Ширков, Дмитрий Васильевич

Дмитрий Васильевич Ширков
Дата рождения:	3 марта 1928(1928-03-03)
Дата смерти:	23 января 2016(2016-01-23) (87 лет)
Место смерти:	Дубна, Россия
Научная сфера:	квантовая теория поля
Место работы:	МИАН, ОИЯИ, НГУ, ИМ СО АН СССР, МГУ
Учёная степень:	доктор физико-математических наук (1958)
Учёное звание:	член-корреспондент АН СССР (1960), академик РАН (1994)
Альма-матер:	физический факультет МГУ
Научный руководитель:	Н. Н. Боголюбов
Известные ученики:	А. В. Заякин
Награды и премии:

Дми́трий Васи́льевич Ширко́в (3 марта 1928, Москва — 23 января 2016, Дубна) — российский физик-теоретик, специалист в области квантовой теории поля, физики высоких энергий, теории сверхпроводимости и дисперсионных соотношений, теории переноса и замедления нейтронов, академик РАН.

Член редколлегии Журнала экспериментальной и теоретической физики.

Биография

Окончил физический факультет МГУ (1949). Кандидат физико-математических наук (1954). Кандидатская диссертация (закрытая) посвящена исследованиям в области теории диффузии и замедления нейтронов. Доктор физико-математических наук (1958). Тема докторской диссертации: «Метод ренормализационной группы в квантовой теории поля».

Профессор кафедры квантовой статистики и теории поля физического факультета МГУ (1972—1992), затем кафедры квантовой теории и физики высоких энергий (1992). В 1952—1958 годах работает в Математическом институте АН СССР. В период 1960—1969 годов работает в Институте математики Сибирского отделения АН СССР. С 1969 года работает в Объединенном институте ядерных исследований (ОИЯИ), с 1971 года — также в Московском государственном университете им. М. В. Ломоносова. Приглашённый Нобелевский профессор в Лундском университете (Швеция, 1970—1971). Директор Лаборатории теоретической физики ОИЯИ (1993—1997). Председатель жюри Премии имени Н. Н. Боголюбова для молодых учёных.

Член-корреспондент АН СССР (1960), академик РАН (1994). Награждён Золотой медалью имени Н. Н. Боголюбова РАН (2004).

Сын Василия Васильевича Ширкова и правнук Петра Ивановича Макушина по материнской линии. Его сын — Григорий — главный инженер ОИЯИ, член-корреспондент РАН.

В июле 2013 года в знак протеста против планов правительства по реформе Российской академии наук (РАН), выразившимся в проекте Федерального закона «О Российской академии наук, реорганизации государственных академий наук и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» 305828-6, заявил об отказе вступить в новую «РАН», учреждаемую предлагаемым законом (см. Клуб 1 июля).

Умер 23 января 2016 года. Похоронен на Даниловском кладбище Москвы.

Научная деятельность

Работы посвящены квантовой теории поля, теории сверхпроводимости, приближенным методам в теории замедления нейтронов, динамике сильных взаимодействий частиц при низких энергиях. Совместно с Н. Н. Боголюбовым построил аксиоматическую теорию возмущений в квантовой теории поля (1954—1958) и разработал метод ренормализационной группы (1955—1956). Создал и развил схему количественного описания упругих и квазиупругих адронных взаимодействий при низких энергиях (1959—1970). Ввел понятие универсального коротковолнового отталкивания адронов, влияющего на сильные взаимодействия при низких энергиях.

Инициатор создания и редактор серии монографий «Библиотека теоретической физики» издательства «Наука» (1978—1990).

Награды и почётные звания

• Ленинская премия (1958)
• Государственная премия СССР (1984)
• Два ордена Трудового Красного Знамени (1954, 1967)
• Орден Кирилла и Мефодия I степени НРБ (1970)
• Орден «Знак Почёта» (1975)
• Орден Дружбы народов (1988)
• Заслуженный деятель науки РФ (1996)
• Орден Дружбы РФ (2004)
• Золотая медаль имени Н. Н. Боголюбова РАН (2004)
• Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени (2008)

Публикации

Книги

• Боголюбов Н. Н., Толмачев В. В., Ширков Д. В. Новый метод в теории сверхпроводимости. — М.: Изд-во АН СССР, 1958.
• Ширков Д. В., Серебряков В. В., Мещеряков В. А. [lib.mexmat.ru/books/6993 Дисперсионные теории сильных взаимодействий при низких энергиях.] — М.: Наука, 1967.
• Боголюбов Н. Н., Ширков Д. В. Введение в теорию квантованных полей. 7 изданий на 4 языках. 4-е изд. — М.: Наука, 1984.
• Белокуров В. В., Ширков Д. В. Теория взаимодействия частиц. — М.: Наука, 1986.
• Боголюбов Н. Н., Ширков Д. В. Квантовые поля. (5-е изд) — М.: Физматлит, 2005. ISBN 5922105809.

Избранные статьи

• Д. В. Ширков, Н. Н. Боголюбов. [ufn.ru/ru/articles/1955/9/a/ Устранение расходимостей из матрицы рассеяния.] // УФН, Т. 57, № 9 (1955).
• Д. В. Ширков. [ufn.ru/ru/articles/1970/9/d/ Свойства траекторий полюсов Редже.] // УФН, Т. 102, № 9 (1970).
• А. А. Владимиров, Д. В. Ширков. [ufn.ru/ru/articles/1979/11/b/ Ренормализационная группа и ультрафиолетовые асимптотики.] // // УФН, Т. 129, № 11 (1979).
• В. П. Гердт, Д. В. Ширков, О. В. Тарасов. [ufn.ru/ru/articles/1980/1/d/ Аналитические вычисления на ЭВМ в приложении к физике и математике.] // УФН, Т. 130, № 1 (1980).
• Б.В. Медведев, Д.В. Ширков [ufn.ru/ru/articles/1987/9/b/ П. А. М. Дирак и становление основных представлений квантовой теории поля] // УФН. — 1987. — Т. 153, вып. 9, № 1. — С. 59—104.
• V.F. Kovalev and D.V. Shirkov. [dx.doi.org/10.1016/S0370-1573(01)00039-4 The Bogoliubov renormalization group and solution symmetry in mathematical physics.] // Phys. Rep., 2001, v. 352, pp. 219—249.
• В. Ф. Ковалев, Д. В. Ширков. [ufn.ru/ru/articles/2008/8/d/ Ренормгрупповые симметрии для решений нелинейных краевых задач.] // УФН, Т. 178, № 8 (2008).
• Д. В. Ширков. [ufn.ru/ru/articles/2009/6/e/ 60 лет нарушенным симметриям в квантовой теории (от теории сверхтекучести Боголюбова до Стандартной модели).] // УФН, Т. 179, № 6 (2009).

Литература

• Н. Н. Боголюбов, А. А. Логунов, М. А. Марков. [ufn.ru/ru/articles/1988/3/h/ Дмитрий Васильевич Ширков. К шестидесятилетию со дня рождения.] // УФН, Т. 154, № 3 (1988).
• А. М. Балдин, В. С. Владимиров, В. Г. Кадышевский, А. А. Логунов, В. А. Матвеев, Л. В. Овсянников, В. А. Садовничий, А. А. Славнов, А. Н. Тавхелидзе, Ю. А. Трутнев, А. Т. Филиппов. [ufn.ru/ru/articles/1998/3/i/ Дмитрий Васильевич Ширков (к 70-летию со дня рождения).] // УФН, Т. 168, № 3 (1998).
• В. С. Владимиров, В. В. Воронов, В. Г. Кадышевский, Д. И. Казаков, А. А. Логунов, В. А. Матвеев, В. А. Рубаков, В. А. Садовничий, А. А. Славнов, А. Н. Сисакян, А. Н. Тавхелидзе, Ю. А. Трутнев. [ufn.ru/ru/articles/2008/3/j/ Дмитрий Васильевич Ширков (к 80-летию со дня рождения).] // УФН, Т. 178, № 3 (2008).

Ссылки

• [hep.phys.msu.ru/about/professors.phtml?id=22 Биография] на сайте [hep.phys.msu.ru/ кафедры квантовой теории и физики высоких энергий МГУ]
• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-589.ln-ru Профиль Дмитрия Васильевича Ширкова] на официальном сайте РАН
• [dubna.org/who_is_who/?id=248490933 Ширков Дмитрий Васильевич] на сайте города Дубна

Отрывок, характеризующий Ширков, Дмитрий Васильевич

– Ура! Ростов, идем скорее. Нашел! Вот тут шагов двести корчма, уж туда забрались наши. Хоть посушимся, и Марья Генриховна там.
Марья Генриховна была жена полкового доктора, молодая, хорошенькая немка, на которой доктор женился в Польше. Доктор, или оттого, что не имел средств, или оттого, что не хотел первое время женитьбы разлучаться с молодой женой, возил ее везде за собой при гусарском полку, и ревность доктора сделалась обычным предметом шуток между гусарскими офицерами.
Ростов накинул плащ, кликнул за собой Лаврушку с вещами и пошел с Ильиным, где раскатываясь по грязи, где прямо шлепая под утихавшим дождем, в темноте вечера, изредка нарушаемой далекими молниями.
– Ростов, ты где?
– Здесь. Какова молния! – переговаривались они.


В покинутой корчме, перед которою стояла кибиточка доктора, уже было человек пять офицеров. Марья Генриховна, полная белокурая немочка в кофточке и ночном чепчике, сидела в переднем углу на широкой лавке. Муж ее, доктор, спал позади ее. Ростов с Ильиным, встреченные веселыми восклицаниями и хохотом, вошли в комнату.
– И! да у вас какое веселье, – смеясь, сказал Ростов.
– А вы что зеваете?
– Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите.
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.


В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.