Фадеев, Максим Александрович
Поделись знанием:
Для нас, с данной нам Христом мерой хорошего и дурного, нет неизмеримого. И нет величия там, где нет простоты, добра и правды.
Кто из русских людей, читая описания последнего периода кампании 1812 года, не испытывал тяжелого чувства досады, неудовлетворенности и неясности. Кто не задавал себе вопросов: как не забрали, не уничтожили всех французов, когда все три армии окружали их в превосходящем числе, когда расстроенные французы, голодая и замерзая, сдавались толпами и когда (как нам рассказывает история) цель русских состояла именно в том, чтобы остановить, отрезать и забрать в плен всех французов.
Каким образом то русское войско, которое, слабее числом французов, дало Бородинское сражение, каким образом это войско, с трех сторон окружавшее французов и имевшее целью их забрать, не достигло своей цели? Неужели такое громадное преимущество перед нами имеют французы, что мы, с превосходными силами окружив, не могли побить их? Каким образом это могло случиться?
История (та, которая называется этим словом), отвечая на эти вопросы, говорит, что это случилось оттого, что Кутузов, и Тормасов, и Чичагов, и тот то, и тот то не сделали таких то и таких то маневров.
Но отчего они не сделали всех этих маневров? Отчего, ежели они были виноваты в том, что не достигнута была предназначавшаяся цель, – отчего их не судили и не казнили? Но, даже ежели и допустить, что виною неудачи русских были Кутузов и Чичагов и т. п., нельзя понять все таки, почему и в тех условиях, в которых находились русские войска под Красным и под Березиной (в обоих случаях русские были в превосходных силах), почему не взято в плен французское войско с маршалами, королями и императорами, когда в этом состояла цель русских?
Объяснение этого странного явления тем (как то делают русские военные историки), что Кутузов помешал нападению, неосновательно потому, что мы знаем, что воля Кутузова не могла удержать войска от нападения под Вязьмой и под Тарутиным.
Почему то русское войско, которое с слабейшими силами одержало победу под Бородиным над неприятелем во всей его силе, под Красным и под Березиной в превосходных силах было побеждено расстроенными толпами французов?
Если цель русских состояла в том, чтобы отрезать и взять в плен Наполеона и маршалов, и цель эта не только не была достигнута, и все попытки к достижению этой цели всякий раз были разрушены самым постыдным образом, то последний период кампании совершенно справедливо представляется французами рядом побед и совершенно несправедливо представляется русскими историками победоносным.
Русские военные историки, настолько, насколько для них обязательна логика, невольно приходят к этому заключению и, несмотря на лирические воззвания о мужестве и преданности и т. д., должны невольно признаться, что отступление французов из Москвы есть ряд побед Наполеона и поражений Кутузова.
Но, оставив совершенно в стороне народное самолюбие, чувствуется, что заключение это само в себе заключает противуречие, так как ряд побед французов привел их к совершенному уничтожению, а ряд поражений русских привел их к полному уничтожению врага и очищению своего отечества.
Источник этого противуречия лежит в том, что историками, изучающими события по письмам государей и генералов, по реляциям, рапортам, планам и т. п., предположена ложная, никогда не существовавшая цель последнего периода войны 1812 года, – цель, будто бы состоявшая в том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с маршалами и армией.
Цели этой никогда не было и не могло быть, потому что она не имела смысла, и достижение ее было совершенно невозможно.
Цель эта не имела никакого смысла, во первых, потому, что расстроенная армия Наполеона со всей возможной быстротой бежала из России, то есть исполняла то самое, что мог желать всякий русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые бежали так быстро, как только они могли?
Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.
В четвертых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812 году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами.
В движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, то есть число, равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.
И об этом то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, – об этом то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда то, а Тормасов туда то и как Чичагов должен был передвинуться туда то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д.
Русские, умиравшие наполовину, сделали все, что можно сделать и должно было сделать для достижения достойной народа цели, и не виноваты в том, что другие русские люди, сидевшие в теплых комнатах, предполагали сделать то, что было невозможно.
Все это странное, непонятное теперь противоречие факта с описанием истории происходит только оттого, что историки, писавшие об этом событии, писали историю прекрасных чувств и слов разных генералов, а не историю событий.
Для них кажутся очень занимательны слова Милорадовича, награды, которые получил тот и этот генерал, и их предположения; а вопрос о тех пятидесяти тысячах, которые остались по госпиталям и могилам, даже не интересует их, потому что не подлежит их изучению.
А между тем стоит только отвернуться от изучения рапортов и генеральных планов, а вникнуть в движение тех сотен тысяч людей, принимавших прямое, непосредственное участие в событии, и все, казавшиеся прежде неразрешимыми, вопросы вдруг с необыкновенной легкостью и простотой получают несомненное разрешение.
Цель отрезывания Наполеона с армией никогда не существовала, кроме как в воображении десятка людей. Она не могла существовать, потому что она была бессмысленна, и достижение ее было невозможно.
Цель народа была одна: очистить свою землю от нашествия. Цель эта достигалась, во первых, сама собою, так как французы бежали, и потому следовало только не останавливать это движение. Во вторых, цель эта достигалась действиями народной войны, уничтожавшей французов, и, в третьих, тем, что большая русская армия шла следом за французами, готовая употребить силу в случае остановки движения французов.
Русская армия должна была действовать, как кнут на бегущее животное. И опытный погонщик знал, что самое выгодное держать кнут поднятым, угрожая им, а не по голове стегать бегущее животное.
Когда человек видит умирающее животное, ужас охватывает его: то, что есть он сам, – сущность его, в его глазах очевидно уничтожается – перестает быть. Но когда умирающее есть человек, и человек любимый – ощущаемый, тогда, кроме ужаса перед уничтожением жизни, чувствуется разрыв и духовная рана, которая, так же как и рана физическая, иногда убивает, иногда залечивается, но всегда болит и боится внешнего раздражающего прикосновения.
После смерти князя Андрея Наташа и княжна Марья одинаково чувствовали это. Они, нравственно согнувшись и зажмурившись от грозного, нависшего над ними облака смерти, не смели взглянуть в лицо жизни. Они осторожно берегли свои открытые раны от оскорбительных, болезненных прикосновений. Все: быстро проехавший экипаж по улице, напоминание об обеде, вопрос девушки о платье, которое надо приготовить; еще хуже, слово неискреннего, слабого участия болезненно раздражало рану, казалось оскорблением и нарушало ту необходимую тишину, в которой они обе старались прислушиваться к незамолкшему еще в их воображении страшному, строгому хору, и мешало вглядываться в те таинственные бесконечные дали, которые на мгновение открылись перед ними.
Только вдвоем им было не оскорбительно и не больно. Они мало говорили между собой. Ежели они говорили, то о самых незначительных предметах. И та и другая одинаково избегали упоминания о чем нибудь, имеющем отношение к будущему.
Признавать возможность будущего казалось им оскорблением его памяти. Еще осторожнее они обходили в своих разговорах все то, что могло иметь отношение к умершему. Им казалось, что то, что они пережили и перечувствовали, не могло быть выражено словами. Им казалось, что всякое упоминание словами о подробностях его жизни нарушало величие и святыню совершившегося в их глазах таинства.
Беспрестанные воздержания речи, постоянное старательное обхождение всего того, что могло навести на слово о нем: эти остановки с разных сторон на границе того, чего нельзя было говорить, еще чище и яснее выставляли перед их воображением то, что они чувствовали.
Но чистая, полная печаль так же невозможна, как чистая и полная радость. Княжна Марья, по своему положению одной независимой хозяйки своей судьбы, опекунши и воспитательницы племянника, первая была вызвана жизнью из того мира печали, в котором она жила первые две недели. Она получила письма от родных, на которые надо было отвечать; комната, в которую поместили Николеньку, была сыра, и он стал кашлять. Алпатыч приехал в Ярославль с отчетами о делах и с предложениями и советами переехать в Москву в Вздвиженский дом, который остался цел и требовал только небольших починок. Жизнь не останавливалась, и надо было жить. Как ни тяжело было княжне Марье выйти из того мира уединенного созерцания, в котором она жила до сих пор, как ни жалко и как будто совестно было покинуть Наташу одну, – заботы жизни требовали ее участия, и она невольно отдалась им. Она поверяла счеты с Алпатычем, советовалась с Десалем о племяннике и делала распоряжения и приготовления для своего переезда в Москву.
Наташа оставалась одна и с тех пор, как княжна Марья стала заниматься приготовлениями к отъезду, избегала и ее.
Княжна Марья предложила графине отпустить с собой Наташу в Москву, и мать и отец радостно согласились на это предложение, с каждым днем замечая упадок физических сил дочери и полагая для нее полезным и перемену места, и помощь московских врачей.
– Я никуда не поеду, – отвечала Наташа, когда ей сделали это предложение, – только, пожалуйста, оставьте меня, – сказала она и выбежала из комнаты, с трудом удерживая слезы не столько горя, сколько досады и озлобления.
После того как она почувствовала себя покинутой княжной Марьей и одинокой в своем горе, Наташа большую часть времени, одна в своей комнате, сидела с ногами в углу дивана, и, что нибудь разрывая или переминая своими тонкими, напряженными пальцами, упорным, неподвижным взглядом смотрела на то, на чем останавливались глаза. Уединение это изнуряло, мучило ее; но оно было для нее необходимо. Как только кто нибудь входил к ней, она быстро вставала, изменяла положение и выражение взгляда и бралась за книгу или шитье, очевидно с нетерпением ожидая ухода того, кто помешал ей.
Ей все казалось, что она вот вот сейчас поймет, проникнет то, на что с страшным, непосильным ей вопросом устремлен был ее душевный взгляд.
В конце декабря, в черном шерстяном платье, с небрежно связанной пучком косой, худая и бледная, Наташа сидела с ногами в углу дивана, напряженно комкая и распуская концы пояса, и смотрела на угол двери.
Она смотрела туда, куда ушел он, на ту сторону жизни. И та сторона жизни, о которой она прежде никогда не думала, которая прежде ей казалась такою далекою, невероятною, теперь была ей ближе и роднее, понятнее, чем эта сторона жизни, в которой все было или пустота и разрушение, или страдание и оскорбление.
Она смотрела туда, где она знала, что был он; но она не могла его видеть иначе, как таким, каким он был здесь. Она видела его опять таким же, каким он был в Мытищах, у Троицы, в Ярославле.
Она видела его лицо, слышала его голос и повторяла его слова и свои слова, сказанные ему, и иногда придумывала за себя и за него новые слова, которые тогда могли бы быть сказаны.
Вот он лежит на кресле в своей бархатной шубке, облокотив голову на худую, бледную руку. Грудь его страшно низка и плечи подняты. Губы твердо сжаты, глаза блестят, и на бледном лбу вспрыгивает и исчезает морщина. Одна нога его чуть заметно быстро дрожит. Наташа знает, что он борется с мучительной болью. «Что такое эта боль? Зачем боль? Что он чувствует? Как у него болит!» – думает Наташа. Он заметил ее вниманье, поднял глаза и, не улыбаясь, стал говорить.
«Одно ужасно, – сказал он, – это связать себя навеки с страдающим человеком. Это вечное мученье». И он испытующим взглядом – Наташа видела теперь этот взгляд – посмотрел на нее. Наташа, как и всегда, ответила тогда прежде, чем успела подумать о том, что она отвечает; она сказала: «Это не может так продолжаться, этого не будет, вы будете здоровы – совсем».
Она теперь сначала видела его и переживала теперь все то, что она чувствовала тогда. Она вспомнила продолжительный, грустный, строгий взгляд его при этих словах и поняла значение упрека и отчаяния этого продолжительного взгляда.
«Я согласилась, – говорила себе теперь Наташа, – что было бы ужасно, если б он остался всегда страдающим. Я сказала это тогда так только потому, что для него это было бы ужасно, а он понял это иначе. Он подумал, что это для меня ужасно бы было. Он тогда еще хотел жить – боялся смерти. И я так грубо, глупо сказала ему. Я не думала этого. Я думала совсем другое. Если бы я сказала то, что думала, я бы сказала: пускай бы он умирал, все время умирал бы перед моими глазами, я была бы счастлива в сравнении с тем, что я теперь. Теперь… Ничего, никого нет. Знал ли он это? Нет. Не знал и никогда не узнает. И теперь никогда, никогда уже нельзя поправить этого». И опять он говорил ей те же слова, но теперь в воображении своем Наташа отвечала ему иначе. Она останавливала его и говорила: «Ужасно для вас, но не для меня. Вы знайте, что мне без вас нет ничего в жизни, и страдать с вами для меня лучшее счастие». И он брал ее руку и жал ее так, как он жал ее в тот страшный вечер, за четыре дня перед смертью. И в воображении своем она говорила ему еще другие нежные, любовные речи, которые она могла бы сказать тогда, которые она говорила теперь. «Я люблю тебя… тебя… люблю, люблю…» – говорила она, судорожно сжимая руки, стискивая зубы с ожесточенным усилием.
И сладкое горе охватывало ее, и слезы уже выступали в глаза, но вдруг она спрашивала себя: кому она говорит это? Где он и кто он теперь? И опять все застилалось сухим, жестким недоумением, и опять, напряженно сдвинув брови, она вглядывалась туда, где он был. И вот, вот, ей казалось, она проникает тайну… Но в ту минуту, как уж ей открывалось, казалось, непонятное, громкий стук ручки замка двери болезненно поразил ее слух. Быстро и неосторожно, с испуганным, незанятым ею выражением лица, в комнату вошла горничная Дуняша.
– Пожалуйте к папаше, скорее, – сказала Дуняша с особенным и оживленным выражением. – Несчастье, о Петре Ильиче… письмо, – всхлипнув, проговорила она.
Кроме общего чувства отчуждения от всех людей, Наташа в это время испытывала особенное чувство отчуждения от лиц своей семьи. Все свои: отец, мать, Соня, были ей так близки, привычны, так будничны, что все их слова, чувства казались ей оскорблением того мира, в котором она жила последнее время, и она не только была равнодушна, но враждебно смотрела на них. Она слышала слова Дуняши о Петре Ильиче, о несчастии, но не поняла их.
«Какое там у них несчастие, какое может быть несчастие? У них все свое старое, привычное и покойное», – мысленно сказала себе Наташа.
Когда она вошла в залу, отец быстро выходил из комнаты графини. Лицо его было сморщено и мокро от слез. Он, видимо, выбежал из той комнаты, чтобы дать волю давившим его рыданиям. Увидав Наташу, он отчаянно взмахнул руками и разразился болезненно судорожными всхлипываниями, исказившими его круглое, мягкое лицо.
– Пе… Петя… Поди, поди, она… она… зовет… – И он, рыдая, как дитя, быстро семеня ослабевшими ногами, подошел к стулу и упал почти на него, закрыв лицо руками.
Вдруг как электрический ток пробежал по всему существу Наташи. Что то страшно больно ударило ее в сердце. Она почувствовала страшную боль; ей показалось, что что то отрывается в ней и что она умирает. Но вслед за болью она почувствовала мгновенно освобождение от запрета жизни, лежавшего на ней. Увидав отца и услыхав из за двери страшный, грубый крик матери, она мгновенно забыла себя и свое горе. Она подбежала к отцу, но он, бессильно махая рукой, указывал на дверь матери. Княжна Марья, бледная, с дрожащей нижней челюстью, вышла из двери и взяла Наташу за руку, говоря ей что то. Наташа не видела, не слышала ее. Она быстрыми шагами вошла в дверь, остановилась на мгновение, как бы в борьбе с самой собой, и подбежала к матери.
Графиня лежала на кресле, странно неловко вытягиваясь, и билась головой об стену. Соня и девушки держали ее за руки.
– Наташу, Наташу!.. – кричала графиня. – Неправда, неправда… Он лжет… Наташу! – кричала она, отталкивая от себя окружающих. – Подите прочь все, неправда! Убили!.. ха ха ха ха!.. неправда!
Наташа стала коленом на кресло, нагнулась над матерью, обняла ее, с неожиданной силой подняла, повернула к себе ее лицо и прижалась к ней.
– Маменька!.. голубчик!.. Я тут, друг мой. Маменька, – шептала она ей, не замолкая ни на секунду.
Она не выпускала матери, нежно боролась с ней, требовала подушки, воды, расстегивала и разрывала платье на матери.
– Друг мой, голубушка… маменька, душенька, – не переставая шептала она, целуя ее голову, руки, лицо и чувствуя, как неудержимо, ручьями, щекоча ей нос и щеки, текли ее слезы.
Графиня сжала руку дочери, закрыла глаза и затихла на мгновение. Вдруг она с непривычной быстротой поднялась, бессмысленно оглянулась и, увидав Наташу, стала из всех сил сжимать ее голову. Потом она повернула к себе ее морщившееся от боли лицо и долго вглядывалась в него.
– Наташа, ты меня любишь, – сказала она тихим, доверчивым шепотом. – Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?
Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.
– Друг мой, маменька, – повторяла она, напрягая все силы своей любви на то, чтобы как нибудь снять с нее на себя излишек давившего ее горя.
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.
Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала и не отходила от матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню. На третью ночь графиня затихла на несколько минут, и Наташа закрыла глаза, облокотив голову на ручку кресла. Кровать скрипнула. Наташа открыла глаза. Графиня сидела на кровати и тихо говорила.
– Как я рада, что ты приехал. Ты устал, хочешь чаю? – Наташа подошла к ней. – Ты похорошел и возмужал, – продолжала графиня, взяв дочь за руку.
– Маменька, что вы говорите!..
– Наташа, его нет, нет больше! – И, обняв дочь, в первый раз графиня начала плакать.
Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.
Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину ее жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежей и бодрой пятидесятилетней женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвой и не принимающею участия в жизни – старухой. Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана вызвала Наташу к жизни.
Душевная рана, происходящая от разрыва духовного тела, точно так же, как и рана физическая, как ни странно это кажется, после того как глубокая рана зажила и кажется сошедшейся своими краями, рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающею силой жизни.
Так же зажила рана Наташи. Она думала, что жизнь ее кончена. Но вдруг любовь к матери показала ей, что сущность ее жизни – любовь – еще жива в ней. Проснулась любовь, и проснулась жизнь.
Последние дни князя Андрея связали Наташу с княжной Марьей. Новое несчастье еще более сблизило их. Княжна Марья отложила свой отъезд и последние три недели, как за больным ребенком, ухаживала за Наташей. Последние недели, проведенные Наташей в комнате матери, надорвали ее физические силы.
Однажды княжна Марья, в середине дня, заметив, что Наташа дрожит в лихорадочном ознобе, увела ее к себе и уложила на своей постели. Наташа легла, но когда княжна Марья, опустив сторы, хотела выйти, Наташа подозвала ее к себе.
– Мне не хочется спать. Мари, посиди со мной.
– Ты устала – постарайся заснуть.
– Нет, нет. Зачем ты увела меня? Она спросит.
– Ей гораздо лучше. Она нынче так хорошо говорила, – сказала княжна Марья.
Наташа лежала в постели и в полутьме комнаты рассматривала лицо княжны Марьи.
«Похожа она на него? – думала Наташа. – Да, похожа и не похожа. Но она особенная, чужая, совсем новая, неизвестная. И она любит меня. Что у ней на душе? Все доброе. Но как? Как она думает? Как она на меня смотрит? Да, она прекрасная».
– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
С этого дня между княжной Марьей и Наташей установилась та страстная и нежная дружба, которая бывает только между женщинами. Они беспрестанно целовались, говорили друг другу нежные слова и большую часть времени проводили вместе. Если одна выходила, то другаябыла беспокойна и спешила присоединиться к ней. Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собою. Между ними установилось чувство сильнейшее, чем дружба: это было исключительное чувство возможности жизни только в присутствии друг друга.
Иногда они молчали целые часы; иногда, уже лежа в постелях, они начинали говорить и говорили до утра. Они говорили большей частию о дальнем прошедшем. Княжна Марья рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; и Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от этой жизни, преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения, теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни. Она не думала прилагать к своей жизни покорность и самоотвержение, потому что она привыкла искать других радостей, но она поняла и полюбила в другой эту прежде непонятную ей добродетель. Для княжны Марьи, слушавшей рассказы о детстве и первой молодости Наташи, тоже открывалась прежде непонятная сторона жизни, вера в жизнь, в наслаждения жизни.
Они всё точно так же никогда не говорили про него с тем, чтобы не нарушать словами, как им казалось, той высоты чувства, которая была в них, а это умолчание о нем делало то, что понемногу, не веря этому, они забывали его.
Наташа похудела, побледнела и физически так стала слаба, что все постоянно говорили о ее здоровье, и ей это приятно было. Но иногда на нее неожиданно находил не только страх смерти, но страх болезни, слабости, потери красоты, и невольно она иногда внимательно разглядывала свою голую руку, удивляясь на ее худобу, или заглядывалась по утрам в зеркало на свое вытянувшееся, жалкое, как ей казалось, лицо. Ей казалось, что это так должно быть, и вместе с тем становилось страшно и грустно.
Один раз она скоро взошла наверх и тяжело запыхалась. Тотчас же невольно она придумала себе дело внизу и оттуда вбежала опять наверх, пробуя силы и наблюдая за собой.
Другой раз она позвала Дуняшу, и голос ее задребезжал. Она еще раз кликнула ее, несмотря на то, что она слышала ее шаги, – кликнула тем грудным голосом, которым она певала, и прислушалась к нему.
Она не знала этого, не поверила бы, но под казавшимся ей непроницаемым слоем ила, застлавшим ее душу, уже пробивались тонкие, нежные молодые иглы травы, которые должны были укорениться и так застлать своими жизненными побегами задавившее ее горе, что его скоро будет не видно и не заметно. Рана заживала изнутри. В конце января княжна Марья уехала в Москву, и граф настоял на том, чтобы Наташа ехала с нею, с тем чтобы посоветоваться с докторами.
После столкновения при Вязьме, где Кутузов не мог удержать свои войска от желания опрокинуть, отрезать и т. д., дальнейшее движение бежавших французов и за ними бежавших русских, до Красного, происходило без сражений. Бегство было так быстро, что бежавшая за французами русская армия не могла поспевать за ними, что лошади в кавалерии и артиллерии становились и что сведения о движении французов были всегда неверны.
Люди русского войска были так измучены этим непрерывным движением по сорок верст в сутки, что не могли двигаться быстрее.
Чтобы понять степень истощения русской армии, надо только ясно понять значение того факта, что, потеряв ранеными и убитыми во все время движения от Тарутина не более пяти тысяч человек, не потеряв сотни людей пленными, армия русская, вышедшая из Тарутина в числе ста тысяч, пришла к Красному в числе пятидесяти тысяч.
Быстрое движение русских за французами действовало на русскую армию точно так же разрушительно, как и бегство французов. Разница была только в том, что русская армия двигалась произвольно, без угрозы погибели, которая висела над французской армией, и в том, что отсталые больные у французов оставались в руках врага, отсталые русские оставались у себя дома. Главная причина уменьшения армии Наполеона была быстрота движения, и несомненным доказательством тому служит соответственное уменьшение русских войск.
Вся деятельность Кутузова, как это было под Тарутиным и под Вязьмой, была направлена только к тому, чтобы, – насколько то было в его власти, – не останавливать этого гибельного для французов движения (как хотели в Петербурге и в армии русские генералы), а содействовать ему и облегчить движение своих войск.
Но, кроме того, со времени выказавшихся в войсках утомления и огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения войск и для выжидания. Цель русских войск была – следование за французами. Путь французов был неизвестен, и потому, чем ближе следовали наши войска по пятам французов, тем больше они проходили расстояния. Только следуя в некотором расстоянии, можно было по кратчайшему пути перерезывать зигзаги, которые делали французы. Все искусные маневры, которые предлагали генералы, выражались в передвижениях войск, в увеличении переходов, а единственно разумная цель состояла в том, чтобы уменьшить эти переходы. И к этой цели во всю кампанию, от Москвы до Вильны, была направлена деятельность Кутузова – не случайно, не временно, но так последовательно, что он ни разу не изменил ей.
Кутузов знал не умом или наукой, а всем русским существом своим знал и чувствовал то, что чувствовал каждый русский солдат, что французы побеждены, что враги бегут и надо выпроводить их; но вместе с тем он чувствовал, заодно с солдатами, всю тяжесть этого, неслыханного по быстроте и времени года, похода.
Но генералам, в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого то, забрать в плен для чего то какого нибудь герцога или короля, – генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь то самое время давать сражения и побеждать кого то. Кутузов только пожимал плечами, когда ему один за другим представляли проекты маневров с теми дурно обутыми, без полушубков, полуголодными солдатами, которые в один месяц, без сражений, растаяли до половины и с которыми, при наилучших условиях продолжающегося бегства, надо было пройти до границы пространство больше того, которое было пройдено.
В особенности это стремление отличиться и маневрировать, опрокидывать и отрезывать проявлялось тогда, когда русские войска наталкивались на войска французов.
| Максим Фадеев | |
 Фадеев на телепроекте «Главная сцена» в 2015 году. | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Полное имя |
Максим Александрович Фадеев |
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| Годы активности |
1993 — наст. время |
| Страна | |
| Профессии |
музыкальный продюсер, композитор, режиссёр, певец, поэт, аранжировщик |
| Инструменты | |
| Жанры | |
| Коллективы |
Конвой |
| Сотрудничество |
Serebro, Юлия Савичева, Глюк’oza, Линда, Алла Пугачева, Иракли, Анжелика Агурбаш, Лолита, Григорий Лепс, Жасмин, Total, Катя Лель, Наргиз Закирова, Олег Майами, Алиса Кожикина |
| Лейблы |
Монолит Рекордс, Кристальная музыка, Гаспар Арнери, Глюкоза Продакшн |
| [max-fadeev.ru eev.ru] | |
Макси́м Алекса́ндрович Фаде́ев (род. 6 мая 1968, Курган, РСФСР, СССР) — российский музыкальный продюсер, композитор, режиссёр, автор-исполнитель, аранжировщик.
Содержание
Биография
Детство и сольная карьера
Родился 6 мая 1968 года в городе Курган. С 5 лет Максим стал ходить в музыкальную школу. В 12-13 лет научился играть на бас-гитаре. В 15 лет поступил в музыкальное училище сразу на два отделения — дирижёрско-хоровое и фортепианное. Постепенно научился играть на акустической гитаре.
В 17 лет, после тренировки в спортивном зале, попал в реанимацию с обострившимся пороком сердца (проблемы с перегородкой). Во время операции произошла клиническая смерть и врачу пришлось руками делать прямой массаж сердца, после чего Макса удалось вернуть к жизни. После этого случая Фадеев начал сочинять песни. Самая первая из них называлась «Танцуй на битом стекле». Именно тогда он начал мечтать о музыкальной карьере[1].
В юности играл в местной музыкальной группе при ДК Машиностроителей, затем пел как бэк-вокалист в группе «Конвой», с лидером которой возникли разногласия, после чего Максим вышел из состава группы, а через некоторое время из неё вышел и сам лидер. Максима попросили вернуться, но уже как солиста. С ней он объездил тысячи деревень с концертами, играл на дискотеках.
В 1989 году был отправлен для участия в конкурсе «Юрмала-89», прошёл зональный отборочный тур в Екатеринбурге и отбор в Москве. Конкурс тем временем превратился в «Ялту-90», где Максим занял 3-е место. За это он получил премию в размере 500 рублей[2]. Постепенно талант Макса стал приносить ему известность, но не певческую, а музыкантскую — он получает заказы на джинглы, заставки, музыку для рекламы.
Шоумен Сергей Крылов пригласил Фадеева в Москву, пообещав поддержку. Прожив некоторое время в Омске и Екатеринбурге, Максим перебирается в столицу в 1993, где устраивается аранжировщиком на студию звукозаписи, делая аранжировки известным музыкантам: Ларисе Долиной, Валерию Леонтьеву, Вячеславу Малежику.
По словам Максима Фадеева, когда он начал жить в Москве, то понял, что не будет развивать свою певческую карьеру, так как все его попытки появиться на радио и телевидении со своим музыкальным материалом заканчивались рецензией «неформат». «Я был не нужен, потому что делал музыку, непохожую на всё то, что звучало на радио в то время и что получало одобрение тогдашних музыкальных редакторов. Именно они и сломали моё желание выступать сольно» — говорит Фадеев[2].
Линда, Германия
В 1993 году Фадееву позвонил Фёдор Бондарчук и предложил послушать девушку, которая искала себе талантливого аранжировщика. В 1993 году начинается сотрудничество Фадеева и певицы Светланы Гейман, которая впоследствии стала известна как Линда. Их творческий союз продолжался до 1999 года и стал большим успехом. Макс обрел грандиозную популярность в массах, специалистов же восхищало невиданное до этого на отечественной поп-сцене качество музыкального продукта.
| |
| отрывок песни «Лети за мной» | |
| | |
| Помощь по воспроизведению | |
Рекордное количество зрителей за всю историю российского шоу-бизнеса — 400 000 зрителей собрал совместный концерт Максима Фадеева и Линды на «Певческом поле» в г. Киеве 1 сентября 1997 года. Позже телетрансляцию этого концерта осуществил украинский телеканал «Inter»[3] «Я отдал этой певице все, что я умел на тот момент, — говорит Максим Фадеев. — А Линда вкладывала все, что она умела, поэтому и получился такой проект»[2]. Именно в момент сотрудничества с Линдой Фадеев осознал, что ему интереснее заниматься продюсированием. За время работы с Линдой Максим Фадеев написал и спродюсировал для неё 6 альбомов, из которых 1 получил статус «платинового» и 1 — «золотого». В период работы с Фадеевым — с 1994 по 1998 год Линда 9 раз получала титул «Певицы года».
Параллельно с этим проектом он перебирается в Германию и там пишет музыку для кино. Созданы звуковые дорожки к пяти фильмам и музыкальная группа «Oil Plant». Затем Фадеев перебирается в Чехию, а параллельно пишет музыку к российскому фильму «Триумф». Тогда же появляются его музыкальные группы «Total» и «Монокини».
2003 — Возвращение в Россию, «Фабрика звёзд», Глюк’oZa
В 2002 году Максима пригласил глава Первого канала Константин Эрнст стать продюсером музыкального телепроекта «Фабрика звёзд-2». Незадолго до старта проекта, в конце 2002 года вышла песня «Ненавижу» нового проекта Фадеева — Глюк’ozы.
В марте 2011 года Первый канал объявил о запуске нового шоу «Фабрика звёзд. Возвращение». В проекте приняли участие известные выпускники проекта «Фабрика звёзд» прошлых лет вместе со своими продюсерами. Максим Фадеев отказался от участия в новом шоу Первого канала. Вслед за Максимом Фадеевым от участия в проекте отказалась и Алла Пугачёва, вместе с которой они в качестве сопродюсеров работали на «Фабрике звёзд-5». В качестве причины отказа Алла Пугачёва озвучила тот факт, что привыкла работать с Максом Фадеевым, а он участвовать в шоу не будет[4].
Благодаря этому шоу были открыты впоследствии исполнители: Полина Гагарина, Елена Темникова, Юлия Савичева, Иракли, Пьер Нарцисс. Юлия Савичева представляла Россию на международных конкурсах Worldbest-2004 и «Евровидение 2004», где с песней «Believe» заняла 11-е место. Елена Темникова представляла Россию на международном конкурсе песни «Евровидение 2007» в составе группы Serebro, где с песней «Song #1» заняла 3-е место.
Продюсерский центр
В 2003 году Макс Фадеев создал свой продюсерский центр и стал совладельцем лейбла «Монолит Рекордс». В 2004 году он стал сопродюсером телепроекта «Фабрика звёзд-5».
В 2006 году было основано женское трио Serebro, солисткой которой являлась участница «Фабрика звёзд-2» — Елена Темникова. В 2007 году трио заняло 3-е место на конкурсе песни «Евровидение», а в апреле 2009 года был выпущен альбом «ОпиумRoz», все песни к которому были написаны Фадеевым. Также Максимом были сняты все видеоклипы группы.
В 2007 году Максимом Фадеевым совместно с Глюк’oZой была создана компания «Глюкоза продакшн», которая в тот же год приступила к созданию анимационного фильма «Савва. Сердце воина» в формате 3D.
В январе 2010 года в эфире программы «Утро России» (Телеканал «Россия 1») Максим Фадеев поддержал инициативу партии «ЛДПР» о внесении в Государственную думу законопроекта о квотировании русской музыки в радиоэфире[5].
Мультфильм «Савва. Сердце воина»
В 2007 году на основе написанной Максимом Фадеевым книги «Savva» и созданному им же оригинальному сценарию, компания «Глюкоза Продакшн» начала работы по производству полнометражного анимационного 3D-фильма с одноимённым названием. Известно, что прототипом главного героя мультфильма является сын Максима Фадеева, Савва Фадеев[6].
В 2010 году известный американский сценарист Грегори Пуарье[7] сделал адаптацию литературного сценария для американского рынка. Максим Фадеев является режиссёром и автором всего музыкального материала к мультфильму[8]. В июле 2014 года было анонсировано обновлённое название мультфильма — «Савва. Сердце воина».
16 апреля 2015 года Максим Фадеев представил новую сольную композицию под названием «Breach the Line», которая станет частью саундтрека к мультфильму. Предполагается, что Дарина Иванова исполнит песню «Верю я».
Телевизионные проекты
В феврале 2014 года состоялась телевизионная премьера шоу «Голос. Дети», в котором Максим Фадеев предстал в роли одного из наставников. По итогам зрительского голосования в финале шоу, воспитанница его команды Алиса Кожикина стала победительницей шоу с результатом 58,2 % голосов. В 2014 году Алиса представила Россию на конкурсе «Детское Евровидение» с песней «Dreamer», написанной для неё Максимом Фадеевым и солисткой группы Serebro Ольгой Серябкиной, заняв 5 место в финале конкурса. На протяжении 2014 года участники команды Максима Фадеева из телепроекта «Голос. Дети» дали более 50 концертов в городах России[9] Из участниц своей команды Дарины Ивановой, Ирины Морозовой и Анны Егоровой весной 2014 года Максим Фадеев сформировал группу «3G». 15 сентября 2014 года увидел свет первый клип группы под названием «Звонки»[10].
13 февраля 2015 года на Первом канале стартовал второй сезон шоу «Голос. Дети». Где Сабина Мустаева, воспитанница Фадеева, стала победительницей. В 3 сезоне Фадеев отказался участвовать по личным причинам, его заменил Леонид Агутин[11].
Опера «Страсти Христовы»
В январе 2011 года была обнародована информация о том, что Максим Фадеев приступил к написанию либретто к опере «Страсти Христовы»[12]. Известно, что основой для либретто станут библейские сказания. Также Максим Фадеев заявил о намерении встретиться с Патриархом Московским и всея Руси Кириллом, чтобы он благословил этот проект. Планировалось, что премьера оперы состоится в 2013 году.
Семья
- Отец — Александр Иванович Фадеев (20 июля 1941, Ярославль — 18 марта 2016, Курган), композитор, Заслуженный деятель искусств, автор музыки более чем к двадцати спектаклям Курганского и Шадринского драматических театров и театра кукол «Гулливер». В их числе — «За Уральскою грядой», «Шадринский гусь», «А зори здесь тихие…», а также музыка к детским спектаклям, среди которых — «Музыкальная табакерка», «Спящая красавица», «Гадкий утёнок». Автор музыки к опере «Метель»[13].
- Мать — Светлана Петровна Фадеева, известная исполнительница русских и цыганских песен и романсов.
- Брат — Артём Фадеев, российский композитор и продюсер. Автор песен Кати Лель, Глюк’Ozы, группы «Monokini». В 2009 году Артём Фадеев написал музыку для детского мюзикла «Моя зубастая няня»[14].
- Двоюродный дед Максима Фадеева — Тимофей Максимович Белозёров, советский поэт, заслуженный работник культуры РСФСР.
- Жена — Наталья, бывший гримёр певицы Линды. Максим отказался от гонорара за участие в проекте «Голос. Дети», заявив: «Дело в том, что мы с женой Наташей когда-то пережили трагедию — из-за ошибки врачей потеряли нашего первенца, дочку… Может, ещё поэтому все участники шоу для меня как родные. Я не могу за общение с ними брать деньги»[15].
- Сын — Савва.
Режиссура
Максим неизменно является режиссёром видеоклипов для своих проектов.
| Год | Название | Исполнитель | Режиссёр | Оператор |
|---|---|---|---|---|
| 1994 | Мало огня | Линда | Максим Осадчий | Максим Осадчий |
| 1994 | Танец под водой | Линда | Максим Осадчий | Максим Осадчий |
| 1994 | Сделай так | Линда | Максим Осадчий | Максим Осадчий |
| 1995 | Девочки с острыми зубками | Линда | Евгений Донской | Максим Осадчий |
| 1995 | Девочки с острыми зубками-2 | Линда | Максим Осадчий | Максим Осадчий |
| 1996 | Ворона | Линда | Армен Петросян | Максим Осадчий |
| 1996 | Круг от руки | Линда | Армен Петросян (режиссёр анимации) | Максим Осадчий |
| 1997 | Северный ветер | Линда | Армен Петросян | Максим Осадчий |
| 1997 | Марихуана | Линда | Армен Петросян | Максим Осадчий |
| 1999 | Отпусти меня | Линда | Максим Осадчий | Максим Осадчий |
| 1999 | Взгляд изнутри | Линда | Максим Осадчий | Максим Осадчий |
| 2001 | Сидим на облаках | Monokini | Макс Фадеев, Максим Осадчий | Максим Осадчий |
| 2001 | Тикает | Monokini | Алексей Тишкин | - |
| 2001 | До встречи на звезде | Monokini | Максим Фадеев | Максим Фадеев |
| 2003 | Шива | Total | Максим Фадеев | - |
| 2003 | Уходим на закат | Total | Максим Фадеев, Виталий Мухамедзянов | - |
| 2003 | Бьёт по глазам | Total | Максим Фадеев | - |
| 2003 | Долетай | Катя Лель | Максим Фадеев | Максим Осадчий |
| 2003 | Глюкоза Ностра | Глюк’oZa | Максим Фадеев | - |
| 2004 | Ой-ой | Глюк’oZa | Максим Фадеев | Максим Осадчий |
| 2004 | Снег идёт | Глюк’oZa | Максим Фадеев | - |
| 2003 | Невеста | Глюк’oZa | Максим Фадеев | - |
| 2002 | Ненавижу | Глюк’oZa | Максим Фадеев | - |
| 2003 | Мой мармеладный | Катя Лель | Максим Фадеев | Максим Осадчий |
| 2003 | Когда я стану кошкой | Мария Ржевская | ||
| 2004 | Ну здравствуй | Total | Максим Фадеев | - |
| 2004 | Камасутра | Total | Максим Фадеев | - |
| 2004 | Не гони | Total | Максим Фадеев | - |
| 2004 | Прости за любовь | Юлия Савичева | Максим Фадеев | Макс Осадчий |
| 2004 | Лондон-Париж | Иракли | Максим Фадеев | Максим Осадчий |
| 2004 | Шоколадный заяц | Пьер Нарцисс | Максим Фадеев | Максим Осадчий |
| 2004 | Муси пуси | Катя Лель | Максим Фадеев | Максим Осадчий |
| 2005 | Швайне | Глюк’oZa | Максим Фадеев | - |
| 2005 | Москва | Глюк’oZa | Максим Фадеев | Максим Фадеев |
| 2005 | Свадьба | Глюк’oZa | Максим Фадеев | - |
| 2007 | Song #1 | SEREBRO | Максим Фадеев, Максим Рожков | Алексей Андрианов |
| 2007 | Дыши | SEREBRO | Максим Фадеев | Алексей Андрианов |
| 2008 | Опиум | SEREBRO | Максим Фадеев | Алексей Андрианов |
| 2008 | После дождя | KIT-I | Максим Фадеев | Алексей Андрианов |
| 2009 | Осень | KIT-I | Максим Фадеев | Алексей Андрианов |
| 2010 | Мое сердце | KIT-I | Максим Фадеев | Андрей Дебабов |
| 2010 | Вот такая любовь | Глюк’oZa | Максим Фадеев | Евгений Курицын |
| 2008 | Танцуй, Россия!!! | Глюк’oZa | Максим Фадеев | Алексей Андрианов |
| 2008 | Дочка | Глюк’oZa | Максим Фадеев | - |
| 2009 | Скажи, не молчи | SEREBRO | Максим Фадеев | Алексей Андрианов |
| 2009 | Деньги | Глюк’oZa | Максим Фадеев | Евгений Курицын |
| 2009 | Сладко | SEREBRO | Максим Фадеев | Алексей Андрианов |
| 2010 | Не время | SEREBRO | Максим Фадеев | Андрей Дебабов |
| 2011 | Давай держаться за руки | SEREBRO | Максим Фадеев | Юрий Курохтин |
| 2011 | Скажи мне, что такое любовь | Юлия Савичева | Максим Фадеев | - |
| 2011 | Твоя | Катя Лель | Максим Фадеев | - |
| 2011 | Мама Люба | SEREBRO | Максим Фадеев | - |
| 2012 | Юлия | Юлия Савичева | Максим Фадеев | Вячеслав Матушевский |
| 2012 | Gun | SEREBRO | Максим Фадеев | Вячеслав Матушевский |
| 2012 | Это-любовь | ИЛЯ | Максим Фадеев | Вячеслав Матушевский |
| 2014 | Я — не твоя война | Наргиз Закирова | Евгений Курицын | Евгений Курицын |
| 2015 | Ты — моя нежность | Наргиз Закирова | Максим Фадеев | Максим Фадеев |
| 2015 | Я не верю тебе | Наргиз Закирова | Евгений Курицын | Максим Фадеев |
| 2016 | Прощай, мой друг | Ольга Орлова | Максим Фадеев | Максим Фадеев |
| 2016 | Давай найдём друг друга | Emin | Алексей Голубев | Максим Фадеев |
Награды
| Год | Артист | Композиция/ Видеоклип/ Альбом | Премия |
|---|---|---|---|
| 1995 | Макс Фадеев | - | "Премия «Звезда» «Лучший аранжировщик» |
| Линда | альбом «Песни тибетских лам» | «Альбом года» по версии журнала ОМ | |
| Линда | клип «Круг от руки» | «Клип года» по версии журнала ОМ | |
| Линда | «Ляп-ляп-ляп» | «Песня года» по версии журнала ОМ | |
| Линда | - | «Певица года» по версии журнала ОМ | |
| Линда | - | "Российская профессиональная премия «Звезда» «Певица года» | |
| Линда | - | «Поколение-95» «Певица года» | |
| 1996 | Линда | «Северный ветер» | «Песня года» по версии радио MAXIMUM |
| Линда | - | «Певица года» по версии газеты «Живой звук» | |
| 1997 | Линда | - | «Певица года» по версии газеты «Живой звук» |
| Линда | «Никому я тебя не отдам» | «Песня года» по версии радио MAXIMUM | |
| Линда | - | «Певица года» по версии газеты Московский комсомолец | |
| Линда | - | «Певица года» по версии радиостанции Europa Plus | |
| 1998 | Линда | - | «Певица года» по версии газеты «Живой звук» |
| Линда | - | «Певица года» по версии радиостанции Europa Plus | |
| Линда | - | «Певица года» по версии газеты Московский комсомолец | |
| Линда | альбом «Песни тибетских лам» | "Премия «Джем» «серебряный диск» за 250.000 проданных копий | |
| Линда | альбом «Ворона» | "Премия «Джем» «платиновый диск» за 1.250.000 проданных копий | |
| Линда | альбом «Ворона remix remake» | "Премия «Джем» «золотой диск» за 500.000 проданных копий | |
| 2003 | Глюк’oZa | «Невеста» | Золотой граммофон |
| Глюк’oZa | «Невеста» | Золотой граммофон (Санкт-Петербург) | |
| Глюк’oZa | - | MTV EMA «Лучший исполнитель» | |
| Глюк’oZa | «Невеста» | Песня года | |
| Юлия Савичева | «Высоко» | Золотой граммофон | |
| Катя Лель | «Мой мармеладный» | Золотой граммофон (Санкт-Петербург) | |
| Катя Лель | «Мой мармеладный» | Золотой граммофон | |
| 2004 | Катя Лель | «Муси-пуси» | Хит FM Стопудовый хит |
| Юлия Савичева | «Believe me» | Хит FM Стопудовый хит | |
| Глюк’oZa | «Жениха хотела» | Золотой граммофон (Санкт-Петербург) | |
| Глюк’oZa | «Ой-ой» | Золотой граммофон | |
| Юлия Савичева | «Прости за любовь» | Золотой граммофон | |
| Иракли | «Лондон-Париж» | Золотой граммофон | |
| Иракли | «Лондон-Париж» | Хит FM Стопудовый хит | |
| Катя Лель | «Долетай» | Золотой граммофон | |
| Катя Лель | «Долетай» | Золотой граммофон (Санкт-Петербург) | |
| Катя Лель | «Долетай» | Премия «Рекордъ» «Радиохит года» | |
| «Фабрика звёзд-2» | «Сборник Фабрика звёзд-2»" | Премия «Рекордъ» «Сборник года» | |
| Глюк’oZa | «Глюкоza Nostra» | Премия «Рекордъ» «Альбом года» | |
| Глюк’oZa | - | Премия Муз-ТВ «Прорыв года» | |
| Юлия Савичева | «Believe me» | Eurovision 2004 (11th place) | |
| 2005 | Алла Пугачёва | «Спасибо, любовь» | Песня года |
| Глюк’oZa | «Юра» | «Новые песни о главном» | |
| Глюк’oZa | «Юра» | Золотой граммофон Казахстан | |
| Глюк’oZa | «Юра» | Золотой граммофон | |
| Катя Лель | «Мой мармеладный» | Золотой граммофон | |
| Иракли | «Капли абсента» | Золотой граммофон | |
| Юлия Савичева | альбом «Высоко» | "Премия «Рекордъ» «Альбом года» | |
| 2006 | Иракли | «Я с тобой» | «Новые песни о главном» |
| Глюк’oZa | «Свадьба» | «Песня года» (специальный приз от Аллы Пугачевой) | |
| Юлия Савичева | - | Премия «МУЗ-ТВ» «Лучшая исполнительница» | |
| 2007 | SEREBRO | «Song #1» | Eurovision(3rd place) |
| SEREBRO | «Песня № 1» | Золотой граммофон | |
| SEREBRO | «Song #1» | Золотой граммофон Санкт-Петербург | |
| SEREBRO | «Song #1» | Коммерсантъ рейтинг- Лучший дебют | |
| SEREBRO | «Song #1» | Звуковая дорожка МК Лучший дебют | |
| SEREBRO | «Song #1» | Песня года | |
| SEREBRO | «Песня #1» | Золотой граммофон Казахстан | |
| SEREBRO | «Song № 1» | MTV RMA «Лучший дебют» | |
| SEREBRO | «Дыши» | Первый канал «Новые песни о главном» | |
| SEREBRO | «Song #1» | «TNS Gallup Media» «Открытие года» | |
| 2008 | SEREBRO | «Дыши» | Песня года |
| SEREBRO | «Дыши» | Золотой граммофон | |
| SEREBRO | «Опиум» | Песня года | |
| SEREBRO | «Опиум» | Золотой граммофон Санкт-Петербург | |
| SEREBRO | «Опиум» | MTV RMA «Лучший группа года» | |
| Глюк’oZa | «Бабочки» | Песня года | |
| 2009 | Глюк’oZa | «Деньги» | Песня года |
| SEREBRO | «Сладко» | Песня года | |
| SEREBRO | «Скажи, не молчи» | Золотой граммофон | |
| SEREBRO | «Скажи, не молчи» | Золотой граммофон Санкт-Петербург | |
| SEREBRO | «Сладко» | Золотой граммофон | |
| SEREBRO | «Сладко» | «Лучшие песни 2009» | |
| SEREBRO | «Скажи, не молчи» | Бог Эфира в номинации «Радиохит-группа» | |
| Елена Терлеева | «Люби меня, люби» | Бог Эфира в номинации «Радиохит-исполнительница» | |
| 2010 | SEREBRO | «Не время» | OE TV «Best international video» |
| SEREBRO | «Не время» | Песня года | |
| KIT-I | «Осень» | OE TV «Лучшая песня года», «Самая искренняя номинация» | |
| Milana | «Our love is alive» | OE TV «Прорыв года» | |
| Юлия Савичева | «Москва-Владивосток» | Песня года | |
| 2011 | SEREBRO | «Мама Люба» | Песня года |
| SEREBRO | «Давай держаться за руки» | Первый канал «20 лучших песен» | |
| SEREBRO | «Опиум» | Золотой граммофон Украина" | |
| 2012 | SEREBRO | «Мама Люба» | «Лучший танцевальный трек» премия RU.TV |
| SEREBRO | «Мало тебя» | «Лучшая песня года» премия Real Music box | |
| SEREBRO | «Мало тебя» | Первый канал «20 лучших песен» | |
| SEREBRO | «Мало тебя» | Песня года | |
| Глюк’oZa | «Возьми меня за руку» | Золотой граммофон | |
| SEREBRO | «Мало тебя» | Группа года MTV Russia | |
| 2014 | Юлия Савичева | «Невеста» | Песня года |
| 2015 | Наргиз Закирова | «Ты — моя нежность» | «Певица года» премия Real Music box |
| Наргиз Закирова | «Ты — моя нежность» | «Лучший рок — проект» премия RU.TV | |
| Наргиз Закирова | «Ты — моя нежность» | Золотой граммофон | |
| Наргиз Закирова | «Ты — моя нежность» | Песня года | |
| 2016 | Максим Фадеев | - | Лучший композитор десятилетия |
Дискография
Продюсирование
| Год | Исполнитель | Альбом | Лейбл |
|---|---|---|---|
| 1990 | Maxim Fadeev & Convoy | The dance on the broken glass | Polymix records |
| 1991 | Макс Фадеев | Танцуй на битом стекле | J.S.P. Company |
| 1992 | Максим Фадеев & «Конвой» | Танцуй на битом стекле (LP) | Polymix records |
| 1992 | Лора | Мадам Париж | Студия 8 |
| 1995 | Линда | Песни тибетских лам | C.M.P |
| 1995 | Линда | Танцы тибетских лам | C.M.P |
| 1996 | Линда | Ворона | J.S.P. Company |
| 1997 | Макс Фадеев | Ножницы | J.S.P. Company |
| 1997 | Линда | Ворона. Remix remake | J.S.P. Company |
| 1997 | Макс Фадеев | Нега | J.S.P. Company |
| 1998 | Линда | Концерт | JAM |
| 1999 | Линда | Плацента | REAL Records |
| 1999 | Линда | Белое на белом | REAL Records |
| 1999 | Линда | Ворона remix remake (LP) | C.M.P |
| 2001 | Monokini | Дотянуться до солнца | Iceberg music |
| 2001 | TOTAL | 1+ | REAL Records |
| 2001 | Максим Фадеев | The Red One. Triumph | GEMA |
| 2003 | Фабрика звёзд 2 | Фабрика звёзд 2 | Студия Монолит |
| 2003 | Глюк’oZa | Глюк’oZa Nostra | Студия Монолит |
| 2004 | Фабрика звёзд 2 | Часть 2 | Студия Монолит |
| 2004 | Иракли | Лондон-Париж | Студия Монолит |
| 2004 | Катя Лель | Джага-Джага | Студия Монолит |
| 2004 | Пьер Нарцисс | Шоколадный заяц | Студия Монолит |
| 2004 | Линда | Жизнь | J.S.P. Company |
| 2004 | Фабрика звёзд 5 | Шоу начинается | Студия Монолит |
| 2004 | Фабрика звёзд 5 | Шоу продолжается! Часть 1 | Студия Монолит |
| 2004 | Фабрика звёзд 5 | Шоу продолжается! Часть 2 | Студия Монолит |
| 2004 | Фабрика звёзд 5 | Финальное шоу! Часть 1 | Студия Монолит |
| 2004 | Фабрика звёзд 5 | Финальное шоу! Часть 2 | Студия Монолит |
| 2004 | Фабрика звёзд 5 | Финальное шоу! Часть 3 | Студия Монолит |
| 2005 | Юлия Савичева | Высоко | Студия Монолит |
| 2005 | Глюк’oZa | Москва | Студия Монолит |
| 2005 | Юлия Савичева | Если в сердце живёт любовь | Студия Монолит |
| 2006 | Юлия Савичева | Магнит | Студия Монолит |
| 2006 | TOTAL | 2 Мой мир | Мистерия звука |
| 2007 | SEREBRO | Song #1 | No label |
| 2007 | TOTAL | 2+ Live | Мистерия звука |
| 2008 | Юлия Савичева | Оригами | Студия Монолит |
| 2009 | SEREBRO | ОпиумRoz | Студия Монолит |
| 2009 | Анжелика Агурбаш | Любовь! Любовь? Любовь… | Студия Монолит |
| 2012 | Googoosha | Googoosha | Gamma Productions |
| 2012 | SEREBRO | [en.wikipedia.org/wiki/Mama_Lover%20 Mama Lover] | Sony Music/Vae Victis |
| 2012 | Юлия Савичева | Сердцебиение | Студия Монолит |
| 2016 | 3G | Звонки |
Аранжировки
| Год | Исполнитель | Альбом | Аранжировки |
|---|---|---|---|
| 1990 | Maxim Fadeev & Convoy | The dance on the broken glass | 1. Время диких зверей
2. Иди на свет 3. Кокаин 4. Иди! 5. Игра без огня 6. Белый дым 7. Кто ты 8. Посвящение Женькиной Ленке 9. Колыбельная 10. Танцуй на битом стекле 11. Воскреси! 12. Крохотный дуэт 13. Королева 14. Вальс 15. Господи! 16. Опера 17. Я войду… |
| 1991 | Макс Фадеев | Танцуй на битом стекле | 1. Время диких зверей
2. Иди на свет 3. Кокаин 4. Иди! 5. Игра без огня 6. Белый дым 7. Кто ты? 8. Моей Ленке 9. Колыбельная 10. Танцуй на битом стекле 11. Воскреси! 12. Крохотный дуэт 13. Королева 14. Вальс 15. Господи! 16. Опера 17. Я войду… |
| 1992 | Лора | Мадам Париж | 1. Мадам Париж
2. Леди сон 3. Сказка 4. Каролина 5. Я тебя не зову 6. Хиппи Малышка 7. Не уходи 8. Жёлтый песок 9. Мой ласковый и нежный друг 10. Колыбельная |
| 1994 | Линда | Песни Тибетских лам | 1. Сделай так
2. Беги на цыпочках 3. Песни тибетских лам 4. Мало огня 5. Танец под водой 6. Девять ангелов 7. Девочки с острыми зубками (live) 8. Девочки с острыми зубками 9. Купание в грязной воде 10. Купание в грязной воде 11. Я не буду стрелять 12. Киска 13. Я не останусь одна 14. Небесный город |
| 1995 | Линда | Танцы Тибетских лам | 1. Ожог 2. Нирвана
3. Можно купаться в грязной воде 4. Ляп, ляп, ляп 5. Пусть будет тихо 6. Распахни меня 7. Мало огня 8. Электрика I 9. Электрика II 10. Шаманка 11. Загляни за солнце 12. Поиграй со мной 13. Подарок |
| 1996 | Линда | Ворона | 1. Холод 2. Северный ветер 3. Никогда 4. Ворона 5. Марихуана 6. Сидите потише 7. Никому я тебя не отдам 8. Дикие 9. Волчица 10. Круг от руки 11. Мы 12. От холода до тепла |
| 1997 | Макс Фадеев | Ножницы | 1. Акула
2. Сестричка 3. Тихо несёт вода 4. Беги по небу 5. Кусай свои губы 6. Кошка 7. Танцы на стеклах 8. Плачь и кричи 9. В области сердца 10. Ножницы 11. Бабочки |
| 1997 | Линда | Ворона remix remake | 1. Ворона
2. Северный ветер 3. Никогда 4. Марихуана 5. Мы 6. Сидите потише 7. Никому я тебя не отдам 8. Ворона 2 |
| 1997 | Макс Фадеев | Нега | 1. Восхождение 2. Там, где спишь 3. Когда откроешь глаза 4. Поезд в небо 5. Пульс птицы 6. Под водой 7. Одиночество 8. То, что вижу 9. Выход в чёрное 10. Выход в белое 11. Моей дочке |
| 1999 | Линда | Плацента | 1. Взгляд изнутри 2. Отпусти меня 3. Дыханье 4. Дождь 5. Я не могу 6. Золотая вода 7. На краю 8. Ангелы 9. Там где я и ты |
| 1999 | Линда | Белое на белом | 1. Сделай так
2. Мало огня 3. Танец под водой 4. Северный ветер 5. Никогда 6. Ворона 7. Марихуана 8. Никому тебя не отдам 9. Круг от руки 10. Отпусти меня 11. Я не могу 12. Золотая вода 13. На краю 14. Белое на белом |
| 2001 | Monokini | Дотянуться до солнца | Дотянуться до солнца |
| 2001 | Total | 1+ | 1. Сердце в руке
2. Ну, здравствуй 3. Бьет по глазам 4. Тоска 5. Камасутра 6. Уходим на закат 7. Дальтоник 8. С добрым утром 9. Ты не говори о ней 10. Не гони 11. Дискотека 12. Я не дышу (trip-hop version) 13. Алая-тая (trip-hop version) 14. С добрым утром (trip-hop version) 15. Сердце в руке (версия Русского радио) 16. Неважно |
| 2002 | Hi-Fi | Remixes | Воскресение remake |
| 2003 | Глюк’oZa | Глюк’oZa Nostra | 1. Глюк’oZa Nostra
2. Шуга 3. Невеста 4. Ненавижу 5. Малыш 6. Ля мур 7. Аста ла виста 8. Моя любовь 9. Вокзал 10. Снег |
| 2003 | Фабрика звёзд 2 | Фабрика звёзд 2 | Пьер Нарцисс «Шоколадный заяц»
Маша Ржевская «Когда я стану кошкой» Алексей Семёнов «Шейк» Юлия Савичева «Высоко» Полина Гагарина «Где ты» Юлия Савичева «Прощай, моя любовь» Нарцисс Пьер «Акуна Матата» Кристиан Лейних «Зажигай солнце» Юлия Савичева «Корабли» Алексей Семёнов «Шейк» Лена Темникова «Тайна» Фабрика звёзд −2 «Гимн» |
| 2004 | Иракли | Лондон-Париж | Шейк |
| 2004 | Нарцисс Пьер | Шоколадный заяц | 1. Шоколадный заяц 2. Акуна матата |
| 2004 | Верка Сердючка | Жениха хотела | Жениха хотела |
| 2004 | Линда | Жизнь | CD1
1. Вступление 2. Купание в грязной воде 3. Девять ангелов 4. Девочки с острыми зубками 5. Беги на цыпочках 6. Дикие 7. Танец под водой 8. Киска 9. Сидите потише 10. Круг от руки 11. Сделай так
|
| 2005 | Юлия Савичева | Высоко | 1. Высоко 2. Корабли 3. Прощай, моя любовь |
| 2005 | Глюк’oZa | Москва | 1. Швайне
2. Снег идёт 3. Горилла 4. К черту 5. Юра 6. Москва 7. Пипец 8. Корабли 9. Ой-ой 10. Карина |
| 2006 | Total | 2 Мой мир | Круто (пикуют страсти) |
| 2007 | SEREBRO | Song#1/ remixes | 1.Song # 1 (Pink) 2.Song # 1 (Green) |
| 2009 | SEREBRO | ОПИУМROZ | Sound Sleep |
| 2009 | Иракли | Сделай шаг | Ну и что |
Проекты
Текущие проекты
- «Serebro»
- «Глюк'oza»
- «MOLLY»
- Юля Савичева
- Наргиз Закирова
- «Детские голоса Максима Фадеева»
- Группа «4G»
- Саша Жемчугова
- Игорь Пиджаков
- Олег Майами
- ЕВА
- Нюта
- Алиса Кожикина
В 2014—2015 годах Максим Фадеев был наставником в проекте «Голос. Дети» вместе с Пелагеей и Димой Биланом.
В 2015 году Максим Фадеев стал наставником проекта «Главная сцена».
Экс-проекты
- «Voron»
- Кука (Елена Кукарская)
- Дарья Клюшникова
- Линда
- «Total»
- «Monokini»
- Иракли
- Пьер Нарцисс
- Лора
- «Конвой»
- «Перцы»
- Виктория Ильинская
- «Фабрика звёзд-2»
- «Фабрика звёзд-5»
- Митя Фомин
- Ирина Епифанова
- Катя Лель
- KIT-I
- Алексей Сулима
- Мария Ржевская
- «Oil Plant»
См. также
Напишите отзыв о статье "Фадеев, Максим Александрович"
Примечания
- ↑ [fadeev.ru/maksim Биография на Fadeev.ru] (рус.). Проверено 25 марта 2010. [www.webcitation.org/65Z3Jch3z Архивировано из первоисточника 19 февраля 2012].
- ↑ 1 2 3 www.youtube.com/watch?v=2jMTgnhqtnY Интервью Максима программе «Истории в деталях» (СТС, 2008 г)
- ↑ www.moozon.ru/node/259 Статья о Линде на сайте moozon.ru 12.05.2004
- ↑ [mapmusic.ru/newsm/3319-alla-otkazalas-ot-fabriki.html Алла Пугачёва отказалась участвовать в «Фабрике звёзд» без Максима Фадеева]. Карта музыки (3 марта 2011). Проверено 14 марта 2011. [www.webcitation.org/65Z7vB4Qk Архивировано из первоисточника 19 февраля 2012].
- ↑ [www.utro-russia.ru/news.html?id=46783 Интервью М. Фадеева программе «Утро России» 27.01.2010] (рус.)
- ↑ Интервью Максима Фадеева «Европе Плюс» от 11.05.2008 fadeev.ru/stat.htm
- ↑ Интервью Грегори Пуарье журналу «Cinefex» cinefex.ru/articles/detail.php?ID=3437
- ↑ Трейлер мультфильма «Savva» glukozaproduction.ru/
- ↑ www.detiseti.ru/modules/news/article.php?storyid=10321
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=u4OUSunprK0 3G — ЗВОНКИ (LYRIC VIDEO) — YouTube]
- ↑ [uchastniki.com/golos/nastavniki/maksim-fadeev.html Максим Фадеев - Голос.Дети (инстаграм, биография, фото, семья)]. uchastniki.com. Проверено 31 мая 2016.
- ↑ [www.dni.ru/showbiz/2011/1/18/205926.html Продюсер Максим Фадеев покинул Россию]. Дни.ру (18 января 2011). Проверено 14 марта 2011. [www.webcitation.org/65Z7wDu5Z Архивировано из первоисточника 19 февраля 2012].
- ↑ www.tobolport.ru/music/58-ivanova-music Статья об А. И. Фадеева в альманахе «Тобол» № 1 (16), 2008
- ↑ www.rusradio.ru/news/showbiznes/1540069 30.09.2009 — новость о премьере мюзикла на сайте «Русского радио»
- ↑ [www.kp.ru/daily/26384.3/3261202/ Максим Фадеев: Я отказался от гонорара за «Голос. Дети» в память о погибшей дочке]. Комсомольская правда (20 мая 2015). Проверено 20 мая 2015.
Ссылки
- [www.max-fadeev.ru/ Официальный сайт продюсерского центра Макса Фадеева]
- [www.last.fm/ru/music/%D0%9C%D0%B0%D0%BA%D1%81%2B%D0%A4%D0%B0%D0%B4%D0%B5%D0%B5%D0%B2 Профиль Фадеев, Максим Александрович] на Last.fm
- [www.youtube.com/fadeevofficial Видеоканал Фадеев, Максим Александрович] на YouTube
- [myspace.com/maximfadeevmusic Официальная страница Фадеев, Максим Александрович] (англ.) на сайте Myspace
- [glukozaproduction.ru/ Официальный сайт компании «Глюкоза продакшн»]
- [fadeev.ru/ Неофициальный сайт Максима Фадеева]
- Максим Фадеев в «Твиттере» — [twitter.com/JuliaSavicheva/status/210048736804601856 подтверждение]
Отрывок, характеризующий Фадеев, Максим Александрович
И никому в голову не придет, что признание величия, неизмеримого мерой хорошего и дурного, есть только признание своей ничтожности и неизмеримой малости.Для нас, с данной нам Христом мерой хорошего и дурного, нет неизмеримого. И нет величия там, где нет простоты, добра и правды.
Кто из русских людей, читая описания последнего периода кампании 1812 года, не испытывал тяжелого чувства досады, неудовлетворенности и неясности. Кто не задавал себе вопросов: как не забрали, не уничтожили всех французов, когда все три армии окружали их в превосходящем числе, когда расстроенные французы, голодая и замерзая, сдавались толпами и когда (как нам рассказывает история) цель русских состояла именно в том, чтобы остановить, отрезать и забрать в плен всех французов.
Каким образом то русское войско, которое, слабее числом французов, дало Бородинское сражение, каким образом это войско, с трех сторон окружавшее французов и имевшее целью их забрать, не достигло своей цели? Неужели такое громадное преимущество перед нами имеют французы, что мы, с превосходными силами окружив, не могли побить их? Каким образом это могло случиться?
История (та, которая называется этим словом), отвечая на эти вопросы, говорит, что это случилось оттого, что Кутузов, и Тормасов, и Чичагов, и тот то, и тот то не сделали таких то и таких то маневров.
Но отчего они не сделали всех этих маневров? Отчего, ежели они были виноваты в том, что не достигнута была предназначавшаяся цель, – отчего их не судили и не казнили? Но, даже ежели и допустить, что виною неудачи русских были Кутузов и Чичагов и т. п., нельзя понять все таки, почему и в тех условиях, в которых находились русские войска под Красным и под Березиной (в обоих случаях русские были в превосходных силах), почему не взято в плен французское войско с маршалами, королями и императорами, когда в этом состояла цель русских?
Объяснение этого странного явления тем (как то делают русские военные историки), что Кутузов помешал нападению, неосновательно потому, что мы знаем, что воля Кутузова не могла удержать войска от нападения под Вязьмой и под Тарутиным.
Почему то русское войско, которое с слабейшими силами одержало победу под Бородиным над неприятелем во всей его силе, под Красным и под Березиной в превосходных силах было побеждено расстроенными толпами французов?
Если цель русских состояла в том, чтобы отрезать и взять в плен Наполеона и маршалов, и цель эта не только не была достигнута, и все попытки к достижению этой цели всякий раз были разрушены самым постыдным образом, то последний период кампании совершенно справедливо представляется французами рядом побед и совершенно несправедливо представляется русскими историками победоносным.
Русские военные историки, настолько, насколько для них обязательна логика, невольно приходят к этому заключению и, несмотря на лирические воззвания о мужестве и преданности и т. д., должны невольно признаться, что отступление французов из Москвы есть ряд побед Наполеона и поражений Кутузова.
Но, оставив совершенно в стороне народное самолюбие, чувствуется, что заключение это само в себе заключает противуречие, так как ряд побед французов привел их к совершенному уничтожению, а ряд поражений русских привел их к полному уничтожению врага и очищению своего отечества.
Источник этого противуречия лежит в том, что историками, изучающими события по письмам государей и генералов, по реляциям, рапортам, планам и т. п., предположена ложная, никогда не существовавшая цель последнего периода войны 1812 года, – цель, будто бы состоявшая в том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с маршалами и армией.
Цели этой никогда не было и не могло быть, потому что она не имела смысла, и достижение ее было совершенно невозможно.
Цель эта не имела никакого смысла, во первых, потому, что расстроенная армия Наполеона со всей возможной быстротой бежала из России, то есть исполняла то самое, что мог желать всякий русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые бежали так быстро, как только они могли?
Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.
В четвертых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812 году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами.
В движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, то есть число, равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.
И об этом то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, – об этом то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда то, а Тормасов туда то и как Чичагов должен был передвинуться туда то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д.
Русские, умиравшие наполовину, сделали все, что можно сделать и должно было сделать для достижения достойной народа цели, и не виноваты в том, что другие русские люди, сидевшие в теплых комнатах, предполагали сделать то, что было невозможно.
Все это странное, непонятное теперь противоречие факта с описанием истории происходит только оттого, что историки, писавшие об этом событии, писали историю прекрасных чувств и слов разных генералов, а не историю событий.
Для них кажутся очень занимательны слова Милорадовича, награды, которые получил тот и этот генерал, и их предположения; а вопрос о тех пятидесяти тысячах, которые остались по госпиталям и могилам, даже не интересует их, потому что не подлежит их изучению.
А между тем стоит только отвернуться от изучения рапортов и генеральных планов, а вникнуть в движение тех сотен тысяч людей, принимавших прямое, непосредственное участие в событии, и все, казавшиеся прежде неразрешимыми, вопросы вдруг с необыкновенной легкостью и простотой получают несомненное разрешение.
Цель отрезывания Наполеона с армией никогда не существовала, кроме как в воображении десятка людей. Она не могла существовать, потому что она была бессмысленна, и достижение ее было невозможно.
Цель народа была одна: очистить свою землю от нашествия. Цель эта достигалась, во первых, сама собою, так как французы бежали, и потому следовало только не останавливать это движение. Во вторых, цель эта достигалась действиями народной войны, уничтожавшей французов, и, в третьих, тем, что большая русская армия шла следом за французами, готовая употребить силу в случае остановки движения французов.
Русская армия должна была действовать, как кнут на бегущее животное. И опытный погонщик знал, что самое выгодное держать кнут поднятым, угрожая им, а не по голове стегать бегущее животное.
Когда человек видит умирающее животное, ужас охватывает его: то, что есть он сам, – сущность его, в его глазах очевидно уничтожается – перестает быть. Но когда умирающее есть человек, и человек любимый – ощущаемый, тогда, кроме ужаса перед уничтожением жизни, чувствуется разрыв и духовная рана, которая, так же как и рана физическая, иногда убивает, иногда залечивается, но всегда болит и боится внешнего раздражающего прикосновения.
После смерти князя Андрея Наташа и княжна Марья одинаково чувствовали это. Они, нравственно согнувшись и зажмурившись от грозного, нависшего над ними облака смерти, не смели взглянуть в лицо жизни. Они осторожно берегли свои открытые раны от оскорбительных, болезненных прикосновений. Все: быстро проехавший экипаж по улице, напоминание об обеде, вопрос девушки о платье, которое надо приготовить; еще хуже, слово неискреннего, слабого участия болезненно раздражало рану, казалось оскорблением и нарушало ту необходимую тишину, в которой они обе старались прислушиваться к незамолкшему еще в их воображении страшному, строгому хору, и мешало вглядываться в те таинственные бесконечные дали, которые на мгновение открылись перед ними.
Только вдвоем им было не оскорбительно и не больно. Они мало говорили между собой. Ежели они говорили, то о самых незначительных предметах. И та и другая одинаково избегали упоминания о чем нибудь, имеющем отношение к будущему.
Признавать возможность будущего казалось им оскорблением его памяти. Еще осторожнее они обходили в своих разговорах все то, что могло иметь отношение к умершему. Им казалось, что то, что они пережили и перечувствовали, не могло быть выражено словами. Им казалось, что всякое упоминание словами о подробностях его жизни нарушало величие и святыню совершившегося в их глазах таинства.
Беспрестанные воздержания речи, постоянное старательное обхождение всего того, что могло навести на слово о нем: эти остановки с разных сторон на границе того, чего нельзя было говорить, еще чище и яснее выставляли перед их воображением то, что они чувствовали.
Но чистая, полная печаль так же невозможна, как чистая и полная радость. Княжна Марья, по своему положению одной независимой хозяйки своей судьбы, опекунши и воспитательницы племянника, первая была вызвана жизнью из того мира печали, в котором она жила первые две недели. Она получила письма от родных, на которые надо было отвечать; комната, в которую поместили Николеньку, была сыра, и он стал кашлять. Алпатыч приехал в Ярославль с отчетами о делах и с предложениями и советами переехать в Москву в Вздвиженский дом, который остался цел и требовал только небольших починок. Жизнь не останавливалась, и надо было жить. Как ни тяжело было княжне Марье выйти из того мира уединенного созерцания, в котором она жила до сих пор, как ни жалко и как будто совестно было покинуть Наташу одну, – заботы жизни требовали ее участия, и она невольно отдалась им. Она поверяла счеты с Алпатычем, советовалась с Десалем о племяннике и делала распоряжения и приготовления для своего переезда в Москву.
Наташа оставалась одна и с тех пор, как княжна Марья стала заниматься приготовлениями к отъезду, избегала и ее.
Княжна Марья предложила графине отпустить с собой Наташу в Москву, и мать и отец радостно согласились на это предложение, с каждым днем замечая упадок физических сил дочери и полагая для нее полезным и перемену места, и помощь московских врачей.
– Я никуда не поеду, – отвечала Наташа, когда ей сделали это предложение, – только, пожалуйста, оставьте меня, – сказала она и выбежала из комнаты, с трудом удерживая слезы не столько горя, сколько досады и озлобления.
После того как она почувствовала себя покинутой княжной Марьей и одинокой в своем горе, Наташа большую часть времени, одна в своей комнате, сидела с ногами в углу дивана, и, что нибудь разрывая или переминая своими тонкими, напряженными пальцами, упорным, неподвижным взглядом смотрела на то, на чем останавливались глаза. Уединение это изнуряло, мучило ее; но оно было для нее необходимо. Как только кто нибудь входил к ней, она быстро вставала, изменяла положение и выражение взгляда и бралась за книгу или шитье, очевидно с нетерпением ожидая ухода того, кто помешал ей.
Ей все казалось, что она вот вот сейчас поймет, проникнет то, на что с страшным, непосильным ей вопросом устремлен был ее душевный взгляд.
В конце декабря, в черном шерстяном платье, с небрежно связанной пучком косой, худая и бледная, Наташа сидела с ногами в углу дивана, напряженно комкая и распуская концы пояса, и смотрела на угол двери.
Она смотрела туда, куда ушел он, на ту сторону жизни. И та сторона жизни, о которой она прежде никогда не думала, которая прежде ей казалась такою далекою, невероятною, теперь была ей ближе и роднее, понятнее, чем эта сторона жизни, в которой все было или пустота и разрушение, или страдание и оскорбление.
Она смотрела туда, где она знала, что был он; но она не могла его видеть иначе, как таким, каким он был здесь. Она видела его опять таким же, каким он был в Мытищах, у Троицы, в Ярославле.
Она видела его лицо, слышала его голос и повторяла его слова и свои слова, сказанные ему, и иногда придумывала за себя и за него новые слова, которые тогда могли бы быть сказаны.
Вот он лежит на кресле в своей бархатной шубке, облокотив голову на худую, бледную руку. Грудь его страшно низка и плечи подняты. Губы твердо сжаты, глаза блестят, и на бледном лбу вспрыгивает и исчезает морщина. Одна нога его чуть заметно быстро дрожит. Наташа знает, что он борется с мучительной болью. «Что такое эта боль? Зачем боль? Что он чувствует? Как у него болит!» – думает Наташа. Он заметил ее вниманье, поднял глаза и, не улыбаясь, стал говорить.
«Одно ужасно, – сказал он, – это связать себя навеки с страдающим человеком. Это вечное мученье». И он испытующим взглядом – Наташа видела теперь этот взгляд – посмотрел на нее. Наташа, как и всегда, ответила тогда прежде, чем успела подумать о том, что она отвечает; она сказала: «Это не может так продолжаться, этого не будет, вы будете здоровы – совсем».
Она теперь сначала видела его и переживала теперь все то, что она чувствовала тогда. Она вспомнила продолжительный, грустный, строгий взгляд его при этих словах и поняла значение упрека и отчаяния этого продолжительного взгляда.
«Я согласилась, – говорила себе теперь Наташа, – что было бы ужасно, если б он остался всегда страдающим. Я сказала это тогда так только потому, что для него это было бы ужасно, а он понял это иначе. Он подумал, что это для меня ужасно бы было. Он тогда еще хотел жить – боялся смерти. И я так грубо, глупо сказала ему. Я не думала этого. Я думала совсем другое. Если бы я сказала то, что думала, я бы сказала: пускай бы он умирал, все время умирал бы перед моими глазами, я была бы счастлива в сравнении с тем, что я теперь. Теперь… Ничего, никого нет. Знал ли он это? Нет. Не знал и никогда не узнает. И теперь никогда, никогда уже нельзя поправить этого». И опять он говорил ей те же слова, но теперь в воображении своем Наташа отвечала ему иначе. Она останавливала его и говорила: «Ужасно для вас, но не для меня. Вы знайте, что мне без вас нет ничего в жизни, и страдать с вами для меня лучшее счастие». И он брал ее руку и жал ее так, как он жал ее в тот страшный вечер, за четыре дня перед смертью. И в воображении своем она говорила ему еще другие нежные, любовные речи, которые она могла бы сказать тогда, которые она говорила теперь. «Я люблю тебя… тебя… люблю, люблю…» – говорила она, судорожно сжимая руки, стискивая зубы с ожесточенным усилием.
И сладкое горе охватывало ее, и слезы уже выступали в глаза, но вдруг она спрашивала себя: кому она говорит это? Где он и кто он теперь? И опять все застилалось сухим, жестким недоумением, и опять, напряженно сдвинув брови, она вглядывалась туда, где он был. И вот, вот, ей казалось, она проникает тайну… Но в ту минуту, как уж ей открывалось, казалось, непонятное, громкий стук ручки замка двери болезненно поразил ее слух. Быстро и неосторожно, с испуганным, незанятым ею выражением лица, в комнату вошла горничная Дуняша.
– Пожалуйте к папаше, скорее, – сказала Дуняша с особенным и оживленным выражением. – Несчастье, о Петре Ильиче… письмо, – всхлипнув, проговорила она.
Кроме общего чувства отчуждения от всех людей, Наташа в это время испытывала особенное чувство отчуждения от лиц своей семьи. Все свои: отец, мать, Соня, были ей так близки, привычны, так будничны, что все их слова, чувства казались ей оскорблением того мира, в котором она жила последнее время, и она не только была равнодушна, но враждебно смотрела на них. Она слышала слова Дуняши о Петре Ильиче, о несчастии, но не поняла их.
«Какое там у них несчастие, какое может быть несчастие? У них все свое старое, привычное и покойное», – мысленно сказала себе Наташа.
Когда она вошла в залу, отец быстро выходил из комнаты графини. Лицо его было сморщено и мокро от слез. Он, видимо, выбежал из той комнаты, чтобы дать волю давившим его рыданиям. Увидав Наташу, он отчаянно взмахнул руками и разразился болезненно судорожными всхлипываниями, исказившими его круглое, мягкое лицо.
– Пе… Петя… Поди, поди, она… она… зовет… – И он, рыдая, как дитя, быстро семеня ослабевшими ногами, подошел к стулу и упал почти на него, закрыв лицо руками.
Вдруг как электрический ток пробежал по всему существу Наташи. Что то страшно больно ударило ее в сердце. Она почувствовала страшную боль; ей показалось, что что то отрывается в ней и что она умирает. Но вслед за болью она почувствовала мгновенно освобождение от запрета жизни, лежавшего на ней. Увидав отца и услыхав из за двери страшный, грубый крик матери, она мгновенно забыла себя и свое горе. Она подбежала к отцу, но он, бессильно махая рукой, указывал на дверь матери. Княжна Марья, бледная, с дрожащей нижней челюстью, вышла из двери и взяла Наташу за руку, говоря ей что то. Наташа не видела, не слышала ее. Она быстрыми шагами вошла в дверь, остановилась на мгновение, как бы в борьбе с самой собой, и подбежала к матери.
Графиня лежала на кресле, странно неловко вытягиваясь, и билась головой об стену. Соня и девушки держали ее за руки.
– Наташу, Наташу!.. – кричала графиня. – Неправда, неправда… Он лжет… Наташу! – кричала она, отталкивая от себя окружающих. – Подите прочь все, неправда! Убили!.. ха ха ха ха!.. неправда!
Наташа стала коленом на кресло, нагнулась над матерью, обняла ее, с неожиданной силой подняла, повернула к себе ее лицо и прижалась к ней.
– Маменька!.. голубчик!.. Я тут, друг мой. Маменька, – шептала она ей, не замолкая ни на секунду.
Она не выпускала матери, нежно боролась с ней, требовала подушки, воды, расстегивала и разрывала платье на матери.
– Друг мой, голубушка… маменька, душенька, – не переставая шептала она, целуя ее голову, руки, лицо и чувствуя, как неудержимо, ручьями, щекоча ей нос и щеки, текли ее слезы.
Графиня сжала руку дочери, закрыла глаза и затихла на мгновение. Вдруг она с непривычной быстротой поднялась, бессмысленно оглянулась и, увидав Наташу, стала из всех сил сжимать ее голову. Потом она повернула к себе ее морщившееся от боли лицо и долго вглядывалась в него.
– Наташа, ты меня любишь, – сказала она тихим, доверчивым шепотом. – Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?
Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.
– Друг мой, маменька, – повторяла она, напрягая все силы своей любви на то, чтобы как нибудь снять с нее на себя излишек давившего ее горя.
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.
Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала и не отходила от матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню. На третью ночь графиня затихла на несколько минут, и Наташа закрыла глаза, облокотив голову на ручку кресла. Кровать скрипнула. Наташа открыла глаза. Графиня сидела на кровати и тихо говорила.
– Как я рада, что ты приехал. Ты устал, хочешь чаю? – Наташа подошла к ней. – Ты похорошел и возмужал, – продолжала графиня, взяв дочь за руку.
– Маменька, что вы говорите!..
– Наташа, его нет, нет больше! – И, обняв дочь, в первый раз графиня начала плакать.
Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.
Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину ее жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежей и бодрой пятидесятилетней женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвой и не принимающею участия в жизни – старухой. Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана вызвала Наташу к жизни.
Душевная рана, происходящая от разрыва духовного тела, точно так же, как и рана физическая, как ни странно это кажется, после того как глубокая рана зажила и кажется сошедшейся своими краями, рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающею силой жизни.
Так же зажила рана Наташи. Она думала, что жизнь ее кончена. Но вдруг любовь к матери показала ей, что сущность ее жизни – любовь – еще жива в ней. Проснулась любовь, и проснулась жизнь.
Последние дни князя Андрея связали Наташу с княжной Марьей. Новое несчастье еще более сблизило их. Княжна Марья отложила свой отъезд и последние три недели, как за больным ребенком, ухаживала за Наташей. Последние недели, проведенные Наташей в комнате матери, надорвали ее физические силы.
Однажды княжна Марья, в середине дня, заметив, что Наташа дрожит в лихорадочном ознобе, увела ее к себе и уложила на своей постели. Наташа легла, но когда княжна Марья, опустив сторы, хотела выйти, Наташа подозвала ее к себе.
– Мне не хочется спать. Мари, посиди со мной.
– Ты устала – постарайся заснуть.
– Нет, нет. Зачем ты увела меня? Она спросит.
– Ей гораздо лучше. Она нынче так хорошо говорила, – сказала княжна Марья.
Наташа лежала в постели и в полутьме комнаты рассматривала лицо княжны Марьи.
«Похожа она на него? – думала Наташа. – Да, похожа и не похожа. Но она особенная, чужая, совсем новая, неизвестная. И она любит меня. Что у ней на душе? Все доброе. Но как? Как она думает? Как она на меня смотрит? Да, она прекрасная».
– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
С этого дня между княжной Марьей и Наташей установилась та страстная и нежная дружба, которая бывает только между женщинами. Они беспрестанно целовались, говорили друг другу нежные слова и большую часть времени проводили вместе. Если одна выходила, то другаябыла беспокойна и спешила присоединиться к ней. Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собою. Между ними установилось чувство сильнейшее, чем дружба: это было исключительное чувство возможности жизни только в присутствии друг друга.
Иногда они молчали целые часы; иногда, уже лежа в постелях, они начинали говорить и говорили до утра. Они говорили большей частию о дальнем прошедшем. Княжна Марья рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; и Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от этой жизни, преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения, теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни. Она не думала прилагать к своей жизни покорность и самоотвержение, потому что она привыкла искать других радостей, но она поняла и полюбила в другой эту прежде непонятную ей добродетель. Для княжны Марьи, слушавшей рассказы о детстве и первой молодости Наташи, тоже открывалась прежде непонятная сторона жизни, вера в жизнь, в наслаждения жизни.
Они всё точно так же никогда не говорили про него с тем, чтобы не нарушать словами, как им казалось, той высоты чувства, которая была в них, а это умолчание о нем делало то, что понемногу, не веря этому, они забывали его.
Наташа похудела, побледнела и физически так стала слаба, что все постоянно говорили о ее здоровье, и ей это приятно было. Но иногда на нее неожиданно находил не только страх смерти, но страх болезни, слабости, потери красоты, и невольно она иногда внимательно разглядывала свою голую руку, удивляясь на ее худобу, или заглядывалась по утрам в зеркало на свое вытянувшееся, жалкое, как ей казалось, лицо. Ей казалось, что это так должно быть, и вместе с тем становилось страшно и грустно.
Один раз она скоро взошла наверх и тяжело запыхалась. Тотчас же невольно она придумала себе дело внизу и оттуда вбежала опять наверх, пробуя силы и наблюдая за собой.
Другой раз она позвала Дуняшу, и голос ее задребезжал. Она еще раз кликнула ее, несмотря на то, что она слышала ее шаги, – кликнула тем грудным голосом, которым она певала, и прислушалась к нему.
Она не знала этого, не поверила бы, но под казавшимся ей непроницаемым слоем ила, застлавшим ее душу, уже пробивались тонкие, нежные молодые иглы травы, которые должны были укорениться и так застлать своими жизненными побегами задавившее ее горе, что его скоро будет не видно и не заметно. Рана заживала изнутри. В конце января княжна Марья уехала в Москву, и граф настоял на том, чтобы Наташа ехала с нею, с тем чтобы посоветоваться с докторами.
После столкновения при Вязьме, где Кутузов не мог удержать свои войска от желания опрокинуть, отрезать и т. д., дальнейшее движение бежавших французов и за ними бежавших русских, до Красного, происходило без сражений. Бегство было так быстро, что бежавшая за французами русская армия не могла поспевать за ними, что лошади в кавалерии и артиллерии становились и что сведения о движении французов были всегда неверны.
Люди русского войска были так измучены этим непрерывным движением по сорок верст в сутки, что не могли двигаться быстрее.
Чтобы понять степень истощения русской армии, надо только ясно понять значение того факта, что, потеряв ранеными и убитыми во все время движения от Тарутина не более пяти тысяч человек, не потеряв сотни людей пленными, армия русская, вышедшая из Тарутина в числе ста тысяч, пришла к Красному в числе пятидесяти тысяч.
Быстрое движение русских за французами действовало на русскую армию точно так же разрушительно, как и бегство французов. Разница была только в том, что русская армия двигалась произвольно, без угрозы погибели, которая висела над французской армией, и в том, что отсталые больные у французов оставались в руках врага, отсталые русские оставались у себя дома. Главная причина уменьшения армии Наполеона была быстрота движения, и несомненным доказательством тому служит соответственное уменьшение русских войск.
Вся деятельность Кутузова, как это было под Тарутиным и под Вязьмой, была направлена только к тому, чтобы, – насколько то было в его власти, – не останавливать этого гибельного для французов движения (как хотели в Петербурге и в армии русские генералы), а содействовать ему и облегчить движение своих войск.
Но, кроме того, со времени выказавшихся в войсках утомления и огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения войск и для выжидания. Цель русских войск была – следование за французами. Путь французов был неизвестен, и потому, чем ближе следовали наши войска по пятам французов, тем больше они проходили расстояния. Только следуя в некотором расстоянии, можно было по кратчайшему пути перерезывать зигзаги, которые делали французы. Все искусные маневры, которые предлагали генералы, выражались в передвижениях войск, в увеличении переходов, а единственно разумная цель состояла в том, чтобы уменьшить эти переходы. И к этой цели во всю кампанию, от Москвы до Вильны, была направлена деятельность Кутузова – не случайно, не временно, но так последовательно, что он ни разу не изменил ей.
Кутузов знал не умом или наукой, а всем русским существом своим знал и чувствовал то, что чувствовал каждый русский солдат, что французы побеждены, что враги бегут и надо выпроводить их; но вместе с тем он чувствовал, заодно с солдатами, всю тяжесть этого, неслыханного по быстроте и времени года, похода.
Но генералам, в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого то, забрать в плен для чего то какого нибудь герцога или короля, – генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь то самое время давать сражения и побеждать кого то. Кутузов только пожимал плечами, когда ему один за другим представляли проекты маневров с теми дурно обутыми, без полушубков, полуголодными солдатами, которые в один месяц, без сражений, растаяли до половины и с которыми, при наилучших условиях продолжающегося бегства, надо было пройти до границы пространство больше того, которое было пройдено.
В особенности это стремление отличиться и маневрировать, опрокидывать и отрезывать проявлялось тогда, когда русские войска наталкивались на войска французов.
Категории:
- Родившиеся 6 мая
- Родившиеся в 1968 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Кургане
- Продюсеры по алфавиту
- Музыкальные продюсеры России
- Музыканты по алфавиту
- Композиторы по алфавиту
- Композиторы СССР
- Композиторы России
- Режиссёры по алфавиту
- Режиссёры России
- Певцы и певицы по алфавиту
- Певцы и певицы СССР
- Поэты по алфавиту
- Поэты России
- Поэты СССР
- Поэты-песенники России
- Фабрика звёзд (Россия)
- Максим Фадеев
- Аранжировщики
- Клипмейкеры
- Наставники телешоу «The Voice»
