лицо.
– Через кого вы получили это? – сказала она.
– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.
Требования жизни, которые она считала уничтоженными со смертью отца, вдруг с новой, еще неизвестной силой возникли перед княжной Марьей и охватили ее. Взволнованная, красная, она ходила по комнате, требуя к себе то Алпатыча, то Михаила Ивановича, то Тихона, то Дрона. Дуняша, няня и все девушки ничего не могли сказать о том, в какой мере справедливо было то, что объявила m lle Bourienne. Алпатыча не было дома: он уехал к начальству. Призванный Михаил Иваныч, архитектор, явившийся к княжне Марье с заспанными глазами, ничего не мог сказать ей. Он точно с той же улыбкой согласия, с которой он привык в продолжение пятнадцати лет отвечать, не выражая своего мнения, на обращения старого князя, отвечал на вопросы княжны Марьи, так что ничего определенного нельзя было вывести из его ответов. Призванный старый камердинер Тихон, с опавшим и осунувшимся лицом, носившим на себе отпечаток неизлечимого горя, отвечал «слушаю с» на все вопросы княжны Марьи и едва удерживался от рыданий, глядя на нее.
