Феофил (Надеждин)

Епископ Феофил (в миру Федор Иванович Надеждин; около 1808 — 31 декабря 1865) — епископ Русской православной церкви, епископ Самарский и Ставропольский.

Биография

Родился в семье дьячка Пушкарской слободы города Данкова Рязанской губернии.

Окончил Рязанскую духовную семинарию (1824—1829) и Санкт-Петербургскую духовную академию (1833). Во время обучения в академии, 19 ноября 1831 года, принял монашество; 29 ноября рукоположён во иеродиакона; 29 июля 1833 года — во иеромонаха.

По окончании академии со степенью магистра богословия, 6 октября 1833 года, назначен инспектором и учителем Волынской духовной семинарии. С 16 января 1834 года по 11 ноября 1835 года исполнял обязанности смотрителя Острожских духовных училищ.

В 1838 году определён соборным иеромонахом Александро-Невской лавры; 19 февраля 1840 года возведён в сан архимандрита.

В 1841 году назначен ректором Полтавской духовной семинарии; 3 апреля 1850 года — ректором Курской духовной семинарии и назначен настоятелем Рыльского Николаевского монастыря. В конце 1850 года находился в Санкт-Петербурге на чреде священнослужения и проповеди.

В 1851 году определён ректором Нижегородской духовной семинарии и настоятелем сначала Печерского Вознесенского, а с 1855 года —Нижегородского Благовещенского монастыря.

На всех местах служения был членом консистории и цензором проповедей. Принимал близкое и сердечное участие в нравственном и материальном состоянии вверенных ему духовно-учебных заведений.

Был назначен 8 декабря 1856 года и хиротонисан 13 января 1857 года во епископа Самарского и Ставропольского. При нём начали действовать самарская духовная семинария (9 сентября 1858 года) и училище для девиц духовного звания. Были сооружены церкви Покровская, Воскресенская, Петропавловская и Всех Святых. Кроме того, с 4 октября 1858 года ему поручалось временное управление Симбирской епархией, а с 15 октября 1863 года — Саратовской епархией.

Литература

• Феофил (Надеждин) // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.

Ссылки

• [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?2_7299 Биография]
• [drevo-info.ru/articles/13673275.html Биография]

Отрывок, характеризующий Феофил (Надеждин)

– А папа постарел? – спросила она. Наташа села и, не вступая в разговор Бориса с графиней, молча рассматривала своего детского жениха до малейших подробностей. Он чувствовал на себе тяжесть этого упорного, ласкового взгляда и изредка взглядывал на нее.
Мундир, шпоры, галстук, прическа Бориса, всё это было самое модное и сomme il faut [вполне порядочно]. Это сейчас заметила Наташа. Он сидел немножко боком на кресле подле графини, поправляя правой рукой чистейшую, облитую перчатку на левой, говорил с особенным, утонченным поджатием губ об увеселениях высшего петербургского света и с кроткой насмешливостью вспоминал о прежних московских временах и московских знакомых. Не нечаянно, как это чувствовала Наташа, он упомянул, называя высшую аристократию, о бале посланника, на котором он был, о приглашениях к NN и к SS.
Наташа сидела всё время молча, исподлобья глядя на него. Взгляд этот всё больше и больше, и беспокоил, и смущал Бориса. Он чаще оглядывался на Наташу и прерывался в рассказах. Он просидел не больше 10 минут и встал, раскланиваясь. Всё те же любопытные, вызывающие и несколько насмешливые глаза смотрели на него. После первого своего посещения, Борис сказал себе, что Наташа для него точно так же привлекательна, как и прежде, но что он не должен отдаваться этому чувству, потому что женитьба на ней – девушке почти без состояния, – была бы гибелью его карьеры, а возобновление прежних отношений без цели женитьбы было бы неблагородным поступком. Борис решил сам с собою избегать встреч с Наташей, нo, несмотря на это решение, приехал через несколько дней и стал ездить часто и целые дни проводить у Ростовых. Ему представлялось, что ему необходимо было объясниться с Наташей, сказать ей, что всё старое должно быть забыто, что, несмотря на всё… она не может быть его женой, что у него нет состояния, и ее никогда не отдадут за него. Но ему всё не удавалось и неловко было приступить к этому объяснению. С каждым днем он более и более запутывался. Наташа, по замечанию матери и Сони, казалась по старому влюбленной в Бориса. Она пела ему его любимые песни, показывала ему свой альбом, заставляла его писать в него, не позволяла поминать ему о старом, давая понимать, как прекрасно было новое; и каждый день он уезжал в тумане, не сказав того, что намерен был сказать, сам не зная, что он делал и для чего он приезжал, и чем это кончится. Борис перестал бывать у Элен, ежедневно получал укоризненные записки от нее и всё таки целые дни проводил у Ростовых.


Однажды вечером, когда старая графиня, вздыхая и крехтя, в ночном чепце и кофточке, без накладных буклей, и с одним бедным пучком волос, выступавшим из под белого, коленкорового чепчика, клала на коврике земные поклоны вечерней молитвы, ее дверь скрипнула, и в туфлях на босу ногу, тоже в кофточке и в папильотках, вбежала Наташа. Графиня оглянулась и нахмурилась. Она дочитывала свою последнюю молитву: «Неужели мне одр сей гроб будет?» Молитвенное настроение ее было уничтожено. Наташа, красная, оживленная, увидав мать на молитве, вдруг остановилась на своем бегу, присела и невольно высунула язык, грозясь самой себе. Заметив, что мать продолжала молитву, она на цыпочках подбежала к кровати, быстро скользнув одной маленькой ножкой о другую, скинула туфли и прыгнула на тот одр, за который графиня боялась, как бы он не был ее гробом. Одр этот был высокий, перинный, с пятью всё уменьшающимися подушками. Наташа вскочила, утонула в перине, перевалилась к стенке и начала возиться под одеялом, укладываясь, подгибая коленки к подбородку, брыкая ногами и чуть слышно смеясь, то закрываясь с головой, то взглядывая на мать. Графиня кончила молитву и с строгим лицом подошла к постели; но, увидав, что Наташа закрыта с головой, улыбнулась своей доброй, слабой улыбкой.