Шлиппенбах, Вольмар Антон

Вольмар Антон Шлиппенбах
Рождение:	1653(1653) Ливония
Смерть:	1721(1721) Москва
Род:	Шлиппенбах
Имя при рождении:	Wolmar Anton von Schlippenbach
Военная служба
Принадлежность:	Швеция Швеция Россия Россия
Род войск:	пехота
Звание:	генерал-поручик
Командовал:	Рязанский пехотный полк (1714)
Сражения:	Битва при Лесной Полтавская битва

Вольмар Антон фон Шлиппенбах (нем. Wolmar Anton von Schlippenbach; 1653, Ливония — 1721, Москва).

Участник Северной войны 1700—1721 годов. На шведской службе генерал-майор (1701 год). Командовал шведскими силами в Лифляндии и Эстляндии в 1701—1703 годах. Эстляндский вице-губернатор с 1704 года. Командовал шведами в сражениях с русскими войсками при Эрестфере (1702) и Гуммельсгофе (1702). Попал в русский плен после битвы под Полтавой на 57-м году жизни, был отпущен из плена и поступил на русскую службу «с таким договором, дабы от того времяни ранг мой почитать как я был генералом маеором у короля швецкаго» в 1712 году, был произведен Петром I в генерал-поручики в 1714 году, на 62-м году жизни, но, вопреки ошибочным утверждениям ряда историков, имений в Курляндии не получал (его и его жены Хелены Ливен имениями оставались Альт- и Ной-Борнхузен и Оллустфер в Лифляндии, а также Сойниц в Эстляндии; имениями в Курляндии владела другая, весьма удаленная, ветвь семьи Шлиппенбах) и никогда не был «награждён титулом барона» (список лиц, получивших баронское достоинство Российской империи, хорошо известен; это Шафиров, Остерман, Строгановы, и проч.).

Прадед Ивана Евстафьевича Ферзена (1739—1800), российского генерала от инфантерии.

Пра-пра-пра-пра-дед Неплюева Николая Николаевича (1851—1908), российского богослова, основателя и блюстителя Крестовоздвиженского православного трудового братства, основателя и попечителя Воздвиженской сельскохозяйственной школы (Черниговская епархия).

Пра-пра-пра-пра-пра-дед советского учёного Кондратюка Юрия Васильевича (настоящее имя — Шаргей Александр Игнатьевич) (1897—1942), одного из основоположников космонавтики.

Биография

Происходил из знатного лифляндского рода.

К началу Северной войны имел звание полковника шведской королевской армии и командовал одним из драгунских полков, расквартированным в Лифляндии, который 26 октября (6 ноября) 1700 года нанёс русским войскам поражение на западном берегу Ильменского озера. 600 рейтаров из отряда Шлиппенбаха напали на 1500-й отряд русских войск, принадлежавших к псковскому ополчению. Русский отряд потерял до 800 человек убитыми и 150 взятыми в плен. Сверх того, шведами были захвачены на озере 12 русских судов, пришедших из Нарвы, а также знамя Псковской губернии.

После сражения под Нарвой Шлиппенбах остался с полком на зимовку у западного побережья Чудского озера и во главе нескольких сотен драгун вторгся в псковские земли, разграбил и сжег десяток деревень. С конца 1700 до середины 1701 года в Псковской губернии Шлиппенбаху противостоял отряд украинских казаков под командованием И. П. Обидовского — племянника гетмана Мазепы. Шлиппенбах осадил Печерский монастырь, обороняемый казаками, но взять его не смог из-за отсутствия артиллерии^{[уточнить]}.

Весной 1701 года назначен командующим юго-восточной группировкой численностью 6-8 тысяч солдат, оставленной Карлом XII в Эстляндии и Лифляндии для охраны границы с Русским Царством.

В начале осени 1701 года с несколькими сотнями солдат одержал победу в сражении у мызы Рыуге, сражаясь с 4-х тысячным русским отрядом, за что получил чин генерал-майора.

В 1702 году Шлиппенбах рассредоточил свой корпус по всей Прибалтике, и когда русские войска начали крупномасштабные вторжения в Лифляндию, сумел противопоставить им только часть находившихся в его распоряжении сил. В итоге он проиграл Шереметеву оба сражения, состояшихся в течение 1702 года — у Эрестфере и при Гуммельсгофе. Победа русским, имевшим существенный численный перевес, досталась совсем не просто. По словам И. А. Желябужского, участника этих событий, «и как пришли на поля мызы (Гумоловой) той, где их немецкие полки стоят в ополчении к лютому бою, и генерал их шведский Шлюфинбах, осмотри, что государевых полков пришло немного, и он, бусурман, приказал полкам своим ополчиться к великому бою, и велел обходить кругом государевы полки, рубить до жадной души, ни единого человека жива не отпустить и в полон не брать, и его такое бусурманское намерение и сталось».

После этих поражений Шлиппенбах был вынужден спрятать оставшиеся у него войска за стенами основных крепостей Ливонии, оставив, таким образом, всю сельскую местность Прибалтики русским войскам — те осенью 1702 года опустошили Лифляндию, а в следующем году и Эстляндию. Понимая безвыходность своего положения перед лицом превосходного неприятеля, неоднократно обращался за помощью, но неизменно получал отказ. В 1704 году был заменен на посту командующего юго-восточным направлением генералом Левенгауптом. Назначен вице-губернатором Эстляндии, от которой к тому моменту фактически остался только один Ревель.

С началом похода Карла XII в Россию сопровождал обоз Левенгаупта и участвовал в бою у Лесной. В числе уцелевших присоединился к армии Карла XII. В Полтавском сражении командовал рекогносцировочным кавалерийским отрядом. Попал в русский плен (на 57-м году жизни), был отпущен из плена и в 1712 году поступил на русскую службу

«с таким договором, дабы от того времяни ранг мой почитать как я был генералом маеором у короля швецкаго»

.

В 1714 году, на 62-м году жизни, командовал Рязанским пехотным полком. В этом же, 1714 году, после Гангута, произведен Петром I в генерал-поручики. В последний период жизни занимался организационными вопросами, став членом Военной коллегии, а в 1718 году был введен в состав Верховного суда. Его воспоминания о прошедших событиях использовались при составлении «Гистории Свейской войны».

Скончался в марте 1721 года. Его эпитафия в Домском соборе Таллина (находится на западной стене, в южной её части; размер 345 на 205 см.) гласит: «Ihro Kaijsserliche Maijestat Wolbestalter gesamter Krieges Rath und General Lieutenant Von der Infanterie hochwolgebohrner H: Baron Wolmar Anton von Schlippenbach Erb herr auff Bornhausen Perende und Urbs. Ist Anno 1653 D 23 Febr… In diese Welt gebohren und Anno 1721 27 martij in den Herren Sehlich ent. …ffcn seines alters 68 Jahr 1 Monat».

Известные адреса

Таллин, площадь Лосси, 4. В этом доме останавливался, в первый свой приезд в Таллин (декабрь 1710 года), император Пётр I

Литература

• Павленко С. О. [krotov.info/libr_min/16_p/av/lenko_01.htm Иван Мазепа] = Iван Мазепа. Особистість і доба. / пред. ред. колл. В. Литвин, под общей ред. В. А. Смолия, пер. Е. Шумей. — К.: Издательский дом «Альтернативы», 2003. — 414 с. — (Личность и эпоха). — ISBN 966-7217-84-1.

Отрывок, характеризующий Шлиппенбах, Вольмар Антон

– С вечера не бывали. Верно, проигрались, – отвечал Лаврушка. – Уж я знаю, коли выиграют, рано придут хвастаться, а коли до утра нет, значит, продулись, – сердитые придут. Кофею прикажете?
– Давай, давай.
Через 10 минут Лаврушка принес кофею. Идут! – сказал он, – теперь беда. – Ростов заглянул в окно и увидал возвращающегося домой Денисова. Денисов был маленький человек с красным лицом, блестящими черными глазами, черными взлохмоченными усами и волосами. На нем был расстегнутый ментик, спущенные в складках широкие чикчиры, и на затылке была надета смятая гусарская шапочка. Он мрачно, опустив голову, приближался к крыльцу.
– Лавг'ушка, – закричал он громко и сердито. – Ну, снимай, болван!
– Да я и так снимаю, – отвечал голос Лаврушки.
– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг'одулся, бг'ат, вчег'а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р . – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.
– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.