Хартшорн, Чарльз

Чарльз Хартшорн
Charles Hartshorne
Дата рождения:	5 июня 1897(1897-06-05)
Место рождения:	Киттаннинг, Пенсильвания, США
Дата смерти:	9 октября 2000(2000-10-09) (103 года)
Место смерти:	Рим, Италия
Основные интересы:	философия религии, метафизика
Значительные идеи:	«процесс-теология»

Чарльз Хартшорн (Чарльз Хартсхорн, англ. Charles Hartshorne; 5 июня 1897, Киттаннинг, Пенсильвания, США — 9 октября 2000, Рим, Италия) — американский философ.

Он развивает неоклассическую идею Бога и приводит модальное доказательство существования Бога как развитие онтологического доказательства Ансельма Кентерберийского. Основатель «процесс-теологии».

Биография

Хартшорн родился в Киттаннинге (штат Пенсильвания). Среди его братьев — известный географ Ричард Хартшорн. После окончания колледжа Гаверфорд в 1917 году, провёл два года в американской армии, служил при госпитале. В дальнейшем учился в Гарвадском университете, где за четыре года получил три степени: бакалавр (1921), магистр (1922) и доктор философии (1923). Тема докторской диссертации: «Единство бытия».

C 1923 по 1925 год Хартшорн продолжает обучение в Европе. Посещает Фрайбургский университет, где учится у феноменолога Эдмунда Гуссерля, и Марбургский университет, где учится у Мартина Хайдеггера. Возвращается в Гарвардский университет и работает научным сотрудником c 1925 по 1928 год, совместно с Полем Вайсом редактирует и готовит к изданию собрание сочинений Чарльза Сандерса Пирса (I—VI тома), также один семестр работает ассистентом Альфреда Норта Уайтхеда.

С 1928 по 1955 год он профессор философии Чикагского университета, с 1955 по 1962 год — университета Эмори, с 1962 года до выхода на пенсию — Техасского университета. Публикует последнюю статью в 96 лет, читает последнюю лекцию в 98 лет.

В дополнение к его многолетней преподавательской деятельности в трёх университетах он читал лекции и был гостевым профессором в Стэнфордском университете, Вашингтонском университете, Йельском университете, Франкфуртском университете, Мельбурнском университете и Университете Киото.

Философия и теология

Интеллектуальное влияние на Хартшорна оказали: Мэтью Арнольд (произведение Литература и догма), эссе Ральфа Уолда Эмерсона, Чарльз Сандерс Пирс и Альфред Норта Уайтхед. Руф Мэтью Джоунс был его учителем в колледже и в дальнейшем ментором. Также он находил вдохновение в трудах Джосайя Ройса (Проблемы христианства), Уильяма Джемса, Анри Бергсона, Ральфа Бартона Пэрри и Николая Бердяева. Долгое время, более двадцати трёх лет, он вёл переписку с Шеффилдом Эдгаром Брайтманом из Бостонского университета о их философских и теологических взглядах. В свою очередь Хартшорн оказал плодотворное влияние на ряд теологов и философов.

Идеи и течение в теологии, связанное с именем Чарльза Хартшорна, обычно определяют как «процесс-теология». Корни «процесс-теологии» лежат в философии Гераклита. Современная концепция «процесс-философии» появляется в работах Уайтхеда и после Второй мировой войны получает развитие в «процесс-теологии» Хартшорна. Основные мотивы «процесс-философии»: эмпиризм, относительный характер времени, процесс и события.

Одним из терминов, которые Хартшорн широко использует для характеристики представлений о Боге в «процесс-теологии» является панентеизм (всё в Боге). В теологии Хартшорна Бог не идентичен с миром, но и не полностью независим от мира. Бог трансцендентен миру, но также мир содержится в Боге. Хартшорн утверждает, что представления о Боге в классическом христианском теизме противоречивы, и приводит модифицированные онтологические аргументы к вопросу существования Бога.

Список трудов

• The Philosophy and Psychology of Sensation, Chicago: Chicago University Press, 1934, reprint ed. 1968
• Beyond Humanism: Essays in the New Philosophy of Nature, Chicago/New York: Willett, Clark & Co, 1937 (also published as Beyond Humanism: Essays in the Philosophy of Nature by University of Nebraska Press, 1968)
• The Divine Relativity: A Social Conception of God, (Terry Lectures), New Haven: Yale University Press, 1948, reprint ed. 1983, ISBN 0-300-02880-6
• The Logic of Perfection and other essays in neoclassical metaphysics, La Salle: Open Court, 1962, reprint ed. 1973, ISBN 0-87548-037-3
• Philosophers Speak of God, edited with William L. Reese, University of Chicago Press, 1963, Amherst: Humanity Books, reprint ed. 2000, ISBN 1-57392-815-1 (fifty selections spanning the breadth of both eastern and western thought)
• Man’s Vision of God and the Logic of Theism, Willett, Clark & company, 1941, reprint Hamden: Archon, 1964, ISBN 020800498X
• Anselm’s Discovery, La Salle: Open Court, 1965
• A Natural Theology for our Time, La Salle: Open Court, 1967, reprint ed. 1992, ISBN 0-87548-239-2
• The Philosophy and Psychology of Sensation, Port Washington, New York: Kennikat Press, 1968
• Creative Synthesis and Philosophic Method, S.C.M. Press, 1970, ISBN 0-334-00269-9
• Reality as Social Process, New York: Hafner, 1971
• Whitehead’s Philosophy: Selected Essays, 1935—1970, University of Nebraska Press, 1972, ISBN 0-8032-0806-5
• Aquinas to Whitehead: Seven Centuries of Metaphysics of Religion, Marquette University Publications, 1976, ISBN 0-87462-141-0
• Whitehead’s View of Reality, with Creighton Peden, New York: Pilgrim Press, rev. ed. 1981, ISBN 0-8298-0381-5
• Insights and Oversights of Great Thinkers: : An Evaluation of Western Philosophy, Albany: State University of New York Press, 1983, ISBN 0-87395-682-6
• Creativity in American Philosophy, Albany: State University of New York Press, 1984, ISBN 0-87395-817-9
• Omnipotence and Other Theological Mistakes, Albany: State University of New York Press, 1984, ISBN 0-87395-771-7
• Wisdom as Moderation, Albany: State University of New York Press, 1987, ISBN 0-88706-473-6
• The Darkness and The Light: A Philosopher Reflects upon His Fortunate Career and Those Who Made It Possible, Albany: State University of New York Press, 1990, ISBN 0-7914-0337-8
• Born to Sing: An Interpretation and World Survey of Bird Song, Indiana Univ Press, 1992, ISBN 0-253-20743-6
• The Zero Fallacy: And Other Essays in Neoclassical Philosophy, edited with Mohammad Valady, Open Court, 1997, ISBN 0-8126-9324-8

Литература

• Randall E. Auxier and Mark Y. A. Davies, eds. Hartshorne and Brightman on God, Process, and Persons: The Correspondence 1922—1945 (Nashvile: Vanderbilt University Press, 2001).
• John B. Cobb and Franklin I. Gamwell, eds. Existence and Actuality: Conversations with Charles Hartshorne (Chicago: University of Chicago Press, 1984), ISBN 0-226-11123-7, [www.religion-online.org/showbook.asp?title=2072 online edition]
• William L. Reese and Eugene Freeman, eds. Process and Divinity: The Hartshorne Festschrift (La Salle: Open Court, 1964).

Ссылки

• [plato.stanford.edu/entries/hartshorne/ Charles Hartshorne] — статья в Стенфордской философской энциклопедии

Отрывок, характеризующий Хартшорн, Чарльз

– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.


– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.