Хушанг

Хушанг (Хушенг, ср.-перс. Хошанг, авест. Хаошьянха) — персонаж иранской мифологии. В «Авесте» назван первым царём династии Парадата (Пешдадидов). В пехлевийских текстах культурный герой, открыватель огня.

Ранние и среднеперсидские источники

В «Бундахишне» Хошанг — сын Фравака и Фраваки, внук Сиямака и Нисак, правнук Машйа и Машйане. От него и его жены и сестры Гузак произошли иранцы (одна из человеческих «рас»). «Денкард» называет его старшим из четырех сыновей Фравака, а его женой - Асрите. Правление Хошанга длилось 40 лет.

Согласно «Ардвисур-яшту» (Яшт V 20-23), Хаошьянха Парадата — первый из царей, кто приносил жертву Ардвисуре Анахите, жертва включала 100 коней, 1000 быков и 10000 овец и была принесена на вершине Хара, и молил её даровать ему удачу, чтобы он стал властителем мира и поверг мазанских дэвов и служителей Друджа, и она вняла жертвователю. «Ард-яшт» (Яшт XVII 23-26) упоминает, что под горой Хара Хаошьянха молился богине Аши, прося смелости для победы над мазанскими дэвами, о том же под горой Хара он молил богиню Дрваспу, принося ей жертву (ту же, что Ардвисуре); а также молился Вайу (Рам-яшт, Яшт XV 7). О почитании его фраваши говорит «Фравардин-яшт» (Яшт XIII 137).

Он стал обладателем хварно и правил всеми «семью каршварами» земли, людьми и дэвами, и убил «две трети мазанских дэвов и слуг варнийских Зла» (Замйад-яшт, Яшт XIX 25-26). В сочинении «Суждения Духа разума» (XXVII 19-20) этот сюжет толкуется так: «От Хошанга Пешдадида была та польза, что из трех частей дэва Мазендара, разрушителя мира, он убил две части». Согласно «Денкарду», он уничтожил две трети мазанских девов и семь Айшма

Пехлевийские тексты делают его культурным героем: он установил царскую власть и судопроизводство, браки, научил орошать поля, печь хлеб, строить жилища из камня, научился добывать огонь, высекая его из камней.

Образ в «Шахнаме»

У Фирдоуси Хушенг — уже не первый царь, а второй; сын Сиямека и внук Кеюмарса, воспитанный своим дедом. Хушенг и Кеюмарс двинулись с войском зверей и птиц против чёрного дэва (сына Ахримана, гигантского волка), чтобы отомстить ему за гибель Сиямека. В поединке Хушенг сразил врага, содрал с него кожу и отрубил голову мечом. После смерти деда Хушенг взошёл на престол.

Его царствование длилось 40 лет. Он изобрёл кузнечное ремесло, научил строить каналы. Он же ввел земледелие (до этого люди ели лесные плоды и носили одежду из листьев). Также Хушенг отделил приручённых животных (быков, ослов, овец) от диких и научил людей шить (при этом в пищу мясо животных не употреблялось).

Однажды в горах Хушенг встретил дракона и бросил в него камень, но промахнулся, и камень упал на скалу и высек искру. Так было открыто использование огня. Хушенг установил почитание огня и ввел ежегодный праздник Сэдэ.

Назначив наследником сына Тахмуреса, Хушенг умер.

Источники и литература

Источники:

• Авеста в русских переводах. СПб, 1997. С.226, 367, 383.
• Зороастрийские тексты. М., 1997. С.100, 101, 287, 310.
• Денкард III 29; 184; 209; 229; 282; 321 комм.; V 1, 5; 4, 2; VII 2, 70
• Фирдоуси. Шахнаме. (Серия «Литературные памятники») В 6 т. Т.1. М., 1957. С.26-30 (строки 583—714).

Исследования:

• Авеста в русских переводах. СПб, 1997. С.466.
• Чунакова О. М. Пехлевийский словарь зороастрийских терминов, мифических персонажей и мифологических символов. М., 2004. С.244.

Отрывок, характеризующий Хушанг

(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.