Фейербах, Ансельм

Ансельм фон Фейербах (нем. Anselm von Feuerbach, 12 сентября 1829, Шпайер — 4 января 1880, Венеция) — один из наиболее значительных немецких исторических живописцев XIX века.

Сын профессора Анзельма Йозефа фон Фейербаха, племянник философа Людвига Фейербаха. Получив общее образование во Фрейбургском лицее, начал серьёзно изучать рисование и живопись в 1846 году в Дюссельдорфской академии художеств под руководством Фридриха Вильгельма Шадова, но пиетическое направление этого художника не пришлось ему по вкусу, и он в 1848 перебрался в Мюнхен, где в течение почти двух лет с большой пользой для себя занимался у Карла Раля. Затем с целью усовершенствоваться в колорите он отправился в Антверпен и оттуда в Париж. Во втором из этих городов он работал сначала под наблюдением Кутюра, а потом самостоятельно.

Кроме Кутюра, большое влияние на него оказал Энгр. Первая картина, с которой он явился пред публикой в 1852 году, «Гафиз в шинке», была исполнена совершенно в манере Кутюра. Из Парижа Анзельм фон Фейербах в 1853 году переехал для свидания со своей матерью в Карлсруэ и, проведя там около года, написал «Смерть Пьетро Аретино» — великолепно сочинённое произведение, отзывающееся влиянием отчасти Кутюра, отчасти венецианских мастеров, но обнаруживающее пристрастие художника к холодным, тяжёлым, серым тонам (окончено в 1857). Получив от Великого герцога Баденского стипендию для поездки в Италию, Фейербах пробыл некоторое время в Венеции, где сделал в видах улучшения своего колорита превосходную копию «Взятия Богородицы на небо» Тициана и написал прелестную фигуру «Поэзии», и наконец с 1855 г. поселился надолго в Риме. Здесь подружился он с мюнхенским любителем живописи бароном Адольфом Фридрихом фон Шак, который поддерживал его покупкой его картин и много способствовал его известности. В Риме были исполнены лучшие произведения Анзельма фон Фейербаха: «Данте, прогуливающийся с благородными дамами в Равенне» (1857, находится в Кунстхалле (Карлсруэ)), «Нанна» (1861), «Ариосто в обществе знатных дам в Ферраре» (1862), «Франческа да Римини и Паоло Малатеста» (1863), «Лаура и Петрарка», «Богоматерь и св. жены, оплакивающие усопшего Спасителя» (1863), «Тиволийская идиллия», «Медея пред её отъездом в изгнание» (1870, мюнхенская Новая пинакотека), «Суд Париса» (1871), «Ифигения» (1871, в Штутгартской галерее), «Битва амазонок» (1872), «Пир у Платона» (1873, Новая национальная галерея (Берлин)) и некоторые другие. В 1873 г. художник был приглашён в профессора венской Академии художеств, но в 1878 году отказался от этой должности, убедившись в своей неспособности быть преподавателем.

Последние два года жизни он провел в Венеции, занимаясь заказанным ему плафоном для актовой залы в Венской академии; однако он успел окончить только среднюю картину этого плафона, изображающую «Низвержение титанов», и несколько соседних с нею частей, весь же плафон был довершен по его эскизам Кристианом Грипенкерлем и Г. Тентшертом в 1892 году. Соединяя в своём творчестве классицизм с романтизмом, Фейербах отличался способностью изобретать величественные, живописные, глубоко осмысленные композиции строгой выработкой форм, пластичностью моделировки фигур, уменьем давать им красивое и естественное движение и большую экспрессивность; но стремление сообщать картинам известное настроение нередко лишало его краски свежести и блеска, делало его живопись туманной, матовой и плоской; тем не менее, это художник в высшей степени даровитый, оригинально и внятно выражающий свои идеи и пленяющий благородством и красотой создаваемых им образов.

Работы художника находятся также в музее Вальрафа-Рихарца (Кёльн), мюненских Государственном графическом собрании и Галерее Шака, Музее августинцев (Фрайбург), Музее Висбадена, Историческом музее Пфальца (Шпайер), Пфальцской галерее (Кайзерслаутерн), Музее иностранного искусства (Рига) и других художественных собраниях.

Литература

О. Berggruen, «Die Gallerie Schack» (В., 1883) «Ein Vermächtniss von A. F.» (автобиография художника; 3 изд., В., 1890).

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Ансельм Фейербах
• [slovari.yandex.ru/Ансельм%20Фейербах/Европейское%20искусство/Фейербах,%20Ансельм/ Европейское искусство: Живопись. Скульптура. Графика: Энциклопедия: В 3 т. — М.: Белый город, 2006.](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2873 дня))
• [www.artdic.ru/artis/043/feuerbach.htm Словарь терминов изобразительного искусства]

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Фейербах, Ансельм

– Я надеюсь на вас, милый друг, – сказала Анна Павловна тоже тихо, – вы напишете к ней и скажете мне, comment le pere envisagera la chose. Au revoir, [Как отец посмотрит на дело. До свидания,] – и она ушла из передней.
Князь Ипполит подошел к маленькой княгине и, близко наклоняя к ней свое лицо, стал полушопотом что то говорить ей.
Два лакея, один княгинин, другой его, дожидаясь, когда они кончат говорить, стояли с шалью и рединготом и слушали их, непонятный им, французский говор с такими лицами, как будто они понимали, что говорится, но не хотели показывать этого. Княгиня, как всегда, говорила улыбаясь и слушала смеясь.
– Я очень рад, что не поехал к посланнику, – говорил князь Ипполит: – скука… Прекрасный вечер, не правда ли, прекрасный?
– Говорят, что бал будет очень хорош, – отвечала княгиня, вздергивая с усиками губку. – Все красивые женщины общества будут там.
– Не все, потому что вас там не будет; не все, – сказал князь Ипполит, радостно смеясь, и, схватив шаль у лакея, даже толкнул его и стал надевать ее на княгиню.
От неловкости или умышленно (никто бы не мог разобрать этого) он долго не опускал рук, когда шаль уже была надета, и как будто обнимал молодую женщину.
Она грациозно, но всё улыбаясь, отстранилась, повернулась и взглянула на мужа. У князя Андрея глаза были закрыты: так он казался усталым и сонным.
– Вы готовы? – спросил он жену, обходя ее взглядом.
Князь Ипполит торопливо надел свой редингот, который у него, по новому, был длиннее пяток, и, путаясь в нем, побежал на крыльцо за княгиней, которую лакей подсаживал в карету.
– Рrincesse, au revoir, [Княгиня, до свиданья,] – кричал он, путаясь языком так же, как и ногами.
Княгиня, подбирая платье, садилась в темноте кареты; муж ее оправлял саблю; князь Ипполит, под предлогом прислуживания, мешал всем.
– Па звольте, сударь, – сухо неприятно обратился князь Андрей по русски к князю Ипполиту, мешавшему ему пройти.
– Я тебя жду, Пьер, – ласково и нежно проговорил тот же голос князя Андрея.
Форейтор тронулся, и карета загремела колесами. Князь Ипполит смеялся отрывисто, стоя на крыльце и дожидаясь виконта, которого он обещал довезти до дому.

– Eh bien, mon cher, votre petite princesse est tres bien, tres bien, – сказал виконт, усевшись в карету с Ипполитом. – Mais tres bien. – Он поцеловал кончики своих пальцев. – Et tout a fait francaise. [Ну, мой дорогой, ваша маленькая княгиня очень мила! Очень мила и совершенная француженка.]
Ипполит, фыркнув, засмеялся.
– Et savez vous que vous etes terrible avec votre petit air innocent, – продолжал виконт. – Je plains le pauvre Mariei, ce petit officier, qui se donne des airs de prince regnant.. [А знаете ли, вы ужасный человек, несмотря на ваш невинный вид. Мне жаль бедного мужа, этого офицерика, который корчит из себя владетельную особу.]
Ипполит фыркнул еще и сквозь смех проговорил:
– Et vous disiez, que les dames russes ne valaient pas les dames francaises. Il faut savoir s'y prendre. [А вы говорили, что русские дамы хуже французских. Надо уметь взяться.]
Пьер, приехав вперед, как домашний человек, прошел в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.
– Что ты сделал с m lle Шерер? Она теперь совсем заболеет, – сказал, входя в кабинет, князь Андрей и потирая маленькие, белые ручки.
Пьер поворотился всем телом, так что диван заскрипел, обернул оживленное лицо к князю Андрею, улыбнулся и махнул рукой.
– Нет, этот аббат очень интересен, но только не так понимает дело… По моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием…
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…