Холланд, Джон, 2-й герцог Эксетер
| Джон Холланд, 2-й герцог Эксетер англ. John Holland, 2nd Duke of Exeter<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Герб герцогов Эксетера</td></tr> | ||
| ||
|---|---|---|
| 1416 — 1447 | ||
| Предшественник: | титул восстановлен | |
| Преемник: | Генри Холланд | |
| ||
| 1439 — 1447 | ||
| Предшественник: | титул восстановлен | |
| Преемник: | Генри Холланд | |
| ||
| 1435 — 1447 | ||
| Предшественник: | Джон Ланкастер | |
| Преемник: | Уильям де Ла Поль | |
| Рождение: | 18 марта 1395 | |
| Смерть: | 5 августа 1447 (52 года) | |
| Род: | Холланды | |
| Отец: | Джон Холланд | |
| Мать: | Элизабет Ланкастер | |
| Супруга: | Анна Стаффорд Беатриса Португальская Энн Монтегю | |
| Дети: | Генри Энн | |
Джон Холланд (англ. John Holland; 18 марта 1395 — 5 августа 1447) — английский аристократ и военный деятель периода Столетней войны, 2-й граф Хантингдон (1416—1447), 2-й герцог Эксетер (1439—1447), лорд-адмирал Англии (1435—1447).
Биография
Второй сын Джона Холланда (ок. 1355—1400), 1-го графа Хантингтона (с 1387) и 1-го герцога Эксетера (1397—1399), и Элизабет Ланкастер (1363—1426), дочери Джона Гонта, герцога Ланкастерского.
Родственник королевской династии Ланкастеров. Племянник Генриха IV Болинброка, двоюродный брат Генриха V Монмута и первый двоюродный племянник короля Генриха VI.
В январе 1400 года, когда Джон был ещё ребёнком, его отец Джон Холланд, 1-й герцог Эксетер, был обвинен в заговоре против короля Англии Генриха IV, лишен титулов и казнен. Его сын Джон Холланд также был лишён семейных титулов и владений.
В 1415 году Джон Холланд участвовал в военной экспедиции английского короля Генриха V Завоевателя во Франции, участвовал в осаде и взятии Арфлёра, а затем в битве при Азенкуре.
В 1416 году король Англии Генрих V возвратил Джону Холланду титул графа Хантингдона и пожаловал его в рыцари ордена Подвязки. В 1417 году он принимал участие в осаде и взятии Кана.
В течение следующих пяти лет он занимал различные важные командные должности в английской армии во Франции. В 1420 году Джон Холланд был назначен констеблем Лондонского Тауэра. 21 марта 1421 года сражался против французской армии в битве при Боже, где был взят в плен и провел в неволе четыре года. В 1425 году Джон Холланд был освобожден из французского плена.
В 1435 году он был назначен лордом-адмиралом Англии, Ирландии и Аквитании. В 1439 году Джон Холланд был назначен королевским лейтенантом (наместником) в Аквитании, затем губернатором Аквитании.
В том же 1439 году Джон Холланд был возвращен титул герцога Эксетера, ранее при надлежавший его отцу.
5 августа 1447 года 52-летний Джон Холланд скончался, ему наследовал сын Генри Холланд (1430—1475), 3-й герцог Эксетер и 3-й граф Хантингдон (1447—1475).
Семья и дети
Джон Холланд был трижды женат. 6 марта 1427 года он женился на леди Анне Стаффорд (ок. 1408—1432), дочери Эдмунда Стаффорда, 5-го графа Стаффорда, и Анны Глостерской, вдове Эдмунда Мортимера, 5-го графа Марча. Они имели сына и дочь:
- Генри Холланд (1430—1475), 3-й герцог Эксетер и 3-й граф Хантингтон (1447—1475), и лорд-адмирал Англии (1450—1461)
- Энн Холланд (? — 1432), 1-й муж — сэр Джон Невилл (ум. 1450), сын Ральфа Невилла, 2-го графа Уэстморленда, 2-й муж — Джон Невилл (ок. 1410—1461), барон Невилл (с 1459), 3-й муж — Джеймс Дуглас (1426—1491), 9-й граф Дуглас
Вторично 20 января 1433 года Джон Холланд женился на Беатрисе Португальской (ок. 1386—1439), незаконнорожденной дочери короля Португалии Жуана I Великого от Инес Перес Эстевес, вдове Томаса Фицалана, 12-го графа Арундела.
В третий раз женился на леди Энн Монтегю (ум. 1457), дочери Джона Монтегю (ок. 1350—1400), 3-го графа Солсбери, и Матильды Фраунсейс, вдове сэра Ричарда Ханкефорда и сэра Льюиса Джогана Второй и третий браки были бездетны.
Также он имел несколько незаконнорожденных сыновей: Уильяма, Томаса и Роберта, которых называли «Бастарды Экстера». Они участвовали в Войне Алой и Белой Роз, согласно данным английского историка Джона Стоу, двое из них погибли в битве при Таутоне в 1461 году.
Напишите отзыв о статье "Холланд, Джон, 2-й герцог Эксетер"
Ссылки
- [thepeerage.com/p10294.htm#i102932 Джон Холланд, 2-й герцог Эксетер, на сайте The Peerage.com] (англ.)
Отрывок, характеризующий Холланд, Джон, 2-й герцог Эксетер
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.
Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
